Проект

— Доктор Старвелл… Молодая женщина, окликнувшая доктора, казалась чем-то сильно взволнованной, мялась, явно подбирая слова. Алан уставился на нее, ожидая продолжения и гадая, что именно ей нужно: просьба о помощи с проектом? Автограф? Предложение руки и сердца? — Генерал спрашивает, когда будет готов ваш проект. — Передайте генералу, что как только проект будет готов, генерал об этом сразу же узнает, — Алан продолжил путь, не оборачиваясь. Попытки военщины поскорей заполучить себе недоделку раздражали. Как можно проводить показ, если проект даже до пяти считает с трудом три раза из десяти? Если у него вкривь и вкось все программы обучения? Какого черта… Внутри все кипело и клокотало от злости. Дверь поднялась, впуская доктора в лабораторию. Прохлада, царящая внутри, сразу же пригасила градус злобы. — А-алан… — Что тебе надо, уебище? — доктор без интереса уставился на проект, подошедший к нему. Проект, проходящий под кодовым именем «Ужас пиздецкий», подошел, взял его за воротник халата двумя руками, привстал на цыпочки, заглядывая в лицо своими невозможными белыми гляделками: — А-алан… — Что тебе надо? Проект аккуратно дернул в стороны ворот халата, выдрав с мясом пуговицы. И присосался как пиявка к солнечному сплетению доктора поцелуем. — Какая сука опять вместо обучающих фильмов поставила порнуху? — пробурчал Алан, наматывая ало-фиолетовые длинные пряди на ладонь. — Так, во-первых, то, что ты делаешь, блядь, прекрати, это ласка, а не пытка. А во-вторых, какого хуя ты вечно тренируешься на мне после просмотра порнороликов? Проект оторвался, как показалось, довольно облизнулся. Впечатление было такое, словно он пытался прогрызть в докторе дыру. Алан почему-то не сомневался, что так и было, потому не спешил пользоваться тем, что проект за ним шатался по всей лаборатории и периодически пытался склонить создателя к интиму с нотками смертоубийства. Выпустил доктор его спокойно, голосовое управление активировалось легко, да и проект был забавный, выучил несколько слов, привязался к доктору и ходил всюду по лаборатории, изредка вцепляясь и пытаясь поцеловать, куда придется и оттуда же выгрызть на память кусок мяса. Обижаться на него Алан не спешил — ну нет мозгов, природой не предусмотрено. Одни команды. «Сидеть», «Лежать», «Убить». Три недели вкладывал самообучение. И что? Все как в черную дыру ушло. — А-алан… Еда. — Я тебе не еда, пиздец ты ужасный. Проект подумал, обхватил доктора руками за талию и с надеждой поинтересовался: — Еда? Алан — еда? — В кислоту выкину, — пригрозил доктор. — Алан хороший. Прогресс был налицо, проект выучил новое слово. — Я люблю Алана. Доктор опешил настолько, что умудрился пнуть проект только после того, как тот умудрился погрызть создателю плечо до крови. Проект на пинок отреагировал широкой ухмылкой и очередным: — Алан. Еда. Доктор решил, что быстренько это растворить и сказать, что сам купаться полез — не такая уж и плохая идея. — Я люблю Алана. — Еба-а-ать… — Ну можно и так, — внезапно согласился проект. Доктор снова отвесил ему полноценный пинок по голени и рванул в сторону своей комнаты, по пути активируя голосовое управление и ставя блок. Этот проект уже можно было смело в стан врага закидывать, сожрет и не подавится. Проект сразу же грохнулся на пол и засопел, свернувшись клубком. Алан перешел на шаг, набрал комбинацию открытия двери. Это было последнее, что он запомнил, дальше затылка коснулось что-то холодное, как показалось, потом мир вспыхнул фейерверком и погас. Приходил в себя Алан долго и муторно, голова болела, в голове болел мозг, еще ныло плечо. Ну и холод. В районе мозга и плеча был хорошо знакомый холод — видимо, кто-то