Место преступления (Crime Scene)

[1] http://www.polyvore.com/cgi/img-thing?.out=jpg&size=l&tid=130370905 [2] https://img1.etsystatic.com/000/0/5399203/il_340x270.172407623.jpg [3] что-то типа этого: http://d3f650ayx9w00n.cloudfront.net/940/60050-00.jpg ----------------------------------------------------------------------------------------- К предстоящей встрече с Шерлоком Йен подходит так же, как и ко всем остальным. Он не задумывается, почему это происходит, и не спрашивает подрагивающего под ним мужчину, чего тот хочет. Он не рассказывает о том, что почувствовал, когда получил сообщение с просьбой прийти. И Шерлоку вовсе не нужно знать о том, как участилось сердцебиение и как сладко затянуло в паху у Йена с приходом этой смс-ки. Но, учитывая, что мы имеем дело с Шерлоком Холмсом – он, наверняка, и так уже всё знает. Обнаженный, Шерлок лежит на гостиничной кровати, совершенно игнорируя следы крови на ковре и навешанную почти по всему периметру ленту, ограждающую место преступления. Он ни за что не признается, почему именно это дело так сильно расшатало его, однако, судя по обезглавленному пулеметной очередью колумбийцу, главе драг-дилеров, и кокаину, рассыпанного по столу как мука – Йен примерно догадывается, в чем причина. Побороть искушение порой бывает даже слаще, чем поддаться ему. «Не смей дотрагиваться до своего члена, пока я не приеду», - приказал Этот Мужчина. Однако на анальную стимуляцию подобных запретов наложено не было, так что прибывший к месту встречи Йен застает детектива на матрасе лицом вниз, с брюками и трусами спущенными вниз ровно настолько, насколько необходимо, чтобы позволить его длинным пальцам добраться до своей дырочки. Пять минут спустя, Шерлок уже обнажен, руки скованны за спиной; он тщетно пытается расслабиться, пока обернутые в латекс и скользкие от смазки пальцы Йена доводят до конца то, что Холмс начал сам. Шерлок глотает вздохи и извивается на пропитавшейся потом простыне, пока первый палец входит в его тело, буквально проскальзывая, благодаря предварительной подготовке и щедрому количеству смазки. Некоторое время Йен исследует горячие, гладкие как шелк стенки, наслаждаясь тем, как Шерлок умоляет о бОльшем, на деле не издавая вслух ни одной мольбы: широко раздвинутые белоснежные бедра, стоны, заглушаемые подушкой, и жадное трение члена о ткань матраса говорят за себя. Последнее зарабатывает Холмсу выговор и сильный хлопок по заднице. - Всему свое время, Шерлок. Я решаю, что ты получаешь и когда. Йен отодвигает руку, но не оставляет Шерлока пустовать надолго. Только тот успевает выдохнуть, как тут же в него проникают два пальца, до последней костяшки, заставляя пальцы его ног поджиматься, а его самого – выгибаться, словно танцора. Адлер облизывает губы, чувствуя, как тесно его сжимает колечко мышц. Он жаждет толкнуться внутрь еще глубже и начать наконец двигать пальцами, широко разводя стенки Шерлока, чтобы в очередной раз растворить его в наслаждении. Но близость к кокаину, до определенного момента являвшегося самОй причиной жить для детектива, держит его натянутым, как струна. От напряжения его мышцы заметно проступают под блестящей от пота кожей, и в комнате отчетливо раздается его отрывистое, с хриплыми нотками дыхание. Ему действительно нужно расслабиться, и единственный способ достичь этого – полностью отобрать у него контроль над ситуацией. Лишенный выбора, гиперактивный разум детектива успокоится и позволит телу подчиниться. - Ну и довел же ты себя. Прямо-таки плачевное состояние, да? - Да, сэр. - Ты правильно поступил, что позвонил мне, - Йен окидывает взглядом кровавые пятна и кокаиновые дорожки. – Жестокий мир, не правда ли? - Да. Впрочем, как и вы сами иногда. - Ммм, возможно. Но я жестокий в другом смысле слова. Моя жестокость дает тебе привести в порядок свой разум, Шерлок Холмс. А может быть, даже заставляет продолжать жить. Йен вынимает свои пальцы, стягивает перчатку и достает из сумки обитые кожей манжеты [1]. Он надевает их на щиколотки Шерлока, сгибает его длинные ноги в коленях и соединяет между собой скованные руки и ноги с помощью двустороннего карабина [2]. Эта поза вынуждает Шерлока раздвинуть колени, оставляя его хорошо смазанную дырочку в полном распоряжении Йена. На этот раз два пальца проскальзывают внутрь совершенно легко. Лишенный какой-либо способности к сопротивлению, Шерлок расслабляется и глубоко зарывается лицом в подушку. «Спасибо, Сэр», - шепчет он, когда Йен начинает двигать рукой вперед и назад, выстраивая медленный и мучительный ритм. Когда Адлер вводит третий палец, предварительно добавив еще немного