Его мальчишка

      «... но я никогда до настоящих дней не думал о любви».       На экране Юри — предельно серьёзен, хоть и полностью смущён. Виктор со странным чувством — какой-то тёплой нежной гордостью, — любуется его красными щеками.       Вот же... Юри. Просто Юри. Который так легко находит в себе силы рассказать о своей любви на весь мир. Который так безудержно признаётся в своих чувствах в завораживающем танце на льду. Который тут же краснеет и не знает, куда себя деть от самого мимолётного флирта и невинного прикосновения.       Мальчишка, пусть ему уже двадцать три года. Изящный, невинный и очень талантливый мальчишка, которого Виктор нашёл и раскрыл. Этот мальчишка — его, и Виктор уж точно никогда не перестанет об этом говорить.       Обезоруживающе — практически выдыхая в губы, почти что целуя.       Покоряюще — глаза в глаза, кожей к коже, обжигая — но нежнее, чем густой жаркий пар онсэна.       Беззастенчиво — крепко обнимая и утыкаясь носом в тонкую шею под прицелом множества фотоаппаратов.       Собственнически и немного ревниво — ведя пальцем по мягкой нижней губе и нанося чуть поблёскивающий бальзам. Может, это было даже немного слишком, но... Юри его. Всем остальным позволяется только наблюдать издалека, восхищаться и мечтать к нему прикоснуться.       Юри говорит о своей любви так искренне и жарко, и Виктор улыбается, наблюдая за стоящим рядом с ним растерянным журналистом. Да, это точно прорыв, который так скоро не забудут. Он и сам не забудет, заставит повторить только для себя одного. Можно даже шёпотом — он расслышит.       С пресс-конференции Юри возвращается счастливым, смущённым и немного нервным. Весь вечер у него что-то да валится из рук, а если это что-то Виктор умудряется вовремя поймать — валится во второй раз, только уже наверняка. Всё же это признание немного выбило его из колеи — или же наоборот, всё расставило по своим местам, и теперь надо только сделать шаг вперёд, подняться на одну ступень выше. Виктор уже там, на этой самой следующей ступени, протягивает ладонь, манит за собой.       — Я смотрел пресс-конференцию, Юри, — Виктор ловит его у комнаты, не даёт ускользнуть к себе и сделать вид, что ничего не было. — Ты был великолепен.       — Я всего лишь сказал то, что чувствую.       В голосе Юри — уверенность и готовность на всё, как будто через секунду ему выходить на лёд. Виктор с трудом удерживается, чтобы не сгрести его в крепкие объятия — это чуть позже.       — Скажи мне сейчас, — выдыхает он. Ведёт пальцами по линии подбородка, по подрагивающей жилке на шее. Там кожа у Юри нежная, молочно-светлая. Виктор уже давно жаждет прижаться к ней губами, оставить на ней красноватые следы, словно прокричать: «Мой!». Чтобы все видели и знали, что Виктор сходит с ума по своему Юри.       Любовь... Она у него такая, да? Собственническая и яростная? Ведь у Юри она всё ещё невинная, даже какая-то волшебная. И заразительная — когда Юри утыкается ему в грудь и тихо бормочет: «Люблю», — Виктор растворяется в тёплой нежности и ласково ведёт ладонями по его спине.       — Мой... Мой Юри, — он тихо говорит это по-русски, но Юри, конечно, его понимает.       И Виктор наконец-то сгребает его в такие крепкие и очень влюблённые объятия.