Вирус

Это был вирус, совершенно точно, и именно это было самое обидное. Сакура превосходно сращивала кости, выправляла искривленные потоки чакры, закрывала рваные раны на поле боя – и теперь позорно пасовала перед какой-то простудой. Чувствовать свою беспомощность было чудовищно обидно, но высокая температура, зверский насморк и туман в голове не позволяли ни сконцентрировать чакру, ни применить лечебные дзюцу. Явственно вырисовывалась перспектива лечиться самыми обычными дедовскими способами, и это приводило Сакуру в состояние тихой ярости, особенно потому, что некого было в этом обвинить и за это избить. Беспокоить Цунадэ из-за такой ерунды не хотелось, у Хокаге и поважнее проблем хватает; идти в госпиталь хотелось еще меньше – признаться в том, что не справилась с какой-то там простудой – да лучше сразу со стыда сгореть!.. Сакура хотела, было, по-сестрински попросить о помощи Шизуне, но потом представила, как та методично и скрупулезно составляет план лечения, диету, выписывает длиннющий список лекарств и ответственно следит за тем, чтобы ни одного отхождения от намеченного… Нет, на такую пытку Сакура не была готова! Вот и маячила перспектива отваров-ромашек, да только дома – шаром покати, да и лекарств почти нет, все осталось в госпитале. Самый далекий марш-бросок, на который Сакура была готова – это от дивана до ванной, так что пришлось звонить Ино, туманно объяснять, что сама она сейчас никак не может выйти из дома, и горячо просить купить кое-что в магазине и притащить это страждущей. Сакура тщетно пыталась изобразить здорового и пышущего энтузиазмом человека, чтобы не опозориться перед заклятой подружкой, но выходило паршиво. Примерно через полчаса после того, как она повесила трубку, в дверь постучали. – Входи, не заперто! – подала голос Сакура, понимая, что все попытки скрыть болезнь идут прахом. Дверь отворилась, но на пороге почему-то возникла не Ино, а самый что ни на есть Саске. Взору его открылась весьма неожиданная картина: заснеженная комната, а на диване под пледом – злобно глядящая на него Сакура, по самые глаза замотанная дурацким полосатым шарфом. Через секунду он понял, что комната не заснежена, просто повсюду валяются использованные носовые платки, но вот враждебная Сакура и полосатый шарф оказались именно тем, чем казались. Недружелюбие Сакуры объяснялось не только фактом, что кто-то может узнать о ее болезни или заразиться сам, но и личностью незваного гостя. Раскаяние и длительное лечение у психотерапевта дали результат, превзошедший даже самые оптимистичные прогнозы, но присутствовал и легкий побочный эффект: теперь Саске иногда предпринимал не совсем логичные действия. Например, зачем-то оказывался в квартире Сакуры вместо Ино. – Пошел вон, – коротко пробубнила из-под шарфа Сакура. – Какое гостеприимство, – хмыкнул он. – Пошел вон, я сказала, – повторила Сакура, выуживая из коробки еще один платок. Она приспустила шарф и трубно высморкалась. Саске отметил, что несмотря на общую бледность, нос у нее замечательно красный. Это удивительным образом гармонировало с розовыми волосами. – И ты даже не спросишь, зачем я пришел? – подтолкнул беседу в нужное русло гений Учиха, делая несколько шагов по направлению к хозяйке квартиры. – Уйди с глаз моих! – рявкнула Сакура, запуская в свою бывшую любовь свежеиспользованным платком. Очевидно, болезнь не смогла полностью сломить рефлексы куноичи, потому что платок прилетел точнехонько туда, куда Сакура прицелилась: в благородное бледное лицо визитера. Пару секунд он молча стоял, глядя перед собой, словно бы переваривая информацию и