Небольшая комната. Высокие потолки и одно окно, увешенное красными шторами. В помещении царит полумрак. Приглушенная музыка доносится из старого проигрывателя.
— Готова? — Атмосферу нарушил слащавый голос Бибера. — Молчишь? — Ухмылка. — Не можешь говорить? — сквозь зубы «процедил» парень.
Его глаза, пылающие животной похотью, были направлены на беззащитное создание, лежавшее на кровати, ноги которого были привязаны к постели, а руки — скованы наручниками. В маленький ротик был засунут кляп — девушка была полностью безоружна.
— Сыграем в театр насилия? Ты будешь моей маленькой марионеткой. Моя послушная девочка, я хочу чувствовать твою боль. — Светловолосый достает из тумбочки шприц. Медленно, довольствуясь моментом, он вводит содержимое внутривенно. — Теперь ты счастлива, и сделаешь счастливым меня.
Он наслаждается этим зрелищем. Для него это игра. Игра без правил. Ему нравится любоваться этой покорностью, беззащитностью девушки. Он счастлив, что имеет власть над живым существом. С каждым новым шприцем он понимает, что привязывает её к себе, осознает, что она его.
На-все-гда.
Его маленькая рабыня никогда не покинет своего хозяина. Она любит его детской и наивной любовью. Наверное, если бы была возможность уйти, марионетка с глазами неба (так называл её Джастин) никогда бы не воспользовалась ей. Она любит его, зависит от него, терпит боль и унижения. Погрязла в паутине похоти и соблазнов.
Алекса не представляет свою никчемную жизнь без него — её хозяина, господина, который властвует над ее сердцем.
Встав с кровати, покопавшись немного в шкафу, Бибер достал черный латексный костюм.
— Одень. — Он швырнул одеяние в сторону Алексы, сняв с нее наручники и веревки. — Сегодня будет волшебная ночь. Ты главная актриса в этой постановке.
Парень улегся на кровать, закурив сигарету, и начал наблюдать за шоу. Девушка медленно извивалась под музыку, качая бедрами, нагибаясь и выкручиваясь, как тигрица. Её белоснежные волосы развивались в такт музыке.
«Я люблю его. Я до боли его люблю. Ненавижу. Ненавижу себя, но не могу ничего с этим сделать. Когда любишь, теряешь контроль. Становишься сумасшедшим. Убиваешь себя. Ненавидишь себя. Отдаешь себя ему. Только, к сожалению, для него ты лишь красивая марионетка с глазами неба в его театре насилия»
Извиваясь вокруг мускулистого парня, девушка в латексном костюме старается полностью его удовлетворить.
Ее тонкие руки обвивают могучее тело мужчины. Из уст издаются легкие, приглушенные стоны. Эйфория. Буря наслаждения.
Бибер накручивает белоснежные волосы Алексы на кулак, выгнув ее к себе так, чтобы ягодицы упирались в напряженный член. Далее последовали удары плеткой, с каждый секундой темп все нарастал, звук от шлепков разносился по комнате.
— Я хочу тебя, — рявкнул Джастин и оголил на девушке нижнюю часть, сняв черную мини-юбку.
Не медля, Бибер ввел свой член в Алексу и начал неимоверно ускорять темп. Девушка не знала, куда деваться, эмоции переполняли ее, а кричать она не могла из-за кляпа во рту. На этом фантазия парня не иссякла: он, легко подняв ее, усадил на стол и продолжил свое дело.
В комнате летал запах возбуждения и похоти. Звук шлепков и стонов будоражил воображение соседей.
Дойдя до финала, Бибер снял кляп, всадив свое возбужденное «оружие» в рот девушки.
Марионетка явно знала, что делать, ведь сразу же принялась за работу.
Финал не заставил себя долго ждать — буквально через минуту белое семя полилось на лицо и груди блондинки.
Спустя час
— Я хочу продолжения, — тихо шептал Джас, целуя изнеможенное тело своей «жертвы». Дабы предать немного бодрости, он снова достал заветный шприц «наслаждения», как всегда вводя внутривенно под кожу Алексы жидкость.
Он хочет повторить все, хочет снова поддаться эмоциям.
Джастин зависим от маленькой Алексы больше, чем он того ожидает сам. Ему кажется все это невинной игрой, но последствия будут гораздо серьезней. Для него это невинная шутка. Жизнь и эмоции человека — пустяк. Но, к сожалению, он просто не может ожидать иного поворота событий.
«Господи, сколько можно? Я устала быть его игрушкой, но то же время мне его мало и мало. Очередной шприц. Какой по счету за последний месяц? Десятый? Двадцатый? На моих руках нет чистого места, все исколото — рука как сито. Я наркоманка, но зависима не только от наркотиков, но и от тебя, Джастин Бибер, будь ты проклят. Я слишком люблю тебя, а ты любишь всего лишь мою боль. Ты любишь делать людям больно. Но, черт возьми, я продолжаю любить это животное. Да, ты животное! Порой мне кажется, что я ненавижу тебя, но с каждым твоим прикосновением — зверским прикосновением — я забываю обо всем. Все уходит на второй план. Для меня главное ты и твои потребности. Я чертова дура!»
Но результат был не тот, какой ожидался.
Резко изо рта девушки пошла пена. Судорожно, в конвульсиях Алекса свалилась замертво на пол.
Голубые глаза больше не откроются.
В театре насилия минус одна марионетка.
Прошло полгода
Всё та же комната. В воздухе стоит запах алкоголя и сигарет. За столом сидит Джастин, в его руках фотография. По бледным щекам слетают слезы.
Все изменилось с уходом его маленькой, но любимой куклы.
Жизнь уже не кажется такой хорошей.
Мир юного Джастина рухнул. Жизнь оборвалась, толком и не начавшись. Он ненавидит себя за то, что убил ее.
— Мы все порочны. Наша жизнь — это адский круг. Все грешат. Потом в мольбе обращаются к Богу с просьбой вернуть то, что потеряли. Странно такое слышать от атеиста. Это всё безысходность. Глупо ожидать, что кто-то тебе поможет, если ты, человек, разрушил все сам. — Голос Джастина был тревожен. Стена рухнула, остались лишь развалины. — Я люблю тебя, Алекса Свон, я люблю тебя, моя маленькая, голубоглазая марионетка.
Дни тянутся, как годы. Замкнутое пространство давит на мозг Джастина. Кажется, вот-вот, и конец. Моральное опустошение. Ничего не радует, будь это очередная доза или новая «кукла» в его театре насилия.
С потерей близкого человека люди теряются в собственном сознании. Слабые ищут выход в алкоголе, сильные пытаются найти выход в себе. Сложно, больно, невыносимо жить без любимого человека.
Да и вообще, разве это жизнь — жить в мире, где тебя никто не любит и ты никем не любим?
