***
—…Давненько я не видел ничего подобного! — раздался низкий баритон прямо у Гарри над ухом, и он с трудом разлепил веки, выдираясь из сладких грез. После прогулки со светло-серым ласковым пони с пушистой челкой, с которым они неспешно брели по берегу моря, Гарри было сложно понять, где он находится. Он попытался ухватиться пальцами за шелковистую гриву, цепляясь за ускользающее счастье, но внезапно пони стал таять, преобразовываться, зашевелился где-то совсем рядом и оказался все тем же Малфоем, который привстал с его плеча и теперь так же, как и он сам, сонно тер глаза, постепенно просыпаясь. Парни медленно разняли руки, с трудом отпуская друг друга и неохотно расставаясь с сонным теплом, и теперь отчаянно пытались прийти в себя. — Ну и как вам обоим спалось? — Снейп, не церемонясь, решил добить их контрольным выстрелом в голову. Гарри ошалело посмотрел вокруг и увидел смеющиеся довольные лица их однокурсников. Автобус уже никуда не ехал, а спокойно стоял на парковке. Гриффиндорцы и слизеринцы нависали над ними все вперемешку и от души хохотали над растерянными, еще не пришедшими в себя парнями. Гарри окинул их гневным взором и раздраженно покосился на Малфоя. Тот ответил ему полным ужаса возмущенным взглядом и отпихнул его: — Поттер! Ты совсем сдурел? — от смущения и злости Малфой покраснел чуть ли не до слез. — Это я-то сдурел? — Гарри стало обидно. Он тут как раз был решительно ни при чем. — Вообще-то это ты решил на мне вздремнуть, хорек неблагодарный! Видимо, даже раз в жизни не смог обойтись без комфортной подушки. — Какой подушки? — зашипел Драко, отъезжая от него по сидению, как можно дальше. — Да я в жизни к тебе бы не прикоснулся по доброй воле! На чем тут спать? На твоих костях? — Полчаса назад тебе это ничуть не мешало! — обиженно выкрикнул Гарри, с возмущением прожигая взглядом мерзкого слизеринца. — Рассказывай! Да, я уснул, а ты сразу этим воспользовался! Еще поди облапать во сне пытался! Маньяк! — подлый Малфой попытался изобразить на лице отвращение и испуг. — Ка-акой маньяк? — Гарри растерялся и тут до него внезапно дошло, и он залился краской до самых корней волос. — Ты в своем уме, Хорь белобрысый? Я вообще-то нормальный, мне девушки нравятся. Если ты не знал, придурок. Это ты меня тут начал оценивать с точки зрения мягкости. Так что, кто из нас тут еще маньяк… И уж ты меня точно не интересуешь! Ни в каком виде! — Тогда какого черта ты ко мне клеился?! — Драко раздраженно поправлял на себе чуть примявшийся темно-зеленый пиджак, стараясь не смотреть в сторону Поттера. — Я? К тебе? — от возмущения Гарри не мог найти слов. — Ну и гад ты все же, Малфой! В следующий раз сброшу тебя с плеча, валяйся, где хочешь. Хоть на полу спи. В проходе! Мне наплевать! — Да с чего ты взял, что будет какой-то следующий раз, идиотина? Мне и одного раза хватило. Чуть не стошнило, — Драко очень натурально изобразил рвотный рефлекс на поттеровский черный рукав. — А меня, думаешь, нет?! — Гарри невольно отпрянул и разобиделся еще больше, демонстративно очищая плечо, на котором еще минуту назад валялся противный Малфой. — Башку твою прилизанную терпеть рядом с собой! Да в жизни с тобой больше не сяду. Профессор, можно мне от него пересесть?! — Да я от тебя первый пересяду, придурок! — почти хором с ним выкрикнул Драко. — Терпеть тебя не могу! Профессор, можно мне?.. Оба вскинулись в поисках Снейпа и наконец-то сообразили, что они не одни. Просветленные рожи одноклассников стоили того, чтобы сию же секунду пойти и вместе скинуться с моста. Вдвоем, без вариантов. Умиротворенный Снейп изо всех сил