Любовь - это война.

Минуты ожидания тянулись бесконечной чередой, и состояние спокойствия покидало меня. Я поднялся и подошел к окну. Вид был безумный. Копошение людей, словно муравьи в работе, беспрерывное движение машин, потоки неустанно спешащих разрывали улицы города, по кусочкам. Задумавшись, я взглянул на небо, нежный голубой оттенок, навевал воспоминания о глазах той, с кем быть мне не суждено. От этого становилось еще печальней. Тихие шаги раздались позади, и я обернулся, увидев ту, что когда-то давно разбила мое сердце. В прошлый раз, когда я видел Оливию в клубе, она выглядела шикарно. Но сейчас, при дневном свете, я увидел глубоко засевшие морщинки вокруг глаз, волосы не отливали тем огнем, что раньше, они потускнели и проредились. Уставшая улыбка застыла на лице, подобно маске, а глаза излучали тоску и боль. Она сильно похудела, и пыталась скрыть одеждой, свои недостатки. Улыбнувшись мне, она присела, и устало вздохнула, будто тонна груза упала с ее плеч. Взяв маленький пульт, и нажав красную кнопку, она кивком пригласила меня присесть. Подойдя к дивану, не переставая смотреть на нее, я присел. В это мгновенье, дверь распахнулась, и в комнату тихой мышкой вошла девушка с подносом. Слаженными движениями поставив поднос и разлив чай по маленьким чашечкам, она повернулась к Оливии, ожидая дальнейших приказов. Оливия, что-то шепнула ей, и та быстрой пташкой выпорхнула из комнаты, в мгновения ока вернувшись назад, неся стакан чистой воды, и таблетки. Обратив на это внимания, я, было подумал, что Оливия подсела на что-то не хорошее. Но выкинув дурные мысли из головы, стал ждать начало разговора. Оливия подняла на меня глаза, устало улыбнувшись, она заговорила. — Я думаю, ты хочешь знать Сейя, зачем я попросила Алмаза, о встрече с тобой. — Возможно. Мне это интересно. — Я хотела извиниться перед тобой. Прости меня, прости за то, что так поступала с тобой. За все мои измены, за всю горечь и боль, что причинила тебе. За то, что бросила тебя, и выставила дураком. Я во много виновата пред тобой, и за многое в ответе. — Оливия, — тихо проговорил я. — Сейчас это не имеет никакого смысла. Все прошло. Все давно забыто. Я простила тебя, и рад тому, что это случилось до того, как связать нас. Я понимаю, что ты всегда хотела свободы. Мне интересно только одно. Что даст тебе этот разговор со мной. Вот чего, чего. А этого я не понимаю. Прошло больше двух лет, почему именно сейчас? — Если бы я знала, что ты меня простил, и что ты все забыл, и не таишь обиды. Я бы просила о встрече раньше. Я боялась нарушить твой покой, и ранить тебя снова. — Но сейчас ты это делаешь. Я ничего не забыл. Я помню все, как будто это было вчера. И от этого мне горько. Но злиться на тебя. Нет, я больше не злюсь. Не вижу смысла. Мне просто больно, за то, что я стал таким, каким являюсь сейчас. — Но ты не изменился? Ты все тот же Сейя! — Воскликнула она. — Это, ты так думаешь. Точнее я даю тебе такое представление. Я совсем другой Оливия. Я злой, обиженный на жизнь и отношения мужчина. Которому плевать на чувства других. — Постой, Сейя. — В ее голосе заскользило отчаянье. — Если бы ты был таким, ты не встретился со мной. — Оливия, не смеши меня. Узнай у своего жениха, почему я согласился на встречу с тобой! — Сейя, я хочу, чтоб мы остались друзьями. Я хочу, чтоб ты был на нашей свадьбе. Я хочу, чтоб вы помирились с Алмазом. И снова стали друзьями. Хочу, чтоб ты поддержал его, — ее голос дрогнул, — когда меня не станет. Мои глаза расширились. Мне показалось? Что она сказала? Этого не может быть, моя любимая, моя злая, моя отчаянная