***
Она спит в течении 13 часов, и просыпается от очень громкого стука в ее голове. Она заснула в коридоре, ее голова была направлена в сторону двери, а колени прижаты к груди. Когда она встает, от неудобного положения у нее ломит и болит шея. Она открывает дверь ворча себе под нос. Октавия заходит внутрь отталкивая ее, а Рейвен следует за ней. – Конечно, конечно, проходите, - говорит Кларк, - Чувствуйте себя как дома. Они обе игнорируют ее. – Твоя соседка реально горячая. Она выходила из своей квартиры, когда мы стучались к тебе. Устрашающая, но горячая, – говорит Рейвен наконец. – Она меня ненавидит, – вздыхает Кларк, поворачиваясь к чайнику и доставая кофе из шкафчика, – Я столкнулась с ней вчера вечером, когда возвращалась со своего экзамена. Буквально. – Как прошел экзамен? – спрашивает Октавия, и в то же время Рейвен кричит, – Возьми ее, Гриффин. – Экзамен прошел нормально. И я не собираюсь "брать ее", Рейвен, ты не слышала меня? Она меня ненавидит. – Она прямо сказала, что ненавидит тебя? – Ну, нет. Но она отказалась помочь мне подняться. – Ах, – говорит Октавия, – Молодая любовь. – Просто потому что, ты была в отношениях с шестнадцати лет, не означает, что все остальные щенки в этом. – В отношениях с самым сексуальным парнем в мире, – вздыхает Рейвен. Кларк не может опровергнуть это. – Я не собираюсь приударивать за своей соседкой, – говорит она, – Это было бы странно. И как я уже говорила, я ей не особо нравлюсь. Октавия смотрит на нее в течении минуты, затем просто кивает. – Давай, мы пришли к тебе, чтобы сходить пообедать. Сейчас, когда твои экзамены закончены, и ты, буквально, снова можешь выходить из дома. Кларк уходит, чтобы освежиться и переодеться. Октавия наблюдает за ней, прислонившись к дверному косяку. – Просто потому, что с Финном ничего не вышло, это не означает, что ты не должна когда-либо давать отношениям шансы, – говорит она тихо. Она делает вид, что не слышала ее, собирая волосы в хвост. Октавия вздыхает и оставляет ее готовиться к выходу.***
В следующий раз, Кларк видит Лексу спустя неделю, когда во всем доме отключилось электричество. Это было бы нормально в большинстве случаев. Это не первый раз, когда подобное происходит. За две недели, что Кларк жила в этой квартире, буря выбивала электричество три раза. Но те, другие случаи не были в полночь, когда температура упала ниже нуля. Кларк вытаскивает одеяло из шкафа и оборачивая его вокруг себя, пытается вернуться обратно ко сну. После двух часов проведенных в постели в попытках заснуть, она выползает на балкон. Дождь уже прекратился, а гром слышится из далека, так что это было вполне безопасно. Кларк была достаточно удачлива, что бы быть одновременно и ребенком под опекой, и усердным работягой, так что вместе с ее работой в библиотеке на полставки и деньгами родителей, у нее есть квартира в приемлемом районе Нью-Йорка. Вид выходит на оживленную дорогу, да и сам балкон крошечный, и там был только один горшок с цветком, но он был вполне комфортным. Кларк стоит там примерно пять минут, прежде чем понимает, что она не одна. Она смотрит на балкон рядом с ней и находит пару зелено-серых глаз смотрящих на нее. – О, – говорит она, голос приглушен одеялом, – Привет, Лекса. – Сларк. У Лексы нет одеяла. На ней даже нет свитера. Она просто сидит в трениках и в футболке с длинными рукавами, а ее волосы мило растрепаны. – Такая погода становится довольно неудобной. – Не хватает крепкого сна? – Я встаю на пробежку в 6 и начинаю работать в 8. – Где ты работаешь? – Я преподаю в Нью-Йоркском Университете. – Серьезно? Так, ты профессор? Но ты такая молодая, – Ей не могло быть больше 28, – Что ты преподаешь? – Историю. Мне нравятся войны. Кларк могла бы поставить на это. – Это удивительно. Лекса лишь пожимает плечами. – Это работа. Мне это нравится большую часть времени. Чем ты занимаешься? – Я учусь в мединституте. Последний год. Я закончу учебу в следующем