***
Следующую неделю они провели, безуспешно слоняясь вокруг кабинета Эрика в поисках каких-то подсказок к тому, кем, черт возьми, был этот Чарльз, и как он выглядел. Шон, который, вероятно, был гениальным хакером в прошлой жизни, обрыл весь интернет на предмет личности Чарльза Ксавьера и обнаружил десятки абсолютно разных и неправдоподобных вариантов. Чарльз Ксавьер — тореро? Только если они упустили из виду регулярные полеты Эрика в Испанию. Чарльз Ксавьер — восьмидесятилетний владелец книжного магазина? Вполне возможно, если Эрик страдал какой-то формой геронтофилии, в чем они все сомневались. Чарльз Ксавьер — профессор генетики из Колумбии? Ни за что. Кто-то такой не мог иметь ровным счетом ничего общего с кем-то наподобие Эрика. В пятницу днем дверь Эрика открылась, и он вышел из своего кабинета в пальто и с портфелем в руке. Все разом посмотрели на часы: 17:15. Еще целый час до того, как все другие уходят домой. Эрик Леншерр никогда не уходил так рано. Это было радикально. Это разбивало долгую семимесячную рутину. Это невыносимо интриговало. Рейвен выскользнула из-за своего стола и направилась к Эрику, который обматывал вокруг своей шеи шарф. Все остальные начали прислушиваться и слегка привстали на своих местах, достаточно высоко для того, чтобы все видеть, но все еще достаточно низко для того, чтобы быстро сесть обратно в случае, если Эрик повернется к ним. Рейвен — черт возьми, да она самая смелая среди всех девушек (и парней) в офисе, за исключением Эммы — подошла прямо к Эрику. — Уходишь сегодня раньше? — сладко протянула она, сохраняя тонкую грань между ненавязчивостью и очевидной заинтересованностью. Эрик посмотрел на нее. Дарвин, наблюдающий за ними на расстоянии, подумал, что он, по крайней мере, не нахмурился. Хоть что-то. — Да, — медленно сказал он, словно удивленный тем, что Рейвен вообще подошла к нему. — Я собираюсь на ужин. Улыбка Рейвен стала еще шире. — О! С кем-то? Эрик окинул ее странным взглядом, вероятно, потому что ее любопытная улыбка превратилась в слегка безумную. — ... да. С моим мужем. — Твой муж, — повторила Рейвен. — Я слышала, — небрежно добавила она, — что ты идешь на вечеринку компании завтра. — Да, — отрывисто подтвердил Эрик. — И что с этого? — Ну, — продолжила Рейвен, ни капли не смущаясь от его тона, — мне тут напела птичка... Глаза Эрика сузились. — Фрост. — ...птичка напела мне, что ты приведешь с собой гостя, — Рейвен кокетливо взмахнула ресницами. Обычно это работало на всех, кроме, наверное, Хэнка, и то, потому что он и так был влюблен в нее так же сильно, как и Алекс в него самого. Да, это респектабельный офис в Старк Индастриз. Нет, это не послеобеденная мыльная опера. — К чему ты ведешь? — спросил Эрик, начиная идти. У него были самые длинные чертовы ноги, которые только можно было вообразить, и очередной раздражающей вещью в нем было то, что он шел значительно быстрее, чем любой среднестатистический человек, что требовало наличия хорошей физической подготовки и развитой дыхательной системы для того, чтобы двигаться с ним вровень. Рейвен была наделена и тем, и тем. Едва поравнявшись с ним, она сказала: — Это мило с твоей стороны. Ну, привести его сюда. — Он настоял на этом, — отрезал Эрик. — Он хочет увидеть, где я работаю. — О! — воскликнула Рейвен, запоминая полученную информацию и отправляя ее в архив под названием «Таинственный Чарльз Ксавьер» в своей голове. — Тогда это мило с его стороны. Так сейчас ты идешь на ужин с ним? Он раздраженно посмотрел на нее. — Да. И уже опаздываю. Прошу меня извинить, — ответил он. Рейвен проигнорировала его слова. — И где вы любите есть? Что нравится Чарльзу? Эрик остановился настолько внезапно, что Рейвен обошла его на три шага, и ей пришлось возвращаться. — Ты знаешь его имя? — требовательно спросил он. Рейвен смотрела на его непроницаемое лицо. Это была незнакомая территория, потому что 99 процентов времени он хмурился, а оставшийся 1 — ужасно улыбался. И никогда его выражение не было нечитаемым, как сейчас. Должно быть, он пытался выглядеть заинтересованным. Но кто знал — с таким же видом он мог и топить щенков в своем унитазе. — Да... — медленно сказала она, все еще не зная, как расценивать его слова. — Эмма. На прошлой неделе... Его губы начали растягиваться. Показались зубы. — Семь месяцев ломали головы и только узнали его имя? — он улыбнулся. Это было ожидаемо пугающе. — Из вас и вправду никудышные детективы, да? Почти настолько же никудышные, как и ваши отчеты. Он засмеялся, и в мыслях Рейвен на секунду проскочила надежда, что он задохнется и умрет от своего же оскорбления. Ее желанию не было суждено сбыться. Наконец, прекратив смеяться над собственной шуткой и успокоившись, он внезапно сказал: — Возвращайся к работе. Не забывай, что у тебя отчет к понедельнику, и все примечания должны быть помечены разными цветами. Не приноси мне такой, как в прошлый раз. После этих слов, он ушел от нее со всем своим кретинским равнодушием. Рейвен вернулась к своему столу и переборола желание разорвать каждый цветной стикер, который у нее только был.***
