Человек, который знает всё

      Джон Винчестер знает всё: как уби­вать обо­рот­ней, как охо­тить­ся на вам­пи­ров, разбираться с призраками, тульпами, вендиго, гулями, как защищаться и нападать, как изгонять демонов и даже то, что его сыновья спят друг с другом.       Джон Винчестер знает про ангелов. В день, когда умерла Мэри он проснулся не от её крика, нет - к нему во сне явился он, такой сияющий, непостижимый, и приказал немедленно проснуться, потому что семья в опасности. И Джон хотел бы разозлиться на это небесное создание за то, что тот не помог, но он знал, шестым чувством понимал, что он просто не смог. Джон был уверен — ангел нарушил правила, чтобы предупредить его, и мысль, что его ангела, а в том, что тот именно его — сомнений не было, наверняка пытают и наказывают за это непослушание, причиняла даже большую боль, чем смерть жены.       Джон Винчестер учился жить заново при новых обстоятельствах. Его сыновья подрастали и он изо всех сил старался воспитать их верно, чтобы те никогда не повторили его ошибок и больше никого не теряли. Но он упустил тот факт, что в таком замкнутом мире на троих, когда всё время проводишь на охоте и в сражениях, им не в ком искать отдушины. Алкоголь, женщины — всё это он прошёл сам и прекрасно знал, что ничего не затмит зияющей пустоты внутри кроме близкого и любимого человека.       В его черноте души была маленькая, совсем крохотная искра света, принадлежащая тому самому ангелу, который после нападения демона добрых четырнадцать лет не показывался. Но свет, что он оставил уходя, до сих пор теплился. У его сыновей же не было такого хранителя, как у Джона. И когда он понял, просто догадался, что между братьями нечто большее, чем просто семейные узы — не стал этому мешать. Пусть лучше они зависят друг от друга и всю жизнь проведут вместе, жертвуя собой во имя ближнего, чем чтобы в это втягивались другие люди, их дети… Может быть потом, когда-нибудь за чертой охоты и их собственных сил — да, но не сейчас, пока ещё нельзя.       Ангел появился спустя год после того, как Джон узнал о порочной связи Дина и Сэма. Он просто вновь ворвался в его сон, смотрел странным долгим взглядом, в котором плескалась вина и сожаление. Джон и подумать не мог, что ангелы способны на такие чувства, а потом всё произошло само собой. Спустя долгие месяцы, где каждый сон заполнялся этим существом, его холодным светом, а взгляд вместо сочувственного становился всё более проникновенным, отдающим почти забытым Винчестеру чувством. Просто так вышло, что после очередного задания, на нервах от едва ли не проваленного дела и после новой ссоры с младшим сыном, Джон сорвался, а ангел принял всё до последнего, словно так и должно было быть.       Джон прекрасно осознавал, что это нереально, что всё происходит только в его снах, но он так стремился хоть немного заполнить пустоту внутри себя, что был готов даже на иллюзорное безумие. И пока он раз за разом пребывал в объятиях своего ангела, упускал нечто настолько значительное, как отдаление Сэма от отца. Он пропустил тот момент, когда Дин и Сэм перестали от него прятаться, и всё отчётливей виделись следы их страсти друг на друге, но он продолжал спускать всё происходящее на тормозах. А потом он явился ему не во сне.       Сначала Джон решил, что это галлюцинация и был в том уверен, ведь ни Дин, ни Сэм не могли видеть ангела, а тот стоял в углу их комнаты в мотеле и пристально смотрел на своего подопечного. Джон хотел с ним поговорить, коснуться, и как бы невзначай, словно проверяя все ли ловушки на месте, прошёл мимо, поддевая пальцами его руку и ощущая живое тепло и мягкость ладони. Ангел был тут, во плоти, но невидим для всех кроме него. Такой открытости и безоговорочного доверия по отношению к себе охотник ещё не чувствовал никогда, несмотря на все годы работы, когда от напарника зависела его жизнь, но в этот раз всё было совершенно иначе, по-новому. И он снова принял это как должное.       А потом в их семье случился разлад: Сэм сорвался, уехал, бросив и его, и Дина, второе даже сильнее потрясло Джона. Он надеялся, что связь между его сыновьями никогда не позволит им расстаться, так сильно ошибаться ему ещё никогда не доводилось. В тот вечер он знатно набрался в придорожном баре и едва помнил, как его подхватили под руки и кто-то смутно знакомый вывел на улицу. Он стоял, прислонившись спиной к дверце своей импалы, а напротив, придерживая, такой привычно молчаливый стоял его ангел. В тот раз всё точно было по-настоящему, впервые, хотя могло бы уже свершиться множество раз, но почему-то именно тот вечер. Мог ли ангел понять, что это именно то, что было нужно Джону? Конечно, ведь он знал его лучше, чем кто-либо другой.       Джон взял его прямо там на капоте, разложив на собственном ангельском плаще и всматриваясь в спокойствие голубых глаз. Ангел молчал, как и всегда во время их воображаемого секса, лишь прикусывал нижнюю губу и едва ощутимо прогибался в пояснице, позволяя человеку всё глубже проникать в податливое тело. Винчестеру не хотелось думать, что сейчас он совершает что-то совершенно непотребное, противоречащее всем земным и небесным заповедям, ему было плевать и на религию, и на веру, единственное имело значение — этот свет сейчас полностью принадлежал ему одному, хоть и ненадолго, но без остатка.       Больше он никогда не позволял себе такого наяву, продолжая наслаждаться каждым разом и прикосновением только во сне. Ровно до тех пор, когда не заметил странности в поведении своего ангела. Тот думая, что Джон слишком занят своими исследованиями и записями, как-то слишком осторожно смотрит на Дина, исподтишка совсем по-человечески прерывисто вздыхает, а в его внимательном взгляде плещется что-то ещё, что раньше он замечал только у одного человека — у Мэри. Забота с примесью волнения и вот оно — искра, схожая с той, что ангел когда-то поселил в его душе, но тёплая. С таким видом обычно смотрят на своих возлюбленных, на тех, ради кого без раздумий пойдут на плаху, ради чьей улыбки готовы будут расстаться со своими крыльями. И Джону не остаётся ничего, кроме как перестать истязать ангела ненужной ему связью. То тепло, что он поселил в душе человека, рассеялось, и его место заняла снова месть.       Джон Винчестер знает всё: что его младший сын, наконец, нашёл девушку и живёт нормальной жизнью, как всегда мечтал, что старший мучается от той же пустоты внутри, что и он сам, даже то, что его ангел больше ему не принадлежит. Он знает, что тот когда-нибудь поселит новую искру в сердцах его детей, и эти огоньки будут гораздо сильнее, чем тот, что всё ещё теплится в нём, окружённый болью и ненавистью. Он знает. И молчит.