старался сдержать довольную ухмылку, но от этого выглядел так, словно его персональное Рождество наступило на целых две недели раньше. — Думаю, того, что мы все видели, достаточно, для того, чтобы оставить вас вместе. Оказывается, вы вполне можете поладить. По крайней мере во сне, — вкрадчиво произнес он, и гнусные подхалимы, которые еще час назад были их друзьями, зашлись в мерзком хохоте. — Так что до конца экскурсии сидеть вы будете вместе и озаботитесь тем, чтобы найти общий язык. Симус смеялся так, что от переизбытка эмоций всхлипывал и хлопал себя по коленке. Рон с Гермионой, обнявшись, хихикали друг другу в плечо. Смешливый Забини, откинув голову назад, заходился заливистым хохотом, от которого Паркинсон закатывалась новой порцией смеха и даже начинала тихонько подвизгивать, все больше напоминая радостного мопса. — Да пошли вы все! — Гарри сердито протиснулся в проход, расталкивая веселящихся недругов локтями, и помчался к выходу. — Ненавижу вас! — разъяренный Малфой метнулся следом за ним, не желая оставаться один под перекрестным огнем из насмешек. Они вместе вывалились из автобуса и, тяжело дыша, встали рядом друг с другом, рассеянно глядя на снующих мимо людей. Плечом к плечу было проще обороняться от этих хохочущих гадов, и Гарри в кои-то веки чувствовал, что они с Малфоем на одной стороне. Но слизеринский мерзавец не в силах был долго молчать. — Придурок очкастый. Все из-за тебя! — раздраженно донес он до Гарри ценную мысль и отвернулся. Гарри угрюмо зыркнул на него исподлобья: — А я тебе повторяю: это ты на мне разлегся, слизеринский кретин. Я тут вообще жертва, — не остался в долгу он, прожигая Малфоя взглядом насквозь. — Ой, вот не начинай опять, ладно? — Малфой скорее бы откусил себе язык, чем признал себя виноватым. — Мог бы просто разбудить меня, да и все. Теперь из-за тебя проходу нам не дадут весь год. — Не парься, скоро забудут, — Гарри усмехнулся и засунул руки в карманы джинсов. — Я через такое сто раз проходил. Малфой с любопытством покосился на него, но, когда Гарри бросил на него быстрый ответный взгляд, уничижительно фыркнул и отвернулся, вперившись недовольным взором в неровный асфальт. Было странно вот так стоять рядом и не пытаться друг друга убить или разбежаться в разные стороны. И Гарри даже подумал, что, возможно, со слизеринцами тоже можно поладить. Неизвестно, о чем думал Малфой, но он тоже крепко задумался и лицо его выглядело таким расстроенным и угрюмым, что Гарри, смущенно отведя от него глаза, принялся исподволь рассматривать облегающий пиджак, в котором Малфой выглядел каким-то непривычно незащищенным и уязвимым. Наконец, Драко неуверенно поднял глаза. — А ты… — начал он, оборачиваясь к Гарри, но тот так и не сумел узнать, о чем его хотел спросить Малфой, потому что из автобуса сверху вывалилась оживленная толпа однокурсников и разнесла их в разные стороны. — Вестминстерское аббатство. Первый пункт назначения, — объявил Снейп, вышагивающий впереди. — Не торчите в дверях, мистер Уизли, проходите дальше, что вы замерли? Всем держаться вместе. И если я увижу, что кто-то колдует, хоть одно маленькое колдовство беспалочковой магии… на отработке будете целый месяц варить слабительное и тестировать его на себе. Вы слышали меня, мистер Забини? — Да, профессор! — Блейз послушно склонил вихрастую голову. Ученики оживленно загомонили и длинной цепочкой потянулись к старинному замку с островерхими башнями, постепенно смешиваясь с толпой туристов. Вот только окружающих магглов юные маги разглядывали куда с большим любопытством, чем само величественное