Вечеринка компании вполне ожидаемо была больше похожа на тусовку дорвавшихся подростков, чем на что-то, хоть отдаленно связанное с фирмой. Никто не сомневался, что Тони Старк устроит что-то подобное, не важно, сколько раз Пеппер Потс ворчала ему о повышении респектабельности Старк Индастриз. Но возражений со стороны гостей не было, потому что все мероприятия с бесплатным баром — прекрасны (и, вероятно, опасны, потому что любого, кто предоставлял Шону или Алексу неограниченный доступ к алкоголю, можно было смело назвать полнейшим безумцем). И даже если это была откровенная шумная попойка, все равно все были в костюмах и платьях, потому что Тони Старк всегда настаивал на формальностях. Рейвен была одета в фиолетовое платье, из-за которого Хэнк весь вечер бегал за ней, словно влюбленный щенок, коим он и являлся. Шон и Алекс тоже выглядели замечательно, что было удивительно, ведь никто и не думал, что у них вообще были костюмы. Сверкающее белое платье Эммы приковывало взгляды к каждому ее движению. Ее появление было как всегда эффектным, и никто не спускал с нее глаз, пока она проделывала свой путь через фойе. Никто не видел Эрика. Пока, по крайней мере. Затем, в семь тридцать, по прошествии получаса с начала вечеринки, Дарвин внезапно появился рядом с их компанией, которая собралась у стены, под массивным портретом Говарда Старка. — Я видел его, — объявил он. Они все еще находились в холле, а не в бальном зале, где музыка была невероятно громкой, так что ему не приходилось кричать, чтобы быть услышанным. — Он вошел минуту назад. Рейвен резко повернула голову к двери. — Где? Где Чарльз Ксавьер? Дарвин покачал головой. — Когда я видел его, он был один. — Конечно, — застонал Шон. — Следовало понимать, что все шло слишком хорошо для того, чтобы быть правдой. Черт, как мы можем знать, что этот парень вообще существует? Они все задумались об этом. — Дерьмо, — медленно сказала Рейвен, — а мы ведь и не знаем. Они никогда не видели фотографий мужа Эрика — единственным доказательством его существования было серебряное кольцо на пальце Леншерра. — Он не может быть выдумкой, — не согласился Хэнк. — Он же ужинает с ним все время... ведь так? Как только они всерьез задумались над этим, никто уже не мог выбросить эту идею из головы. — Он мог и лгать об этом, — заметил Алекс. Брови Хэнка нахмурились. — Зачем? Какой в этом смысл? — Смысл в том, чтобы заставить его казаться менее одиноким асоциальным козлом, — сухо объяснил Алекс. Затем он осмыслил свои слова и исправился: — Ну, это должно было заставить его казаться менее одиноким асоциальным козлом, если бы он не достиг высшего уровня кретинизма. — Он не мог выдумать все это, — сказала Рейвен, покачав головой. — Эмма же видела... список гостей... — Да ладно тебе, — перебил ее Шон. — Выдумывать имена проще простого. Он как один из тех неудачников, которые не могут смириться с фактом, что они никому не нравятся, и поэтому создают себе вымышленных друзей. — Такие люди существуют? — спросил Алекс, звуча немного напугано. — А ты мог подумать, что такие люди как Эрик Леншерр существуют, до того, как увидел его? — поспорил Шон. Они молча задумались об этом на мгновение. Затем из ниоткуда послышался плавный голос с резким акцентом, который извиняющимся тоном спросил: — Простите, что прерываю вас, но не могли бы вы сказать, где я могу найти отдел инженерии? Они все, как один, повернулись, чтобы увидеть привлекательного молодого человека, стоящего рядом с ними, безукоризненно одетого в, вероятно, самый лучший смокинг во всем этом здании с идеально завязанной бабочкой на шее. Он выглядел слишком элегантно для того, чтобы быть как-то связанным с Тони Старком. Казалось, он пришел на один из тех благотворительных аукционов, что проводят в своих домах мультимиллионеры, которые спят на кроватях из золота и заводят гепардов и жирафов в качестве домашних животных. — Отде... — медленно