Чего ты копошишься?..

— Тридцать градусов еще днем было, а они костры до неба палят и танцуют как придурки, — возмутился один из новеньких вожатых с довольно смазливым личиком, на коем красовались светло-голубые глаза. — Лео, но песни и ночные танцы у костра — это же чертова традиция, — мужчина двадцати пяти лет, Рон, нагло склонился над ухом ворчащего без умолку молодого человека, — хочешь узнать еще пару традиций, устоявшихся для таких новичков, как ты, м? — едва мужчина влажным кончиком языка соприкоснулся с краем уха Лео, как тот поспешил отстраниться, жутко краснея, словно полуголая девка не в самой удачной позе. Молодой человек уже сто раз мысленно взял в руки тяжелую дубинку и покалечил себя ею, осознавая, пусть и не до конца, куда попал и что ему предстоит пережить дальше. — Вот лучше бы я как Да… — не хватило мозгов даже имя запомнить, — Дасти… — Дастин? — довольно улыбаясь смущению Лео, брюнет опустил взор на его смазливые губы. — Да! Так вот, лучше бы я как Дастин сказал, что у меня болит живот, и ушел восвояси. — Ну, я не знаю, куда бы ты там ушел, Лео, но уверен, тебе бы понадобился надежный сопровождающий, — мужчина подмигнул светлоглазому и вернул внимание на вовсю развлекающихся детей и вожатых: кто-то танцевал, демонстрируя упругие ягодицы перед глазастыми юношами, кто-то прятался, считая, что их та-а-ак сложно заметить, кто-то умудрился, в прямом смысле слова, нажраться, уже не подпевая со всеми, а выкрикивая слова всем с детства знакомых песен до срыва голоса, а кто-то бегал по корпусу, пытаясь найти укромное местечко… Это было похоже скорее на бордель, чем на пионерский лагерь. Впрочем, название — это одно, и все присутствующие уже давно поняли это, позволяя себе «чуточку» больше допустимого. *** — Чего ты копошишься? — возмутился Майкл — парень с коротко стриженными рыжими волосами и ярко выраженными веснушками, что дико смущали его с самого детства, да уж больно делали парня миловидным, а это бесило его куда больше. — Да цыц!.. Если ты не успел заметить, мой юный друг, — зашипел Дастин и взглянул на рыжего своими серыми глазищами так, словно тот только что перерезал всю его семейку, не забыв про любимого кота — Чарльза, — то положение у нас с тобой не самое удачное! — зашипел уже громче и ядовитее, глядя на улыбающиеся янтарные глаза оппонента. Действительно, сейчас ведь самое время лыбу тянуть. — Ты прав. Мне тут совсем не нравится, — взгляд темных очей мазнул по нависшей над головой паутине, которую можно было заметить благодаря тусклому освещению, что встречалось на территории всего лагеря с ночи до утра. — У меня уже колени болят, — заворчал Дастин, глядя на парня снизу вверх наивными глазами. — Да ты даже с ширинкой справиться не можешь! — возмутился Майкл, чуть ли не ударяясь головой о пыльную лестницу, под которой оба пытались заняться кое-чем интересным, но пока это выходило неумело и весьма смехотворно даже для этих юных «пионеров». — Вот как?! — разозлился мальчик с серыми глазами и поднялся на ноги, шевелюрой задевая паутину, его глаза в этот миг нужно было просто видеть, что и сделал Майкл, уже хорошо представляя, какой визг предстоит услышать, посему ладонью плотно закрыл его рот, выбираясь вместе с ним из этого проклятого места. Только вот Дастин уже готов был зареветь, так как с детства ненавидел всяких жуков, пауков и прочую нечисть.       Рыжеволосый парень в какой-то миг подхватил юнца на руки и опустил, как только оба оказались подле входа в столовую, что, естественно, давно закрылась. — Ну и куда теперь? — боясь притронуться к своим волосам, шепотом спросил Дастин, умоляя взглядом Майкла проверить, не сидит ли в его белых локонах какой-нибудь огромный паук.       Майкл широко улыбнулся, большим пальцем очерчивая линию скул парня, опускаясь к губам и оставляя на тех легкий, но весьма ощутимый, нежный поцелуй. Блондин от подобных манипуляций только напрягся, ожидая всего, что только угодно, уж больно этот смазливый рыжий наглец был похож на лиса: злого, подлого и хитрого. Взор сощуренных глаз скользнул по волосам взволнованного мальчишки и на лице Майкла показался испуг, затем взгляд стал заинтересованным и очень подозрительным. — Ничего себе. — Что там? Говори!!! — перебил блондин, сжимая крепкую руку оппонента тонкими пальцами. — Да тише ты! Не двигайся, черт возьми, если одно место чешется, то давай я его… — но так и не закончил фразу, ненароком окинув глазами уже покрасневшее от злости лицо мальчишки, — успокойся, будь ты сейчас на моем месте, сто раз бы глазам не поверил. Нет, ну я, конечно… — глаза Дасти округлились, как будто готовые выпасть из орбит, чего Майкл не мог не заметить и как-то глупо улыбнувшись, облапив плечи мальчика, прижал того к себе, — я, конечно, знал, что мир преподносит нам разные сюрпризы, но таких пауков, как у тебя на голове, я, честно признаться, еще не видел.       