здание. Гарри, который как раз не видел в магглах ничего необычного, задрав голову вверх, впервые в жизни разглядывал здание, о котором так много читал. Хотя после Хогвартса его, конечно, было сложно чем-то таким удивить. — Ну давай, Поттер, показывай. Ты же у нас практически маггл, должен все знать. А я проверю твои знания! — послышался сзади него ехидный малфоевский голос. Гарри внезапно смутился. Как объяснить белобрысой вредине, что хоть он здесь родился и вырос, но Лондон по-прежнему знал не очень-то хорошо. Жили они в пригороде, и ни на какие экскурсии дядя с тетей его не возили. Поэтому для Гарри, как и для самого Малфоя, все было в новинку. — Разумеется, Гарри все знает! — вмешалась в их разговор Гермиона. — Только непонятно, с чего он должен тебе все рассказывать, Малфой. Иди, давай, встань ближе и послушай профессора, если так интересуешься маггловской культурой! Гарри благодарно взглянул на подругу, которая подмигнула ему и снова отошла к Рону, принимаясь ему что-то шептать, указывая на древние массивные стены. А Малфой, почему-то не воспользовавшийся ее дельным советом, так и остался стоять рядом с Гарри и недовольно бубнить за его спиной: — Замок… Камней понавалят и считают, что это называется замок. Сплошное уродство этот ваш Вентсминстер… Если бы магглы хоть что-то умели делать нормально… Гарри возмущенно развернулся к нему, но не успел ничего толком ответить. —…Магглы считают, что это аббатство построено ими тысячу лет назад, — донесся до них издали голос Снейпа, — но на самом деле оно было построено нашими магами. Примечательно то, что маги были выходцами с ваших двух факультетов. Гриффиндор отвечал за внутреннее убранство, Слизерин за внешнее… — И что ты теперь скажешь? — Гарри торжествующе фыркнул, оборачиваясь к Малфою. — Я скажу, что Слизерин видно сразу: изящество и вкус — два в одном, — тот, нимало не смущенный своей оплошностью, прищурившись, разглядывал серые пики крыш и высокие сводчатые окна. — А вот мы сейчас посмотрим на него изнутри, что там наваяли ваши кривые львиные лапы… Гарри не выдержал и хмыкнул, выражая свое отношение к слизеринской наглости в целом. Только Малфой умел выворачиваться из таких патовых ситуаций, причем безо всяких там угрызений совести. Оглянувшись, Гарри обнаружил, что за время их препираний одноклассники успели уйти достаточно далеко, практически к самому входу. Гермиона замахала ему издали, подзывая к себе, и Гарри, махнув ей в ответ, радостно бросился догонять друзей. Но сделав два шага, неожиданно остановился и обернулся к Малфою. Хоть они и были врагами, но почему-то показалось неверным оставлять его одного среди шумной толпы. — Пошли! — приказал он нахальному слизеринцу. — Еще не хватало тебе здесь потеряться. Чтобы про тебя сняли новый фильм ужасов: «Малфой в кровавых лапах ужасных магглов», — издевательски провыл он низким пугающим голосом. Драко снисходительно посмотрел на него: — Через твой шрам определенно вытекла часть твоих мозгов, Поттер. Не зря я всегда считал, что шрамы на голове — опасное дело, — он презрительно фыркнул и надменно скривился. — Вали отсюда, придурок! А я останусь здесь столько, сколько сам захочу. — Ну и оставайся, кретин, — в этот раз Гарри разозлился на него не на шутку. Нет, определенно, слизеринцы не заслуживают того, чтобы с ними быть добрыми. Резко отвернувшись, он поискал глазами своих, но поскольку вся группа уже скрылась за поворотом, Гарри бросился их догонять. Но через пару шагов все же не выдержал и оглянулся. Несмотря на их ссоры, ему было совестно бросать эту слизеринскую гадюку в чужом незнакомом мире. Не