И пока нас не обесточат, Пока не догорит аварийных фонарей заря, Мы будем жечь тут электричество что есть мочи, Всем жителям подземным свой позитив даря.
Пока есть электричество, благодаря которому оставшееся человечество, состоящее из 50,000 человек, некогда даже 70,000 существует, пусть и под землей, у людей есть шанс пережить эту трагедию, взаимопомощью, доверием, поддержкой и другими позитивными эмоциями.Над нами руины Москвы, под нами огни преисподни
Сатанисты, захватившие Тимирязевскую, уверенные в том, что попав под землю, они стали ближе к аду, то бишь к своему владыке Люциферу, принялись раскапывать бетон метрополитена, дабы добраться до преисподни. Говорят, что они что-то разрыли… Возможно, рай был уничножен, а вот ад, уготовленный людям совсем близко.Мы не знаем который сейчас час и что за дата сегодня, Может быть утро среды, а может быть вечер субботний. Радиационный фон на верху спадет лишь лет через сотню.
Однажды Артем встретил последнее воплощение Чингис Хана, мудрого старика, странно рассуждавшего о понятии времени и пространстве. О Бурбоне, который погиб в бреду он говорил небрежно, без сожаления, скептически, как о слабом звене, считал, что его надо оставить в туннеле на съедение крысам, но все равно проводил его в последний путь как полагается, видя переживания Артема, который дал обещание Бурбону. О станции Сухаревская, на которой жил Хан у света и времени, как выражался он, не было власти. Некому дать живущим там свет. Поэтому каждый, кто нуждается в свете, должен добыть его сам. Как только на следующий день Артем проснулся, Хан сказал ему «Добрый вечер», хотя на часа Артема должно быть утро или полдень. Как сказал Хан про время на станции — «Никому нет дела до других. Каждый, кто нуждается во времени, боясь хаоса, приносит сюда свое время.» Этим он хотел показать, что в метро, где из-за элементарного отсутствия света по логике всегда ночь и нет смысла пользоваться часами и заточать время, приручать его, сажать на цепочку карманных часов и секундомеров… Есть ли смысл во времени, когда ты знаешь, что в любой момент, в полдень, во вторник, среду, зимой. Все может погибнуть окончательно. Или же наоборот, через сотню лет радиация отступит и люди вернуться на поверхность. Имеет ли значение, что происходит наверху, для тех, кто никогда там не бывает?За нами никто не придет, нас уже не спасут, Мы грызем друг другу глотки за воду и растворимый суп. Страшный суд уже позади, и походу нам повезло. Наказано зло, никто не стал отпущения козлом.
Люди, обреченные на скитания по сырым безжизненным туннелям, продолжают показывать свою глупость, добивая свои последние остатки, дерясь за пропитание. Кто будет спасать человечество, которое прогнило изнутри? Третья мировая, произошедшая в 2013 все решила, расставила все по своим местам, дала людям то наказание, которое они выбрали для себя сами.Нам дарована новая жизнь, Ворота нашего рая плотно заперты изнутри, Навеки герметично задраены. Они не пропускают отравленный воздух и гамма-лучи. Мы приговорены к высшей мере, но нам не нужны палачи.
События развернувшиеся 10 лет спустя, дали людям понять, что они зря затеяли эту войну. Но теперь уже нет пути назад. Нет возможности дышать воздухом сверху, нельзя наслаждаться травой, небом. Лишь аварийный свет, стены, провода, станции, рельсы и трубы. Люди убивают сами себя, будучи по собственной инициативе заперев себя в этой сырой клетке московского метрополитена.Мы приговорены к высшей мере, но нам не нужны палачи. Для исполнения приговора мы все сделаем сами, Друг друга всеми доступными способами кромсая. Веселого мало, все боятся панически финала трагического. Но есть одна радость, сеть пока что дает электричество.
Оставшиеся люди, будучи из поколения в поколение самыми жестокими и опасными существами, не видя что творят продолжали самоистребление. Та же война между Ганзой и Красной линией. Война, оказавшись долгой и кровопролитной, изрядно потрепала и без того немногочисленное население метро. Война истощала ресурсы. Война отнимала лучших людей. Война изнуряла. Возможно на очередной войне и закончится человеческая раса.И пока нас не обесточат, Пока не догорит аварийных фонарей заря, Мы будем жечь тут электричество что есть мочи, Всем жителям подземным свой позитив даря. Runʼway! Runʼway! From the radiatoin. Move, move! Say good-bye to the sun! Hide, hide from the murderous rays — Welcome to the last party in the history of the human race!
Мы не знаем, кому сказать спасибо, за то, что есть еще ток, За то, что мы сможем оставить потомкам этот вещь док, За то, что звучит микрофон и гудит синтезатор, Пока генератор наматывает бесплатные киловатты. Их уже никто не посчитает и счет никуда не пришлет.
Сложно быть исполнителем, надо учитывать все расходы на свое творчество. А что же в метро? Полная свобода мысли, полет. Что нашел — на том и играй. И никто не скажет стоп, никто не тыкнет в нос бумажкой со счетом за электричество. Можно смело пускаться во все тяжкие, показывая своим детям, что жизнь не так уж плоха, если брать от нее все.Мы прыгаем в танце, проламывая ботинками лед, Над нами руины Москвы, под нами преисподни огни. Сквозь холодную корку бетона нам пятки лижут они.
Слой бетона, конечно же, толстый. Но участь, уготовленная человеку намного ближе, чем кажется. Люди почти мертвы, но невзирая на катастрофу, которая все ближе и ближе, они продолжают гореть огнями, огнями, которые заставляют их двигаться и продолжать жить.Заставляя плясать веселей, на обломках искалеченных судеб. Вечеринка в разгаре, афтепати не будет. Мы хотим танцевать, как завещал нам Цой, в конце двадцатого века. Неплохой повод, чтоб замутить дискотеку.
Погибло огромное количество людей, погибнет еще. Но разве это повод для того, что бы все бросить? Ни разу. Надо рваться к жизни до последнего, брать ее и не отпускать, ведь все, что было создано человеком не может вот так просто исчезнуть.Jungle is massive откройте сердца для позитивных вибраций. Пусть когти радиации снаружи царапают нашего бункера панцирь. Нам тут хоть бы хны и кажется лучшее, что сделали мы Это как раз вот этот чертов пир во время чумы.
Продолжая надеяться и позитивно мыслить, люди обитают внутри большой черепахи жизни — московском метро, пока хищная смерть, желающая отведать последних душ, которых она не забрала во время войны, пытается добраться до них. Пока есть надежда и вера в лучшее, есть и шанс на спасение.И пока нас не обесточат, Пока не догорит аварийных фонарей заря, Мы будем жечь тут электричество что есть мочи, Всем жителям подземным свой позитив даря. Runʼway! Runʼway! From the radiatoin. Move, move! Say good-bye to the sun! Hide, hide from the murderous rays — Welcome to the last party in the history of the human race!