семестре. – Так ты хочешь стать доктором? – Я так думаю. Дело в том, что Кларк провела почти восемь лет своей жизни убеждая себя в этом. Она уже почти квалифицирована, чтобы стать врачом, как ее мама, но иногда она ловит себя за пытливом разглядыванием картин в художественных галереях и выставках. Это могла бы быть я, думает она. Как изменилось бы ее жизнь, если бы она не пошла по стопам матери? – Ты не выглядишь восторженной по этому поводу, – говорит Лекса, а ее глаза смягчаются. – Я… – Кларк вздыхает, крепче прижимаясь к одеялу, – Это сложно. Теперь уже слишком поздно, в любом случае. Моя мама убьет меня. – Никогда не поздно. Кларк была удивлена твердостью ее тона. Она смотрит вверх и встречается глазами с другой девушкой. Там есть целая история. Кларк знает это. Но солнце уже встает, и Лекса косится в сторону балконной двери. И тут чары разрушаются. – Я должна идти. – Было здорово поговорить с тобой, – проговаривается Кларк, – Мы должны сделать это снова как-нибудь. Лекса смотрит на нее долгое время, потом наконец склоняет голову. – В следующий раз, желательно, не на морозе. Увидимся позже, Кларк. Кларк надеется на это.***
Кларк рисует глаза Лексы, светящиеся при лунном свете и старается вообще не думать.***
Иногда по ночам Кларк все еще видит сны про автокатастрофу, про тепло, про кровь. Иногда по ночам она просыпается будучи такой злой, представляя как ее мама оттаскивает ее от машины, которая взрывается вместе с ее отцом внутри. Иногда по ночам она не может найти в себе прощение кому либо – ни матери, ни себе. Через пару дней после встречи на балконе, Кларк внезапно просыпается с сердцем в горле. Она смотрит в потолок долгое время, тяжело дыша, пока идет на кухню, чтобы налить себе стакан воды. Она слышит настойчивый стук исходящий откуда-то. Через некоторое время она понимает, что кто-то стучит в дверь. Она проверяет часы – это 3 часа утра – и качает головой, слегка приоткрывая дверь. Она открывает ее полностью, когда понимает, кто стоит за ней. – Рейвен? – Хей, Кларк, – говорит она, смотря себе под ноги. У нее с собой сумка, перекинутая через плечо, – Прости, что так поздно. – Думаю, на данный момент, это слишком рано. Что ты здесь делаешь? – Мне нужна твоя помощь. И вот, десять минут спустя, Кларк сидит на кухонном столе, со своей лучшей подругой, наблюдая, как она с трясущимися руками подносит кружку ко рту. – Что случилось? Начни с самого начала. – После того, что случилось с – с тобой, мной и Финном, – начала Рейвен спокойно, – все продолжалось. Все было напряженно, но мы все еще были, это не прекращалось, хорошо? Я все еще думаю, что он хороший человек. Я имею ввиду, я знаю его всю свою жизнь. Но... – Но? – подталкивает ее Кларк после долгого молчания. – Вчера ночью мы поругались. Я нашла его с кем-то еще. Я сказала, что все кончено, и он сказал, что не отпустит меня. Я сказала, что он должен, и попыталась уйти, но он схватил меня так крепко, – Рейвен провела ладонью по руке, где видны пять синяков от пальцев, – Но он сразу же убрал свою руку, и извинялся и извинялся. Но когда он схватил меня, Кларк, он был так зол. Я на самом деле испугалась за свою жизнь. Кларк вздыхает, обходит вокруг стола и обвивает руками свою подругу. – Мы разберемся с этим, Рейвен. Он не посмеет приблизиться к тебе. – Что с ним случилось, Кларк? Он никогда не был таким. Они обе понимают, что это риторический вопрос, ведь они прекрасно знают, что случилось. После того, как его отец умер, он начал тусоваться с неправильными людьми, подонками, как Джон Мерфи и его банда. Он бросил колледж и начал проводить все свое свободное время в подвале Мерфи, делая то, о чем Кларк не хочет думать. – Он был так зол, – прошептала Рейвен. И Кларк понимает. Она знает, что Рейвен может постоять за себя, что она никого не боится, в том числе и ее старого друга-ставшего-наркоманом. Рейвен не боится Финна, она боится того, кем он стал. Она потеряла своего лучшего и давнего друга. Кларк не знает, что бы она сделала, если бы такое произошло между ней и Октавией. Кларк обняла Рейвен еще крепче. – Мне жаль. Мне очень жаль. – Я могу остаться здесь, пока во всем не разберусь? – Конечно, можешь. Я даже разрешу тебе занять кровать, но только на одну ночь. – Ты слишком хорошая, Гриффин. Ты заслуживаешь кого-то, кто будет ценить тебя. – Давай, Рейвен. Пора спать, – сказала Кларк, смеясь.***