повторил Шон. — Отдел инженерии, — вежливо проговорил он еще раз. — Мне сказали, что это вечеринка для всех отделов. Я пытаюсь найти сотрудников инженерного. Эмма вышла вперед и подошла к незнакомцу очевидно соблазнительной походкой. Со своей природной грацией, она единственная из них выглядела уместно рядом с ним. — Привет, — почти что промурлыкала она. Рейвен с Энджел не прекращали пялиться на нее, потому что обычно она предпочитала, чтобы с ней флиртовали, а не делать это самой. Но в таких случаях, как этот, когда перед ней стоял мужчина в костюме за десять тысяч долларов, она могла сделать исключение. Как оказалось. — Привет, — ответил он с белоснежной улыбкой. Серьезно, его зубы были такими белыми и красивыми, что Шон рефлекторно потянулся за своими солнцезащитными очками. — Вы поможете мне? — Я могу сделать даже больше, — лукаво сказала она, и Алекс был абсолютно уверен, что в жизни не слышал более очевидного заигрывания. — Мы и есть отдел инженерии, — быстро отрезала Мойра, пока Эмма не набросилась на него. — Точнее, его часть. — Ох, — с облегчением выдохнул мужчина. — Хорошо. Я довольно долго искал вас. Здесь так много людей. Их и вправду было много. Ходили слухи, что Старк реконструировал этот холл и бальный зал не для проведения ежемесячных конференций, а для вечеринок. Зная его, эти слухи были не далеки от правды. — Присоединяйся тогда к нам, — предложила Эмма, взяв его под локоть и втянув в их круг. — Откуда ты? Я никогда тебя здесь не видела. — Я не работаю здесь. Я жду кое-кого, — пояснил он. — Просто опоздал из-за работы. — Здесь работа всегда мешает веселью, — простонал Шон. — Боже, неужели Эрику нечем заняться каждый день, кроме как заваливать нас кучей бумаг. Никто из них не заметил, как озарились глаза незнакомца. Вместо этого они сосредоточились на единственной общей теме, которая у них была. — Знаете, что он сказал мне на прошлой неделе? — пожаловался Алекс. — Он сказал, что мой отчет недостаточно детальный. Детальный, понимаете? Я практически написал чертову диссертацию. Там было двенадцать страниц. И это только ключевых пунктов. — И когда я пыталась пригласить его выпить после работы, — добавила Мойра. — Он сказал мне: «Разве у тебя нет работы? Исследование, что я поручил тебе, должно быть готово к завтрашнему дню». Как будто я и так не знала этого. — Однажды я собиралась домой, — вставила Энджел, — а он подошел к моему столу и бросил на него тридцать страниц, которые я должна была просмотреть и расписать к ним разъяснения к следующему утру. Честно. Он как будто думает, что мы никогда не спим, не едим и не делаем ничего, кроме работы. — Ага, потому что это все, чем он занимается, — проворчала Рейвен. — А еще этот его загадочный муж, который не факт даже, что существует, — сказал Шон. — Серьезно, хоть кто-то видел здесь Эрика и его выдуманного муженька? Они все повернулись, оглядывая толпу, и именно в этот момент внезапно появился Эрик, напугав Шона до такой степени, что он подскочил в воздухе и чуть не упал. — Господи, — выдохнул он, прижав руку к своему сердцу. — Эрик. Не заметил тебя. Эрик проигнорировал его. Вместо этого он подошел к кажется-уже-не-незнакомцу и небрежно обернул руку вокруг его талии. — Привет, — сказал Эрик, целуя его в щеку. Все смотрели на них. — Привет, любимый. Прости, что опоздал, я задержался в лаборатории дольше, чем планировал, — ответил он, улыбнувшись. Дерьмо. Дерьмо. Это именно та ситуация, которая заслуживала тысячекратного повторения слова «дерьмо». Но все молчали. Это было невозможно. Муж Эрика должен был оказаться каким-то пугающим, злобным монстром с садистскими наклонностями, как и сам Эрик. Или он должен был быть робким, тощим и запуганным, словно маленький кролик. Но он уж точно не мог быть этим великолепным парнем с красными губами, блестящими глазами, чарующей улыбкой, сражающим наповал вкусом в одежде и невероятным английским акцентом. Он не должен был выглядеть эмоционально стабильным, милым или — что было достаточно странно — счастливым. Как вообще кто-то мог выйти замуж за Эрика мать его Леншерра и быть счастливым? Нет. Рейвен покачала головой, выражая невысказанные чувства их всех. Дарвин непонимающе смотрел на них. Шон до сих пор не поднял свою челюсть с пола. Он не мог быть мужем Эрика. Это невоз... — Чарльз Ксавьер, — представился он с широкой улыбкой. — Я муж Эрика. Очень рад познакомиться с вами всеми. Хоть, — засмеялся он, — мне и кажется, что я попал не туда. У тебя здесь не очень-то