Знаешь, что делают в супертюрячке?

Ему можно было сделать себе скидку. Он не находился в Супертюрьме с первого дня. Потом ему было немного не до глубоких философских размышлений. Сначала он был занят попытками выжить. Потом он был занят попытками узурпировать. Иногда просто был занят. Иногда в его камеру приходил Гэри, и тогда он пытался сдержать дрожь и не кричать, потому что если он кричал, Гэри задерживался у него подольше. И все равно, он должен был догадаться, что что-то здесь не так, раньше. *** Если честно, день был такой же, как и все предыдущие дни Лорда Стингрея в Супертюрьме. До обеда все было тихо-спокойно, заключенные сидели по своим наглухо задраенным камерам. Для Элис Стингрей интереса не представлял — он не был огромной перекачанной гориллой, так что он точно знал, что его из уютной камеры никуда внезапно не вызовут. Поэтому Стингрей расслабленно лежал на нижней койке и наслаждался одиночеством. Соседа сверху вчера раздавил огромный железный робот с лицом Вордена — наступил на него и тонким слоем размазал по заднему двору. Асфальтированную площадку украсило огромное красное склизкое пятно, из которого местные зубастые птички быстро повыклевывали все мясные куски. Стингрей имени своего соседа не успел не то, что запомнить, но и спросить. А вроде как тот был ничего такой, амбалом не был, агрессии не проявлял и вообще вел себя тихо, поэтому Стингрей даже немного расстроился. Задумался, какой процент смертности в тюрьме, и тут же — почему он все еще жив. Это было странно: последние его сокамерники не задерживались и на быстрый отсос, не то, что на день. При этом в тюрьме было довольно много людей, включая ебучего Гэри с его пиздопроебской канарейкой, которые как-то выживали уже… Стингрей напрягся, но понял что не имеет ни малейшего понятия, сколько времени он провел в этой тюрьме. Долго. Или не очень. Год, может два; надо было делать эти дебильные зарубки на стенах, как показывали во всех фильмах. Итак, некоторые здесь умудрялись выживать довольно долго, как и он сам. Но у них у всех, кроме оранжевой тюремной одежды, не было ничего общего. Стингрей повертел эту мысль и так и эдак, вспомнил всех сторожил — и правда, нихуяшечки общего. Это значило, что, возможно, это всего лишь случайность, и Стингрея передернуло от внезапного холода. Он так же случайно может умереть в любой момент. Его философские размышления прервал визг сирены, возвещающей начало обеда. Стингрей подскочил с койки и, почти не соображая, вылетел в открывшуюся настежь дверь камеры. Через коридор, по пути срезая головы замешкавшихся заключенных огромным мачете, несся Джейлбот. За ним, на стальном тросе, полностью покрытый кровью изображающих поющие фонтаны неудачников, вставших на пути Джейлбота, летел Джек Найф. Джека каждое утро Ворден приветствовал сам. Стингрей недоумевал, как ему не надоедало, но, видимо, это было что-то вроде долбанутого ритуала. Ворден после этого аж светился и выглядел еще более отвратительно довольным жизнью. Стингрей медленно вышел в столовую за Джейлботом. — И снова рад приветствовать Джек, Джеки-и-и-и, Джекуля, — Ворден с обычным энтузиазмом маньяка обнимал залитого кровью Джека Найфа. Стингрей видел, как Джейлбот на полной скорости не вписался в поворот и ударил Джеком об косяк двери в столовую. Сейчас голова Джека под неестественно острым углом моталась из стороны в сторону в такт движениям Вордена. — Я уже думал что мы никогда больше не встретимся, — Ворден разжал руки и тело Джека свалилось на пол. Тут же подбежал Добрый Доктор и утащил тело с собой. Ворден не обратил внимания. — А ведь мы все, -— продолжил он, оглядывая столовую, в которую набились заключенные, — мы все одна большая семья! Мы должны заботиться друг о друге. И в честь этого, в честь этой гениальнейшей мысли о заботе, мы устроим праздник! Будет всё! Конфеты, фрукты, шампанское! Будем отрываться всю ночь! Стингрей, не скрываясь, простонал в голос. Идеи Вордена. Что может быть хуже. Остальные заключенные, новенькие, заулюлюкали и развеселились. В самом углу столовой