Итак, Рейвен осталась. Кларк наслаждалась своим свободным временем за пределами колледжа, тусуясь с Беллами и выпивая вместе с Октавией. Рейвен работает в местной мастерской и после разрыва стала брать дополнительные смены. Однажды ночью, Кларк приходит домой с работы и находит Рейвен спящей на диване и вздыхает. Она приседает рядом с ней и убирает спавшие на лицо волосы. – Ах. Кларк вскакивает на ноги и опять чуть не падает. Лекса стоит в дверях, смотря на нее странным взглядом. – Мои извинения. Ты оставила дверь открытой. Я собиралась спросить, не хочешь ли ты разделить со мной пиццу, но вижу у тебя уже есть компания. Кларк качает головой. – Нет, нет, все в порядке. Давай закажем пиццу, – Боже, она звучит такой страстной, это стыдно, – Я имею ввиду, если ты не передумала. Насчет– Лекса поднимает бровь. – Успокойся Сларк. Я закажу ее сейчас – пепперони и грибы подойдет? – Конечно, конечно. Дай мне только захватить мой кошелек. – Все в порядке. Я угощаю, – Лекса ухмыляется, когда Кларк колеблется, – Кларк, я профессор истории. Ты заканчиваешь мед. Думаю, я смогу себе это позволить. – Хорошо, тогда, – сдалась Кларк, – Увидимся в 3? – Увидимся, – Лекса поворачивается, чтобы уйти, но останавливается, – Твоя, эмм, гостья тоже приглашена. Кларк слегка улыбается. – Все нормально, спасибо. Она, вероятно, будет крепко спать, в любом случае. После того, как Лекса ушла, Кларк приняла душ и переоделась во что-то более комфортное. Она выбрала джинсы, но в итоге решила надеть штаны и рубашку. Лекса видела ее в одеяле. Впрочем, Кларк уверена, что она безнадежна. Кларк оставляет записку для Рейвен и хватает из шкафчика лучшую бутылку дешевого вина, что у нее есть. Она неуверенно стучит в дверь Лексы. Дверь открылась через мгновение, показывая Лексу, одетую в шорты, майку и с кошельком в руке. Она протягивает Кларк немного наличных, не глядя на нее и не отрывая взгляда от телефона, и подпрыгивает, когда Кларк начинает говорить. – Я польщена, правда, но я не тот вид развлечения. Глаза Лексы расширились и она выхватывает деньги обратно. – Черт, прости. Я думала, что ты разносчик пиццы. Кларк подмигнула ей. – Как скажешь. Лекса закатила глаза. – Давай, Сларк. Пиццы пока нет, очевидно, но ты можешь выбрать фильм. Кларк оставила вино и устроилась на диване, смотря на фильмы Лексы. Квартира Лексы была очень хорошо и аккуратно оформлена, что трудно было поверить, что они живут в одном подъезде. Ее стены украшают своего рода картины, купленные кем-то, кто знает, о чем они говорят, и книжные полки были заполнены до краев разным ассортиментом книг. Все очень, очень чисто и очень, очень блестяще, и Кларк чувствует себя неуместно. В итоге она останавливается на каком-то ТВ-шоу, она слишком устала, что бы волноваться об этом. – Окей, я выбрала. – Хорошо, потому что пицца уже здесь, – сказала Лекса, входя в комнату с двумя коробками в руках. – Я думала, ты закажешь пепперони. – Ты видела выражение своего лица, когда я сказала пепперони? Ты ненавидишь его. Я заказала тебе маргариту. Кларк любит маргариту. Она также, возможно, влюблена в свою очень горячую соседку. Лекса уселась на диван рядом с Кларк. Как только она разлила им вино, она посмотрела на выбранный Кларк фильм. Кларк улыбается в предвкушении, но Лекса лишь смеется. – Ты не готова к этому обязательству, Кларк. – Что? Обязательству перед ТВ-Шоу? Мы посмотрим только один эпизод. – Конечно, – говорит Лекса, откусывая нежный кусок пиццы, – Только один эпизод. Между важными