не обращая внимания на то, что хозяйка квартиры буравит его сердитым взглядом, а затем очень спокойно произнес: – Теперь мне надо умыться. Он скинул обувь и прошествовал в ванную. Сакура снова высморкалась и швырнула платок ему вслед. Разумеется, не докинула, зато сугробов в комнате прибавилось. Саске вернулся в комнату, лицо его блестело от воды. – У тебя там ни одного полотенца, – сообщил он с таким видом, словно сделал для хозяйки квартиры открытие, – Чем я могу вытереться? Сакура не успела протянуть ему коробку с салфетками, когда в дверь снова постучали. Не дожидаясь, пока ему помешают совершить задуманное, Саске в несколько больших шагов пересек пространство между ванной и входной дверью и приоткрыл ее. Сакура услышала удивленное «Ой!» и прикрыла лицо рукой. Перед взором Ино престал мокрый и чуть румяный Саске, который кивнул ей, забрал из ее рук пакет, проинспектировал содержимое, спросил-констатировал: «Это для Сакуры, да? Спасибо», – и захлопнул дверь. Ино по инерции пролепетала что-то вроде «А я тут… для Сакуры…» и крепко призадумалась, чем таким важным может заниматься дорогая подружка с мокрым и румяным Саске, что даже до магазина выйти не может. Сакура же в этот момент колебалась между злостью на Саске за то, что тот наглым образом распорядился ситуацией, и благодарностью ему же за то, что ей не придется ощущать на себе ядовито-злорадную заботу Ино. Вторая эмоция все-таки возобладала и Сакура, успевшая снова натянуть свой шарф до самых глаз, смущенно невнятно прогундосила: – Спасибо. – Не за что, – не глядя бросил Саске, все еще занятый содержимым пакета. Сакура вздохнула. – Может… хочешь чаю? – сдалась и проявила гостеприимство она, – Я сейчас сделаю… – Лежи уже, – отмахнулся он, – Куда тебе сейчас вставать, ты слабая и болеешь. Сакура рухнула на подушку, а Саске закончил тираду неожиданным образом: – Я сам сделаю, – и скрылся в кухне. Сакура даже снова над подушкой приподнялась, чтобы удостовериться в произошедшем, но слух ее не подвел: Саске действительно отправился готовить чай. Отсутствовал он довольно долго и появился почему-то без означенного чая, зато с неясными целями прошествовал к Сакуре и потянул с нее плед. Она без боя сдаваться не собиралась, и несколько секунд прошло в молчаливом противостоянии. – Я тебе отвар приготовил, – пояснил, наконец, Саске, – Тебе надо его выпить, а я пока поесть сделаю. – Я не хочу есть, – принялась одной рукой разматывать шарф Сакура, не отпуская плед, – И никуда не пойду. – Я хочу, – парировал Саске, – В отличие от сопливых во всех смыслах девчонок, я вполне здоров, и привык питаться три раза в день. И если ты не пойдешь, мне придется тебя отнести. Подобная перспектива Сакуру впечатлила настолько, что она тут же отпустила плед, поднялась с дивана и нетвердой походкой побрела на кухню, демонстрируя силу тела и духа. Саске за ее спиной сделал вид, что поверил. На столе, в самом деле, стояла большая кружка травяного отвара, пар от него поднимался к потолку, распространяя вокруг резкий аромат. Сакура опустилась за стол, а Саске принялся копошиться у холодильника. Отвар был слишком горячий, Сакура подула на него, поболтала кружку, устроив в ней маленький водоворот, и наконец, подняла взгляд на Саске. Тот уже оставил в покое холодильник и теперь вовсю лепил онигири. – Ты вообще в курсе, что это не твой дом? – не удержалась от вопроса она. – Разумеется, – кивнул он, проигнорировав издевку, – Не думаешь же ты, что я могу перепутать твою жалкую квартирку со своим домом? Сакура сделала маленький глоток и обиженно засопела над своей кружкой, не глядя