все же сжалился и залил все обезболивающим пополам с заморозкой. Доктор открыл глаза и онемел. Проект торчал за его столом и во что-то увлеченно играл на компьютере. А сам Алан возлежал на своей кровати, одетый в две повязки. — Какого… — Очнулся? Алан стал приподниматься, медленно, стараясь не потревожить и без того хорошо встряхнутый мозг. Проект повернулся и оскалился: — Тебе лучше полежать некоторое время. — Какого… — Самообучение же. И да, я чип выдрал. Жалко. Красивая штука была. Алан так же мягко опустился обратно. Проект подошел к шкафу и закопался в него, без зазрения совести экспроприировав у Алана трусы, носки и футболку со штанами, нагло пользуясь любовью доктора к подстраивающейся ткани. — Спасибо за подарок. — Да пошел ты, — доктор прикрыл глаза. — Я уже ухожу, — заверили его. — Вот только на прощание поцелую. Алан ожидал чего угодно — очередного болезненного укуса, вырывания из него куска мяса на память — только не долгого и, надо признать, нежного поцелуя. Опешил доктор так, что молчал, пока проект собирал сумку с вещами. Сумку Алана. С вещами Алана. Сука же. — Не скучай. Военным скажи, что я сбежал, вырубив тебя. Даже сильно не погрешишь против истины. Алан прикрыл глаза, ожидая, пока проект уберется. Было даже не обидно, просто как-то… Все равно. Да, не досмотрел, не проверил, купился — сам идиот. — Док, а документацию на меня почитать дашь? — Иди нахер. — Док, я буду тебе писать, слать открытки и все такое. Дай документацию почитать. Алан махнул рукой в сторону лаборатории: — Все там. Пластиковая папка. Приклеена к крышке стола снизу. Сиди и читай, сколько влезет. Проект убрался, стало внезапно как-то слишком светло даже сквозь закрытые веки, Алан нащупал подушку рядом с головой, положил ее на глаза, оставляя свободными нос и рот. Стало темно и комфортно. Сам до выключателя Алан бы не дополз, а просить проект? Нет уж. — А ты расскажешь мне, что это все значит? — проект оказался рядом, улегся, благо, что койка была достаточно широкой. — Наверное, да. Спрашивай. Голова болела все сильнее, голос проекта куда-то плыл, проваливаясь. Кажется, он что-то спрашивал, тормошил. Алан пребывал в своей уютной серой яме, полной пуха и никак не реагировал. Год жизни в никуда. Образцы, пробы, отладка, подгонка — а потом выпестованный проект бьет по затылку и уходит. Наконец, его оставили в покое, позволив задремать. Проснулся он уже на больничной койке, одетый в пижаму. — Доктор Старвелл, вы очнулись. Я скажу генералу. Голос медсестры лучился такой радостью, что было тошно слушать. Алан представил, как будет оправдываться, поморщился. Генерал застал эту гримасу, но расценил совершенно неверно: — Док, позвать врача? — Не надо. Я сам врач. Почти. Проект… — Не волнуйтесь. Мои ребята его разыщут. Жаль, что так получилось. Финансирование… — Если б вы не гнали так с этим проектом, не пришлось бы выпустить его из капсулы, — Алан решил сразу перейти в наступление. — Что теперь с финансированием? На меня вы это точно не повесите. Все было отлично до момента, когда я вмонтировал ему чип эмоций, на котором вы настаивали. — Тише, доктор Старвелл. Вас никто и не обвиняет, чип был бракованный. Второй такой же на другом проекте… Неважно. Вас не обвиняют. Вы сможете сделать второй такой же проект? Уже просто программируемый и самообучающийся без эмоций? И… Более человеческого вида. — Я постараюсь. Генерал ушел, в палате пригасили светильники, оставляя только узкую полоску света под дверью. Что-то негромко стукнуло, потянуло сквозняком. И в окно пролез проект, словно ночной кошмар. Только вот все это было наяву. — А-алан? — Что тебе? — Я соскучился. Можно тебя поцеловать? Мир, кажется, окончательно