сценами, Лекса и Кларк разговаривали. Много. Лекса немногословная, но однажды почувствовав себя комфортно с кем-то, она делится больше, чем Кларк ожидала. Она рассказывает Кларк о своей семье, как ее родители и старшая сестра Аня погибли, когда она была маленькой и что у нее никого не осталось. Она рассказывает Кларк об Индре, о ее лучшей подруге, которая была ей больше как сестра, и какая она беспощадная и преданная и что она однажды станет блестящим политиком. Кларк рассказывает Лексе об аварии, об ее напряженных отношениях с матерью, и о том, как до сих пор чувствует вину, которая не дает ей спать по ночам. Кларк засыпает по середине пятого эпизода шоу (что-то про пафосных юристов, которую Кларк выбрала ради забавы, но, кажется, Лексе оно, в самом деле, нравится) и просыпается через час, потому что Лекса толкает ее так сильно, что Кларк скатывается с дивана. Она смотрит на Лексу с пола и говорит: – Это становится чем-то постоянным, не думаешь? Лекса просто улыбается. По крайней мере, на этот раз, она помогает Кларк. Она немного пьяная от вина и сонная, и она немного прижимается лицом к Лексе. – Итак, – начинает Лекса, – Твоя девушка теперь переехала к тебе навсегда? Кларк настолько в шоке, что она, в самом деле, откидывается назад. – Что? Моя девушка? – она моргает, пытаясь думать сквозь туман сна в ее голове. Она уверена, что она бы запомнила, если бы у нее была девушка, – Подожди, ты имеешь в виду Рейвен? – она начинает смеяться так сильно, что едва может дышать, – Рейвен не моя девушка. Она только рассталась со своим парнем и попросила остаться на какое-то время. Она уезжает в понедельник. Рейвен нашла квартиру с другом друга Беллами – Вик, так его звали. – Как свеча? – спросила Кларк, и Беллами только закатил глаза. – Оу, – сказала Лекса, – Я вижу. Так ты не…? – В отношениях? Нет. Думаешь, у меня есть время в мединституте? Лекса, кажется, немного расслабилась. – А что насчет тебя? У тебя есть кто-то особенный? – «Кто-то особенный», Кларк? Серьезно? – Это мой способ не быть гендерно-специфической. – Нет, у меня нет «кого-то особенного», – фыркает Лекса. Кларк откидывается на диван и вздыхает, когда эпизод заканчивается. – Я должна вернуться. – Ты должна. – Это было мило. – Да, – после паузы, Лекса продолжает с трудом, – Я должна признаться, я вполне... наслаждалась твоей компанией. – Не разорви кровеносный сосуд или что-то еще, пытаясь сделать мне комплимент. – Заткнись. – Увидимся позже, Лекс, - усмехается Кларк вставая и потягиваясь. – Возможно. Увидимся позже, Сларк.***
После этого, Кларк часто видит Лексу. Типа, действительно, часто. Они начинают бегать вместе по утрам, когда они обе свободны, и иногда они даже завтракают вместе. Однажды утром, когда Кларк возвращается с пробежки, Октавия ждет ее, сидя на крыльце. – Где ты была? Это утро субботы. Ты ненавидишь просыпаться рано в выходные. – Я бегала. – Ты бегала? Кларк, ты ненавидишь какие-либо виды упражнений. С каких пор – Когда Кларк слышит шаги позади себя, она старается не оборачиваться. Ведь, очевидно, что это Лекса встала рядом с ней. – Оу, – говорит Октавия, ее брови взмылись вверх, – Ты, должно быть, ее горячая соседка. – Октавия. – Что? – Октавия невинно улыбается и протягивает руку Лексе, – Я Октавия, лучшая подруга Кларк. – Лекса, – отвечает ей брюнетка, пожимая руку, – Я думала, Рейвен лучшая подруга Кларк. – Мы, своего рода, пакетное соглашение, – телефон Октавии пищит, прерывая ее. Она пишет что-то в ответ, прежде чем поднять взгляд обратно, – Я просто пришла, чтобы забрать тебя на встречу с Рейвен в кофейне, Кларк, но похоже ты забыла об этом. – Черт, Октавия, мне очень жаль, я не знаю, я... – но Октавия не выглядит злой. Наоборот, она выглядит восторженной. – Все в порядке. Иди переодевайся, Кларк, ты воняешь. И ты тоже, Лекса. Чем больше – тем лучше. Это именно то, что Лекса ненавидит. Кларк уже готова была отступить, когда Лекса ответила: – Да, это звучит круто. Только позволь мне сначала переодеться. Кларк наблюдала за ней, когда она поднималась вверх по лестницам в дом. – Как... – Я буду ждать тебя здесь, Гриффин. Поторопи свою задницу, иначе мы опоздаем, – сказала Октавия улыбаясь.***