много поклонников, Эрик. Они все съежились от стыда, ожидая, когда Эрик обратит на них свой рассерженный взор. Этим взглядом можно было резать стекло, и они все имели несчастье испытать его на себе. Никому не хотелось повторять этот опыт. Но Эрик даже не нахмурился. Вместо этого, он казался почти смущенным, пробормотав тихое: — Это сложно. — Сложно, — повторил Чарльз со смешком. — Все считают тебя довольно жестким. — Я не настолько плохой, — попытался оправдаться Эрик, разговаривая намного мягче, чем они когда-либо слышали. Это было такой наглой ложью, что Рейвен не смогла не ляпнуть: — Эрик, прости, но ты козел. Спустя две секунды она поняла, что именно и кому сказала, и — ох, черт, черт, черт — мысленно настроила себя на заполнение бланка об увольнении прямо здесь и сейчас. Глаза всех были широко раскрыты и прикованы к Эрику в нервном ожидании. Но заговорил Чарльз, озадаченно спросив: — О чем ты? Эрик один из самых милых людей, которых я только знаю. Теперь все смотрели на него. Он ведь шутил, да? Он точно шутил. Но его лицо было абсолютно серьезным. Его лицо было настолько же серьезным, насколько прямой была спина Эрика, а это о чем-то да говорило, потому что у этого ублюдка была самая ровная осанка во всем чертовом здании. В здании в 86 этажей. Это точно о чем-то да говорило. Чарльз заметил их выражения и понял, что они не верили ему. Он казался действительно удивленным, осознав это. — Я не вру, — медленно проговорил он. — Эрик действительно очень хороший, — он посмотрел на своего мужа. — Правда? Эрик? Эрик отвел взгляд. — Ну... Яркая улыбка Чарльза померкла. — Эрик? Сколько раз мы говорили об общении с другими? И о вежливости? — Я... пытаюсь, — промямлил Эрик. — Неправда, — смог сказать Алекс, становясь смелее с каждой секундой созерцания такого Эрика. Казалось, Чарльз действительно контролировал поведение Эрика, что — давайте будем честны — не смог бы сделать никто другой во всем мире. Алекс собирался взять с этого максимальную выгоду. — Он критикует абсолютно всех, неважно даже, за что. — Да, — поддержала Рейвен, перенимая часть его смелости. — И он заставляет переделывать отчеты, даже если там будет всего одна опечатка. Энджел кивнула. — И всегда отказывает, когда мы приглашаем его куда-то после работы. — А на дне рождения Мойры в прошлом месяце, — добавил Шон, — он сказал нам прекращать празднование и возвращаться к работе. Мойра кивнула в подтверждение. — Он заставляет меня заново переписывать каждую страницу, — сказал Дарвин. — Все время. Эмма Фрост хмыкнула. — Прости, сладкий, — обратилась она к Эрику, — но ты похож на тюремного надзирателя. Все в ожидании уставились на Хэнка, который обычно не любил жаловаться, но работать на Эрика и не иметь никаких жалоб — невозможно. После секундного колебания, он смущенно сказал: — Он заставляет меня говорить каждый раз в конференц-зале, хоть и знает, что... — он замялся опять и, бросив взгляд на Эрика, поспешно договорил: — хоть и знает, что я ненавижу это. Чарльз выглядел удивленным. — Эрик, что ты делаешь с этими бедными людьми? — У меня есть на то причины, — в свою защиту сказал Эрик, что было первым и единственным разом, когда они видели такое, потому что обычно он сам был пугающе агрессивен. — Тогда давайте послушаем их, — нахально сказал Алекс. Он собирался продолжать давить до тех пор, пока они не окажутся на равных. Но когда ему показалось, что Эрик вышел из себя и хотел наброситься на него, он поспешно отступил назад. — Я критикую вас только для того, чтобы вы стали лучше, — медленно сказал Эрик. — Вам всем нужно стать лучше для возможности карьерного роста. Старк Индастриз и любые другие ведущие компании имеют очень высокие стандарты. Рейвен, даже одна опечатка является показателем непрофессиональности. И о цветных стикерах — если ты не можешь следовать даже самым простым указаниям, кто захочет принять тебя на работу? Я пытался... пытался научить вас следовать указаниям. Дарвин, — добавил он, — ты пишешь хорошие отчеты. Но я хочу, чтобы ты писал отличные отчеты. У тебя есть потенциал, и я знаю, что ты можешь работать лучше. Вот почему я все время заставляю тебя переделывать их. И о дне рождения Мойры — проект, над которым мы работали тогда, должен был быть готов к следующему утру, и никто из вас не проделал достаточно, чтобы успеть закончить его. Старк приходил и спрашивал меня о нем, и я пообещал, что мы уложимся в срок. Я не хотел нарушать обещание. Хэнк, ты сам знаешь, как плохо у тебя с уверенностью