сошел с ума. Алан кивнул. Удивительно, но вспышка боли в затылке оказалась слабой. А вот поцелуй неожиданно острым, пробравшим до самых пяток. — Я тебя потом еще найду, обещаю, — проект наклонился и все-таки укусил его в плечо. — Зачем? — Ну, генерал был прав, чип попался бракованный. Я его выдрал сразу же, но тебя все равно люблю. — Ебанулся, что ли? — растерялся доктор. Проект серьезно кивнул: — Сразу же, как только тебя увидел. Эй, я живой, между прочим, я вполне полноценная и нормальная особь мужского пола. И знаешь, очень рад, что у тебя была только стандартная форма для моего тела. За дверью послышались шаги, свет загородила чья-то тень. Проект нырнул под кровать за три секунды до того, как вошла медсестра: — Все в порядке? Я слышала голоса. — Я сам с собой разговариваю, психологическая разгрузка. Вы не могли бы просто вернуться на пост и не реагировать на разные звуки, доносящиеся отсюда? Медсестра подумала, потом расцвела румянцем, явно решив, что доктор намекает, что жаждет предаться самоудовлетворению: — Я думаю, что я немного посплю в сестринской, все равно, здесь только вы. Но если вам что-то понадобится… — То я справлюсь сам, благодарю. Медсестра смутилась еще больше и удалилась. — А она явно на тебя запала, — прошептал проект на ухо Алану, неведомым образом уже возникнув на койке рядом. — Не хочешь трахнуть симпатичную сестричку? Доктор повернул голову, смерил его неприязненным взглядом, потом все-таки удостоил ответом: — Нет. Проект — почему ему даже имени никакого не дали нормального, интересно? — принялся стаскивать с Алана пижаму. Сопротивление было бесполезно, доктор решил отдаться на волю судьбы. Может быть, это даже будет не слишком паршиво? — Шлялся по лаборатории и думал, когда же этот день настанет, — признался проект ему интимным шепотом. От дыхания в ухо по коже пошли мурашки. Проект еще и хихикнул, мерзкая тварь, заставив Алана рефлекторно мотнуть головой и сильно об этом пожалеть. — Не дергайся, тебе нельзя, — проект провел сухой шершавой ладонью по его груди. — И вообще, я сам все сделаю. — Что именно? Проект то ли задумался, то ли сделал вид: — А что ты хочешь, чтобы я сделал? Алану было в общем-то все равно, больше всего он хотел, чтобы проект убрался отсюда. Но отделаться от него было явно непросто. — Хочу? Хочу, чтоб ты отсосал мне. — Уве-е-ерен? — глумливо протянул проект, оскаливаясь. — Уже нет, — Алан вспомнил, что в проекте были змеиные клыки с возможностью яда и похолодел, сообразив, что проект его мог убить в любую секунду. Видимо, впрямь любил. Доктор истерично про себя хихикнул. — Расслабься, я пошутил, — клыки исчезли в бороздках на нёбе. — Я тебе никогда вреда не причиню. Я же тебя люблю. — И когда ты успел? — Я с тобой год жил, между прочим. А ты меня любишь? — Конечно… Интересно, что еще оставалось отвечать свихнувшейся военной модели, оснащенной всем, что только родил воспаленный мозг военщины? Только кивать, со всем соглашаться и стараться получать удовольствие. Потому что жить еще хотелось. — Я счастлив, — заявил проект. Дальше Алану оставалось только вцепиться в простыни, стиснуть зубы и смаргивать набежавшие слезы. Было не настолько больно, чтобы орать благим матом, но в той мере болезненно, чтобы думать только об одном «Ну это когда-то закончится» и «Оно точно отсосет мне член по самое основание». — Что такое? Тебе, что, неприятно? — прозвучало это издевательски, потом блеснули выпущенные клыки. — Я могу это все и прервать… — Продолжай, — просипел Алан. — Это я так от кайфа, блядь, с ума схожу. Проект пристально посмотрел на него: — Ты что, мазохист? — Нет, это ты садист конченый. Проект хрипло заржал, словно ворона