один ниггер празднично бил заточкой в живот другого. — НО! — улюлюканье стихло, — надо сделать все по правилам! На наш прекрасный праздник мы допустим только семьи! Минимум двое, каждой твари по паре, как говорится! Иногда по трое! Ну, знаете, если вы вдруг успели заделать детишек, уж не знаю, как, может, усыновили кого, или вам помог святой дух! В общем! Вы должны создать прекрасные ячейки общества. Мы проверим! У нас будет строгий отбор с тестами и прочей пижней, я вам обещаю! Столовую накрыла недоуменная тишина. Стингрей вроде как даже немного расслабился. Пожалуй, это даже не было самым дебильным, что придумывал Ворден за время нахождения здесь Стингрея. И уж точно не самым опасным. По крайней мере, это не очередные бои на смерть. — Тот, кто останется без пары, к сожалению, не сможет прийти! Ай-яй-яй им, стыд и позор. За столько времени вы должны были бы найти хоть одного…хм…как там…ах, да! Соулмейта! А те, кто не нашел… Нет! Нет! Нет! Допущены на наш светлый праздник не будут! И, чтобы все у нас удалось на отличненько, им придется, пока мы развлекаемся, посидеть во дворе! Стингрей будто в принудительном порядке поучаствовал в айс бакет челлендж. Ночью двор закрывали. Зубастые птицы-падальщики улетали оттуда с закатными лучами и, нахохлившись, наблюдали за чем-то, обычным заключенным недоступным. Никто точно не знал, что случается во дворе ночью. По тюрьме среди тех, кто сидел дольше недели, ходили разные слухи. Достоверно известно было только одно: после ночи, проведенной во дворе, еще никто не выжил, а иногда от них не оставалось даже достаточно больших для опознания кусков. — Надеюсь, вам все ясненько, мои дорогие! Я с нетерпением жду четверга, и жду ваши мегамилые заявки на участие завтра! — Ворден захлопал в ладоши сам себе и спрыгнул со стола, давая понять, что его речь окончена. Заключенные в недоумении начали расходиться. Некоторые встали в очередь за едой, другие неуверенно пытались найти партнера. Повара забрали из угла тело с ножевыми ранениями и унесли в подсобку. На табло вырвиглазно-красным зажглась надпись, что обед будет готов через пятнадцать минут. После обеда тюрьма зажужжала, как улей. Большинство заключенных разделилось так же, как они сидели в камерах, но многие остались в одиночестве. Уже завтра должны были начаться тесты, о которых было известно чуть менее, чем ничего. Заключенные пытались договориться, искали себе пару. В какой-то момент идиот-одиночка задушил одного из пары; это тут же вылилось крупномасштабную драку. На шум прилетел Джейлбот. В итоге, теперь у каждого участвовавшего была половинка, правда, это была его же нижняя половина, заботливо отрезанная, оторванная или открученная Джейлботом. Стингрей все веселье пропустил, раздумывая над тем, что в итоге окажется опаснее: остаться во дворе ночью или пойти на вечеринку Вордена. Он даже составил список плюсов и минусов, чтобы в итоге, скрепя сердце, признать, что на вечеринке шанс выжить все же больше, чем в месте, из которого никто не выбирался. Так что Стингрею, стиснув свои острые зубы, пришлось начать искать себе пару. Это в принципе было довольно унизительно, но еще хуже было то, что, пока он раздумывал над своими философскими вопросами, все, оказывается, по-быстренькому разделились и сейчас со старанием первоклассников пытались выучить факты друг о друге, в надежде, что это единственное, что заинтересует Вордена. Пришлось вернуться обратно в камеру. Он устало сел на кровать и потер лицо. Перспектива остаться во дворе ночью одному вдруг оказалась настолько реальной и до жути неприятной, что Стингрей задрожал. Он свернулся в клубок, пытаясь успокоиться и снова взять контроль над своим телом. За внутренними переживаниями он не заметил, как в его камере появился еще один человек. Гэри схватил его за плечи и развернул. Стингрей было забился в хватке, но тут же поник, когда почувствовал у своей шеи острый металл. Молча сполз на пол и открыл рот, пытаясь освободить шею. Заточка пропала, зато Стингрей без предупреждения получил кулаком в зубы. Губы