Убивший дракона

　　Дом, в который должны были переехать Джонсы, ушёл под землю. Провалился в бездну орегоновской почвы, словно особняк Ашеров, вместе со всеми его обитателями. 　　Коралина не должна была об этом услышать, но вот что за штука с детьми: если они захотят что-то узнать, они узнают. Родители говорили об этом вполголоса, сидя на кухне, а Коралина лежала под дверью, раскинув руки. В последнее время к дверям у неё была особая привязанность. За ними всегда могли оказаться чудовища. 　　В Индиане было полно дверей, даже в том маленьком городке, где Джонсам удалось найти новое жильё. И Коралина готова была поклясться: за каждой из них её поджидал монстр. Один и тот же. 　　Он не был похож на Другую Маму. В тот единственный раз, когда Коралина провалилась в нужную дверь — сквозь липкую паутину и туман, который норовил забраться ей под кофту и пах то тухлыми яйцами, то свежеиспечёнными вафлями — она оказалась не в обманчиво светлом месте, где все мечты сбываются, пока дело не дойдёт до пуговиц. За дверью оказался мир, вполне подходящий для чудовища — как две капли воды похожий на Индиану, которую успела узнать Коралина, но более тёмный и расплывчатый. Более опасный. 　　Коралина успела отойти от двери всего на несколько шагов, а ей уже показалось, что за ней охотятся. Другая Мама, со всеми её распарывающими плоть ножницами, выкалывающими глаза иглами и обещаниями, выворачивающими наизнанку, никогда не шла по следу. По крайней мере на своей территории. 　　Здешнее чудовище было замечательным охотником. Коралина узнала это от Стива Харрингтона, местного сумасшедшего, который вытащил её из-за двери. 　　Она об этом не просила. Она перестала бояться чудовищ в тот момент, когда Другая Мама улыбнулась ей, обнажив острые, как кинжалы, зубы. 　　— Она утащила моих друзей, — сказал ей Харрингтон. 　　«Она». Ну конечно. Иных чудовищ Коралине, похоже, встречать не дано. 　　Стив напоминал Коралине старого папиного друга, который заходил иногда на чай, когда они все ещё жили за океаном. Друг этот выглядел так, словно только что выполз из самой худшей ночлежки в округе. «Зарос тревогами и согнулся под тяжестью паранойи», — так говорила мама. Коралине подумалось, что Стив Харрингтон зарастал знанием ужасной правды. 　　В следующий раз Коралине не понадобилась дверь: она заглянула в дупло дуба, росшего неподалёку от её нового дома, и увидела паутину. А в ней — белые тела с заострившимися чертами лица. Они совсем не были похожи на останки детей, замученных Другой Мамой. Эти казались свежими. Коралина почти окликнула одного из них, худенького мальчика с тёмными волосами, но её вдруг схватили за ноги и потащили назад. 　　В Индиане оказалось немало сумасшедших. Дастин Хендерсон был моложе Стива и зарастал другого рода знаниями. 　　— Она не виновата, — сказал Коралине Дастин, вынимая из её волос сухие листья и остатки паутины. — Она была моим другом. Она просто голодна. 　　Коралина не удивилась. Она подумала, что сама не ела ничего с самого утра, а по ту сторону дверей так восхитительно пахло вафлями... 　　— Её звали Одиннадцать, — пробормотал мистер Хендерсон, и Коралина подумала, что называть монстров своими именами — чуть ли не самое важное. 　　— Одиннадцать! — прокричал мистер Хендерсон спустя несколько мгновений, пытаясь ухватиться за края «двери». 　　Его пальцы застряли в металлической решётке, сквозь которую проросло дерево, и они кровавой гирляндой остались по эту сторону города. 　　Коралина плакала по инерции. Коралина больше не боялась. 　　Она столкнулась с чудовищем нос к носу в собственном доме. Кое-какие вещи просто не меняются. 　　Кусочки Джонсов — ступни, руки, головы с удивлёнными, остекленевшими глазами — были развешаны по гостиной, как праздничные украшения. Приближалось Рождество, но они ещё не успели украсить дом: только над камином мигала одиноко трёхцветная гирлянда. Должно быть, от Джонсов пахло не только Великобританией, но и побеждённым Коралиной чудовищем. А монстры не любят, когда нарушают границы их территории. 　　В свете гирлянды она выглядела почти нереальной. Коралина протянула руку. Коралина назвала чудовище по имени. Она не боялась. 　　Внутри неё уже давно жил собственный монстр. 　　Ещё немного — и его голод станет достаточно сильным.