Лицо мальчишки еще какое-то время сохраняло фальшивое спокойствие, пока до его разума не достучалось полное осознание ситуации. И вот тогда, завизжав во весь голос, он рванул, сам не видя, не понимая и не желая знать, куда и зачем. Пока лоб не столкнулся с возникшим ниоткуда деревом. И доселе смеющийся наглый рыжий лис и сам поджал свои крепкие ягодицы со страху, пару секунд вообще боясь двинуться с места, а какой-то миг спустя вздрогнул, заметив по-настоящему злые глаза блондина, горящие предвкушением мести. «Лучше бы ты не вставал», — промямлил про себя Майкл. — Так каких ты там пауков никогда не видел? А?! — сорвался на крик сероглазый, уже совершенно не боясь, что кто-то их может услышать. Парень поспешил зашагать назад, с трудом сглатывая слюну, но было поздно: мальчишка ловко налетел на охреневший темны силуэт, крепко ухватившись за плечи и падая вместе с ним на свежескошенную траву, запах которой, на удивление, ненавидели оба, отчего поморщили носы. — Ну… э-э… — ничего внятного Майкл так и не произнес, ошарашенный своим положением и ситуацией в целом.       Рука блондина тем временем юркнула под смятую рубашку оппонента, лаская бархатную кожу плоского живота, поднимаясь пальцами к соскам и перекатывая их между тонкими, длинными пальцами. На что Майкл протестующе застонал, так как поза для него была непозволительная, но Дастину было откровенно плевать. Одна пуговка за другой выскальзывали из петель, оголяя торс недовольного, смущенного и, вопреки своим принципам, заинтересованного в дальнейших событиях парня. Однако обоим вскоре стало неловко, поскольку лежать на траве недалеко от столовой — не лучшая идея. Дастин вообще должен лежать в своей комнате, ежесекундно жалуясь на фальшивую боль в животе, а Майкл просто сидеть, наказанный за свое блядское поведение, которое до одури раздражало вожатого с такими же янтарными глазами, как у него. Но вставать не хотелось. Блондин, намотав на кулак ярко-красный пионерский галстук, припал губами к подрагивающей жилке на шее, покусывая тонкую кожу и тут же зализывая место укуса. Подобные манипуляции потянули за собой нарастающее томление внизу живота у обоих. Одной рукой Майкл обхватили худощавое тело мальчика, прижимая к себе, в то время как пальцами свободной руки обхватил подбородок, заставляя светловолосого взглянуть в янтарные глаза оппонента и прикрыть веки, и их губы слились в продолжительном поцелуе.       Это, на самом деле, была далеко не первая встреча. Уже который год два совершенно разных, но в то же время похожих парня встречаются в одном и том же лагере, только вот из-за разницы в возрасте никогда не попадали в один отряд, а общались только играя в футбол или выходя на пляж. Внезапное влечение друг к другу никто из них не смог бы объяснить и через двадцать лет после столь причудливой встречи, но ни Дастин, ни Майкл не жалели абсолютно ни о чем, тем более, что впереди столько еще интересного…       Рыжеволосый обхватил юнца поперек талии и, с небольшим трудом поднявшись на ноги, крепче прижал к себе податливого юношу, не отпуская его губ, наоборот — углубляя поцелуй, ведя языком по жемчужной линии зубов, лаская нёбо и сплетаясь с юрким языком своей ноши, удобно уместившейся на руках парня. Изящные пальцы Дасти скользнули вдоль шеи оппонента, лаская кожу и поглаживая короткие, но очень мягкие волосы. — Куда мы? — наконец спохватился юнец. — Обратно, — тихий смешок сорвался с уст Майкла, — мы, кажется, собрали не всех пауков на твои прекрасные локоны, малыш, — захохотал наглец и тотчас прильнул к влажным после поцелуя губам мальчишки, проникая меж них и сплетаясь с языком. На самом деле, он не знал, куда идти и как не попасться на глаза какому-нибудь вожатому, охраннику или еще кому «смертельно» опасному. Вроде бы никто не ограничивал свободу действий парней, но обоим с каждым шагом становилось все страшнее. Так не хватало простой кровати вместо холодной земли и ночной прохлады, что уже хорошо ощущалась. Мелкие мурашки быстро расползались по телам юных «пионеров», отчего те разом вздрогнули и уловили в очах друг друга безысходность. — Спектакль окончен? — подытожил Дастин, глядя на второй этаж светло-бежевого здания, как раз на окна своей комнаты, где он временно проживал с одним очень стеснительным подростком, который смущался всякий раз, как с ним говорили. Но была и свободная койка, как и пару комнат, поскольку на третьей смене всегда было людей куда меньше, чем на той же первой.       