лопнули, а Гэри тут же начал трахать его рот. Когда только штаны успел снять. Птичка на плече Гэри возбужденно что-то чирикала, кажется, отдавала приказы, потому что Гэри от каждого чирика ускорялся. Стингрею оставалось только, давясь, потихоньку сглатывать слюну и кровь. У него закружилась голова, а от недостатка кислорода под закрытыми веками заплясали разноцветные точки, когда Гэри наконец-то кончил. Он отпустил Стингрея, и тот отполз к стене, уперевшись в нее спиной, и попытался отдышаться. Гэри не спеша приводил себя в порядок, и в голове Стингрея вдруг что-то щелкнуло. Он привстал на коленях и, не давая себе передумать, быстро выпалил: — Гэри, пойдем на вечеринку вместе? — как ебучая школьница, тут же всплыла мысль. Стингрей покраснел, но все же с надеждой посмотрел на Гэри. Тот был хуйней на ножках, но от своего пропуска в мир живых Стингрею отказаться было очень трудно. В итоге Гэри стоял и молчал, пока его долбаная канарейка пыталась выклевать Стингрею глаза. Да, глупый был вопрос. *** Утром, проснувшись от более визгливой, чем обычно, сирены, Стингрей долго не мог заставить себя встать. Все лицо неприятно стянуло: после вчерашнего предложения ебанутая мелкая птица умудрилась так расцарапать ему лицо, что даже моргать было неприятно. Губы саднило, они тоже практически не зажили. Смысла вставать особо не было, да и планы избежать двора, хоть и роились в голове, были трудноосуществимы. В коридоре собралась оживленная очередь из парочек, готовых к аудиенции Вордена. На удивление, практически никто не буянил. Стингрей сказал бы, что они заворожены обещанием праздника. Стингрей обошел очередь со всех сторон и вернулся к себе в камеру. Одиночек не осталось во всей тюрьме. Он лег на койку и застонал, закрыв лицо руками. Он был ебаным неудачником с большой буквы «н». *** Даже когда Ворден сам пришел к нему, он не понял. *** — Охохо, Стингрей, дружище, — камера тут же уменьшилась до размеров спичечного коробка. Тощий Ворден умел занимать собой все пространство, в котором находился. Стингрей привстал с кровати, с недоумением и раздражением поглядывая на незванного гостя. Хотя, конечно, гостем тут был скорее сам Стингрей. — Мне тут одна птичка, — Ворден, дебильно улыбаясь, выделил последнее слово кавычками, — нашептала, что у тебя нет пары, потому что у нас, оказывается, нечетное количество заключенных! — Что, правда? — буркнул Стингрей, тут же получив затянутой в перчатку рукой по лицу. Губы снова закровили, и Ворден с силой прижал к ним руку. — Ш-ш-ш, я, как ответственный руководитель, — Стингрей на этом пассаже не удержался и закатил глаза. Впрочем, слава богу, Ворден не обратил на это внимания, — возьму решение этого неудобства на себя! Ворден отпустил рот Стингрея, тут же запрыгнул к нему на колени и потрепал по щеке окровавленной перчаткой. — В общем, первые несколько пар провалили испытание тестом, и я решил, что им надо подать пример! К сожалению, Элис уже занята, что, конечно, неимоверно, просто кошмарно меня расстроило…Не важно. Мы с тобой, дорогой мой, пойдем на вечеринку вместе! Как счастливая, идеальная ячейка тюремного общества! Стингрей ощутил наивное желание сбежать во двор прямо сейчас. *** Счастливая тюремная ячейка из них вроде как даже получилась. То есть, Ворден-то, на его памяти, вообще никого не воспринимал как угрозу или врага, а сам Стингрей смирился и, на удивление, все шло хорошо. Самым приятным было то, что Ворден практически сразу заставил его переехать в жилой блок охраны, к себе. Стингрей сразу ощутил себя как будто в прошлом, до попадания в тюрьму. Кровать у Вордена была огромная и такая мягкая, так что большую часть дня Стингрей там и провалялся, пока хозяин отсутствовал. За день до важного события Стингрей получил желтое платье, как из гребучего мультфильма. Длинное, и все в рюшах и складочках. На подоле и рукавах миленько топорщились маленькие белые бантики. Ворден смотрел на него совершенно невинным взглядом. — Ты серьезно хочешь, чтобы я это надел? — Стингрей тряхнул платьем перед тупым лицом Вордена. — Ну