***
Решив, что сидеть в уголке комнаты и терзать себя не вариант, Ханзо захотел выйти на улицу. Конечно этого делать нельзя, да, и он никогда не горел желанием, но сейчас Люцифер решил нарушить приказ и выйти на свежий воздух. На цыпочках пробравшись к двери, быстро надев кроссовки он вышел на улицу и взмыл в тёмно-синее небо. Холодный ночной воздух развевал сиреневые волосы, и его чёрные, как и сама ночь, крылья. Он может летать и парить, но его душа всё равно будет безвольно сидеть в клетке. После продолжительного полёта, парень приземлился на одну из улиц. Вдруг послышалось тихое «кап-кап». Люцифер поднял голову. Капля дождя попала ему в глаз. — Ай! Дождь? — удивлённо спросил у себя Урушихара. Через несколько секунд моросящий дождь перерос в ливень. Даже в бурю. — Вот чёрт! — крикнул Ханзо и побежал к цитадели, прикрывая лицо рукой. В темноте он и не заметил, что собирается дождь, из-за чего, вполне спокойно, потратил все свои остатки сил на полёт по небу. И как Урушихара не понял, что облака дождевые? Кое-как дойдя до дома, Урушихара тихонько открыл дверь ключом, что захватил с собой. И весь мокрый, даже на долезая до коробки, заснул.***
Утром падший ангел был не в лучшем виде. Помятая одежда и растрёпанные волосы. Что ещё можно ожидать от того, кто промок под дождем, а после не удосужился принять душ или сменить одежду. — Урушихара? Эй, Урушихара! — прикрикнул Садао, тряся друга за плечо. — М? — сонливо промычал Ханзо, открывая левый глаз. — Ты чего помятый такой? И вообще, сколько спать можно? — возмутился Мао. — То есть? — удивлённо произнёс Люцифер, оглядываясь по сторонам. Пока падший ангел это делал, он заметил, что спал в углу, облокотившись на стену. И то, что было только одиннадцать часов. — Гр… Я помятый, потому что спал. И сейчас только одиннадцать утра! — со злостью, чуть ли не прорычав, ответил Люцифер. — Я не уверен, что это можно назвать утром. А ещё, можно узнать, почему, когда я ночью встал за водой, тебя не было? — строго спросил Садао. — Ну, — протянул Ханзо. — Я не знаю. Ты слепой. — Эй! Ладно, будешь опять «Доширак» есть, — спокойно сказал Владыка Тьмы. — Что? Нет! — с лицом всемирного мученика протянул задрот.***
Уже шесть часов вечера. Небо приобретает прекрасные тёплые тона. Розовые, красные, оранжевые, фиолетовые облака разливаются по небу, словно радужные краски на голубой бумаге. Это невероятно красивая картина, но люди уже не всегда замечают такие вещи. Они возвращаются с работы, каждый думает о своём. А вместе с ними, с работы идёт и Сатана. К такой картине: «Князь Тьмы, работающий в МакРональсе, возвращается с работы как обычный жалкий человек», уже привыкла даже Эмилия. Зайдя в комнату, он застал Люцифера в обычном положении у компьютера. Переодевшись, Мао посмотрел на перерастающий в ночь закат и вспомнил, что хотел спросить у Ханзо. — Урушихара, — окликнул его демон, присел рядом. — Да? — не оборачиваясь, ответил обладатель фиолетовых глаз. — Как я понимаю, ты не хочешь рассказывать, почему тебя не было этой ночью? — строго, но с долей волнения спросил Садао. На это Урушихара не ответил, лишь опустил глаза вниз и отрицательно помотал головой. Врать нет смысла, а рассказать правду он не осмелится. — Что ж, ладно… — грустно произнёс демон. — Но если тебя что-то беспокоит, ты можешь рассказать мне. Люцифер опять промолчал, но мысленно горько усмехнулся. Мао и не знает, что причиной его странного поведения он также является. Тяжело вздохнув, Сатана отстранился от Урушихары и пошёл на своё законное место, что находилось на полу около стола с мангой. Мао предлагает рассказать ему, о чём тот думает, даже не подозревая, что и является объектом его размышлений. По щеке Ханзо скатилась чёрная слеза, но не видна она, ведь та, за чёлкой спрятана как и его душа.***
