Джимми, помоги мне

— Мне жаль, Освальд, — Джим редко называл его по имени. Пингвин замер, не решаясь поднять взор. — Правда, — добавил Джим и наклонился. В ту бесконечную секунду, что Пингвин чувствовал его теплое дыхание, душа трепетала, словно бабочка за стеклом. Джим поцеловал его в щеку. — Надеюсь, у тебя все наладится. Пингвин развернулся, тараща глаза. Дышать он еще не мог. Но увидев лицо Нигмы, который — внезапно! — стоял в другом конце зала и смотрел на них, резко выдохнул. Казалось бы, вот оно, счастье. Освальд обернулся, глядя Джиму вслед. — Ты настоящий друг, — прошептал он и прижал ладонь к горящей щеке. Джим действительно сделал это? — Да ни за что! Джим Гордон щелчком отправил карточку, поджидавшую его на краю стола, прямиком в урну. Он крепко стиснул руки, глядя перед собой, потом покосился вправо, влево. Кажется, никто не обратил внимания. С тех пор, как его восстановили в должности, заново пришлось привыкать к работе в конторе и полному отсутствию приватности. Личные передачи приходилось рассматривать украдкой. Ну ладно бы письмецо прислала очаровательная журналистка или там неизвестная поклонница… Нет, Освальд всегда стремился афишировать их отношения. Это надо додуматься! Джим заметил, что на обратной стороне пригласительного тоже что-то написано. Сощурив глаза, вытянул шею — не доставать же его из мусорки. «Ты мне должен, Джим». — Твою мать, — прошипел он. Освальд все-таки сделал это. Позвал его на свидание. Вот недоумок! Джим ведь ясно выразился — он не желает иметь с ним ничего общего. Прошлые заигрывания мафиозного приспешника терпел, сжав зубы. И вообще считал его чокнутым, так что и всерьез не воспринимал. Никогда, наверное, не думал, что чудик осмелится развивать их «дружбу». Пингвин подвалил к нему в баре накануне вечером. Джим был уверен, что место, где он предпочитает напиваться в одиночестве, неизвестно никому из его знакомых. Но ведь Пингвин не один из «всех». Город теперь принадлежит ему. Везде — его уши и глаза. — Я не голоден, — буркнул Джим, выслушав предложение поужинать в лучшем ресторане Готэма. — Ну… сейчас нет, — Освальд мог бы смутиться от неприветливости друга, однако, нужда была сильнее. — Но завтра, думаю, как раз проголодаешься. — Ты не понял, Пингвин. — Джим высокомерно глянул на него. — Я никогда не голоден, если мне предстоит обедать в твоей компании. Освальд почувствовал зарождающееся бешенство. Вкупе с паникой и страданием. Он так резко шлепнул себя по лбу, что Джим вздрогнул и посмотрел на него искоса. — Ты не понимаешь, Джим, — процедил Освальд, трясясь от негодования, — мне НУЖНО, чтобы ты был там. Завтра. В пять часов. Считай, что это вопрос жизни и смерти. Джим дернул плечом. Терпеть не мог истериков. — Что ж ты сразу не сказал, — неохотно промолвил он. — Если так… — Я пришлю приглашение! Джим хотел остановить его, но Пингвин уже бодро ковылял к выходу, не желая слушать отказ. Вздохнув, Джим достал карточку из урны. Долги приходится отдавать. Рано или поздно. — Ну, так о чем речь пойдет? В чем дело? — Джим не хотел терять время, просиживая зад на обитом шелком стуле в окружении светских снобов. Многие тут знали Джима Гордона, если не лично, то как потенциальную угрозу их благосостоянию. — Расслабься, Джим, — Освальд, идиотски скалясь, спрятался за картой меню. — Такая честь для нас, господин мэр, — нарисовался рядом метрдотель. — Я буду обслуживать вас лично. Несколько минут ушло на заказ. Пингвин, словно нарочно, медлил с выбором, три раза менял решение, заставляя толстого метрдотеля бегать к ним как зеленого