да, хотя оно было для Элис, но я попросил Джейлбота его тебе ушить. Элис, оказывается, уже купила себе железное бикини и наотрез отказывается выходить не в нем, — скучающе махнул рукой Ворден и, подойдя поближе сжал лицо Стингрея в руках, — а ты такой миленький без маски, но желтый тебе все-таки идет, так что будет отлично смотреться, просто идеально, я гарантирую. — И не мечтай, — грубо огрызнулся разозленный Стингрей. Он уже замахнулся, чтобы закинуть эту ебучую насмешку над одеждой подальше, как за спиной резко поскучневшего и помрачневшего Вордена откуда не возьмись появился Джейлбот. — Ты его наденешь. И это не просьба, — Стингрей вздрогнул от тона, каким это было произнесено. Стингрей всегда считал, что Ворден безобиден. Даже после всего этого времени в тюрьме, он боялся практически всех, кроме Вордена. Ощущение ошибки было внезапным и неприятным, как холодный осенний дождь. Стингрея мелко затрясло и он, молча улыбнувшись, принялся за платье. Стингрей с трудом влез в платье, надолго запутавшись в подъюбнике. Ворден не мешал и не помогал ему, и, только когда он справился с этим желтым ктулху от моды, подошел и застегнул сзади молнию. Потом принес чулки. Стингрей, смирившись, сел на кровать и попытался собрать юбку в руках. Ворден помог ему с чулками, но руки с бедер не убрал, приподнялся и поцеловал Стингрея. Мокро лизнул языком и прикусил нижнюю губу. Его руки в это время оглаживали бедра, медленно приближаясь к паху. Палец забрался под белье и оттянул резинку. У Стингрея перехватило дыхание, а голова закружилась. Последнее, о чем он успел еще подумать — неужели все, что ему было нужно, это потрахаться с кем-то, кто не будет его бить, — и перестал соображать. Он сам перекатился на колени, снова запутавшись в платье, и упал на руки. Ворден откинул подол платья ему на голову, и пышная юбка загородила весь обзор, оставляя Стингрея в темноте. По бедрам снова прошлись пальцы в перчатках, огладили вверх-вниз. Ворден стянул его трусы до колен и двумя руками схватился за ягодицы, раздвигая. Помял немного и убрал руки. Стингрей услышал, как он куда-то отошел, с облегчением вздохнув, когда его задницы коснулись влажные руки. Не то, чтобы после всего этого времени в тюрьме он был узким, и Ворден хмыкнул, вводя сразу два пальца и не чувствуя сопротивления. Через несколько секунд Стингрей почувствовал, как в него толкнулся член. Ворден не стал ждать и въехал в него сразу до конца. Член Вордена был не слишком большим, поэтому Стингрей вздохнул с облегчением и опустил лоб на скрещенные ладони, прогибаясь в спине и открывая больший доступ в себя. Ворден снова хмыкнул. Стингрей почувствовал, как пальцы Вордена снова раскрывают его, и по бокам от члена в него входят большие пальцы. Он тут же весь вспотел, постарался прогнуться ниже и расставить ноги шире, но Ворден, видимо, так же усиливал давление. Стингрей задергался было, но уже через пару толчков ощутил приятную истому, разливающуюся по телу, и сам начал двигаться навстречу. Кажется, Ворден что-то говорил, но под юбкой ничерта не было слышно. Дышать тоже было тяжело, Стингрей чувствовал себя в теплом коконе, воздух в который попадал из тонкой щели между полом и платьем. Ритм толчков Вордена ускорился и сбился. Когда Стингрей почувствовал, что Ворден кончил в него, он откатился в бок и высвободился наконец из душного плена. Голова кружилась. *** Время бала пришло незаметно для Стингрея. Он пытался вспомнить, сколько именно времени провел с Ворденом — кажется, ночь, может быть, несколько дней. Хотя это могли быть несколько часов: почему-то сейчас Стингрей не мог точно поручиться за свое ощущение времени. Ворден пропадал, как он говорил, на летучке. В какой-то момент он рассказал, что допущены до бала будут все: — Нуну, Стингрей, лапушка, — Ворден потрепал его по щеке, — ты же не думал, что я лишу людей такого праздника. Конечно, все, кто не умер в этой глупой очереди на тест, смогут прийти! Это что-то вроде приза! Мини-амнистии! Только внутри тюрьмы. И ты никуда не выходишь. Ха! Честно говоря, не