для того он тащил его из адского пламени, чтобы потом бросать где попало. Гарри поправил очки, пристально вглядываясь в растерянную фигуру Малфоя. Тот стоял среди шумной толпы и настороженно озирался по сторонам, машинально одергивая пиджак. Гарри подумал, что без мантии, в непривычном костюме, Малфой должен чувствовать себя среди толпы практически голым. От его былого бахвальства не осталось и следа, и Гарри попытался представить себе, как выглядит маггловский мир его глазами: суетящиеся туристы, которые переговариваются на неизвестных языках, вскидывают вверх странные штучки, вспыхивающие короткими молниями; и странноватые девицы, зачем-то поднимающие в воздух длинные палки и принимающие перед ними загадочные позы. — Вау, какой типаж! — Гарри, услышав этот радостный вопль, встревоженно привстал на носки и увидел, как к Малфою подкрадывается толстый плешивый тип, нацеливаясь на него внушительным объективом. Драко замер, настороженно глядя на огромное дуло, уткнувшееся ему прямо в лицо. Улыбка фотографа, принявшегося щелкать Малфоя со всех сторон, выражала полный восторг. — Не хочешь прийти к нам на съемки, дорогуша? — выкрикнул он совершенно растерянному Малфою, напирая на него длинным дулом. — Какой нос! Какие глаза! А скулы… палец можно порезать… Детка, ты восхитителен! Ты просто рожден для камеры. Позволь мне показать тебя всему миру и, клянусь своим объективом, ты станешь новой звездой! Ты согласен? — тараторил фотограф, продолжая исступленно давить на кнопку. — Никакой обнаженки, клянусь! Ну, может быть, самую малость. Готов поспорить, сладкий, ты будешь отлично смотреться в стиле ню на фоне старого замка! Как ты относишься к хоум-видео? Подберем тебе хорошую девочку… Или, может быть, мальчика?.. — на этих словах Драко вздрогнул и испуганно попятился от него, а когда фотограф в очередной раз причмокнул губами и вскинул на него объектив, Малфой просто не выдержал: — Поттер! — завопил он, в панике оглядываясь по сторонам. Гарри, увидев, что Малфой на самом деле сильно напуган, решительно кинулся к ним, отшвыривая наглого фотографа от Малфоя подальше. — Если я увижу хоть одну его фотографию где-нибудь в прессе или в интернете, вы замучаетесь нам платить отступные, — холодно процедил он фотографу, решительно запихивая растерянного Малфоя себе за спину и радуясь, как здорово, что знает, о чем нужно сказать, благодаря вечно преследующему его «Пророку». — Я обещаю вам, я попросту разорю вас и ваше издательство, — зло прорычал он. Фотограф угрюмо посмотрел на него, и Гарри добавил в голос еще больше металла: — Стирай все, что снял, — угрожающе приказал он. — Я же не знал, что вы вместе, — недовольно скривился фотограф, неохотно поднимая фотоаппарат и принимаясь покорно стирать снимки. — Я же думал, провинциал какой, так он все здесь разглядывал, явно не местный. И костюм у него как из прошлого века. Откуда я знал, что он твой? — фотограф угрюмо давил на кнопку, неохотно стирая снимки с лицом Малфоя. — А может, твой красавчик все-таки согласится нам попозировать? За деньги, конечно, — оживился фотограф и его небольшие глазки снова замаслились. — Нет! Он не согласен! И я тоже, — рыкнул Гарри, невольно закрывая Малфоя собой. — И имейте в виду, если я увижу хоть что-нибудь… — Да понял я, понял, — фотограф примирительно вскинул руки, демонстрируя свою безобидность. — Вот, я всё стер! — усмехнувшись, он продемонстрировал Гарри окошечко камеры, а затем ловко протянул ему визитку, окидывая его похотливым взглядом: — А надумаете, так приходите вместе! Ты вроде бы тоже ничего. И платим мы хорошо — вы