И снова ночь, но без дождя, а вот душа ещё гнила. На этот раз в комнате опять спят двое. Но уже не потому, что Урушихара вновь ушёл, просто дома не было Ашии. Тот отправился в командировку на 3 дня, так как на его новой работе возникли проблемы. «На очередной работе очередные проблемы…» — подумал тогда Ханзо. Люцифер же спал. По бледной щеке медленно стекала горячая слеза. Вдруг в небе разразилась яркая лента молний, что сопровождалась устрашающим громом. Ханзо, резко сев, открыл глаза. За секунду вспомнив, какой сон приснился, горячие слёзы ещё сильнее потекли из разно белковых глаз. Свернувшись калачиком, он попытался прекратить плакать, но моменты из сна так и лезли в голову. Сон не хотел отпускать его… Вот его мать, пока тот в утробе, что-то пьёт и рождается он с фиолетовыми волосами, а не синими, как положено всем ангелам. А тут Ханзо сражается плечом к плечу с Сариэлем и Габриэлем. В следующем кадре, Урушихара уже стоит в крови невинных жителей. Затем он висит на кресте. Крест рушится… Люцифер падает с небес. Крылья сгорают, становясь темнее обсидиана. Ангела изгнали. А вот момент, где он встречает Мао. Этот маленький ребёнок хочет создать свою армию? Хочет, чтобы Люцифер стал его первым генералом? Падшему смешно, но он соглашается. Кадры обрываются. И снова, Урушихара убивает, убивает, убивает, убивает… В следующий момент его грудь уже проткнута мечом Эмилии. Когда она успела? Генерал повержен. Люцифер лежит на земле и истекает кровью. К нему подходит… Мао? Нет-нет-нет, тут что-то не так! Ведь вместо Садао сейчас должен быть священник. И что это за разочарованный взгляд? — Что происходит? — только и успевает подумать Урушихара до того момента, как со словами: «Как же ты жалок!» — Сатана добивает его заклинанием. Это заклинание… Да, именно Люцифер учил Мао его использовать. В последний момент звучит гром. Сон закончился. А Урушихара душой всё ещё в нем. И вновь сверкнула гроза, а следом за ней прогремел гром. Мао открыл глаза. Он посмотрел в окно и подметил, что гроза очень сильная, даже его разбудила. И только Садао хотел лечь обратно, как его внимание привлёк тёмный силуэт, что прижав к себе ноги и спрятав лицо за длинными волосами, дрожал. — Урушихара? С тобой всё в порядке? — испуганно произнёс Мао, пока тихонько подползал к Ханзо и садился рядом. Он не ответил. — Урушихара! — протянул, потряс за плечо. — Ну, что надо?! — озлобленно спросил Люцифер, поднимая голову на Владыку Тьмы. — А… Ты плачешь? Что случилось?! — уже в шоке спросил Садао. И что же теперь ему ответить? Признаться в любви, рассказать об ужасном сне, в котором его терзают воспоминания? Люцифер знал, что это будет просто смешно. Но можно ли всё оставить как есть? Разум разрывался. — Ничего, всего лишь плохой сон, — ответил падший ангел. — Вот оно как. Стоп. Твой правый глаз, он… И тут Урушихара понял, что с самого начала их разговора смотрит на Мао (который видит в темноте) в оба глаза, ведь чёлка слетела с лица. Садао знал, что означают разно белковые глаза у ангелов. «Всё, это конец. Теперь не сбежать…» — пронеслось в голове у ангела. — Урушихара, что происходит? — серьезно спросил Сатана. А Ханзо решился пойти ва-банк. Будь, что будет. — Что именно я должен ответить тебе? — Много чего. Что происходит с