– Так вы, ребята, типа бегаете по утрам, устраиваете кино-ночи и прочее? – спросила Майя, – Это так мило. – Я полагаю, – говорит Лекса, беспристрастна, как никогда. – Хей, это очень серьезно для Кларк, – говорит Беллами с усмешкой, – Она никогда не делала подобного со мной, даже когда мы занимались сексом. Итак, судя по всему, когда Октавия сказала, что у них встреча с Рейвен в кофейне, она имела в виду, что у них встреча с Рейвен и со всеми остальными, кого они знают. – Да ладно, как будто ты в состоянии смотреть любое ТВ-шоу, в котором нет обильного количества крови и насилия, – говорит Джаспер – На самом деле, лично мне, больше нравится романтика. Все смотрят на него. – Что? Пожалуйста, – говорит он лениво, – Как будто, я не могу быть уверенным в своей мужественности и смотреть Дневник Памяти пятнадцать раз. – Пятнадцать? – удивляется Октавия, – Даже я не смотрела Дневник Памяти пятнадцать раз. Лекса скривляет лицо, и Кларк единственная, кто замечает это. – Что? Тебе не нравятся романтические фильмы? – говорит она тихо. – Я думаю, что они хотят показать любовь, как что-то невероятное, хотя, на самом деле, это не так. Любовь не сила; Любовь – это слабость. – Окей, Аристотель, – сказала Рейвен услышав это. Кларк стреляет в нее недовольным взглядом, но Лекса просто ухмыляется. – Извини за моих друзей, – говорит Кларк, – Я не думала, что все они будут здесь. Знаю, их бывает слишком... много, иногда. – Перестань волноваться, Сларк. Мне они нравятся. Мне нравится узнавать больше о тебе. Кларк не знает, что сказать, и даже не пытается сформировать ответ. Она просто смотрит на маленькую улыбку Лексы, когда она слушает разговор Монти, на ее скулы, когда свет падает на них и думает. О боже мой. Кажется, я на самом деле влюблена в нее. – Сларк? – спрашивает Рейвен. – Это долгая история, – отвечает Кларк.***
Начался последний семестр Кларк, и вдруг у нее нет времени даже поесть, не говоря уже о каких либо неторопливых пробежках. Она по прежнему видит Лексу мимоходом, и иногда они вместе едят китайскую еду и смотрят ужастики, что бы просто посмеяться над ними. Но все же, Кларк скучает по Лексе, скучает по легкому сожительству с ней, скучает по встречам с ней так сильно, что ничего не делать вместе лучше, чем делать что-нибудь еще. Кларк начинает снова видеть кошмары, о боли, об огне. Однажды ночью ее будят стоны. Она сидит в кровати, и включает свет, прежде чем понимает, что никто не умирает. Это хороший стон. Счастливый стон. Кто-то занимается сексом. В квартире Лексы. Лекса. Лекса занимается сексом. Кларк смотрит в потолок. Она не имеет права чувствовать себя обманутой. Они с Лексой друзья. Лекса никогда не подавала знаков, чтобы хотеть большего. Друзья. Просто друзья. Лекса тихо бормочет, что-то вроде “Я хочу попробовать тебя”, и Кларк такой придурок, что падает с кровати. Потом на долгое время наступает ужасная, ужасная тишина. – Кларк? Это ты? Ты в порядке? – Нормально, – кричит Кларк в ответ, – Просто трахайся. Я имела в виду, спи. Возвращайся к. Чему-угодно. Спокойной ночи. Она слышит, как смеется Лекса даже с подушкой плотно прижатой к голове. – Спокойной Ночи, Сларк. – Кто это? – она слышит, как мягкий голос спрашивает. – Просто моя соседка. И после, никто вообще ничего не сказал.***