Оливия. — Что значит, когда тебя не станет? — спросил я. — Разве это имеет значение? — Конечно имеет! — взорвался я. — Оливия, мы не чужие друг другу люди, и если на, то пошло, я хочу знать, что с тобой. Ты больна? — Сейя, присядь, успокойся. — Слабо улыбнулась она, мне. — Да, я больна. Но это не имеет значение. Я хочу, чтобы мы зарыли топор войны. Ты нужен мне, ты нужен Алмазу, ты нужен нам. Мне просто жаль, что я не нашла в себе силы тогда, признаться тебе, что я безумно любила и люблю его. Схватившись за голову, я с силой дернул себя за волосы. Почему все так плохо. Почему это все свалилось на меня? Где я оступился, и что натворил. — Хорошо, Оливия. — Тихо прошептал я. — Я согласен забыть все. Я согласен поддержать вас. И помочь тебе. Ты не покинешь нас, не в этой жизни. Ты не бросишь его, раз так его любишь. Ты должна сражаться ради него. Она смотрела на меня своими глазами, когда-то самыми любимыми глазами для меня. Ее нежный, добрый взгляд, который покорил меня тогда, как только я ее увидел. По ее лицу, медленно скользнула слеза. И сорвавшись с места, я подбежал к ней, рухнув на колени и обнял ее. Как же она похудела. Она такая тонкая, маленькая, хрупкая. Ее рука, легла мне на волосы, и нежным движением, погладила по волосам. Я тихо ронял слезы на ее колени, и понимал, что она тает, исчезает. Ей нужна помощь. Сзади раздался легкий кашель. Я резко поднялся. Поняв, что вернулся Алмаз. Увидев меня, он понял, что я все знаю. И холод, укрывавший его взгляд, слетел легкой пеленой, открыв истинные чувства его души. Он присел рядом с Оливией, и обняв ее, нежно посадил к себе на колени. Словно маленького ребенка, он укачивал ее. А я смотрел на эту картину, и понимал, что же я потерял в своей жизни, из-за глупой надменности и жеманства. — Позвонишь мне. До скорого, Оливия. Поправляйся. — И я вышел из комнаты, пытаясь вырваться из помещения, пронизанного любовью, болью и отчаяньем. Не разбирая дороги, я бежал, бежал и бежал. Даже не пытаясь понять куда я направляюсь. В мою грудь врезалась жгучая боль, и увидев первый попавшийся бар, я завернул в него, готовясь заглушить свою боль, хорошей порцией спиртного. Присев около барной стойки, и заказав двойной виски, я одним махом выпил его и попросил повторить. Закурив сигарету, я задумался. Она больна достаточно давно, это видно по ее внешнему виду, и внутренней борьбе. То как она обессилила, после общения со мной. С какой стойкостью, и горечью она говорила со мной. Ей было действительно жаль. А я дурак, какого хрена я держал ее, если еще тогда догадывался что она любит Алмаза. Глупец. Затаил обиду, и что получил из этого всего. Алмаз, конечно с ним будет сложней. Моя обида не прошла. Но видя, как бережно он к ней относиться. И как он ее любит. Не могло идти и речи об обмане с его стороны. А как бы поступил я, окажись в такой ситуации. Спиртное продолжало поступать в мой организм и скурив пол пачки, я вспомнил о той, что заняла мой разум. Нам нужно поговорить. Я хочу с ней встретиться. Набрав номер Ятена, я выпросила у него номер Минако, а уже у нее, попытался выбить номер Куколки. Поняв по ее сбивчивой речи, что она сегодня улетает, а телефон разбитым валяется в мусоре. Я хотел уточнить у нее, где она живет, но, она опередила меня, сказав, что Усаги уже уехала в аэропорт, и до вылета осталось три часа. Скинув Айно, я просчитал в уме. У меня есть три часа для того, чтоб прибыть в аэропорт, найти Куколку, поговорить с ней. И попросить дать мне шанс. Задача не из простых. Но, мы легких путей не ищем. И расплатившись за спиртное, я направился ловить такси.