смазки, Шерлок вскрикивает и разводит ноги шире, начиная трахать матрас. - Ох, блядь, да… Йен хватается за прядь шелковистых кудрей и резко отрывает лицо детектива от подушки. - Если ты кончишь без моего разрешения, - предупреждает он, - я оставлю тебя здесь связанным после того, как мы закончим. Конечно же, Йен так не сделает, однако сама мысль о том, что Лестрейд и остальные ярдовцы, в особенности Донован и Андерсон, могут обнаружить его в таком положении в лужице собственной спермы, заставляет Шерлока замереть. - Я понятно выражаюсь? Хоть детектив и податливо кивает, зрачки его остаются всё такими же расширенными от возбуждения. - Я рад, что ты понял. Вот только есть одно «но»: что-то я не услышал слова «Сэр». Или ты внезапно решил, что мы с тобой на равных? Это еще одна фикция, в которую Шерлоку нужно поверить, что всё работало, как надо. На подсознательном уровне мужчина знает, что его согласие – это фундамент, ядро любой из их игр, однако он доверяет Йену с тем, чтобы тот заставил всё выглядеть иначе. Это единственный способ для Шерлока расслабиться и найти душевный покой. Он отрицательно мотает головой: - Нет, Сэр. Простите, Сэр. Йен отпускает его волосы, с трудом сдерживая улыбку: - Если бы ты жил со мной, - говорит он, дразняще шевеля влажными от смазки пальцами, медленно приближаясь к месту, которое всегда превращает Шерлока в раба своего тела и заодно - раба Этого мужчины, с некоторого времени владеющего этим превосходным телом, - ты бы знал свое место. Я бы запретил тебе носить одежду вовсе, за исключением тех случаев, когда тебе надо выйти в свет. Думаю, первую неделю я бы держал твой член в клетке [3] и за каждый проступок, за каждый раз, когда ты не уделил мне должного уважения, добавлял бы к твоему заключению еще один день. Он нащупывает простату Шерлока и начинает медленно массировать ее. - Я бы делал так каждый день: играл бы с твоей простатой, держа твой член взаперти, чтобы напряженные и поджатые от возбуждения яйца не отвлекали тебя от твоей главной задачи - подчиняться мне, – он склоняется над дрожащей спиной Шерлока, чтобы прошептать ему на ушко: - Твои демоны и твоя скука никогда бы не настигли тебя в моем доме. - Им никогда и не удается, Сэр, - Шерлок резко выдыхает, толкаясь навстречу руке Этого Мужчины. – Ох, Сэр, пожалуйста, прошу. Йен понимает, что сценарий, что он только что описал, никогда не осуществится. Да, время от времени Шерлоку нужна тяжелая рука, но он не тот, кого можно одомашнить. Как бы там ни было даже малейшая мысль об этом заводит их обоих. Свободной рукой Йен расстегивает его кожаные брюки и высвобождает свой член, твердый, влажный и в предвкушении. Сфинктер Шерлока уже настолько расслаблен, что Йен совершенно свободно может двигать пальцами, доставляя приятное тянущее чувство в мышцах и заставляя детектива стонать и раздвигать колени всё шире и шире. - Еще, Сэр, прошу, - умоляет Шерлок. - Тебе нужно выражаться более конкретно, - отвечает Йен. Он поглаживает себя, осторожно следя, чтобы предэякулят стекал на полотенце, которое он заранее предусмотрительно разложил именно для этой цели. Другое полотенце, потолще, расстелено под Шерлоком. Ни одному, ни второму мужчине не нужно, чтобы их ДНК впоследствии было найдено командой криминалистов. - Чего еще ты хочешь? Еще один палец? Или мой язык? – Йен выдерживает небольшую паузу. – Мой член? Он старается не показать виду, будто его заботит, что ответит Шерлок. Последний поворачивает голову, давая Этому Мужчине увидеть весь жар, пылающий в его серых глазах: - Да, ваш член, пожалуйста, Сэр, - с придыханием отвечает Шерлок. Йен дожидается, пока Холмс зароется обратно лицом в подушку, затем он широко ухмыляется, вытаскивает свои пальцы и выкидывает перчатку в пакет у его ног. - Прекрасно, - говорит он, расстегивая карабин, державший мужчину в, можно сказать, подвешенном состоянии. – Выставляй задницу. С трудом Шерлок, копошась, подтягивает к себе колени, стараясь не отрывать плечи от кровати: его упругие ягодицы блестят на свету от излишков смазки. Раскатав презерватив по члену, Йен обводит пальцем растянутое пульсирующее прямо перед ним колечко мышц, извлекая из Шерлока самый что ни на есть бесстыдный стон, который мгновенно находит отклик в паху Этого Мужчины. Это почти неощутимое касание словно заставляет каждую эрогенную зону детектива запылать. - Продолжишь издавать такие восхитительные звуки, - сладко шепчет Йен, - и я кончу раньше, чем ты получишь то, чего хотел. Мы же не можем этого допустить? Без малейшего промедления Шерлок закусывает подушку, позволяя лишь выпяченному заду и дрожащим бедрам