Кларк не избегала Лексу. Она не избегала, она просто – Окей, так, возможно, она спряталась в нескольких магазинах, что бы спрятаться от Лексы, и, возможно, в последний раз, когда Лекса постучалась в дверь, она сделала вид, что ее нет дома. Она знает, что это глупо, окей? Это просто – просто. Кларк думала... Неважно, что Кларк думала. Полторы не-избеганий Лексы недели спустя, когда она ложилась спать, кто-то постучался в дверь. Она посмотрела в глазок, думая, что это Лекса. Но это была не она. Это Финн. Она открыла дверь. – Финн, какого хрена ты здесь делаешь? – Кларк, пожалуйста, – сказал он, – я знаю, между нами не все гладко, но я много думал о тебе в последнее время и ... – он делает шаг во внутрь квартиры, но Кларк блокирует ему путь. – Финн, ты не сказал мне, что уже состоял в отношениях, когда мы встречались, а потом ты пытался навредить моей подруге. Ты не должен быть здесь. – Кларк, да ладно, я люблю тебя. Я знаю, ты тоже меня любишь... – О боже мой, – сказала Кларк, – Ты обкурился? – Не будь такой, Кларк, детка, – умолял он, – Я люблю тебя так сильно, я не вынесу, если ты... – Я думаю, ты должен уйти. Она хотела захлопнуть дверь, но он блокировал ее, прищурив глаза. Она снова толкнула дверь, но она не сдвинулась. – Кларк, – сказал он, – Ты не хочешь этого делать. – Я не боюсь тебя, – сказала она. Она толкнула его через дверной проем, но он схватил ее за руку и потянул ее за собой в холодный коридор. Дверь захлопнулась за ними. – Я думаю, Кларк сказала тебе уйти, – сказал суровый голос, и когда Кларк обернулась, она увидела Лексу, прислонившуюся к двери с суровым взглядом. – Кто ты, черт побери, такая? – выплюнул Финн. – Подруга Кларк, – сказала Лекса с небольшой улыбкой, – А ты должно быть Финн. Удивление Финна отвлекает его настолько, что она может вытащить руку из его хватки и врезать ему так сильно, насколько она может. Он покатился назад и уставился на нее долгим взглядом. Затем он повернулся и побежал вниз по лестнице. – Спасибо, Лекса, – сказала Кларк резко падая на пол. – Я ничего не сделала. Ты избавилась от него. Чего он хотел? – Я упомянула при тебе, что он бывший Рейвен. Так вот, я забыла сказать, что он мой бывший тоже. Я не знала, что он встречается с Рейвен в то же время, что и со мной. Рейвен мой друг, так что я пыталась оставить это. Но это было не очень весело. – И сегодня…? – Что же еще? Он хотел вернуть меня, – сказала Кларк проводя рукой по лицу, – Он обкурился. Джаспер сказал мне, что он дал ему немного. – Хей, – сказала Лекса, раскрывая руки для объятий. Кларк шагнула в них, уткнувшись лицом в ее шею. Слезы потекли по ее щеке. – Я любила его, – прошептала она, – Я так сильно хотела, чтобы все получилось. А он предал меня. Лекса молчала в течение долгого времени. И наконец, она отстранилась и сказала: – Шесть месяцев назад я встречалась с девушкой. Ее звали Костия. – Она была той самой, которую я … слышала? – прошептала Кларк, краснея. – Да. Она пришла ко мне той ночью, прося меня простить ее за резкий разрыв. Что я и сделала. Когда я проснулась утром, ее уже не было. – Это ужасно. – Я знала, что она не останется, но все равно попыталась. Костия не плохой человек, но она сделала много плохих вещей, – Лекса вздохнула, – Иногда, люди, которых мы любим, предают нас, – сказала Лекса, она выглядела грустной, – И иногда, несмотря ни на что, мы пытаемся спасти их. Не ради них, но так мы можем примириться с собой.И единственный способ найти баланс для себя, это отпустить их.***
На следующее утро Кларк просыпается, когда на улице идет снег. У нее сегодня был урок, но ничего важного, и она решила – впервые за долгое время – просто остаться дома. Ее мама перевернулась бы в гробу, если бы видела ее прямо сейчас, а ее мама даже не мертва. Она получает загадочное сообщение в 11 утра, когда она свернувшись калачиком сидела у окна с кружкой кофе и книгой. «13:00, аудитория Ковчег» гласило сообщение. Номер был скрыт. Она ищет его и находя понимает, что это один из лекционных залов Нью-Йоркского Университета. Кларк хмурится, ведь это не Лекса написала ей, у нее был номер Лексы. Тем не менее, ей больше нечего делать. И ее ведь не убьют в университете, правильно? Это, наверное, одна из глупых вещей, что Кларк вообще делала, и она все еще в приподнятом настроении, когда она присоединяется к толпе студентов входя