Майкл опустил блондина на ноги и тихо поинтересовался, прежде убедившись, что рядом с ними никого нет и что ни одна наглая морда из окон не выглядывает: — А, кстати, не помнишь, кто в двадцать третей комнате поживает? — Так это же третий этаж, — юноша почесал затылок, — там же вообще никого нет, да и откуда? — легко пожал плечами, опуская взгляд на недобрую улыбку рыжего. — Правда? — он вынул из кармана узких шорт ключ, что все время надежно был спрятан и покорно ждал своей участи, к нему была прикреплена небольшая пластиковая карточка, на которой виднелись две цифры, указывающие номер комнаты — 23. Реакция блондина была весьма предсказуемой, ну, поначалу, пока тот окончательно не взбесился, и Майклу пришлось бежать, быстро поднимаясь по лестнице к комнате, ключ от которой достать удалось отдельной, не менее интересной историей. — Ах ты сволочь поганая!!! — закричал во весь голос юнец, — ах ты наглая рыжая морда! — совсем чуть-чуть отставал от него, но уже почти мог ухватиться пальцами за рубашку, — все это время, гандон, у тебя был этот гребаный ключ, а ты заставил меня собрать всю пыль со всевозможных подвалов?! — почти визжал, -удариться лбом, который все еще болит, чуть ли не умереть со страху, пока ты, придурок, все это гребаное время знал, куда пойти! — и на этом голос не выдержал, сил почти не осталось, только злость на стоящего впереди и глупо улыбающегося парня с безумными янтарными глазами, глядя на которые, забываешь все обиды. Но сейчас его глазки и обворожительная улыбка его точно не спасут. И Майкл это понимал, так как сам боялся оказаться вновь под мальчишкой, лицезреть его глаза, жаждущие мести и, что еще страшнее — упустить его в этот дивный вечер. — Ну, глядя на тебя, я понимаю, что все было не зря, малыш, — парень старался говорить максимально мягко, чтобы его от природы низкий голос не испугал блондина, — разве оно того не стоило? — по-птичьи склонил голову набок, отпирая дверь. — Ты еще спрашивать смеешь? — ядовито зашипел, — да я тебе сейчас устрою! — Что же? — ласково улыбнулся, одним легким жестом указывая мальчишке, чтобы тот прошел вперед, пока в коридоре не появился случайный свидетель. Дастин зафырчал, сам понимая, что будет глупцом, если продолжит ножкой топать, скорчив недовольную мину, но как же было неприятно лицезреть довольное лицо этого хитрого лиса, ей-богу. Подхватив на руки худощавое тело, Майкл свободной рукой ловко закрыл дверь и теперь прижимал к себе юнца крепко, ладонями опускаясь на ягодицы и с силой сжимая те, как засим наградой стал тихий стон, что невольно сорвался с припухших юных уст. Тонкие пальцы Дасти освободили последние пуговицы от петель и рубашка мягко опустилась на холодный пол. Красный, весь помятый и не сохранивший презентабельный вид галстук, юноша снимать не стал, воспользовавшись тем, что когда намотал ткань на кулак заодно услышал неодобрительный рык рыжеволосого. — Думаешь, остановлюсь? — губы смело прижались к груди Майкла. Целуя кожу, изучая ту и, наконец добравшись к соскам, он довольно заурчал, языком обводя напряженную горошину, покусывая и дразня юрким языком. Тихие стоны вновь срывались с юных губ, так как зад мальчишки крепко сжимали, пока летние шорты не оказались на полу, подле рубашки рыжего. Вот тогда Майкл позволил себе много больше, поглаживая ложбинку меж ягодиц сквозь тонкую ткань белья. Дастин не собирался сдаваться, обжигая горячим дыханием кожу груди, целуя ту до ярких пятен, тем самым оставляя собственнические ярко-алые метки. — Засранец, — пролепетал Майкл, не сдержав улыбку. И следом стянул футболку, откинув на небольшую тумбочку. Руки подхватили блондина под ягодицы и оба опустились на прохладную постель. Да в тот же миг застыли, покосившись друг на друга огромными глазищами. Из соседней комнаты доносились звонкие шлепки и хрипловатые стоны. А затем громкий рык и чей-то протяжный стон, из уст одного из нарушителей