официантика, раскритиковал коллекцию вин (как будто что-то в этом понимает, фыркнул про себя Джим), но в итоге определился и выжидающе уставился на своего сопровождающего. Тот быстро назвал блюдо, первым увиденное в меню, и согласился с выбором вина. — А не хочешь ли попробовать… — жизнерадостно начал Пингвин, вновь открывая меню. — Нет, — рявкнул Джим и уже тише добавил. — Все хорошо… господин мэр. Я неприхотлив в еде. — Настоящий полицейский, — улыбаясь, Кобблпот обращался ко всем, кто их подслушивал. — Твоя скромность украшает тебя, дорогой друг. Джим вздрогнул. В ожидании заказа за столом воцарилась тишина. Освальд, положив подбородок на скрещенные пальцы, таращился на Джима. Тот отпил воды и еще раз осмотрел зал — вроде бы все спокойно. В чем, собственно дело? Пингвин ждет нападения — не похоже. — Я не нанимался быть твоим телохранителем, — на всякий случай уведомил он его. — О, все в порядке. На данный момент я не под прицелом, — тихо рассмеялся Освальд. Джиму не понравился его смех. И тон. И вообще вся обстановка. Он нервно поправил галстук. Тьфу, пропасть! Мерзкие модные штучки. Пришлось надеть лучший костюм их тех, что у него имеется. Ли заставила купить. Наверное, думала, что Джима ждет повышение и однажды они поужинают в подобном месте, вдвоем. Освальд словно прочел его мысли. — Мне жаль, Джим, что вы с мисс Томпкинс расстались. — Да… — Джим хотел ответить что-нибудь небрежное или, наоборот, резко отсоветовать лезть в его дела, но вместо этого замолчал. Должно быть, придурок счел, что будет очень по-дружески взять его за руку в знак утешения. — Пусти ты-ы… — Джим дернулся, точно ошпаренный. — Я просто хочу поддержать тебя. Ты же мой друг, — захлопал ресницами дохляк. — Слушай-ка, — Джим склонился над столом, Освальд радостно последовал его примеру. — Ты мне скажешь, наконец, что происходит? От кого исходит угроза? Во что ты снова вляпался? — Ох, Джи-имми, — закудахтал придурошный, падая на спинку стула. Будто собеседник сказал что-то невероятно остроумное. Отсмеявшись, Освальд потер уголок глаза. — Ты со своей работой такой нервный. Это же, — он развел руками, — просто ужин. Понимаешь? Я хотел сделать тебе приятное. Давно надо было. Хотелось тебя побаловать. Лицо Джима и вправду выглядело забавно, но на сей раз Кобблпот засмеяться не успел. Джим, не заботясь о том, что могут подумать окружающие, взял его за галстук и притянул к себе. Освальд замер, часто моргая. Больше всего он сейчас напоминал тощую испуганную птицу. — Что за шуточки? — с едкой улыбочкой начал Джим. — Тебе кажется смешным тратить мое время на такую ерунду? Знаешь что? Забудь. Ты мне ничего не должен, и я тебе тоже. Мы вообще-то квиты. Так что засунь себе свое пригласительное… Освальд, слушая его, менялся в лице. Когда Джим вознамерился встать из-за стола и уйти, тихо произнес: — Помоги мне, Джим. — И поднял голову, глядя на друга со слезами на глазах. Сам не ожидал, как быстро расклеится, едва подумав о больном. — Мне нужна твоя помощь. Поколебавшись, Джим сел обратно. Долго смотрел на дрожащего мэра Готэма, понимая, что Пингвин совсем не изменился: от величия до низости один миг. — Ладно, — наконец, изрек Джим. — В чем дело? Выкладывай. — Я... — Освальду нелегко было открываться. Пусть даже Джима он считал другом, смущение оставалось. Что он подумает, узнав… — Не томи, ради Бога, — процедил Гордон. — Я… мне-е, — заблеял тот. Джим нетерпеливо постукивал пальцем по столу. Напряжение, как ни странно, немного спало. Он еще раз осмотрел зал ресторана. А ведь приятное местечко. «Почаще бы тут бывать, — с завистью