в зал и опуская капюшон пониже. За десять минут до начала дверь отрывается, кто-то входит в аудиторию и Кларк пытается выглядеть так, как будто она должна быть здесь. Никто не смотрит на нее странным взглядом и она немного расслабляется. По крайней мере, до тех пор, пока лектор не поворачивается лицом к комнате и Кларк разглядывает ее лицо. – Лекса, – шепчет она и получает странным взглядом от парня сидящем рядом с ней. Она игнорирует их. У нее такое чувство – но зачем кому-то – это не имеет смысла. – Как вы знаете, если кто-то из вас удосужился посмотреть на ваше расписание – которое, я уверена, есть у каждого, да, мои прилежные студенты? Все хором сказали "да", а затем начали смеяться. Смех был дружелюбный, не издевательский. Студенты любят Лексу. Кларк не уверена, видела ли она, когда либо такое количество студентов, которые, действительно, общались с лектором. – Тогда вы бы знали, что сегодня мы будем говорить о падении Османской империи. Может кто-нибудь из вас, маленьких первокурсников, сказать, чем на самом дела была Османская империя? – Эмм, Турция? – выкрикнул кто-то. Лекса прискорбно смотрит на толпу на мгновение, затем вздыхает. – Это только начало. И это не потому, что лекция не интересная – потому что, это невероятно, как Лекса, на самом деле, заставляет все это звучать так захватывающе – но Кларк почти не слушает, потому что она не может перестать смотреть на лицо Лексы, на ее улыбку, на то, как она жестикулирует, когда она страстно чем-то увлечена. Кларк никогда не видела, чтобы Лекса была так страстно чем-то увлечена. Молодая женщина с черной кожей и коротко отстриженными черными волосами, садится рядом c ней и улыбается. – Восхитительно, не правда ли? Кларк взглянула на нее. – Индра, – говорит она, ее глаза расширились, – Это ты мне написала. – Я решила, что нам пора встретиться, – она по прежнему улыбалась, – Лекса рассказывает о тебе очень благоприятно. Это удивительно. – Ну, мы хорошие друзья, – ее глаза поднялись вверх, смотря на Лексу, проверяя, не заметила ли она их, – Она никогда не говорит о своей работе. Я не думала, что она так… увлечена всем этим, я не знаю. –Она любит свою работу. И она, как правило, очень осторожна с вещами, которые она любит, – Индра смотрит на нее очень многозначительно. Они некоторое время сидят в тишине. – Вопросы есть? – спрашивает Лекса, после окончания лекции. – Как Кларк? – кричит один из студентов. Кларк удивилась и Индра усмехнулась. – Она однажды опоздала, и сказала им, что это случилось потому, что она бегала вместе с тобой. И они не забыли это. Лекса говорит студенту, чтобы он занимался своими делами, но она улыбается. Она распускает всех. – Ты должна поговорить с ней, – говорит Индра. – Я не знаю. – Поговори с ней, – сказала она, улыбаясь. Она встала и повернувшись ушла, прежде чем, Кларк открыла рот, чтобы ответить. Кларк решает просто выскользнуть в конце лекции, но она не хочет скрывать этого от Лексы. Она ждет, когда аудитория опустеет и последний студент с вопросами – и ох, их было много – уйдет, прежде, чем она подойдет к кафедре. Лекса убирает и сортирует какие-то бумаги. Когда Кларк подходит к ней, она не поднимая взгляда на нее, спрашивает: – Я могу чем-то помочь? – Вообще-то, да, – говорит Кларк, и Лекса поднимает голову, – Я не знала, что ты говорила обо мне за моей спиной. – Ничего плохого, клянусь, – говорит Лекса, облокачиваясь на кафедру и поднимая бровь, –Что ты здесь делаешь? – Индра пригласила меня. Это было очень таинственно. – Таинственно? – Я расскажу тебе в другой раз, возможно. – Так, что ты думаешь? Я знаю, история не совсем твоя специальность. – Я думаю, это было замечательно. Это... – ты красивая. Я имею в виду. Твоя страсть. Твоя страсть красива. Я, эмм... – Неужели? – Я не хотела, эмм, вторгаться в твое личное пространство или что-то подобное. – Я бы пригласила тебя раньше, но..., я полагаю, я не была готова к тому, если бы ты сказала, что