порядка сорвалось: «Лео, мать твою…». И больше ничего. Ни звука, ни шороха. — Лео? — оба повторили в унисон, едва сдерживая смех, так как прекрасно понимали, кто там прячется за стенкой. Но останавливаться даже не думали. Не прошло и минуты, как оба оказались полностью обнаженными, задыхаясь от нехватки кислорода после долгих поцелуев. Грудь юноши бурно вздымалась, а пальцы ловко скользили по перевитому венами члену Майкла, лаская. Большой палец прошелся по бархатной головке, размазывая по чувствительной коже каплю смазки. Парень, в свою очередь, не сдерживал стоны, изучая худощавое тело под собой, поглаживая ноги, сжимая ладонями бедра и, не в силах сдерживаться, спустя толику минуты взаимных ласк, смело опрокинул блондина на живот, широкой ладонью поглаживая поясницу и тем самым успокаивая. Тонкие пальцы Дастина сжимали чистую простынь, а бедра тянулись навстречу пальцам мужчины, что уже вовсю разрабатывали тугое колечко мышц. Блондин сморщил нос, а из приоткрытых губ доносились стоны, от которых по телу Майкла расползались мурашки и налитый кровью член гордо вздымался вверх, прижимаясь к торсу. Одинокая капля пота, скользнув по виску, упала на ягодицу Дастина, что вызвало глупую улыбку у рыжего. — Чтобы получить презерватив, что нам еще придется пережить? — мягким голосом поинтересовался блондин, вовсю толкаясь навстречу умелым пальцам, как бы провоцируя, что подтвердили и сладкие стоны, почти не наигранные. — Я смотрю, мы и без них справимся, — тихо хмыкнул Майкл, резко вытягивая пальцы и подставляя детородный орган ко входу. Дастин задрожал, до боли сжимая смятую простынь под собой и бегая взглядом по комнате, словно искал любую возможность спастись, заметно напрягаясь под крепким телом. Но было поздно. Мощный рывок и рыжеволосый проник в тело под собой, ненадолго задерживаясь, чтобы дать время привыкнуть мальчишке, как бы в награду за его изумительный крик. — Надо же, — заулыбался Майкл, — голос вернулся?       Но юноша ничего не ответил. И вообще оба больше ничего не говорили. Лишь звонкие шлепки плоть о плоть и два возбужденных тела. Обоих бросало в дрожь, приятные судороги накатывали одна за одной, доводя до протяжных стонов и принося массу удовольствия, от которого в глазах двоилось, а реальность искажалась, приобретая самые причудливые формы. Оба отдавались до последнего друг другу. Мощные толчки парня и нежные поцелуи затуманили остатки разума мальчишке, а когда широкая ладонь кареглазого опустилось на естество блондина, тот вовсю выгибался под крепким телом, не сдерживая стоны, что бальзамом проливались на душу, сводя с ума Майкла. Пару фрикций и стенки входа юноши стали туго сжиматься, доводя парня до разрядки, срывая с его уст хриплые стоны. Волна оргазма накатила на обоих, заставляя закатить глаза от удовольствия. Рыжеволосый мощно излился в выгибающееся тело под собой, ощущая на собственных пальцах сперму юноши. Навалившись сверху, он принялся ласкать кожу плеч юнца, поглаживая и оставляя мелкие поцелуи подле шеи. А мальчик пару минут спустя, развернувшись лицом к оппоненту, довольно улыбнулся, глядя на собственные метки, да не теряя надежды оставить новые. ***

Выходя утром из комнаты, оба парня насторожено глядели на соседнюю дверь. Благо свою закрыть успели, так что уже бояться было нечего. — Ты паука почему из волос не достал? — поинтересовался довольный Майкл. — Так ты же его съел! — недовольно зафырчал юноша. Дверь соседней комнаты приоткрылась, и оба парня понимали, что должны скрыться от чужих глаз, но интерес был выше этого. Быстро сообразив, Майкл спрятал ключ и наигранно громко залепетал: — Так где тебе сказали матрац взять, Дастин? Ты хоть ключ взял? — А? — юноша не отличался сообразительностью, — ключ. Вот же блин! — и оба покосились на двух вожатых, что уже не знали, куда глаза деть, так как бежать было некуда. Впрочем, все четверо понимали прекрасно, чьи стоны слышали еще ночью. Но одно дело понимать, а совсем другое — глядеть в глаза. — Доброе утро, Леонард, Рональд, — оба парня улыбнулись, замечая красные метки на груди, что выглядывали из расстегнутой рубашки молодого вожатого. — Доброе, матрацы ищите?       Майкл и Дастин лишь кивнули и улыбнулись, оба подумывая о том, что нужно будет в следующий раз пробраться в другую комнату. Соседнюю.  А вот мужчины скользнули взглядом по груди Майкла, замечая плохо припрятанные под красным пионерским галстуком яркие засосы.