и досадой подумал Джим. — И надо же, доступно оно для таких отбросов общества, как...». Он, чувствуя неловкость, отвел глаза. Все-таки чудик обратился к нему за помощью. Упорно считает его своим другом, даже смешно, как вцепился в эту идею. Джим его отнюдь не поощрял, но… — Я хочу, чтобы Эдвард понял, чего лишается, — выпалил Освальд и залпом осушил стакан с водой. До Джима не сразу дошел смысл предложения. Он нахмурился. — Нигма, что ли? Каким образом он замешан? — Он… он выказал пренебрежение ко мне, — пролепетал Освальд. — Ты уволил его? — Нет. — Так уволь, — ухмыльнулся Джим. — Зарвавшихся работников обычно осаживают. — Де… дело не в этом, — Пингвин покраснел, опуская взор. Но Джим все равно не понимал. — А еще лучше — отправь-ка его назад, в Аркхем. Ему там самое место. — Джим, ты не понимаешь! — зашипел Освальд, промокая платком пот со лба. — Я вовсе не хочу, чтоб Эдвард уходил. Он просто… он должен понять, что я и только я важен. И нужен. Ему. Он как бы… он благодарен мне, я уверен. Но мне… этого… — Освальд выдохнул, — мало. — Ну ты и тиран, — усмехался чурбан Гордон. — Гоняешь его, поди, в хвост и в гриву. А он еще и недостаточно низко кланяется. — Что ты такое говоришь? — возмутился Освальд. — Я совсем не такой. Друзей я ставлю превыше всего. Разве я так вел себя… с тобой, хотя бы? Джим поморщился, ощущая смущение. — Я тебе не служка, — буркнул он, запоздало вспоминая, что работает на Пингвина. — Мне просто нужен был кто-то… особенный, чтобы Эдвард понял — я тоже имею пару тузов в рукаве. То есть не так! — оборвал себя Освальд. Голова его уже раскалывалась от мигрени. — Я все делаю не верно, глупый. Глупый! Джим начал беспокоиться, что у мэра вот-вот случится нервный припадок. Все это было так непохоже на заморыша Пингвина. Все эти интриги, экивоки. — Я не понимаю, что с тобой, — беспомощно промолвил Джим. Краснолицый Пингвин вызывал у него беспокойство. — При чем тут Нигма? Я-то чем помогу? Ты что, не можешь разобраться с подчиненным? — Джим, только ты способен заставить его почувствовать! Если это вообще возможно. — вперился в него безумным взглядом Освальд. — Если бы Эдвард увидел, как мы сидим. Разговариваем. И я вовсе не одинок. У меня тоже есть… с кем провести время. Земля постепенно уходила из-под ног. На Джима обрушилось осознание. Он был так ошеломлен, что сидел, не издавая ни звука. Это что же?.. Он тут… в качестве кого? И вообще — какого...?!!! — Ну, ты даешь, — выдавил мужчина и снова плотно сомкнул губы, словно набрав воды в рот. — Я жалок, — прерывисто вздохнул Освальд. Джим осторожно отодвинулся, желая уменьшиться в размерах и букашкой улететь отсюда. — Вот ты посмотри на меня, — сокрушался Кобблпот, — разве не ожидаемо было, что и в личном я потерплю поражение? По жизни мне доставались тумаки и побои, я даже не мечтал, что когда-нибудь смогу полюбить… Джим вжал голову в плечи. — И едва полюбив, потерял! Ты вот, наверное, никогда не знал отказа? Да какое там! А я даже спросить не успел. А когда признался… В общем, это было унизительно и глупо. — Мгм. — Джим представил, что сидит на совещании, слушая доклад, в суть которого вникать вовсе не обязательно; надо сделать очень сосредоточенный вид, и тогда все скоро закончится… — Джим! Джим медленно поднял взгляд. Как ни странно, волнение придало Освальду привлекательности, он уже не боялся, и если дрожал, то больше от негодования. Джим вдруг отметил, что у Пингвина-доходяги вообще-то довольно миловидная внешность. Трусость, злоба и безумие часто затмевали его положительные стороны. — Просто… ты не мог бы… Просто