Любовь - это война.

Эти глаза. Васильковые глаза смотрели на меня, с легким испугом. Чудо продолжало так же лежать на полу и, не отрывая глаза смотреть на меня. Резкий голос ее подруги вывел ее из ступора и спас меня. Усаги, так ее зовут. Интересно. Чудо встало и, отряхнувшись, было представлено нам. Так вот кто это, это та журналистка, которая должна была взять у нас интервью. Интересненько. Ее подруга быстро покинула нас, и она, с испугом оглядев нас, представилась. Журналистка Cosmopolitan, а она молодец. Такая молоденькая, и уже в таком журнале. Казалось, что от силы ей лет 18, но по глазам было видно, что ей больше 20. Как обычно пошли примитивные вопросы, которые задавали в каждом журнале. Ятен налакался, и начал катить свои Фаберже в сторону куколки, но был остановлен ее каменным взглядом, и продолжал беседу со своим другом, джином. Тайки напутственно что-то нес про цель и смысл нашей группы. Про смысловую нагрузку наших песен, и что все не так просто. Ударило братишку по голове, однако. Куколка слушала его с интересом. И вот конечный вопрос. Естественно мой, естественно мне, и как обычно стандартен. Самое странное было другое, она не произносила его с придыханием. Да ей было интересно, но интересно как журналистке, а не как девушке, пускающей слюни по мне. Решив задеть куколку по эмоциям, я внес свой хлесткий ответ, в ее очерченные мысли, и удивился смене настроение. Усаги вскочила, и, бросив прощальные слова, поспешила прочь. Тайки облегченно вздохнул, смотря на спящего Ятена, я же прибывавший в шоке, заметил оставленный диктофон. И поспешил за куколкой. Увиденное меня поразило. Она еще и на мотоцикле. Бросив мне скользкое спасибо, она умчалась. А я остался глупо улыбаться и смотреть в ее сторону. Вернувшись за братьями, я с интересом стал наблюдать картину попыток Тайки привести Ятена в чувства. Попытки ничем не увенчались, и Тайки склонив голову, обреченно потер виски. — Что братишка, нет реакции и координации у нашего пьянчужки? Тайки поднял глаза: — Да чтоб его, — в его голосе сквозила невероятная усталость. — Как в него столько лезет? — Это конечно вопрос, а может его закодировать? — предложил я, — А что вполне себе идея. Тайки устало махнул рукой. — Достало, давай его затащим в номер. Я тупо хочу спать. Мы подхватили хвостатую, маленькую пьянь и поволокли в номер. Бережно уложив, наполненную джином ношу, мы прикрыли дверь и вышли. — Ладно, Сейя, я пойду, отдохну. Сил у меня нет. До вечера.- сказал Тайки, и направился в свою комнату. Последовав примеру брата, я направился в свой номер, и раскрыв дверь, был удивлен наглостью брюнетки, которая мирно посапывала в моей кровати, раскинув волосы по подушке, легкий плед соскользнул с ее оголенных грудей, и предстал передо мной восхитительной картиной. Сочное, юное тело, упругая грудь, с ярко-алыми сосками, мирно поднималась и опускалась, словно чаровница, кружась в танце сна. Слегка приоткрытые губки, будто ждали и манили меня к себе. Тонкая талия с плоским, упругим животиком, плавно переходила в мягкие, округлые бедра с гладко выбритой киской. Я сладко облизнулся. А день улучшается. Может и хорошо, что она не ушла. Как там ее зовут то хоть. Не помню. Не забыть, потом спросить. Мой дружок, мысленно намекнул мне о том, что хватит думать, пора действовать. Стянув с себя майку и джинсы, я прилег на кровать. Красотка, мирно посапывающая открыла глаза, и улыбнулась. Конечно, ей польстило, что ее не выпроводили, а еще и хотят продолжение. Рей была не глупа, знала, на что шла. Поэтому этот красавчик ни куда не денется. Облизнув пухлые губки языком, она томно потянулась. Мое терпение было на пределе, и я притянул к себе сладкую нимфу, с глазами спелой вишни и впился в ее губы жадным поцелуем. Церемониться сейчас я явно не буду. Слегка покусываю ее губы, я перевернул красотку раком, и вошел в нее, без предупреждения. Девушка, громко застонала, не ожидавши такой прыти и прогнулась словно кошка. Поступательными, грубыми толчками, я вбивался в брюнетку. Она извивалась как уж на сковородке, но мне было хорошо. Будет знать, как оставаться в моем номере без разрешения. Понимая, что прямой наводкой иду к концу финишной, я перевернул брюнетки и оросил ее грудь белой вязкой жидкостью. Откинувшись на кровать, я потянулся за сигаретой, и смачно затянувшись, повернул голову в сторону девушки: — А теперь серьезно, как тебя зовут? Глаза девушки загорелись ярким огнем, глупышка мысленно уже сыграла свадьбу. — Рей, — бросила она с придыханием. — Значит так Рей, собрала свои шмотки и умотала. Третий раз говорить не буду, выставлю голой в коридор. Трахнулись и хватит. — сказал я ей улыбнувшись и выпустил дым в лицо. Глаза девушки загорелись ненавистным огнем, она гордо встала, собрала вещи, зашла в ванну, смыла с себя остатки моего триумфа, и с гордо поднятой головой проследовала к выходу. Обернувшись возле двери, она бросила лишь два слова. — Ты ответишь. — И хлопнув дверью, ушла. Я же остался лежать в кровати, докуривая сигарету и туша в пепельнице, я раскинул руки и медленно, но верно провалился в сон.