в себе. Повышение своей самооценки — это то, над чем тебе следует работать, если ты хочешь получить повышение. Поэтому я заставляю тебя говорить каждый раз — для практики. О предложениях выпить — я каждый день ужинаю с Чарльзом. Я ни о чем не врал, — закончил он, и на его лице смутно читалось раскаяние. Восемь пар глаз недоверчиво смотрели на Эрика. Это, без сомнений, было самое большое количество слов от него, которое они слышали за все время их совместной работы и, можно даже сказать, что он звучал рационально. Ничего схожего с тем вечно сердитым, пугающим придурком, за которым они наблюдали семь месяцев. Что было еще более удивительно, так это то, что он действительно верил в то, что пытался помочь им. Будучи невероятно строгим и улыбаясь улыбкой, которая заставляла его выглядеть более чем слегка невменяемо, он пытался сделать их лучше. Чарльз взволновано заговорил, разрушая тишину: — Ты не обязан ужинать со мной каждый день, дорогой. Я не хочу мешать тебе заводить друзей. Эрик посмотрел на него. — Я хочу ужинать с тобой. И никто из них... — он оглянулся. — Я просто думал, что меня не принимают. Я считал... я не думал, что вы были такого мнения о моих действиях. Я не знал, что вы избегали меня из-за этого. К их удивлению, он и вправду звучал искренне. Он не знал? Кем, по его мнению, кроме как полнейшим кретином, они могли его считать из-за его поступков? И почему тогда он думал, они так боялись его? Серьезно. Серьезно. — Я просил тебя быть милым, — вздохнул Чарльз. — Я так и делаю. Я говорю. Я... шучу. Не сдержав себя, Рейвен засмеялась. — Что? Когда? — Все время, — торжественно сказал Эрик и, черт возьми, в этот момент они все осознали, что Эрик действительно считал вещи, которые говорил, шутками, а не оскорблениями и просто пытался быть забавным с ними. Дружеские оскорбления? Вполне приемлемо. Даже смешно. Было бы, если бы они знали, что Эрик пытался подружиться, а не растоптать их гордость и чувство собственного достоинства одним предложением. — Это... — Шон запнулся. — Это тогда, когда... ты вот так вот страшно улыбаешься? Эрик нахмурился. Он выглядел больше непонимающе, чем рассерженно. — Что? — Это... это пугает, — Шон попытался продемонстрировать, обнажив зубы и максимально растянув губы. У него ничего не получилось, и это было больше похоже на то, что его кто-то ударил по лицу, чем на улыбку Эрика. Удрученный вид Эрика в очередной раз за вечер привел их в шок. — Я... Чарльз всегда говорил, что... — У тебя прекрасная улыбка, дорогой, — уверил его Чарльз. — Просто нужно некоторое время, чтобы привыкнуть к ней, — он улыбнулся им всем своей собственной очаровательной улыбкой, которая была в десятки, десятки, десятки раз приятнее гримасы Эрика. — Поверьте парню, у которого имеется определенный опыт в этом деле. Эрик все еще казался выбитым из колеи. — То есть никто даже не понимал моих шуток? Чарльз вздохнул. — У Эрика замечательное чувство юмора, — сказал он им всем. — Просто нужно понять его. — Ты говорил мне, что я забавный, — пожаловался Эрик, сузив глаза и посмотрев на Чарльза. — Ты веселый, — Чарльз примирительно поцеловал его в уголок губ, став для этого на носочки. — Правда. Эрик вздохнул. Он заговорил после нескольких секунд, все еще озабоченный их словами: — Хочешь пить или есть, schatz**? — Не отказался бы от воды, спасибо, — ответил Чарльз. — Мне нужно рано вставать завтра, и я предпочел бы не налегать на спиртное. — Хорошо, — Эрик оставил нежный поцелуй на его лбу и ушел, исчезнув в толпе. Рейвен за все время ни разу не свела с них взгляда. Еще полчаса назад она думала, что Эрик Леншерр не способен ни на какие эмоции, кроме мрачной злости, лютой злости и недовольной злости. И поэтому смотреть на его ласковое отношение к мужу было очень непривычно. Должно быть, это была какая-то альтернативная вселенная или Эрика подменили клоном, потому что Эрик Леншерр, который всегда запирался в офисе и не выносил, когда люди подходили к нему слишком близко, не мог быть этим мужчиной, который так нежно целовал своего мужа и предлагал ему угощения. Ни. За. Что. — Итак, — нарушил всеобщее молчание Чарльз, — Эрик рассказывал мне о вас всех. Разрешите мне угадать, кто есть кто? Сделайте мне такое одолжение. Ничто в этом мире не могло устоять перед его открытой улыбкой, так что они кивнули, выражая согласие, и Чарльз по очереди рассмотрел каждого из них. — Эмма, не так ли? — медленно сказал он, глядя прямо на нее. — И... Рейвен, Хэнк, Алекс, Шон, Дарвин, Энджел и