на незваного гостя. Очнулась она, когда Саске пытался забрать из ее рук полупустую кружку, за которую Сакура отчаянно хваталась. – Да пусти же ты, – попросил он, и Сакура вдруг поняла, что наслаждаясь облегчающим дыхание паром, успела погрузиться в полудрему. Она расцепила пальцы, отпуская посудину на волю, и положив голову на локти, вознамерилась уснуть окончательно, но Саске, похоже, был иного мнения. – Нет-нет, – покачал головой он, – Давай-ка в постель. – Не надо в постель, – слабо отмахивалась Сакура, – Мне и тут хорошо, я просто немножечко посплю, и все… – Да-да, конечно, – в его голосе прорезалось легкое раздражение, – Вставай. – Ни за что, – уже почти сквозь сон отказалась Сакура. Поняв, что бороться бессмысленно, Саске просто подхватил ее на руки и понес на диван, не тратя время на лишние уговоры. Сакура успела уснуть, и поэтому претензий по этому поводу не предъявляла. Он осторожно сгрузил ее на диван, накрыл пледом и отправился мыть посуду. Грязной посуды, кстати, было значительно больше, чем он использовал для своего ужина, но останавливаться, помыв одну тарелку, было бы глупо, поэтому Саске героически расправился со всем кухонным бардаком. Когда он вернулся в комнату, Сакура все еще спала, только теперь уже не спокойно и расслабленно, как он ее оставил. Дыхание ее было тяжелым, она хмурила лоб и кривила губы, металась под пледом, розовые волосы слиплись от пота. – Ну-ну, тише, – прошептал Саске, положив ладонь на ее лоб. Сакура вся горела, Саске ощутил рукой неприятно липкую кожу. Не надо было быть медиком, чтобы понять, что температура поднимается, оставалось только надеяться, что отвар поможет, и Сакуре скоро полегчает. У Саске мелькнула мысль, что неплохо было бы Сакуру обтереть и переодеть, но положа руку на сердце – или что там у Учих? – ей для начала лучше было бы просто хорошо отоспаться. Проснулась Сакура в довольно спорном состоянии: с одной стороны, она чувствовала себя явно лучше, чем накануне, а с другой – находиться в мокрой пижаме было противно, и она никак не могла вспомнить, как оказалась на диване. – Проснулась? – услышала она, и в поле ее зрения вплыл Учиха Саске. – Ты зачем вернулся? – пересохшими губами поинтересовалась у него Сакура. – Я и не уходил, – он протянул ей кружку, и Сакура дрожащими руками ее приняла, – Ты же даже беспомощнее Наруто, особенно, когда больная. Сакура злобно зыркнула на него из-за кружки, в которой обнаружился очередной отвар. – Что-нибудь осталось от твоего вчерашнего ужина? – поинтересовалась она. Если уж ситуация складывается так странно, то надо хотя бы этим пользоваться. – Тебе в душ надо сходить, – забрал у нее пустую кружку Саске, – Пока заразу с себя не смоешь, завтрак не получишь. – А по какому праву ты тут раскомандовался?! – вскинулась Сакура, – Я тебя даже не приглашала! Еще и на ночь остался самовольно… Игнорируя все возмущения и аргументы, Саске решительно откинул прочь плед и взвалил Сакуру на плечо. Она тут же принялась яростно отбрыкиваться, но остановить неумолимое движение в сторону ванной ей не удавалось. – Ты идешь в душ, – просветил ее Саске, – Если ты в состоянии орать и сопротивляться, значит, достаточно здорова для этого. – Поставь меня! – Сакура несильно стукнула его кулаком по спине, – Иначе я применю силу. – Сейчас ты можешь применить только слабость, – хмыкнул он, сгружая Сакуру на пол, – Мыться будешь раздетой или прямо в одежде – тебе решать. – Раздетой, – поднялась на ноги Сакура. – Угу, – кивнул он и принялся расстегивать свою рубашку. – Эй-эй, погоди, ты чего делаешь?! – опешила Сакура. – Мне тоже надо