Хэллоуин

Город шумел привычным гудением автомобилей, разговорами людей, стуком обуви об асфальт, смешанным со скрипом снега, что вдруг выпал сегодня утром, и шумом пожелтевшей листвы на деревьях. И Илкка бы все еще любил задерживаться в театре допоздна, чтобы ближе к ночи вдыхать холодный свежий воздух и наслаждаться заметно притихшим городом. Любил бы, если бы не те, кто ждут его дома. Особенно сегодня. Витрины магазинов изобилуют разнообразными украшениями: резные тыквы, яблоки, свечи, летучие мыши и прочее, на что только взглянешь и знаешь какой день на календаре! И тут же в тебе просыпается ребенок, который готов нарядиться в нелепый костюм и съесть все сладости, до которых только возможно дотянуться. Илкка знает, что дома уже идут приготовления. И его сердце сжимается от мысли о том, как как их малышка восхищенно стремится помочь Сами ну хоть с чем-нибудь. И вот уже хочется вдавить педаль газа в пол, чтобы скорее оказаться дома. Но он смиряет себя в последнюю секунду, вспоминая о десерте, о котором, в свою очередь, конечно же, забудет Сами, и сворачивает на парковку у тех самых ярких витрин. *** Замок с щелчком отпирается, и из глубины квартиры уже слышится звонкое «Папа!» и легкий топот Айну. — Я — Темная…! — произносит малышка, трепя подол черного платья. — Сущность, — заканчивает за нее Сами, следом выходя из гостиной, — а я — Макс Пейн. — Да правда что ли? — Илкка поднимает бровь, — то есть в этом году с костюмами мы не заморачиваемся? Мужчина ставит коробку с тыквенным пирогом на тумбу прихожей, скидывает ботинки и тянется к дочери, что с энтузиазмом отвечает и тут же оказывается на руках. Высоко-высоко — для такой-то малышки! — от земли. — Тогда я Алан Вэйк. Уф! И как же я тебя держу! Не нужно ли мне с тобой сражаться? — он обращается к Айну. — Просто признай, что любишь ее, а я сделаю вид, что вдруг пропустил эти строчки в сценарии, — подсказывает Сами, подходя ближе. — Признаю свое поражение пред вами, О, Великая Темная Сущность, я от вас без ума, — он целует девочку в щеку и ставит обратно на пол, и та уже бежит в гостиную к своим, конечно же, важным делам. Илкка вешает пальто на вешалку и наклоняется к мужу за быстрым поцелуем. — Показывайте уже, что натворили за весь день! - ему не терпится увидеть паучков из бумаги и гирлянды по комнате, нелепо вырезанных тыковок и картонных летучих мышек, что, вероятно, окружили весь дом. В общем, все то, что заставляет любить этот праздник сильнее. *** Комната освещается лишь свечами в тыквах, двумя гирляндами на стенах и включенным телевизором. Ужин уже закончен, но посуда еще на обеденном столе — убрать можно и позже. Семья лениво располагается на диване: просмотр Кошмара перед Рождеством на Хэллоуин — новая традиция. Айну обнимает огромную подушку, отчего сама кажется еще более крошечной (что продолжает умилять ее родителей). Она и правда совсем маленькая — вместе со своей подушкой умещается между папами, но нынче последние еле успевают комментировать происходящее на экране, отвечая на вопросы дочери. А еще в прошлом году малышку не хватило и на половину фильма — она задремала на руках у отцов. Как только на экране появляются титры, девочка просит еще кусочек пирога, на что от Илкки получает мягкий отказ. А чуть позже Сами с Айну, скрываясь от папы, съедают этот самый кусочек на двоих. На самом же интересном месте на кухне появляется Илкка, лишь махает рукой на увиденное и тоже двигает к себе еще кусочек. Ведь Хэллоуин бывает раз в году, да и вкусных пирогов много не бывает. Около 10 часов вечера Айну таки оказывается в своей постели, совершенно не нуждающаяся в сказке на ночь — глаза малышки и так сонно хлопают, с трудом оставаясь открытыми. И спустя два поцелуя в щечку она засыпает, окутанная магическим праздником. А спустя убранный стол и помытую посуду и Сами с Илккой оказываются в кровати. — Думаю, вышел совсем неплохой Хэллоуин, — Сами по привычке перед сном листает ленту твиттера. — И не жалеешь, что не в Ремеди? — Что за глупости, — он откладывает телефон, — вы — моя семья, любое время с вами — лучшее. А теперь выключай свет и давай спать. А завтра жду вас двоих в нашем офисе вечером — будем писать что-то интересное, Айну может понравится. Щелкнул выключатель. — Конечно приедем, неужто кто-либо из нас двоих может продержаться без тебя целый день. — О, да я уверен, что не можете. Теплые и родные руки привычно притягивают Сами к себе. Конечно Илкка не может. Ни сегодня, ни завтра, ни в любой другой день. Будь то Хэллоуин или Рождество, или обыденное «завтра» — они семья, люди, которые нуждаются друг в друге каждое мгновение. С момента основания и навсегда.