столько денег в жизни не видели! Ну что, лады? Гарри брезгливо взглянул на протянутую руку, и, окинув его напоследок коротким презрительным взглядом, схватил Малфоя за локоть и потащил за собой. — Ты бы, правда, здесь не терялся, — примирительно сказал он так и молчащему Драко. Тот был такой притихший и жалкий, что Гарри даже ругаться на него был не в силах. — Где мы тебя потом искать будем? — Гарри понимал, что не должен был волноваться за этого поганца, но почему-то, вопреки здравому смыслу, начал переживать. — Чего он хотел от меня? — буркнул Малфой, пытаясь прийти в себя. — Фотографии. Типа колдо. В модный журнал, — коротко пояснил ему Гарри. — Он решил, что ты достаточно красив, чтобы быть моделью. — И ты мне помешал? — возмущенно поинтересовался Малфой, резко останавливаясь. Гарри, у которого все еще стояло перед глазами бледное потерянное лицо врага, аж задохнулся от такой наглости: мерзкий слизеринец умел восстанавливаться с поразительной скоростью. Если Гарри еще секунду назад жалел его, то сейчас снова вспомнил, за что именно так его ненавидит. Он остановился, яростно глядя в серые нахальные и, черт побери, действительно красивые глаза. — Хочешь вернуться? — холодно спросил он. Малфой чуть заметно вздрогнул, но, мгновенно взяв себя в руки, с достоинством сообщил: — Да что там, теперь уже поздно. Как-нибудь в другой раз. Но, видимо, магглы не так уж и плохи, раз способны оценить красоту, — самодовольно ответил тот, и пока Гарри собирался с ответом, нагло осведомился: — Ты собираешься искать наших, или так и простоим здесь до вечера? Гарри, трепеща от злости, резко развернулся и пошел по дороге, вклиниваясь в оживленный поток. Он и сам не понял, что его так разозлило. То, что Малфой красивый, не видел только слепой. То, что он самодовольный ублюдок, тоже было известно всем. То, что Малфой может появиться во всех модных журналах… Гарри нахмурился. Он идиот и просто не знает, на что соглашается. А вот Гарри успел испытать это все на себе, и если он сильный и запросто с этим справляется, то белобрысый придурок просто не понимает, на что готов подписаться. Чтобы каждый желающий мог смотреть на его фотографию, разглядывать, может быть, даже целовать или гладить. Или вообще… творить что похуже! Представив, как кто-то заходит в туалет с журналом, раскрытым на странице с малфоевским фото, Гарри чуть не взорвался от злости, чувствуя, как что-то злое внутри начинает грызть его сердце большими клыками. Тупой идиот! Как он может даже подумать, чтобы опуститься до этого! Зато Малфой пребывал в прекрасном расположении духа. — Знаешь, Поттер, если ты собираешься всю экскурсию так нестись, мы точно ничего не увидим! — сообщил он почти приветливо. Гарри хмуро обернулся к нахалу, собираясь сообщить, что он точно не планировал путешествовать вместе с ним, но замялся, увидев, как сияет его лицо. — Что? — сердито буркнул он, пытаясь понять причину его торжества. — Почему ты сказал этому типу, что ты со мной? — Малфой пристально смотрел на него и усмехался. — Надо же было тебя спасать. Вот и пришлось прикинуться, что ты мой друг, — Гарри пожал плечами. По бледному лицу промелькнула быстрая тень. — Друг? — хмуро переспросил он, будто ожидая услышать другое слово. Гарри удивленно кивнул, не понимая, что от него хочет Малфой. — Но ты особо не расслабляйся, — едко добавил он. — Это было просто прикрытие. Странно, что он в такое вообще поверил. — Он поверил не в это, — зло и тихо выплюнул Драко и тут же глянул на него, сузив глаза: — В следующий раз можешь не напрягаться. Я сам прекрасно способен за себя