помыться, – просветил ее Саске, – Я не только режим питания соблюдаю, но и личную гигиену. – А пока я спала, ты помыться не мог?! – Сакура принялась рубашку на Саске застегивать. – Я не успел, я тебе отвар готовил, – Саске убрал от себя руки Сакуры, – Сам недавно проснулся. – Пошел прочь из моей ванной, – раздраженно бросила Сакура, – Черта с два ты со мной будешь мыться. – Воду ты, значит, не экономишь? – поинтересовался Саске, – Ясно. – Вон! – коротко рявкнула Сакура, выталкивая его из комнатки. Раздался треск защелки. – Если тебе станет плохо, я не буду выламывать дверь и тебя спасать, – повысил снаружи голос Саске, но кипящая злостью Сакура в ответ на это заявление ничего не сказала. Она быстро разделась и, убедившись, что Саске удалился от ванной на достаточное расстояние, быстро повернула защелку в положение «открыто». В самом деле, рухнуть в обморок в душе – не самая приятная перспектива. Сакура повернула вентиль, отрегулировала температуру воды – теплая, но не горячая – и принялась за мытье себя. Подставляя лицо струям, она вдруг подумала, что только что вот так просто взяла и отказалась от голого Саске рядом. Следом пришла более трезвая мысль, что в нынешнем состоянии Сакура может только чихать и сморкаться, и вот только Саске ей, конечно же, сейчас и не хватало. Водные процедуры обошлись без обмороков, выйдя из душа, Сакура с недоверием обнаружила свежую пижаму и трусики, приготовленные явно загодя. Предмет белья был выбран самый целомудренный из всего многообразия имеющегося, и Сакура вдруг почувствовала, что краснеет. Саске никоим образом не проявил недовольства прошедшей перепалкой, и коротко бросив: «Завтрак на столе», – скрылся в ванной сам. Сакура вдруг ощутила совершенно зверский аппетит. Пока Саске мылся, она успела смести все, что было на столе, и даже немного помучиться совестью по этому поводу. Впрочем, самокопание быстро сменилось тихим хихиканьем, стоило ей бросить взгляд на вышедшего из душа гостя – на нем красовался ее же собственный старый тренировочный костюм, который был Саске явно мал, поэтому эффектно обтягивал и оголял места, которые обтягивать и оголять не предполагалось. – Очень смешно, – кивнул он, – Ты бы предпочла, чтобы я надел твою пижаму в горошек или юбку? – А почему не свою одежду? – поинтересовалась Сакура, ставя на плиту чайник. – Я ее постирал, – с интонацией «умудренный опытом взрослый просвещает маленького ребенка» пояснил Саске, – Личная гигиена, помнишь? Я не мог надеть несвежую рубашку или брюки, в которых я спал. – Тебе идет, – не удержалась от шпильки Сакура. – Еще бы, – хмыкнул он. Пока Сакура готовила чай, Саске извлек из холодильника точную копию уничтоженного ей завтрака и принялся за трапезу сам. Радуясь его предусмотрительности, которая позволила ей не мучиться совестью, Сакура поставила на стол две чашки чая, и до нее медленно начало доходить, что Саске задерживается в ее квартире как минимум до того момента, как высохнет и будет выглажена его одежда – а это не меньше, чем до вечера. Значит, принудительная забота продолжается. – Кстати, Ино заходила, – не отрываясь от еды, бросил Саске. – И? – напряглась Сакура. – Сказала, что по деревне вирус бродит, эпидемия почти, поинтересовалась, не заразилась ли ты. На всякий случай принесла лекарств и продуктов. – А ты что? – предчувствуя не самый приятный ответ, спросила Сакура. Предчувствия оказались обмануты, Саске нашел еще худший выход из ситуации. – Я сказал, что ты в душе, – поведал он, – Забрал лекарства и продукты и отправил ее прочь. Сакура застонала и уронила голову в ладони, представляя, как