посиди тут со мной. Это ведь ничего страшного? — Освальд повесил голову. Джим сказал себе: не дури, уходи отсюда. — Так… — Он взял салфетку, с хлопком расправил её и положил на колени. — Что-то долго они с едой возятся, не думаешь? Освальд вздрогнул и расслабленно опустил плечи. Потянулся за стаканом, вновь наполненным услужливым официантом, не глядя, отпил глоточек. Прошептал: — Спасибо. — Что я там заказал? — Джим ощутил запах жареного мяса. — Может, возьму еще десерт. К концу ужина Джим заметил, что Пингвин поглядывает на часы. — Дела ждут? — усмехнулся он. — Что? Нет-нет! — Кобблпот нежно улыбнулся ему, отчего Джим вновь почувствовал неловкость. — Я весь твой. — Боже! — Джим выпил вина. Очень дорогого вина. — Попридержи лошадей, я еще не настолько пьян. Освальд хихикнул. — Ты же не на работе. Устрой себе праздник. В конце концов, мэр разрешает. — Ну, если мэр разрешает… — Джим подумал, что завтра встреча в ресторане может показаться ему дурацким сном. Хоть бы так. — Знаю, не тебе мне советовать. — Он подавил подступающую изжогу. Вот вам и вино за несколько сотен баксов. — Но я бы на твоем месте держался с Нигмой настороже. Он же убийца. — Он поверил в меня, — помрачнев, сказал Освальд. — Единственный из всех… Наши мысли… словно поток, текли в одном направлении. Мы были эхом друг друга. Никто и никогда… Он зажмурился и потряс головой. — В общем, у нас много общего. Мне нет нужды притворяться перед тобой, Джим. И ты знаешь, я ничуть не лучше Эдварда. — К Нигме я бы не пришел. Ни за помощью, ни за тем, чтоб помочь, — внезапно сделав серьезное лицо, сказал Гордон. — Вот какая между вами разница. Несмотря на все твои недостатки… в некотором роде, ты тот… на кого я могу рассчитывать. В самом крайнем случае, конечно. — Думаешь, я никогда не откажу тебе? — Глаза Освальда блестели, когда он подался вперед. — Поэтому идешь ко мне? — Я… Нет. — Джим уставился в свой бокал. — Это так, — мягко проговорил Освальд. — И ты это знаешь, Джим Гордон. К счастью, таких людей немного. Иначе я был бы марионеткой в руках хитрецов. Джиму показалось, что они поменялись ролями. Освальд стал уверенным и всезнающим старшим товарищем, а сам он превратился в зарвавшегося лгунишку. Где-то он ошибся. Может, Пингвин притворялся нерешительным слабаком? Выманивал и запутывал. Можно ли верить бывшему мафиози? «Что они добавляют в вино?» — Джим ощутил, как начинает плыть его сознание. Голос Пингвина то звучал совсем близко, то отдалялся. «Да я порядком захмелел». — Хотя, конечно, — Освальд усмехнулся, покачивая головой, — никто в здравом уме не поверил бы, что Джим Гордон согласится на встречу с таким, как я. И, боюсь, Эдварда мне тоже не провести. А ведь он знает меня лучше прочих. Не даром он… — Знаешь, что. — Джим со стуком поставил опустевший бокал. — Ты, в конце концов, сорвал куш, Кобблпот. Ты сделал это. Стал мэром. И хотя закон в городе ни к черту… Это твоя победа. Так что хватит пресмыкаться перед такими, как Нигма. Он должен быть благодарен — тебе. Не позволяй ему помыкать собой, даже невольно. «Стань сильной и независимой леди», — чуть было не брякнул Гордон. Алкоголь развязывал ему язык. «Какого черта я напился в компании Пингвина? Нет. На свидании с Пингвином». Джим тихонько рассмеялся. — О, Боже! — Освальд всплеснул руками, едва не пролил на себя вино и суетливо задвигал столовые приборы. — Что, что? — Джим стал крутить головой. — В чем дело? — Не оборачивайся! — Хм? — Джим скользнул взглядом по зеркалу напротив них — в отражении мелькнула долговязая фигура. — Ясно. Так что? — он насмешливо