думаю, что когда-нибудь отпущу кого-то из вас! Стигрей вздрогнул от последней фразы, и открыл было рот, но, глядя в огромные сумасшедшие глаза Вордена, понял, что не знает, что хочет спросить. — Смотрю, ты готов! Время веселиться! Ворден подхватил его за талию и потащил за собой. *** Когда они вошли в огромный зал с резными колоннами и золотыми шторами, скрывающими потолок, Стингрей подумал не про убранство и не про свежие цветы для чертовых мать его зеков, а про то, откуда в тюрьме вообще такой зал. Огромное пространство, в котором, кажется, можно было посадить самолет. А ведь Ворден водил его на экскурсии по тюрьме и все же, он первый раз в этом ангаре. — Добро пожаловать! — счастливый голос Вордена наполнил зал, и он развел руками. На самом деле, кроме них, в помещении никого не было. Ворден подхватил Стингрея под локоть, подтащил к большому столу и плюхнулся на одно из четырех кресел. Пока Стингрей осматривался, зал потихоньку наполнялся людьми. Внезапно для него все заключенные оказались одеты в смокинги. Правда, смокинги были разной степени паршивости: некоторые, как из фильмов про Джеймса Бонда, другие — сшитые из разноцветных кусков ткани, с заплатками и торчащими отовсюду нитками. Стингрей быстро отвел глаза, заметив на каком-то ублюдке смокинг из криво сшитой розовой кожи. На полу за ним оставался слегка красноватый след. Тем не менее, в платье был только он. Стингрей поймал на себе пару завистливых взглядов и почувствовал раздражение. Внезапно стало душно, как будто он снова застрял под подолом этого платья, и до воздуха никак не добраться, а сзади пристроился даже не Ворден, а незнакомый двухметровый амбал. Стингрей почти упал на свое место рядом с Ворденом. Тут же, как из ниоткуда, появилась Элис в бикини под Рыжую Соню, с каким-то огромным, покрытым портаками так, что казался черным, зэком на поводке. Она села по другую сторону от Вордена, и тот тут же хлопнул в ладоши. Стингрей от громкого звука как будто очнулся. Наконец-то его внимание привлекли огромные бутыли без этикеток на столах, окруженные сладковато пахнущими пышными цветами. Вокруг них стояло огромное количество еды, и Стингрей сглотнул вязкую слюну. — Вот и настал этот прекрасный момент! — внезапно Ворден оказался на столе. Под его ботинками смялась пара огромных бутонов, и запах цветов перестал быть сладким, теперь явственно отдавая железом. В глубине какого-то красного цветка Стингрею подмигнули. — Давайте-ка мы все, как одна большая дружная семья, насладимся этим прекрасным, вполне возможно, последним прекрасным, а может, и совсем последним вечером или днем, а, может быть, утром нашей жизни! Ворден еще усерднее, чем обычно, махал руками. Заключенные, похоже, совсем его не слушали. Некоторые уже сбили горлышки с бутылок, пили и давились стеклом пополам с кровью. Другие в приступе жадности хватали со столов еду и, запихивая в себя на ходу мясо и конфеты, перебегали от стола к столу. Пару наиболее резвых уже насадили животом на угол стола. В зале, как и обычно в тюрьме, царил хаос. Рядом со Стингреем внезапно появившийся Джаред трясущимися руками наливал себе и близнецам виски. — Ничем хорошим это не кончится, — с каждым глотком его бормотание повторялось, а сам он потел и трясся все больше. Близнецы обступили его с обеих сторон и, кажется, развлекались, заменяя заканчивающиеся бутылки целыми. — Помяните мои слова, все это кончится плохо! Как ни странно, но Стингрею за этим столом нравилось. Впереди был хаос и смерть. На своем месте он чувствовал себя защищенным. Это странное чувство наконец заполнило его и в мозгу что-то щелкнуло. Он был в безопасности с Ворденом. *** Это было странно. Кажется, еще минуту назад Стингрей понял что-то важное. Теперь он пил и не помнил, как в его руке оказался бокал с пузырящимся шампанским, а он сам — на коленях у сидящего за столом Вордена. *** Из прилетевшего с Джеком Найфом Джейлбота заиграла музыка. Джек все так же безжизненно болтался в стальной хватке тюремного робота. Джейлбота, впрочем, это мало волновало: он закружился под