Любовь с привкусом крови

Звук, работающей техники, постепенно приводил меня в сознание. Медленно открыла глаза и тут же зажмурилась от яркого света. Звук датчиков эхом отбивался в моей голове, что создавало дополнительную боль. Привыкнув к свету, я оглядела комнату. Светло-зеленые стены, большая кровать, многочисленные приборы окружали меня со всех сторон. Я в больнице, это уже неплохо. Самочувствие было отвратительным: голова раскалывалась, все тело ломило и пылало. Кажется, у меня горячка. «Забавно. Кто ты?» — отпечаталась фраза из прошлого вечера. А дальше ничего не помню, лишь мутные, несвязные отрывки. Боль в области шее напомнила о себе, и я поморщилась. Будто тысяча осколков впилось в мою кожу. Я повернула голову и прищурилась. За дверью стояли доктор и моя мама, ведя диалог. Дверь была приоткрыта, и, настроив слух, я стала слушать: — …неужели ничего нельзя сделать? — спросила моя мама дрожащим голосом. Она стояла ко мне лицом, но смотрела прямо на врача, как на ангела. Её сутулые плечи говорили только о том, что мама не спала всю ночь, волнуясь за меня. Отца не было видно в поле зрения, видимо отошел отдохнуть. — Сейчас главное, чтобы она очнулась. Возможно, это просто один из приступов. Она еще может оклематься, но большой надежды я не хочу гарантировать. Мисс Стоун слаба, ее тело не может долго сопротивляться. Скорее всего, она долго не… Что за приступ?! Это они сейчас про меня? — О, Господи! — воскликнула моя мама, увидев за плечом врача, что я смотрю на них и хватаю каждое слово из их диалога. — Она очнулась! — женщина вбежала в палату, а за ней поспешил и мужчина. — Как вы себя чувствуете, мисс Стоун? — заботливо спросил меня врач, кладя градусник мне под подмышку. Моя мама взяла меня за руку, и я невольно содрогнулась: такой была холодной её рука. Неужели она пришла с улицы? Или это я настолько была горячей? — Будто меня только вытащили из бани. Голова болит, — помолчав немного, я напрямую спросила: — Но это не так плохо, да? Док сочувственно посмотрел на меня. Надежда стала стремительно исчезать. Что-то в его взгляде мне не понравилось, очень не понравилось. — За два часа у тебя подскочила температура до… — посмотрев на градусник, он сказал: — До 39.2.       Мы с мамой охнули одновременно. Врач, о чем-то призадумавшись, предложил сесть моей маме, а сам присел на стул рядом со мной. — Что произошло? — прохрипела я, не узнав своего голоса. — На вас напало животное. У тебя задета артерия, и от большой потери крови случился гиповолемический шок, что понесло за собой резкое падение давления. Сейчас тебе главное отдыхать и не нервничать. — Вы сказали, что нашли "нас". Там еще кто-то был? — слабо проговорила я. Мужчина сочувственно взглянул на меня. — Еще одна жертва. Видимо сначала напали на нее, потому что, когда приехала скорая, было уже поздно. — Это было не животное, — покачала я головой. — Карина, ты ведь знаешь, как мы работаем. Характер ран на шее — это следы зубов большой собаки, это точно животное. Не думай сейчас об этом, тебе нужно отдохнуть, — мужчина встал и начал ставить капельницу. — Почему мне так трудно дышать? — я со страхом заметила, что каждый вдох делался мне с большим усилием. — Будто я пробежала десять километров без остановки. — Это все последствия, — печально разъяснил пожилой дяденька. — Также ухудшение зрения и слуха, твой мозг пытается справиться с проблемой. Обычно в таком состоянии впадают в кому… — И то, что я не впала, это же хорошо? — почти взмолилась я. Господи неужели я… — Можно сказать и так, но состояние все равно критическое, — замялся он. —… умру, — докончила я свою мысль вслух. Мой голос прозвучал ровно и непринужденно, но это спокойствие было напускным. — Не буду давать ложные надежды. Ты можешь выжить, есть люди, которые справлялись с таким, но твой организм странно воспринимает кровоизлияние. Медсестра вколола тебе укол, но температура не понижается. Видимо, это дело случая. — И что сейчас делать? — с беспокойством спросила моя мама. — Только ждать. Если до завтра температура спадет, значит организм справляется, и в скором времени ты поправишься. — О Боже, — выдохнула