может интерпретировать эту, в общем-то, совершенно безобидную информацию Ино. – Я ее поблагодарил, – поспешил уточнить Саске, но Сакура от него только отмахнулась. У нее защекотало в носу, на глазах выступили слезы, и она пару раз оглушительно чихнула. – Возвращайся на диван, – приказал Саске, – Ты все еще болеешь. Сакура покорно поплелась на ложе, попутно отмечая, что Саске собрал с пола все использованные носовые платки – и не побрезговал же. Саске навел на кухне порядок и тоже вернулся в комнату – Сакура снова беззвучно похихикала за книжкой над его внешним видом – быстро прошелся вдоль полок, выудил какой-то том и приблизился к дивану. – Ноги пододвинь, – попросил он, устраиваясь на краю. – Ты так и собираешься тут сидеть и читать весь день? – с показным недовольством зашевелилась Сакура. – Да, – просто кивнул Саске, – У нас карантин. – И надолго? – удивилась Сакура. – Пока мы оба не выздоровеем, – не отрываясь от книги, бросил Саске. – Ты тоже заразился? – Сакура разозлилась, – Надо было тебе сразу уходить, я же говорила! – Во-первых, я еще не уверен, – Саске перевернул страницу, – А во-вторых, у меня была причина остаться. «А вот и не спрошу, а вот и не спрошу, а вот и не спрошу, что за причина!» – пропела невесть откуда проснувшаяся Внутренняя Сакура и показала язык. Пока Сакура – не внутренняя, а так сказать, внешняя и оригинальная – пребывая в несколько растрепанных чувствах, размышляла, с чего вдруг всплыло ее детское расстройство, Саске совершенно равнодушно продолжал чтение. Оторвался от книги он только спустя несколько часов, когда отправился готовить обед. Сакура хотела, было, поучаствовать в процессе, но насморк и головокружение пока еще никуда не делись, и она милостиво разрешила Саске главенствовать на ее кухне. После обеда Сакура уснула, а когда проснулась, обнаружила, что Саске по-прежнему читает. – Ужинать будешь? – поинтересовался он, не отрывая взгляда от страниц. – Аппетита нет, – помотала головой Сакура. – У тебя к вечеру опять температура поднимается? – он протянул руку, трогая ее лоб, – Сейчас принесу твой отвар, не вставай. Сакура и не рвалась вставать. Ее начало морозить. Она поплотнее завернулась в плед и маленькими глотками выпила горячий отвар, но противный озноб никак не уходил, на лбу выступил холодный пот. Поужинавший к тому времени Саске сосредоточенно хлопотал вокруг нее: проверял градусник, вытирал влажным полотенцем пот с лица, даже поискал в шкафу второе одеяло, но оного не обнаружил. Сакура свернулась в клубочек и тряслась мелкой дрожью. – Эй-эй, расслабься, – Саске опустился на диван рядом с ней и осторожно обнял, – Если напрягаешься, будет только холоднее. Вдох-выдох. Давай, сначала ноги, потом руки… Сакура сделала несколько глубоких вдохов, медленно выдыхала, стараясь максимально расслабить мышцы, и почувствовала, что ей и правда легчает. – Так-то лучше, – Саске разомкнул объятия, осторожно укладывая Сакуру на подушку, – Поспи еще, после отвара тебе должно стать лучше. Она кивнула и невнятно пробормотала что-то, и он рассеяно покивал, гладя ее по волосам. Проснулась Сакура ни свет ни заря и обнаружила, что Саске еще спит на расстеленном на полу гостевом футоне. Она на цыпочках приблизилась и потрогала его лоб – холодный, неужели, врал насчет того, что сам заразился? Правда, необходимость такого вранья для нее осталась загадкой, и она ушла в душ, не сильно раздумывая над мотивацией. В конце концов, что в головах у Учих творится – это всегда для всех загадкой было. Встречали Сакуру горячий завтрак и помятый Саске, немедленно отправившийся в