тебе не понравилось. – Индра сказала, что это потому, что ты осторожна с вещами, которые ты любишь. – Это правда, – сказала Лекса, слегка улыбаясь. Ее глаза упали на губы Кларк, и Кларк невольно облизала их. У нее во рту, вдруг, стало очень сухо. Лекса двинулась вперед, делая шаг, а потом, качает головой и говорит: – Увидимся дома, хорошо? У меня встреча в, – она смотрит на часы, – Десять минут назад. Она, явно, прогоняет ее, но Кларк услышала только "дом" и кивнула. – Не перетрудись. Лекса бросает ей маленькую улыбку и быстро целует в щеку, прежде, чем выбежать из комнаты. Кларк стоит там очень долгое время, все еще чувствуя губы Лексы на своей коже.***
В тот день, Кларк много времени проводит смотря в окно, чувствуя, как тетива натягивается все сильнее и сильнее. С приближением вечера, она готовит жаренные овощи, просто, чтобы занять руки. Она готовит их слишком много, по этому, она кладет его в контейнер и берет с собой в квартиру Лексы. Лекса одета только в халат, когда открывает дверь, а волосы влажные от душа. – Пахнет потрясающе, – говорит она, принюхиваясь. – Я приготовила жареные овощи, – усмехается Кларк, – подумала, ты хочешь разделить их со мной. – Позволь мне только переодеться. – Ты не обязана, если не хочешь, – начинает Кларк, потом понимая, что она сказала, краснеет, – Неважно. Лекса стреляет в нее веселым взглядом, и исчезает в своей комнате. Она возвращается в шортах и в топе, а волосы распущены по плечам. В таком виде она выглядит такой красивой, такой удобной и мягкой. Она принимает у Кларк тарелку и садится рядом с ней на диван. – Ты хочешь посмотреть что-то? – спрашивает Кларк, дергаясь во внезапно наступившей тишине. Обычно их молчание комфортное. Сейчас же, она чувствует себя слишком большой для своей кожи. – Не совсем. И тишина продолжается. Кларк заканчивает свой ужин и идет на кухню. Через мгновение, Лекса следует за ней. Они моют посуду в молчании. В конце концов, Кларк не выдерживает. – Слушай, если ты злишься, что я вчера появилась- Она не закончила, потому что, Лекса устремляется вперед и целует ее. Кларк издает вздох удивления и целует ее в ответ, опустив руки на ее талию. Лекса прижимает ее назад, на кухонный стол, руками вцепившись в бедра Кларк. – Ты такая, – вздыхает Лекса, опускаясь поцелуями вниз по шее, – Ты делаешь все эти вещи и я, - она падает на колени, уткнувшись носом в живот Кларк. – Мы должны... – вздыхает Кларк, – Сначала мы должны поговорить. – После, – говорит Лекса, поднимая платье Кларк выше на ее талию. И после, Кларк вообще не думает.***
Когда Кларк просыпается, Лекса ушла. Она проводит рукой по другой стороне кровати, и она холодная. Стиснув зубы от ужасного чувства в груди, она сбрасывает ноги с кровати и идет в направлении кухни. Она замечает Лексу, сидящую на балконе, с кружкой в руках. – Подумала, что ты подводишь меня, – говорит Кларк, садясь на сиденье рядом с ней. – Кларк, – начинает Лекса, но потом колеблется, – Я... – Если ты собиралась начать говорить, о том, что ничего не получится, то я не хочу этого слышать. Я не Костия, Лекс. – Я просто не думаю... Кларк, ты должна понять, – вздыхает Лекса, – Ты мне нравишься, очень сильно, но я не- – Лекса, прекрати это, – щелкает Кларк, и Лекса, действительно, прекращает, – Я люблю тебя, хорошо? Это не какая-та глупая шутка для меня. Не разбивай мне сердце. – Любовь – это слабость. – Любовь – это сила, – говорит Кларк, взяв руку Лексы в свою, – Попытайся со мной. Пожалуйста. Лекса молчит некоторое время. Наконец, она сжала руку Кларк и переплела их пальцы. Кларк села на колени Лексы, а она тянет ее ближе. На этот раз Лекса целует ее нежно. Нет страсти, никакой срочности. – Я тоже люблю тебя, Кларк, – говорит она, – С того самого дня, когда я оставила тебя на полу, после того, как ты упала, как осел. – Ты должна была взять и испортить все, не так ли? – вздыхает Кларк и вновь целует ее. Она смеется, когда делает это.