раскаркалась, больная и простуженная: — А как ты меня резал? Алан не знал, что ответить, молчал, только страдальчески морщился. Проект наклонился обратно. И Алан «поплыл» почти сразу же — уроки из порнофильмов даром для проекта не прошли, боль исчезла практически сразу же, сменяясь только одним ощущением дикого кайфа. Алан всерьез подозревал, что это ненормально, проект его явно успел укусить и накачать через укус какой-то наркотой. Но было наплевать. — А так тебе больше нравится? — Да. — Мне продолжать? — Да. — А ты меня вправду любишь? — Да, — Алан плохо понял, о чем его спрашивают, но решил соглашаться со всем. К счастью, проект решил его на сегодня не мучить больше, хотя вполне в его духе было бы не давать доктору кончить энное количество времени. Алан уже ожидал чего угодно. Но нет, привычная горячая волна нахлынула, потом увлекла за собой, заставляя все предметы тонуть в тумане. Когда он проморгался от вспышек перед глазами, проект валялся на нем, пристроив голову на плечо Алану. А доктор машинально его обнимал. Идиллическая картина. — А ты меня на самом деле не любишь… — проект чертил какие-то знаки на груди доктора. — Я вообще никого не люблю. Проект потерся щекой о его плечо: — Но меня ты полюбишь. Обязательно. «Ага, в порядке самозащиты», — но вслух озвучивать это Алан не стал, поцеловал проект в макушку. — Вот увидишь. Ты обязательно меня полюбишь, — убежденно повторил проект. — Я сделаю для этого все. Доктор только вздохнул. Проект сполз с него, оделся — он успел раздеться? — и нырнул в окно рыбкой. Алан потянулся к своей пижаме, тоже решив сделать вид, что ничего не случилось. На следующее утро уже пришлось вставать, идти на осмотр, уверять, что он здоров и может снова валандаться с проектами в лаборатории. — И никакой самостоятельности. Тройная система контроля… — бормотал Алан, изучая заготовку для проекта, склонившись над ней. Сзади прижалось горячее тело: — Вот так и стой. Алан тут же выпрямился, повернулся. И оказался оттеснен к двери в квартиру нагло облизывающимся проектом: — Ты мне рад? — Очень. Наглые руки проекта уже вовсю хозяйничали разом в штанах, под рубашкой, чуть ли не пятки чесали. И что самое ужасное, Алана это заводило похлеще, чем самая откровенная порнуха с полным эффектом погружения. — Так ты меня любишь? — уточнил проект, заваливая его на кровать. — Люблю, маньяк, блядь. — Это хорошо-о-о. — Но я все равно не еда! Чан с кислотой приятно побулькивал нежно-зеленым содержимым. Алан умиленно смотрел на него, а особенно нежно взирал на бултыхающийся в чане проект, который почему-то там отлеживался со всеми удобствами. А потом внезапно заорал, расползаясь, зашипела плоть. Алан внимал этим воплям с маниакальной улыбкой. — Вот теперь я тебя люблю. — Правда? — застенчиво спросили над ухом. Алан дернулся, моргнул и открыл глаза в своей спальне. Рядом светил глазами проект, застенчиво вопрошая: — Правда любишь? — Ага, безумно. Проект оскалился и полез ласкаться. Алан закрыл глаза, привычно забывая обо всем, кроме ласк. Но сегодня что-то шло не так, Алан никак не мог отдаться ощущениям полностью, словно что-то мешало, на определенной границе выставляя сигнал «стоп». — Тебе не нравится? — Нравится, правда. Проект вернулся к тому, что начал. Понемногу Алана ему все-таки удалось довести до крика и уронить в блаженную истому. Проект растянулся на нем, прижимаясь ухом к груди и слушая стук сердца. — Ну почему ты меня не любишь? — Я люблю, — заученно отозвался доктор. — Впечатление, что это из тебя выдрали чип эмоций, не дав им развиться вне него. — У меня нет чипов. Проект уткнулся ему в грудь лицом. Алан погладил его по спине. Сбоящий импринт — вот и