На посту

Она стояла за деревом и вглядывалась в опустившиеся на Великое Зеленолесье сумерки. Держа уши востро, Тауриэль пыталась заранее заприметить случайную группу охотников, разбредшихся по округе. У нее была важная задача: она должна была отвадить любого, кто мог приблизиться к этому дереву; ведь прямо за ним уединились ее господа. В который раз ее брали с собой просто постоять на карауле, а не из-за навыков телохранителя. Похоже, только собственный сын был достоин внимания короля, а какая-то там зверушка – нисколько. Трандуил давно завершил свою охоту. Леголас и правда был великолепным трофеем, поэтому Тауриэль не могла винить своего короля. Но стоять всего в паре шагов от притаившихся любовников, слышать каждый их вздох, чуять едва уловимый аромат возбуждения, витавший в воздухе, почти ощущать тепло их разгоряченных тел – это не так-то просто. Ей не обязательно было видеть их, чтобы с легкостью представить, чем они занимались. К несчастью, картина так и стояла перед глазами: Леголас, отчаянно ищущий опоры у дерева, пока его отец, не утративший всего своего величия даже стоя на коленях, приник к паху сына. Даже самая малая деталь не утаилась от воображения: то, как тонкие пальцы Леголаса зарывались в светлые пряди волос отца и как вздрагивали темные ресницы Трандуила каждый раз, когда он носом утыкался в рыжеватые мягкие завитки на животе сына. Штаны давно приспущены, тяжелые плащи отброшены в сторону, и лишь броня постукивает от размеренных движений. Трандуил почти неслышно ублажал его член ртом, только редкие тихие звуки доносились из темноты. Леголас тоже старался сдерживаться, но каждый его вздох, быстрый и томный в один момент, в следующий сменялся протяжно выдыхаемым полустоном. То и дело он дрожащим шепотом взывал: «Ada…», вынуждая Тауриэль противиться разыгравшемуся воображению. Конечно, у нее не было шанса заполучить ни одного из них. И нельзя сказать, что она когда-то действительно этого хотела. Но вот вместе они представляли дивную картину, которая не могла не отзываться в Тауриэль ответным возбуждением, когда вся та чувственность, с которой эти двое занимались любовью, разливалась по пологу леса. Ей было интересно, где же руки Трандуила сейчас – обхватывают ли они ноги Леголаса или просто покоятся на его узких бедрах? Одна только мысль заставила Тауриэль закусить задрожавшую губу. Несмотря на все споры и бесконечные противоречия, все же нашлось то единственное, что объединяло этих двоих. Вот только известная ей правда не предназначалась для посторонних глаз. По изменившемуся звуку стало понятно, что Леголас близок к оргазму. Она так часто охраняла своих господ, что знала их привычки не хуже собственных. Глухой глубокий стон разорвал тишину, и Тауриэль представила, как Леголас подался бедрами вперед, глубже проникая в горло отца, а его пальцы с силой вцепились в светлые пряди. Как запрокинута его голова, как плотно сжаты веки, а рот, наоборот, приоткрыт, и как он сдерживается, чтобы не простонать имя. Трандуил же наверняка ухмыляется, несмотря на то, что его рот по-прежнему полон, и смотрит на своего наследника, пока тот хаотично глотает воздух. Тихий хлопок означал, что он наконец отстранился от своего трофея. Тауриэль могла только догадываться, закончили ли они на этот раз или Трандуил повалит Леголаса на землю, чтобы жестко овладеть им прямо посреди камней и веток. Леголас, конечно, повиновался бы, наслаждаясь столь редким проявлением любви, пока отец не излился в его податливое тело тем же семенем, которым он и был зачат. Но сегодня она услышала лишь шорох одежд, и спустя мгновение Трандуил уже вышел из-за дерева. Тауриэль не поднимала глаз. Она никогда не могла заставить себя сделать это, зная, где только что был его рот. И без того сдерживать румянец было почти невозможно. – Предупреди остальных, мы возвращаемся, – приказал Трандуил в тот самый миг, когда из-за укрытия вышел его сын. Она лишь молча кивнула. В отличие от отца, который отстраненным и холодным видом не выдавал своих эмоций, Леголас отводил глаза в сторону. Его лицо было скорее напряжено, а щеки горели. – Как прикажете, милорд, – тихо прошептала Тауриэль. Ее голос прозвучал слишком хрипло, поэтому она поспешила скрыться в чаще леса.