музыку. Некоторые заключенные, не получившие тяжелых травм и уже значительно напившиеся, присоединились к ним. Музыка становилась громче и визгливее, но, вроде как, всех устраивала. Стингрей с пьяным любопытством наблюдал за развеселившимися людьми и роботом. Гэри и его ебучей птицы нигде не было видно, и это было одновременно странно и хорошо. Стингрей совсем расслабился, полностью оперевшись на Вордена. Тот медленно водил руками под его платьем. За ними раздавались тихие причитания вхлам ужравшегося Джареда и мерные удары хлыста Элис. Стингрей нашарил взглядом большую бутылку с неопределенной этикеткой и заменил ей опустевший бокал в своей руке. Он отвлекся буквально на минуту, пытаясь откашлять свои легкие после глотка из бутылки. К счастью, крови во рту не было, так что он не откинется прямо сейчас и, значит, по меньшей мере еще два часа веселья ему обеспечены. После неравного сражения Стингрея с неназываемым пойлом, он пришел в себя не сразу. Тут же его внимание привлекло необычное оживление в дальнем углу зала. Кажется, кто-то откуда-то каким-то хитровыебанным способом достал животное. Отсюда Стингрею было не разглядеть, что именно это было, так что он решился на второй раунд против бутылки. Жжение в горле очень хорошо отвлекало от рук Вордена под юбкой и собственного унизительного каменного стояка. Вообще-то алкоголь решал достаточно много проблем. Сквозь слезы на глазах он увидел, как к кучке заключенных, играющих с какой-то пушистой хренью, подошел тот самый стремный мужик в костюме из кожи. Сердце кольнуло плохим предчувствием, впрочем, в голове Стингрея мерно билась успокаивающая мысль, что он, в отличие от людей, животных не любит. Стингрей закрыл глаза и крепче сжал горлышко бутылки, когда услышал тихое тявканье, а потом — скулеж. Ворден под ним напрягся, встал и сбросил Стингрея с себя. Стингрей ударился коленями об пол и уронил бутылку. За звуком разбитого стекла последовала тишина. За Ворденом подскочили Элис и Джаред. Джейлбот летал над хозяином, склонившимся над неподвижной тушкой животного. — Я разберусь сам, — тихо произнес Ворден тем самым голосом, от которого Стингрею тут же, прямо сейчас вот, захотелось оказаться во дворе. Элис и Джаред, на удивление молчаливые, тут же скрылись за неприметной дверью. Близнецы, стоящие рядом с ним, напряглись и переглянулись. — Пора! — Сваливать! Они замерцали, как обычно при телепортации. Стингрей было подумал ухватиться за одного из них, но вдруг рябь телепортации прошла, а близнецы остались на месте, тут же закрыв лица руками. Послышались сдавленные ругательства. Ворден неподвижно сидел на месте, сжимая в руках маленькое тельце и уставившись вникуда. Внезапно Стингрей почувствовал холод, и его скрутило. Он прижал ладони к своему лицу и вдруг понял, что это лицо не его. Практически сразу он вспомнил про маску и вскинул голову. Конечно же, он просто всегда ходил в маске, поэтому так странно ощущать под пальцами просто свое лицо. Первый приступ паники прошел, и Стингрей увидел свою желтую маску на полу прямо перед собой. Надел ее и совсем успокоился. Ворден в луже чужой крови баюкал маленький трупик. — Ну, ну, все хорошо, мы ведь с тобой должны стать друзьями, как тогда, помнишь, — услышал Стингрей его бормотание, — кто хороший песик, кто плохие, неблагодарные, тупые заключенные? Впереди, как на сцене или в кино, наступал локальный апокалипсис. Одна колонна раскрылась, как цветок, сбивая своими лепестками две соседних. Потолок, который, оказывается, все же был, в этом месте обвалился. Сначала стоящих ближе всего неудачников накрыто золотой тканью, как саваном, а потом сверху попадали камни неправильной формы, как будто при обвале в горах. Золотая ткань тут же стала красной. Большинство заключенных тут же понеслось подальше от эпицентра обвала. К удивлению Стингрея, потолок быстро перестал рушиться, выплюнув последнюю глыбу прямо около них с Ворденом. Тот даже не вздрогнул. В тот же момент с другой стороны зала двери, к которым все устремились, распахнулись, и в них вбежал