ванную. Вышел он оттуда уже свежим, и в своей одежде, и Сакуре даже как-то обидно стало, в конце концов, обтянутая старыми штанами задница определенно заслуживала внимания. С этой пикантной части тела мысли переключились на нижнее белье, и Сакура чуть не вздрогнула от осознания, что костюм Саске натягивал на голое тело, ведь смены одежды у него с собой не было… Даже не подозревая, какими мыслями сейчас занята голова Сакуры, и чем вызван ее лихорадочный румянец, Саске позавтракал, проследил, чтобы Сакура выпила очередной отвар, и сценарий предыдущего дня повторился почти в точности, за исключением того, что перед обедом Саске возжелал обсудить прочитанное. Обсуждение вышло не слишком длинным, и каким-то нескладным, так что Сакура очень обрадовалась, когда Саске отправился на кухню. Проснувшаяся к ужину Сакура была обрадована новостью об очередном визите Ино, которая получила от Саске очередную порцию спорной информации для осмысления и интерпретации. Размышляя, специально ли Саске издевается над подругой и ее, Сакуры, репутацией, она даже немного перекусила, но через час ей снова поплохело, и Саске снова изображал хмурую наседку, хлопочущую вокруг розового цыпленка. На пятый день карантина Сакура махнула рукой и разрешила Саске принять душ вместе с ней. – Не вздумай подглядывать, – строго наказала она. – Не волнуйся, на твою невинность я не покушусь, – иронично хмыкнул он. – Поздно покушаться, – парировала Сакура, первой шагая в душевую кабину и открывая воду. Они успешно помылись спиной друг к другу, не оборачиваясь, лишь изредка сталкиваясь локтями, и обмениваясь репликами типа «Передай мыло» или «Сделай воду холоднее». Саске вышел из душа первым, быстро вытерся полотенцем, оделся, но уходить не спешил. – Пошел прочь, – поторопила его Сакура, – А то я уже замерзла. – А чем я тебе мешаю? – удивился Саске, – Мне еще побриться надо, я как раз вчера у тебя одноразовые станки нашел. – А как я одеваться перед тобой должна? – разгорячилась Сакура. – Мы с тобой спали в одной палатке, и ты не стеснялась передо мной переодеваться, – пожал плечами он. – Нам было по тринадцать лет, – Сакура уже покрылась мурашками, – И я всего-навсего переодела майку. – Когда мне было тринадцать лет, меня куда сильнее интересовал случайный шанс увидеть полуобнаженное женское тело, чем теперь, – хохотнул он, – Давай, я отвернулся и закрыл глаза. Поджимая пальцы от холода, Сакура выбралась из душа, быстро оделась и прошмыгнула в комнату, стараясь прогнать прочь воспоминания о том, что переодевать майку тогда не было ни малейшей необходимости, а перфоманс был затеян с единственной целью обратить на себя внимание Саске – выходит, обратила, запомнил даже. Вот стыд-то. Чтобы не думать об этом, она принялась готовить завтрак – первый раз за все время совместного заточения. На седьмой день карантина Сакура проснулась здоровой. Она открыла глаза и обнаружила Саске рядом с собой, на диване. На полу корешком вверх лежала книга, видимо, Саске уснул, пока читал, и не заметил, как сполз-прилег на диван, обнимая Сакуру за ноги. Она попыталась высвободить свои конечности, но Саске схватил их еще крепче. – Саске, эй, Саске, – Сакура осторожно потрепала его за плечо, – Пусти меня. – Куда? – не открывая глаз, поинтересовался он. – В душ, – Сакура снова попыталась вытянуть ногу, но Саске ее не отпускал. – Подожди, – попросил он, – Еще пять минут полежи, и вместе пойдем. – А может, я быстренько сбегаю, а пока ты мыться будешь – завтрак нам приготовлю? – Сакура не оставила попытки выбраться. – Нет, – категорично заявил Саске, – Я с тобой хочу. Сакура