Мисс горничная.

POV Амелия. Сквозь сон я слышу звуки рояля. До конца не понимаю, что я уже не сплю, но глаза не открываю. В моё сознание продолжают проникать звуки чёрно-белых клавиш, и я начинаю понимать, что они доносятся снизу. Джастин играет? Серьёзно? Всё же открыв глаза, пару минут ещё наслаждаюсь звучанием, а потом неспешно встаю, укутавшись лишь простынёй, и выхожу из комнаты, чтобы спуститься вниз. Ступенька за ступенькой, ступенька за ступенькой... И вот, я делаю шаги в гостиную, а моему взору открывается картина: Джастин сидит за роялем, а из-под его пальцев, «бегающих» по клавишам, льётся красивая грустная мелодия. Согласна, это похоже на сюжет их знаменитой трилогии «50 оттенков серого», когда Кристиан также сидел за роялем, а Анастейша пришла к нему в одной простыне, села прямо на него и они начали целоваться. Но это не фильм, это реальность, и поэтому я сейчас стою на мягком ковре босыми ногами в гостиной и смотрю на красивейшего мужчину, который с серьёзным видом, сосредоточенный, играет свою мелодию. Ноги сами отрываются поочерёдно от пола, и я приближаюсь к шатену. Он краем глаза всё-таки замечает меня и прерывается, теперь уставившись на меня. Его взгляд меняется, теплеет, а вместо прямой линии губ расцветает милая улыбка, которую я так люблю. — Доброе утро, Эми, — хрипит его голос. — Я разбудил тебя? — он убирает руки с клавиш и кладёт их себе на колени. Я подхожу ближе к Джастину и сажусь на скамью, на которой сидит и кареглазый. Смотрю на его умиротворённое красивейшее лицо, и мне хочется улыбаться. Я не хочу говорить, хочу, чтобы он говорил, не останавливаясь. Для меня его голос — музыка. — Доброе утро, Джастин, — тихо всё же отвечаю я. — Нет, что ты, я проснулась под звуки рояля, и это не значит, что они нарочно разбудили меня. Мне нравится такое пробуждение. — я искренне улыбаюсь, говоря это. — Почему ты не говорил, что играешь? — Потому что не думал, что всё ещё могу это, малыш, — произнёс тот. — Начал вспоминать совсем недавно. Появилось какое-то дурацкое желание просто сесть и поиграть. — Расскажешь, как ты научился? — с неподдельным интересом спросила я, придвинувшись к мужчине совсем близко, и прислонилась к его плечу головой, не сводя с его лица взгляда. Пока он рассказывал, я сидела молча, лишь изредка задавая интересующие меня вопросы. Я удивилась, что в столь далёкой от искусства семье вырос хороший пианист, что всему он научился сам. — А ты поёшь? — неожиданно для себя и, видимо, для Джастина тоже, спросила я. — Если честно, я пел написанные мной песни, но я не считаю свой голос шикарным. То, как я сочинял, для меня было лучше моего голоса. — искренне ответил мне мужчина. — Можешь спеть для меня? — «загорелись» мои глаза. — Но я не помню ни одной своей песни... — опустил тот глаза и повернул голову прямо, смотря на клавиши. — Сколько времени тебе понадобилось, чтобы вспомнить эту мелодию, которую я слышала? — поинтересовалась я. — Не знаю, несколько часов... — неопределённо ответил мужчина. — Но хотя бы что-то должно же остаться в твоей голове? — предположила я. — Просто сыграй, слова сами придут. — Но ведь со словами же гораздо сложнее... — Я так не думаю, просто попробуй, Джастин. — я мягко улыбнулась, смотря прямо ему в глаза. И он вдруг протянул руку к моей шее и приблизился, чтобы поцеловать. Нежно и, как всегда, незабываемо. Потом он тоже улыбнулся, соприкоснувшись своим лбом с моим, и отпрянул, положив руки на клавиши, начиная играть причудливую мелодию, которую никогда не слышала. Justin Bieber – All That Matters (Piano Version The Key) Он всё играл, играл, что-то бубнил себе под нос, а я сидела рядом и наблюдала за ним. Он так старался что-то вспомнить, хотя я не заставляла. Всего лишь спросила, возможно ли это. Но он воспринял это серьёзно. Что ж, я буду рада, очень рада, если услышу, как он поёт. Джастин время от времени посматривал на меня, улыбаясь, а я улыбалась ему в ответ. Через какое-то непродолжительное время Джастин остановился и снова положил руки на колени, а я насторожилась. — Что такое? — не поняв его, спросила я. — Я вспомнил кое-что... Точнее, начало первого куплета... — начал тот. — Покажи мне, Джастин. — попросила я и чуть-чуть отодвинулась, дав ему пространство для удобства. Мужчина глубоко вздохнул и снова положил руки на клавиши рояля. Зазвучала уже знакомая мелодия, и кареглазый начал петь. Так же ярко, как звёзды в небе, Я хочу, чтобы сияла ты. И не просто на какое-то, А на долгое-долгое время. Поверь, это правда. Когда тебя нет рядом, Я чувствую себя недостаточно счастливым, да. Поэтому я сплю день напролёт И не ложусь всю ночь, Пока ты не вернёшься, да. Я думала, что взорвусь. Какой же волшебный у него голос. От его пения у меня побежал табун мурашек по всему телу. Это безумно завораживает. Его голос не сравнить ни с чем. Он такой чистый, немного с хрипотцой, потому что Джастин не распевался. Но мне это так нравится. — Будешь петь мне колыбельные на ночь. — широко улыбаясь, произнесла я, когда кареглазый закончил играть. Он повернул голову в мою сторону, также широко улыбаясь, и обнял меня, потянув на себя. — Моя мама пела мне что-то. — начал тот, сглотнув. Я понимаю, что никогда не видела его маму, и он о ней никогда не говорил. — А где она сейчас? — нерешительно спрашиваю я. — Где-то в Испании, — сглотнул Джастин. — У них с отцом что-то не сложилось, и они развелись, когда мне было шесть. С тех пор я её не видел. Я чувствовала, с какой тяжестью он это говорил, и уже пожалела, что спросила. — Прости, Джастин, я... Я не хотела ворошить твоё прошлое... — начала оправдываться я. — Но ты же не знала, всё в порядке, Амелия. — он положил руку мне на голову и повёл вниз, по волосам, к щеке. Наши лица находились всё ближе друг к другу и, наконец, мы слились в трепетном и нежном поцелуе. Сердце стучит очень сильно. Кажется, что ещё чуть-чуть, и оно выпрыгнет из груди. Я благодарна судьбе и своему любопытству за то, что мы теперь вместе. Но вместе ли? За это короткое время, я поняла, что оно, по сути, не важно. Хоть день, хоть неделя, хоть 10 лет. Любовь настигнет с головой, потому что так должно было быть. И это случилось. Но что дальше? Я отстранилась от его сладких губ и взглянула в янтарные глаза. Они светились всеми чувствами на Земле. — Я люблю тебя. — слышу я шёпот, и мои онемевшие от долгого поцелуя губы превращаются в сумасшедшую улыбку. Я начинаю визжать от радости и крепко обнимать парня, потому что не могу поверить, что он сказал это. Сказал. — Я тоже люблю тебя, Джастин. — я шепчу, а потом снова целую его, зарываясь пальцами в его густых непослушных волосах.