согреет своей любовью

Зимний вечер. Белые снежинки тихо кружатся в воздухе, словно танцуют вальс. Фонари ярко светят своим желтым светом, подсвечивая заснеженные ветки деревьев. Брюнет идёт по дороге, а снег скрипит и шуршит под его ногами. Попов сегодня с самого утра был весь в делах. Съёмки, открытие фестиваля. Он ужасно устал. Радовало только то, что сейчас он придёт домой, укутается в клетчатый мягкий плед, а его любимый светловолосый парень сделает ему горячий чай. От самих мыслей на душе у голубоглазого импровизатора стало невероятно тепло, и он, ускорив шаг, поспешил домой. На улице заметно похолодало. Арсений, съёжившись, засунул руки в карманы. Брр. Он, конечно, любил это время года. Новый год, волшебство, мандарины, мигающие огоньки на ёлках, подарки, снег, тёплые объятия, любовь… Но есть одно «но». Холод. Жуткий и невероятно сильный холод. Именно это не нравилось Попову. «Господи, да это же ужасно! Как хорошо, что я уже почти дома, » — подумал он про себя, когда подходил к подъезду. Стук в дверь. В дверном проёме стоял высокий худой парень. Он был в пижаме со снеговиками и очень мило выглядел в ней. Парень улыбнулся и сказал: — Сееня, ты чего так долго? Я безумно соскучился. — Я — Арс, сам ты Сеня, — недовольно отозвался Арсений. — И да, я тоже скучал, дрищ ты мой. Арсений сделал шаг вперед и впился в губы своего любимого. Шастун обхватил руками шею голубоглазого мужчины и тут же отстранился.  — Боже, Арс, ты чего весь такой холодный? — удивленно спросил он. — Замёрз. Антон взял холодные руки в свои и начал их нежно тереть. Сначала он дышал на них, чтобы побыстрее согреть, а после стал целовать. От каждого поцелуя по телу Попова проходила волна тепла, и он улыбался, смотря на это чудесное дело. Шастун целовал руки, вены на них, пальцы, потом стал покрывать поцелуями скулы, нос…  — Ты согрелся? — с трепетом спросил светловолосый — Не совсем… Да ладно, Шаст, сейчас лягу в кровать и согреюсь…  — Нет, нет, так не пойдёт, — прошептал Антон, и в его глазах заплясали чертята. Одним движением он расстягнул тёмную куртку, после чего она полетела на пол. Молодой импровизатор страстно смял губы своего возлюбленного и потянул его в комнату. Спустя несколько минут Арсений уже лежал на кровати в одних боксерах и Шастун нежно ласкал руками его тело, впиваясь в губы своего партнёра. Тяжёлый вздох. Стоны.   — Сень, — тёплый поцелуй в щеку. — Сееня, — второй чмок. — Я приготовил тебе чай. Попов медленно открывает глаза и видит пред собой блондина в одних пижамных штанах. Он садится на кровать и протягивает Арсению кружку. Шаст мило улыбается и смотрит на брюнета.  — Я надеюсь, ты согрелся? — игриво спрашивает он и смеётся, гад.  — Ещё бы. Ты же мой личный тёплый плед. Только не клетчатый, а длинный и зеленоглазый, — отвечает Арс и делает глоток. — Ох, тогда ты ещё такой же горячий и обжигающий, как этот чай. Оба импровизатора смеются. А после, Арсения снова накрывает тепло от «его личного пледа»… или сейчас уже «горячего чая»…