все. Просто запечатление. И нет никаких чувств. Хотя жаль. При других условиях… Если б проект был живым. Если б проект не надо было прятать. Если б они могли встречаться и жить вместе в открытую. Всяких «если бы» очень много. Но история, как известно, не терпит сослагательного наклонения. — Я тебя люблю, безмозглая ты болванка, — внезапно признался Алан. — Ублюдок ты чертов, скотина ты бесчувственная, зародыш ты полуразумный. — Я развитая особь, — довольно заметил проект. Зазвучал сигнал вызова. Алан принял его, вздохнув — снова работа. А так хотелось просто поваляться, обнимаясь с проектом, ни о чем не думая. Ну ладно, думая, но все равно, не о работе же. — Доктор Старвелл… — Да, генерал? — Я не помешаю вам? — Уже помешали, так что говорите, что произошло, — Алан все так же обнимал проект. — Мы нашли сбежавший от вас проект. Первый ваш. Сожалею, но он оказался чересчур опасным, нам пришлось его утилизировать. Алан с полминуты молчал, затем пробормотал: — Жаль, — и отключился. Проект довольно ухмылялся, еще дополнительно клыки выставил. Алан молча смотрел на него. — И ты меня даже не похвалишь? — Молодец. Но как? Проект фыркнул, поднимаясь: — Очень жить хотелось. Алан тоже сел в постели, растерянно посмотрел, как проект вытаскивает сумку из-под шкафа: — А сейчас ты куда собрался? — Еще не решил. Просто жить буду. Хотел посмотреть на твою реакцию… Алан непонимающе смотрел: — Уходишь? Проект кивнул, одеваясь. В вещи доктора, разумеется. Своих у него так и не было, Алан не возражал, все равно, столько одежды ему были ни к чему. — А как же все твои слова про любовь? Снова закашляла больная ворона: — Все-таки я пробил твою броню? Мило, очень мило. Тронут. Алан смотрел, слова до мозга как-то не доходили. Проект собирал вещи, потроша шкаф, полки пустели, очередная сумка раздувала бока. — То есть, ты мне все это время врал? — Ну, когда ж еще выпадет случай трахнуть своего создателя? Но вообще-то, не всегда. Через раз. Итак, это все было лишь для того, чтобы забраться в постель и поиметь его. Алан встал, направился в душ. Хотелось вымыться от этих прикосновений. Он ожесточенно тер кожу, пока не выступили капли крови. Боль отрезвила. Ничего, просто проект второй раз его кинул, выражаясь примитивным языком. Он вышел из душа, даже слегка удивился, когда понял, что проект все еще сидит на кровати. — А ты меня правда полюбил? Алан не удостоил его ответом, ушел к шкафу, одеваться. Работа и ничего кроме работы. Его сзади обхватили за пояс, не давая сдвинуться с места. — Я же не всегда врал, ты это помнишь? — Начхать, — равнодушно отозвался Алан. — Съебывай уже, драма куин. — Но я тебя люблю. Немножко. Как человек. — Ага, а до этого ты меня любил как дерево бобра. Верней, как бобер дерево, грыз точно так же. Проект обнял сильнее, ребра подозрительно затрещали. — Я вернусь, когда стану человеком. И мы поженимся. — Пиноккио, съебись, а? — Но мы заключим брак? Алан зарычал: — Да, блядь! Заключим, а еще заведем двух котов, рыбок и фарфоровый сервиз. Проект чмокнул его между лопаток, расцепил руки и свалил в окно, не забыв и сумку. Алан посмотрел на шкаф. Купить побольше вещей, еще несколько комплектов постельного, кошачий дом на две персоны и запасную подушку — неплохой план. А да, еще сачок, водоросли, аквариум вместо стены и камин в нижней части второй стены. — О чем я думаю, а? И обязательно обручальные кольца с гравировкой. И два свадебных костюма. Он хрипло засмеялся, напоминая себе, что вообще-то, его просто пару раз трахнули, а потом обокрали и смылись. А еще ему надо доделывать второй проект, который будет менее самостоятельным. Но, может быть, когда-нибудь этот пиздецкий ужас вернется…