тобой в последнее время? — спросил Мао и продолжил задавать вопросы. — Уходишь куда-то ночью, не отвечаешь на важные вопросы, ведёшь себя очень тихо, а теперь у тебя почернел глаз! Что терзает тебя, в самом-то деле?! — Мао, — голос Люцифера был дрожащим после плача. Его охватили страх и злость. — Ты понимаешь, как мне плохо? Ну, конечно же, нет! Давай, слушай! Я всё расскажу тебе! — кричал Урушихара. — Всё было нормально, но потом я резко понял, что натворил, какое у меня прошлое, как много людей, демонов и ангелов предал, что никому не нужен! Но, что самое смешное, мне плевать на это. Для меня важно лишь то, кто я для тебя. Но я то даже тебе не нужен! Почему ты не убил меня тогда? Если бы сделал это, было бы лучше. Я бы не страдал от понимания того, что не нужен любимому демону, не нужен тебе, Мао! Люцифер схватил Садао за футболку, словно пытаясь ударить. Но больше падший ангел ничего не делал. На самом деле, он боялся, что Садао засмеёт или, ещё хуже, станет испытывать отвращение к нему. А может даже убьёт, как во сне. Реакции всё никак не было. Темноволосый демон удивлённо смотрел на Ханзо, осознавая тот факт, что ему признались в любви. После чего, медленно убрав чужие руки с себя, парень поднял голову подростка за подбородок, чтобы тот смотрел Сатане прямо в глаза. — Ты нужен мне. Всегда нужен был, — сказал Сатана уверенным тоном. — Знаешь, когда я впервые увидел тебя, я был в восхищении. Передо мной стоял невероятно сильный дьявол, который согласился стать генералом какого-то маленького, козлоподобного демона. Но ладно это, когда я своими глазами увидел, как ты сражаешься, моё сердце чуть ли не выпрыгивало из груди. Узнав тебя поближе, мне очень понравился твой характер, пускай ты и был жутко вредный. И даже сейчас я восхищаюсь твоим терпением. Сколько раз за пребывание на Земле мы чморили и унижали тебя, но ты ещё ни разу не упомянул даже то, что старше и меня и Ашии*. Смотря на тебя, по всему моему телу разливается тёплое чувство. Я долго не мог разобраться, но совсем недавно понял, что это называется любовь. Я люблю тебя, Урушихара. Очень-очень давно. Подросток, находясь в шоке, просто не знал, что сказать. Он не мог поверить в происходящее. На секунду Урушихара подумал, что это сон. Но в тот же миг эта теория была отброшена. Люцифер почувствовал что-то мягкое на губах. Мао поцеловал его. Целовал Сатана грубо и настойчиво. Протолкнув свой язык в рот Урушихаре, от чего последний слегка покраснел, Мао прошёлся по верхнему и нижнему нёбу Урушихары, затем немного прикусил нижнюю губу. Ангел это как смутило, так и раззадорило. Он стал отвечать на поцелуй, перебросив свои руки через шею Мао. Спустя какое-то время, Садао отстранился, чтобы дать ангелу отдышаться. Садао посмотрел на Люцифера. Тот тяжело дышал, лицо у него было красное, а глаза затуманены. Вдруг, подросток поднял глаза на демона. — Мао, ты действительно любишь меня? — спросил Ханзо. — Я не вру тебе. Я никогда не вру, — ответил Садао и обнял мальчика. — Я люблю тебя, Люцифер. — Я тоже люблю тебя, очень люблю, — прошептал Урушихара и обнял Владыку Тьмы в ответ. А после чего, резко свалился на пол, потянув парня на себя. — Исцели меня от печали, Мао. Ты же любишь меня, верно? — С удовольствием... — прошептал демон в губы ангела, после чего, наклонившись, поцеловал снова. Глаз Урушихары вновь приобрел привычный цвет. Больше нет терзаний, сомнений, ненависти к самому себе. У него есть Мао. Они оба любят друг друга и счастливы вместе. Впереди у них есть целая вечность.THE END