Мойра. — Как ты сделал это? — пораженно спросила Мойра после того, как он закончил. Чарльз засмеялся. — Эрик много говорит о вас. Плюс ко всему, у меня отличная память. По крайней мере, я уверен, что только благодаря ей смог попасть в аспирантуру. Я бы рассказал об этом побольше, но мои лекции чудесным образом усыпляют людей. Генетика не для всех. Он очаровательно подмигнул — совсем не так, как большинство парней, — и Мойра была уверена, что любой, кто встречал Чарльза, незамедлительно влюблялся в него. Рейвен разделяла ее мнение с точностью до слова. Эмма кратко задалась вопросом, смогла ли бы она отбить этого идеального мужчину у Эрика, и будь проклят тот факт, что он гей. Алекс и Шон не понимали, как кто-то такой раздражительный и угрюмый, как Эрик, смог заполучить кого-то такого светлого и очаровательного, как Чарльз. Дарвин думал о том, что Эрик везучий ублюдок, а голову Хэнка не покидала мысль, что если Чарльз сейчас начнет говорить о науке, он сразу же превратится в гея. Чарльз был в середине объяснения своего недавнего исследования генетических мутаций в человеческой популяции, охватывающих три поколения — Хэнк был на полпути к обмороку — когда подошел Эрик со стаканом воды в одной руке и крампетом*** во второй. — Держи, — сказал он, передавая все Чарльзу. Лицо Чарльза засияло. — Крампет? Как ты вообще нашел их здесь? — Это же Тони Старк, — сказал Эрик ему. — Корректнее будет спросить: что нельзя найти у него на вечеринке. — Это правда, — подтвердил Шон и взгляд, которым одарил его Эрик, казался даже дружелюбным — или, по крайней мере, не таким враждебным, как обычно. — Я родился в Лондоне, — объяснил всем Чарльз, — но переехал сюда вместе с семьей, когда мне было десять. И я все еще больше англичанин, чем требуется, — он указал на крампет в своей руке и улыбнулся. — В частности, когда речь касается еды. Эрику иногда приходится оббегать все продуктовые магазины в округе. — Это ложь, — пробормотал Эрик. — Я делаю это каждую неделю. — Я сказал иногда. — Он бегает для тебя по магазинам? — неверяще спросил Алекс. — Он бы не помог никому из нас, случись пожар. — Случись пожар и нападение серийного убийцы, — добавил Шон. — Случись пожар, нападение серийного убийцы и угроза падения из окна десятого этажа, — продолжил Алекс. — Случись пожар, нападение серийного убийцы, угроза падения из окна десятого этажа и атака черепашек-ниндзя! — Что... Шон, это бред! — Это обоснованная причина для беспокойства! Эрик уставился на них. — Я бы помог вам, — возмущенно сказал он. — Конечно, помог бы. — Он действительно сделал бы это, — сказал Чарльз. — Я же говорил вам, что он один из лучших людей, которых я знаю. Он подчеркнуто завершил свое высказывание, откусив кусочек крампета. То, как он простонал после этого, звучало настолько непристойно, что даже у Рейвен случилась бы эрекция, будь это возможно. Все пялились на него, широко раскрыв глаза, пока он с набитым ртом проговорил: — Бог мой, Эрик, это лучший крампет, который я только ел в своей жизни. Где Тони Старк смог достать их? Эрик выглядел совершенно спокойно, что указывало на то, что получения оргазмов от еды у Чарльза — привычное дело. Либо же у Эрика была железная выдержка или он являлся андроидом. — Старк никогда не разменивается на что-то, что не является самым лучшим, — сказал он. — Это объясняет текущее положение компании. — Это и его решение о снятии оружия с производства, — Чарльз задумался. — На мой взгляд, это достойно восхищения. Эрик прочистил горло. — Закрытие наиболее прибыльной части бизнеса? Да, очень похвально. — Но он добавил новые отделы, — указал Чарльз. — Старк Индастриз меняет направление, не так ли он сказал? Новые методы исследований, новые разработки. Нельзя сказать, что все идет плохо. — Но могло быть и лучше, — поспорил Эрик. — Изначально вся компания базировалась на изготовлении оружия. Невозможно в корне изменить все в столь короткие сроки, а это именно то, что Старк пытается сделать. — Но тебе стоит отдать ему должное, — сказал Чарльз, сделав глоток воды. — Он делает то, что считает правильным. — Но правильное не всегда лучшее. — А с этим, любовь моя, мне придется вежливо не согласиться, — протянул Чарльз, улыбнувшись. — Как и всегда. — Как и всегда, — повторил Эрик и затих. Это вызвало у всех изумление. Эрик никогда не уступал. Никогда. Никому. Кто, черт возьми, такой Чарльз Ксавьер, и какую магию он использовал? — Уверен, что не хочешь шампанского? — спросил Эрик через несколько секунд. — Нет, я