Доктор. — Нейн! Хальт! Фердаммте Шайзе, Доннерветтер! Аршлёххер! Назад! — закричал он. Даже новенькие знали, что это плохой знак. Первые ряды попытались развернуться и сдать назад, но напором людей сзади их просто снесло. Сквозь отборные ругательства послышались стоны боли. Из главных дверей на заключенных внезапно вывалилось какое-то темно-зеленое месиво, накрыв собой и Доктора. От месива разлетелись в стороны мелкие капли. Те, на кого они попали, завопили еще сильнее. Вязкая зеленая жижа разъедала кожу, оставляя странный запах горелого пенопласта. Пара заключенных в разных местах комнаты попадала, конвульсивно содрогаясь. С их лиц медленно, расплавляясь, слезала кожа, обнажая череп. Другим субстанция попала на грудь, и они уже не кричали, лежали спокойно с огромными дырами на месте сердца и белыми полуразъеденными обломками ребер. Добрая половина заключенных пыталась найти хоть что-то, чем можно отрезать руку или ногу, пока жижа неумолимо ползла по конечности вверх. Внезапно пол под чудовищем обвалился, утянув за собой в черную зияющую дыру и само чудовище и зэков. Последних оставшихся в живых смяло неведомой силой, как будто они были кусками бумаги. Стингрей услышал тихий вздох со стороны Вордена, и все стало белым. *** — Вот черт, не успели свалить. — Теперь сидеть здесь. — Опять. — С этим припадочным. Ворден сидел посреди белого ничего. Вокруг него бесплотными голосами недовольства метались близнецы. Стингрей не был уверен, настоящая ли это их форма или они и правда — всего лишь голоса в голове Вордена. Да и насчет себя он теперь тоже не был уверен. Он снял маску и, почувствовав собственное лицо, облегченно вздохнул. Все это было глупостью. Он реальный. Вдалеке среди белесого тумана Стингрей различил смутные фигуры. Он узнал их практически сразу, хотя издалека лиц было не разглядеть. Но, конечно, это были никто иные, как стандартный набор заключенных супертюрьмы. Ворден медленно и меланхолично гладил лежавший на его коленях труп щенка. Труп с поразительной скоростью, прямо на глазах, разлагался. Вокруг летали неизвестно откуда появившиеся мухи. Стингрей пригляделся. Оказывается, все мухи были в маленьких масках, похожих на его. — Ненавижу, когда эта ссанина случается, — раздался незнакомый грубый бас. Стингрей вздрогнул, но потом понял, что говорит птица Гэри, — какого черта этим придуркам надо было его доводить. — Никто из нас не думал, что в тюрьме может появиться щенок, — вздохнул ниггер-педик, — это был блядский сюрприз. А ведь мы почти сбежали в этот раз! — Ох и не говори, дорогой, обидно, — поддакнул другой, — Вордену бы поаккуратнее выбирать контингент! За последние несколько лет только Стингрей и задержался. — Какого хера здесь творится? — наконец истерично выдавил из себя Стингрей, отреагировав на свое имя. — Добро пожаловать на перезагрузку, скат, — ухмыльнулся сам Гэри, а Стингрей недоуменно нахмурился. Кличка была знакомой, но непонятной. — Поспорим, на какой круг нас распределят в этот раз? — обернулся Гэри к другим заключенным. — О! о! Я хочу! Хочу снова в тот, где я был кентавром с крыльями! А Гэри — огромной птицей! — А я? Кем буду я? — смутно забеспокоился Стингрей, прерывая восторженную речь заключенного. — Ты? — хмыкнул чертов Гэри, глядя на него сверху вниз, — как будто у тебя есть выбор. В этот момент комочек шерсти на руках у Вордена смялся в единую массу, став совсем маленьким, и вдруг зашевелился и замахал хвостом. Ворден улыбнулся. И исчезло все. *** Кажется, он вспомнил что-то важное. Или должен был вспомнить; должен был понять что-то. По спине тек пот, простыня и одеяло спутались и обвили ноги. Сон ускользал, Стингрей все пытался расслабиться, и чувство, что что-то неправильно, постепенно размывалось и уходило. Глубоко вздохнув пару раз, он лег на спину, получив в бок острым локтем Вордена. Тот что-то пробормотал во сне, перевернулся лицом к Стингрею и обнял его. В ногах заворчал и улегся поудобнее пес. Стингрей с облегчением закрыл глаза. Уже проваливаясь в обратно сон, он вдруг подумал, что никогда не носил маску.