выражать всё свое нестерпимое желание. И только почувствовав как член Йена входит в него: гладко, резко, идеально, – только после этого он выгибается, превращая просто приятный угол проникновения в превосходный, и надломлено выдыхает: - Пожалуйста… Сэр, прошу, трахните меня! Йен выходит почти до конца, так что одна только головка подразнивает сжимающееся, влажное отверстие. - Как же я могу отказать, когда ты так прелестно просишь? Не дожидаясь ответа, Адлер вталкивается обратно – так сильно, что Шерлок распластывается на матрасе, чуть ли не прикладываясь макушкой об изголовье кровати. Пока детектив урчит и пытается вернуться в прежнее положение, Этот Мужчина хватает его за бедра и начинает трахать так жестко, что пружины матраса отвечают протестующим скрипом. У Йена еще никогда не было секса на месте преступления, и запах подсыхающей крови (свидетельство чьей-то отнятой жизни), если быть честным, заставляет его почувствовать себя живым. Огорошенный невероятной благодарностью за то, что он всё еще дышит и может видеть, слышать, и чувствовать окружающие его вещи, в особенности тело этого прекрасного мужчины, стонущего и тесно сжимающего его член внутри себя. Всё это вызывает накрывающий словно волной взрыва оргазм, оставляющий Адлера подрагивать, и шипеть, и сдавливать бедра Шерлока так крепко, что его пальцы несомненно надолго оставят синяки. Шерлок ёрзает и умоляюще, хрипло скулит. Наконец ему удается найти силы облечь мольбы в слова: - Пожалуйста, Сэр, хочу кончить… умоляю! Йен медленно выходит из него, выкидывает в мусорку использованный наполненный спермой презерватив и проскальзывает рукой между ног Шерлока. Его член пульсирует и подергивается в ладони Адлера, наглядно демонстрируя, что тот уже на грани оргазма. Аккуратно ослабляя хватку, Йен осознает, что испытывает нестерпимое желание сделать то, что он вообще редко делает с мужчинами. И перед тем как Шерлок начнет умолять снова, он переворачивает его на спину и склоняется над ним. - Вот теперь можешь кончить, - успевает он сказать перед тем, как обхватывает губами подрагивающий член и вбирает его на всю длину. До этого он делал так только со своими любовниками – никогда с теми, с кем он виделся только, когда им нужны были его услуги. У него нет никаких проблем с ублажением клиентов с использованием пальцев или члена, а если один из них – особенный питомец, как Шерлок, то он может иногда и поработать языком, чтобы подготовить их анус или вагину для хорошего траха. Но это… минет во время сессии – это беспрецедентный случай. Йен на секунду задумывается, есть ли у него повод для беспокойства, но когда Шерлок вскрикивает и начинает кончать, он решает, что пока этот вопрос может и подождать. Объем и интенсивность оргазма заставляет его сглотнуть не один раз. Йен закрывает глаза и наслаждается своей властью – тем, как легко он вбирает всё, что есть предложить второму мужчине, до последней капли. Когда Шерлок окончательно растекается по простыне, Йен входит в него пальцем и, поглаживая простату, выуживает из Холмса последние остатки. Он останавливается только после того, как чувствительность Шерлока достигает той точки, когда легкие как перышко прикосновения кончика пальца и языка Йена вместо приятной посторгазменной дрожи вызывают агонию. - Что ж, - говорит Этот Мужчина, отодвигаясь и даря упавшему члену финальное нежное «рукопожатие», - ты прямо-таки заставляешь меня ставить под сомнение мою профессиональную беспристрастность. Шерлок отвечает не сразу. Его веки отяжелели, а огромный выплеск гормонов сделали детектива слишком вялым для построения целых предложений. В конце концов он спрашивает: - Как ты это делаешь? - Я много чего проделываю с тобой, - улыбается Йен, укладываясь на бок возле Шерлока и снимая с него наручники, а после – ограничители на ногах. – Поясни, что ты имеешь в виду. - Как ты заставляешь остальной мир исчезнуть? Застегнув свои брюки, Йен растягивается подле второго мужчины: - Я не заставляю его исчезнуть. Просто делаю его лучше ненадолго. - Ммм.. Шерлок перекатывается на спину и закрывает глаза. Внезапно его губы дергаются, и в груди отдается низкий, глубокий смех. - Джон однажды сказал мне, что не стоит хихикать на месте преступления, но сегодня я натворил намного больше, чем просто смех, - он приоткрывает один глаз и смотрит на Йена. – Интересно, что это говорит обо мне? Этот Мужчина с нежностью касается длинной белоснежной шеи: - Что ты мой. И Шерлок расслабляется, отдаваясь этому прикосновению и устало улыбаясь. Затем он снова закрывает глаза и в первый раз за последние дни наконец чувствует, что может уснуть.