точно откажусь, — ответил Чарльз. — У меня ни в коем случае не должно быть похмелья утром. Завтра важный день. Эрик фыркнул. — Похмелье? Я тебя умоляю, Чарльз. Ты сам прекрасно знаешь, что тебя сложно споить. — Да, ты прав, но все же. — Сложно споить? — перебила Рейвен, оглядывая невысокого Чарльза. По его виду казалось, что его могло развести от одной только бутылки пива. Эрика позабавил ее скептический тон. — Можешь считать, что и не пила никогда, если не пила с Чарльзом. Ты будешь бесчувственно валяться под столом, а он и близко к такому состоянию не приблизится. — Едва ли это можно назвать правдой, — запротестовал Чарльз. — Точно. Ты будешь бесчувственно валяться под столом, а он и близко к такому состоянию не приблизится и все еще будет пить, когда ты проснешься. Чарльз надулся. — Распространяешь обо мне возмутительные слухи и портишь мне репутацию? И что же за муж ты такой после этого? — Лучший, — сказал Эрик и поцеловал его. Это было мило. Это было невыносимо мило. Рейвен ощутила мини-взрыв в своей голове из-за абсурдности всего этого — они были такими милыми, а слово мило никогда, никогда, никогда и ни в какой вселенной не могло быть использовано по отношению к злобному и жестокому Эрику Леншерру. Но они были милыми. Остаток вечера Чарльз развлекал их историями о своих студенческих годах, текущей профессуре и рассказами об их с Эриком жизни. Он был невероятно очаровательным, милым и забавным. Он наполовину влюбил в себя большую часть их группы к началу ночи и, если он когда-нибудь решит разбежаться с Эриком, ему сделают как минимум два предложения еще до того, как он успеет подписать все бумаги о разводе. Чарльз рассказывал им о маленьких причудах Эрика, а он стоял рядом с ним со смущенным лицом, по которому было видно, что будь это кто-то другой, кроме Чарльза, он бы давно вырвал ему за такое язык. — Как вы познакомились? — нетерпеливо спросила Энджел. Под всем своим показным цинизмом она была очень романтичной. — Расскажи нам, как вы встретились. Эрик застонал. — Не нужно. Чарльз широко улыбнулся. — Эрик ненавидит эту историю, потому что она доказывает, что внутри он очень мягкий, но я люблю ее. Это было... почти семь лет назад. Я шел по Восьмой улице вечером. Было примерно восемь... — Девять тридцать, — поправил Эрик. — Да, девять тридцать. Было довольно темно, и я пытался идти быстро, потому что, как вы знаете, улицы могут быть весьма опасными ночью. Моя квартира была... где-то в семи кварталах, да? — В восьми, — сказал Эрик. — В восьми, — согласился Чарльз. — Мне нужно было пройти восемь кварталов почти что ночью. И тут внезапно рядом остановилось такси, что заставило меня напрячься. Я был уверен, что сейчас кто-то выскочит оттуда и похитит или ограбит меня, но ко мне вышел этот высокий, невероятный мужчина и спросил меня, в порядке ли я, — он засмеялся. — Серьезно, первым, что он мне сказал, было: «Тебе нужна помощь?». И потом — поверьте только — он дал мне свою куртку. Абсолютный незнакомец. — Было холодно, — пробормотал Эрик. — Ты шел без пальто и шарфа, а на улице было градуса четыре. Ты казался замерзшим. — Ты подумал, что я бездомный, — обвинил Чарльз его, хоть по его улыбке и было видно, что он только издевался. — Ты был одет в твид. Ты выглядел так, будто пришел в центр помощи бездомным, закрыл глаза, схватил с вешалок первые попавшиеся вещи и надел их на себя. — Неправда, — поморщился Чарльз. Увидев их недоверчивые взгляды — господи, да он же был одет тут лучше всех! — он улыбнулся и, будто прочитав их мысли, объяснил: — Я вырос в богатой семье. Я умею хорошо одеваться, но предпочитаю не делать этого. Эрик закатил глаза. — Что очень досадно, — его голос затих, и он посмотрел Чарльзу в глаза. — Выглядишь прекрасно, кстати. Чарльз слегка покраснел. — Спасибо. Ты тоже. Они напряженно смотрели друг на друга, пока Рейвен не прервала их зрительный контакт неудобным покашливанием. — Эм... так что там дальше? Чарльз отвел взгляд первым, прочищая горло. — Точно. История. На чем я остановился? — он задумался на секунду, сделав глоток воды. — Вспомнил. Эрик спросил меня, почему я иду пешком, а не взял такси, ведь ходить в такое время одному — опасно. Я сказал ему, что при мне нет кошелька, что было правдой — я забыл его в своем кабинете в университете, а когда вспомнил, отошел слишком далеко для того, чтобы возвращаться. Так что Эрик сказал мне садиться в его такси. — Я предложил. — Нет, ты сказал: «Садись в машину. Ты не будешь идти». И это было