посмотрел на Пингвина. — Я теперь должен держать тебя за руку и смешно шутить, чтобы ты радостно смеялся? — Я не звал его сюда. — Освальд густо покраснел. — Да и не надо было. Наверняка ему доложили. Освальд посидел минуту, приходя в себя, а потом поднял на Джима сияющие глаза. — Он пришел, — проговорил, еле сдерживая восторг. Джим кисло улыбнулся. — Он прекрасно знает, что теряет. Освальд весь светился. Отчего Гордон в очередной раз вспомнил, что у него самого на личном фронте мрак и пустота. — Будь начеку. — Джим бросил салфетку на стол, собираясь вставать. Ремень давил на живот — десерт явно был лишним. — А мне, пожалуй, пора… — О, я… — Лицо Освальда вдруг приняло несчастное выражение, — я не хотел тебя использовать, Джим. То есть… я надеялся, что ты мне поможешь. Я в любом случае рад, что ты пришел. Твое внимание для меня дороже всего… Джим посмотрел на него. Освальд замолчал. Так торопился, что высказал то, чего не собирался раскрывать. Впрочем, догадаться все равно не сложно. — Тебе когда-нибудь хотелось чего-нибудь так сильно, — запинаясь, проговорил он, — так сильно, что ты даже готов был игнорировать голос разума? Даже если знал, что это совершенно невозможно, ни при каких обстоятельствах и ни в одном из миров. И все же, мог бы рискнуть всем, желая хотя бы на миг ощутить… свою мечту. Внезапно протрезвев, Джим почувствовал, что слишком засиделся. — Если бы ты мог понять меня, то не стал бы осуждать, — тихо закончил Кобблпот. — Мне пора, — повторил Джим. — Я провожу, — вскинулся Освальд. — Не надо! Освальд съежился на краешке стула. — Я сам, — смягчил тон Джим. — Лучше попрощаемся тут. К тому же, что-то подсказывает мне, для тебя вечер еще не окончен. Джим протянул руку, чувствуя себя нелепо. Но Кобблпот, поднимаясь, радостно принял рукопожатие, сжимая его ладонь в своих. — Хорошего вечера, Джим, — прошептал он. И тогда Джим сделал это. На один миг взгляд его потеплел, он словно открылся навстречу Освальду. Всего на мгновенье — и оно наполнило Освальда счастьем. Остальное было, конечно, разыграно для зрителя, возникшего за спиной Освальда. Но и это было чудесно. Пингвин стоял, прижав руку к щеке, и еще некоторое время ему было совершенно все равно, есть у них с Эдвардом будущее или нет. Сквозь шум в голове пробралась одна странная мысль: если Джим провел с ним этот вечер вместо Нигмы, то кого заменял ему Эдвард во все другие дни? Джим сказал себе, что не станет размышлять о том, зачем и как оказался вовлеченным в эту историю. Но сев в такси, принялся вспоминать прошедший вечер. И что за дурацкая выходка на прощанье? Теперь Освальд покоя ему не даст… А впрочем, после сегодняшнего Пингвин будет ему должен. А потом — они снова поменяются ролями. Он никогда не испытывал к Кобблпоту симпатии, но и ненависти тоже, хоть тот и натворил немало дурного. Было в нем что-то жалкое, оскорблять его — все равно что пинать бездомную собачку. Джим не смог бы себе позволить такое. Именно поэтому когда-то давно отпустил его, оставляя в живых. Джим нащупал в кармане пиджака пригласительную карточку. Освальд напомнил ему о его долге, значит, и правда находился в отчаянии. Надо же… Воспользовался им, чтобы вызвать ревность у Нигмы. Джим хмыкнул. Кому скажи, не поверят. И почему он не ушел оттуда сразу как понял, что происходит? «Ты у меня в долгу, Джим», — нервно приписал Освальд. «Помоги мне!», — вопило его послание. И Джим помог. Не из страха, что Освальд отомстит. Может, из пресловутой жалости. А может, потому, что догадывался, из-за чего Кобблпот, в свою очередь, никогда не отказывал ему.