мама и закрыла лицо руками. — Мамочка… — внезапно в горле перехватило, и я стала судорожно хватать воздух. Легкие перекрыло, в ушах зазвенело. Перед глазами все застелила пелена. Будто через большой слой ваты я услышала отдаленный голос врача: «Быстрее, медсестру! Вывезите ее в операционную! Выйдите из палаты…». Семь лет назад… В морге горел холодный свет, позволяя разглядеть всю комнату. Белая плитка, несколько пустых каталок у стены и стол, на котором были разложены вещи. Его вещи. Эта картина отзывалась ноющей болью в груди, давая осознать, что ты сделал неправильный выбор. А теперь приходилось разгребать последствия от твоих действий. Меня ждали, но я никак не могла заставить себя взглянуть через стекло в комнату. — Мисс Стоун, вы готовы? — спросила меня женщина в строгом костюме. — Желательно сегодня провести процедуру опознания, но если вы… — Я готова. Выдохнув, я взглянула в комнату через стекло и скрестила руки, таким образом обхватывая плечи. Если уж поступила в медицинский, то придется привыкнуть в таким вещам. Послышался скрип, и двое врачей привезли каталку, на которой кто-то лежал, накрытый простынью. Я знала, кто там лежит. Понимала, что произошло. Но отказывалась в это верить, до последнего надеясь, что произошла ошибка. Патологоанатом откинул простыню, обнажив лицо покойника. Всего секунда, и я, зажмурившись, закрыла лицо ладонями и кивнула. Умирать страшно, а видеть смерть — еще страшнее. Особенно если этот человек являлся частью твоей жизни. Наше время. Я помотала головой, прогоняя кошмарные видения. Возвращение в реальность было медленным: сначала маленькими шажками, а затем целиком и полностью. Я открыла глаза с хрипом втянула кислород: вдох дался мне с трудом. Весь окружающий мир казался каким-то нереальным, размазанной картинкой, на которой видны лишь смутные очертания предметов. В ушах нарастал гул, и я пыталась хоть как-то облегчить себе мучения. Сколько прошло времени? В больнице был приглушенный свет, наверное, сейчас ночь следующего дня… В груди закололо, и я неслышно застонала. Очень больно. Я открыла глаза, приоткрыв рот, словно этот вздох был последним. И тут я увидела Его. Он стоял около окна, внимательно наблюдая за мной. Возможно, это уже галлюцинации, потому что уж слишком выглядело всё фантастично. Весь его силуэт двоился, даже троился у меня в глазах, и я прищурилась, чтобы картинка стала четче. Это тот незнакомец, напавший на меня в переулке, или потихоньку моя крыша съезжает в сторону? Он медленно подошёл и сел на кровать рядом со мной. — Ты пришел убить меня, — выговорила я сиплым голосом. Хотела задать вопрос, но получилось утверждение. Одинокая слеза скатилась по моей щеке, и у меня не было сил смахнуть её. Как ни странно внутри не было страха, наверное, это всё действие транквилизаторов. Может это и к лучшему, хотя бы не буду чувствовать агонию смерти. — Я не дам этому произойти, — его бархатный голос ласкал уши, ненадолго прерывая гул. Я медленно моргнула, устало взглянув на мужчину. Это точно моя галлюцинация. — Забавно смотреть на того, кто удумал бросить вызов смерти, — уголки моих губ дрогнули наверх. — Но ничто не вечно. И нам всем придется рассчитываться за эту удивительную роскошь побыть живым. Видимо сейчас пришла моя очередь расплачиваться. Мужчина пристально рассматривал меня, о чем-то раздумывая. — Если ты правда так считаешь, то тебя никто не сможет остановить. Иногда легче поддаться течению, чем самому сделать выбор. Никто не говорит, что он будет легким, — незнакомец наклонился ко мне ближе, и я отметила, как четко слышу его голос. На задворках сознания промелькнуло, что может всё-таки это не сон? — Умереть, ты всегда успеешь. А вот пожить, как ты и сказала, на это есть лишь малый отрезок времени, но он стоит того. Я молча смотрела на него, чувствуя, как снова катится слеза по моей щеке. Он что-то еще сказал, но мой мозг перестал воспринимать информацию. Мои губы приоткрылись, и в рот попали соленые слезы, почему-то дав металлический привкус. Я прикрыла глаза, перестав ощущать окружающий мир. И все же напоследок прошептала самой себе: — Я не хочу умирать.