довольно легкомысленно с моей стороны — если бы ты был серийным убийцей, той ночью я был бы мертв. — Да, потому что сел в машину, не сказав ни слова. — Потому что я замерз, а на улице было опасно, — Чарльз сделал паузу. — А еще, потому что ты был невероятно горячим и я планировал немного пофлиртовать с тобой. — Чем он, кстати говоря, и занимался, — вставил Эрик. — И, между прочим, он в этом полнейший ноль. — Я бы так не сказал, — хмыкнул Чарльз. — В конце концов, на тебя это подействовало. — Мне просто стало жаль тебя, потому что ты был так плох. Только по этой причине я и согласился выпить кофе на следующий день. — Я все еще уверен, что это сработало, — сказал Чарльз. Он поднял вверх левую руку со сверкающим кольцом на ней. — И вот тому доказательство. — И он подвез тебя домой? — спросила Мойра с мечтательной улыбкой на лице. — Как мило. — Именно. Подвез под самую квартиру и заплатил за меня, — Чарльз улыбнулся Эрику, и что-то мягкое и личное было в его выражении лица. — Уверяю вас, он был самым настоящим джентльменом под всей своей угрюмостью. — Ох, заткнись, — добродушно парировал Эрик. Он улыбнулся, и его улыбка впервые не выглядела так, будто он планировал убийство — она выглядела счастливой, и ее даже можно было назвать красивой. В этот момент Рейвен подумала, что поняла, о чем именно говорил им Чарльз — сейчас это был другой Эрик, не тот, который выносил им мозги из-за цветных стикеров и сшивания бумаг не в том углу. Их взгляды опять пересеклись на дольше, чем следовало, и когда они уже выглядели так, будто были готовы наброситься друг на друга прямо сейчас, Эмма мягко спросила: — Кто хочет выпить? — Я, — сказали все вместе, внезапно осознав, что за весь вечер не выпили ни одного напитка, что на вечеринке Тони Старка было чем-то сродни чуду. По-видимому, Чарльз Ксавьер был действительно настолько интересным. — Думаю, вы можете не рассчитывать на нас, — сказал Эрик. — Мне жаль, — ему даже удалось заставить себя звучать немного извиняющееся. — Мне жаль, — повторил Чарльз. — Но сегодня никакого алкоголя для меня. Эрик положил руку ему на поясницу. — Идем, если ты готов. — Да, конечно, — Чарльз улыбнулся им всем и слегка поклонился. — Рад был познакомиться с вами. Надеюсь, мы как-нибудь увидимся еще раз. Они хором ответили ему согласием, и предложили как-то заскочить к ним в офис, или собраться вместе и выпить в баре после работы. Он пообещал по возможности так и сделать и дал им свой номер, чтобы они могли связаться с ним позже. Затем он взял Эрика за руку, переплел их пальцы и помахал им в последний раз перед тем, как уйти. — Что ж, — сказал Шон через минуту, — такого я не ожидал. — Если ты обо всей ночи в целом, — сказал ему Алекс, — то я полностью с тобой согласен. Давайте напьемся, что ли. Это казалось лучшим способом остаточно оправиться от шока, оставленного после знакомства с идеальным, блестящим, очаровательным, милым мужем Эрика, который вдребезги разбил все их ожидания, так что именно это они и сделали.***
Позже, когда они удовлетворено лежали в кровати после того, как Эрик зубами снял с Чарльза смокинг — это была самая болезненная прелюдия, которую Чарльз только выносил в своей жизни — Чарльз заметил: — Твои коллеги показались мне милыми. — Они ненавидят меня, — простонал Эрик, перетягивая Чарльза на свою часть кровати. — Эрик, успокойся, — отмахнулся Чарльз. — Никто не ненавидит тебя. Они просто... не знают тебя так, как я. — Верно, — Эрик поцеловал локоть Чарльза, — и никогда не узнают. Чарльз засмеялся. — Ну, если ты в этом смысле, то тогда я был бы рад, если они никогда не узнают, — помолчав минуту, он успокоился и сказал: — Я надеюсь, что ты сможешь завести здесь друзей, Эрик. Я не хочу, чтобы ты был один в своем собственном офисе. Это ненормально. Эрик молчал несколько секунд. Затем он слегка неловко сказал: — Я попытаюсь. — Попытаешься? — Я соглашусь сходить с ними куда-то в следующий раз, когда они предложат. Рад? — Очень. Эрик вздохнул. — Заставляешь меня проводить время с людьми, которые на дух меня не переносят, — сетовал он. — И что же за муж ты такой после этого? Чарльз улыбнулся и повернулся так, чтобы лежать на груди Эрика и смотреть на него снизу вверх. Он мгновение изучал выражение его лица: подразнивающее, с довольными глазами и губами, поддергивающимися в улыбке. Он действительно был удивительным. Чарльз надеялся, что и сотрудники Эрика однажды поймут это. — Всего лишь самый лучший, — ответил Чарльз и потянулся к нему за поцелуем.