Мираж

Дорога казалась бесконечной. Она уходила в даль, теряясь за горизонтом, не давая и малейшей надежды на скорый конец пути. Сухой горячий воздух обжигал кожу, ветер бросал в лицо песок. В горле давным-давно пересохло. Сколько я так иду? День? Неделю? Месяц? А дорога все не кончается. Иногда мне казалось, что я шагаю на месте, не сдвигаясь ни на метр вперед. Один из острых камней, тут и там валяющихся на дороге, пробил мне ногу. Я остановилась, морщась от боли. Где-то вдалеке послышался гул голосов, хотя минуту назад я не слышала ровным счетом ничего. Он казался неестественным в этом раскаленном аду, лишним. Я пошла дальше, хотя соблазн просто посидеть с полчасика был очень велик. Сидеть на месте не было совершенно никакого смысла. Голоса становились громче, отчетливее. Казалось, если сосредоточусь, смогу понять слова. Вот только я не хотела этого делать. Дорога резко оборвалась, но я даже не обратила на это внимание. Ноги теперь увязали в колючем песке, но я не останавливалась. Я вышла на поляну, заросшую пожухлой, но все же травой. Деревянные дома стояли тут и там. Мираж? Горячий воздух искажал зрение, не позволяя разглядеть подробности. Рядом пролетел мяч, за ним со смехом побежали дети. Я вдруг увидела их, обычные, ничем не выделяющиеся мальчишки. Воздух вдруг стал еще горячее, хотя мне давно казалось, что дальше уже некуда. Хотелось пить, болели многократно израненные ноги. Может, тут я сумею найти приют? Совсем близко послышались крики, я различила треск огня поблизости. Одно из зданий загорелось, огонь быстро распространялся и скоро объял второе. Затем третье. Четвертое... А я стояла и не могла заставить себя пошевелиться. Уже через несколько минут горела вся деревня. И крики, крики, крики, они сливались в сплошной гул. Но перекрывая все другие звуки по ушам резанул плач. Младенец, маленькое беззащитное существо кричало, зовя взрослых на помощь, прося спасти его, не отдавать бушующему пламени. Я бросилась в дом, забыв обо всем на свете. Только плач, звенящий в ушах имел в тот момент для меня значение. Он становился все ближе, громче, отчетливее. Я влетела в объятую огнем комнату и замерла. Крик оборвался, в одно мгновение сменивший оглушающей тишиной. Пропал и огонь, в тот же миг исчезнувших бесследно, изменилось все вокруг, оставляя меня в старом, сгоревшем много лет назад доме. Передо мной груда досок, потолок в этом месте давно обвалился. Словно зачарованная я поднимаю одну из них, не зная, зачем, не представляя, что я хочу найти там. Отшатываюсь назад. На меня пустыми глазницами смотрел маленький череп. Череп, который может принадлежать лишь новорожденному. Отворачиваюсь и ухожу, в глазах стоят слезы. Я не оглядываюсь, не смотрю на сгоревшую деревню. А в ушах все еще звенит плач ребенка, что умер много лет назад, умер, не прожив и одного года.