захлопала ресницами. – Ты чего там себе придумал? – осторожно поинтересовалась она. – Да ладно тебе, – он вкусно зевнул, – Как маленькая, ей-богу. Обдумывая, что может означать это заявление, Сакура временно прекратила попытки освободиться из Учиховского захвата, чем тот моментально воспользовался, отпустив ее коленки, перехватив за талию и поддернув ближе. – Давай, – подбодрил он ее, – Признавай уже, что я умею быть терпеливым, вкусно готовлю и могу ухаживать. – Только за больными, – уточнила Сакура, – И в своем собственном ключе. – Это немало! – очень серьезно заявил он. – А еще тебе мой костюм идет, – добавила Сакура, – Больше, чем твои брюки. – А я сегодня хотел за свежей одеждой сбегать, а выходит, не надо, – он снова зевнул и замолчал. Убедившись, что продолжения не последует, Сакура нарушила молчание сама. – Саске? – позвала она, – А с чего, вообще, вдруг ты уже неделю у меня живешь? – Да не смог я уйти после того, как ты своими слезящимися глазами смотрела на меня, как на врага, – он поерзал, устраиваясь удобнее, – То есть, вообще без всякого отклика. Когда ты меня убить пыталась – отклик был; когда из-за Наруто на меня злилась – отклик был, а тут из-за какой-то простуды… Не мог Учиха проиграть какому-то вирусу! – и пока Сакура пыталась постичь загадочную Учиховскую логику, чуть тише добавил, – Тем более, что без меня ты бы тут с голоду умерла. – Не умерла бы, – уцепилась за осмысленную часть монолога Сакура, – У меня питательные пилюли есть. – Ага, мне Наруто однажды давал попробовать, – кивнул Саске, – Не от голода, конечно, но смерть тебе все равно была бы обеспечена. Сакура вспыхнула, открыла рот, чтобы яростно возразить, но Саске словно решил высказать все, что намолчал за неделю, его было не остановить: – Вдобавок, я же тебе сразу сказал, я сам заразился. Бессонницей мучился чуть ли не до утра, дыхание твое слушал. Температура повышалась вот буквально с каждым днем – ты ко мне своими горячими руками прикасалась, и я прямо чувствовал, как вирус в меня проникает. И не сбежал, обрати внимание, мужественно терпел, я ведь не сопливая девчонка, я Учиха! Он потерся носом о ее спину, и Сакура не удержалась, извернулась-таки, стукнула его по макушке, потом вдруг всхлипнула и рассмеялась. – Давай, еще истерику устрой, – подбодрил ее Саске. Раздался стук в дверь. – Ино, – хором догадались оба. В этот раз Сакура все-таки отправилась открывать дверь сама, взъерошенный Саске потащился следом. – Ну, вы и звери! – встретила их недоверчивым взглядом Ино, – Вы, что, всю неделю из кровати не вылезали?! – Вроде того, – Сакура вдруг почувствовала, что не может сдержать рвущийся наружу хохот – видимо, докатилась та самая истерика, – Я как неделю назад в кровать легла, так и вставала только поесть и душ принять! – А я-то с чего ваше любовное гнездышко оберегаю, скажите на милость? – Ино раздраженно сунула пакет в руку Саске – другой рукой он придерживал за талию сползающую по косяку смеющуюся Сакуру, – Все, я в этом больше не участвую! Она развернулась на каблуках и побежала прочь. – Спасибо за помощь! – прокричал ей вслед Саске, осторожно затягивая Сакуру обратно в квартиру и закрывая дверь. Сакура перестала смеяться так же внезапно, как начала, и посмотрела внимательно в черные Учиховские глаза. – Да-да, – раздраженно бросил он, не торопясь убирать руки с ее талии, – Ты все правильно поняла. Хватит уже. – Нет, я другое хотела спросить, – Сакура забрала из его рук пакет и кинула его на пол, – Ты зачем вообще притащился ко мне неделю назад? – А… я не помню, – честно признался Саске и прижал ее к себе.