постоять, шрамоголовый кретин! — Да ты там чуть не помер от страха! — слизеринская наглость возмущала Гарри все больше и больше, а перепады настроения озадачивали. Драко мгновенно ощетинился: — Поттер, тебе, видимо, нужна еще одна пара очков, если в этой ты ни черта не способен увидеть! Или лучше не очки, а… Что еще Гарри могло бы понадобиться он так и не узнал. — Что вы двое опять здесь устроили? Вы можете не ругаться хотя бы пару минут? — гневно спросила возникшая возле них Гермиона. — Вы хоть понимаете, где находитесь? Это вообще-то церковь! Проявите хоть каплю уважения. Парни бросили хмурые взгляды по сторонам. Они действительно так увлеклись перепалкой, что не заметили, как нагнали своих и оказались у входа в высокий собор. В дверном проеме виднелась темная макушка Снейпа, а их однокурсники догоняли его и огибали парней по дуге, втекая в широкие двери. — Придурок! — буркнул Малфой, подводя черту под их разговором и демонстративно отворачиваясь. — Сам ты придурок! — не остался в долгу Гарри, поспешно его обошел и тоже шагнул внутрь вслед за друзьями. Все еще рассерженный, он поднял голову вверх и ахнул: высокие стены собора, казалось, смыкались где-то у самого неба. Монументальные колонны, как огромные мачты, уходили в самую высь, удерживая далекие потолочные своды… Гарри медленно побрел вперед, разглядывая колонны, сводчатый потолок и свет, пробивающийся сквозь узорчатые острые окна, и чуть не спотыкаясь от этого. — …Крышу нефа удалось поднять так высоко за счет аркбутанов. Благоговейно произнеся этот непонятный набор слов — да любое из заклинаний звучит куда более осмысленно! — Гермиона запрокинула голову к потолку, а Гарри и Рон бросили друг на друга тоскливые взгляды. — Ну вот, я так и знал — тесно, нелепо, безвкусно, — снова послышалось позади сдавленное змеиное шипение. — Гриффиндор, как обычно, оказался ни на что не способен! Неизвестно каким чудом Малфой оказался опять рядом с ним. Вообще, куда бы Гарри ни шел в этот день, тот оказывался где-то поблизости и принимался бубнить, ругая магглов на чем свет. Это начинало порядком утомлять. — Ты хочешь сказать, что здесь некрасиво? — Гарри возмущенно развернулся к нему. — Он хочет сказать, что если бы Хогвартс был спроектирован так же, нам бы пришлось есть, где мы спим, и умываться там, где едим, — оживленно подхватила приятеля подоспевшая Паркинсон. — Невозможная теснота! — Гарри, не слушай их, — Гермиона дернула его за рукав, оттаскивая подальше от задавак-слизеринцев. — Как будто не видишь, что они тебя дразнят специально. А ты, Малфой, отцепись от него и не мешай, если самому неинтересно. Протолкнув Гарри в первые ряды поближе к профессору, Гермиона встала рядом с ним, словно невзначай отгораживая спиной от Малфоя, и принялась сосредоточенно слушать. —…Это должно было быть сооружение в готическом стиле, предназначенное не только для богослужений, но и для коронаций, а также место захоронения монархов… Уже где-то на середине этой длинной и скучной фразы, произносимой размеренным бархатным голосом, Гарри почувствовал, что засыпает. Эта экскурсия еще хуже, чем Зельеварение! Свирепый взгляд профессора заставил его встряхнуться и принять заинтересованный вид. Делая вид, что полностью поглощен рассказом, Гарри начал жалобно оглядываться по сторонам, выискивая пути к отступлению. Отчаянно тоскуя, он покосился на сосредоточенный профиль своей подруги, позавидовал Рону, который успел вовремя сбежать и спрятаться за колонну, а потом зачем-то поискал глазами белобрысую макушку. Малфой стоял надутый чуть поодаль от всех, разглядывая высокие своды, и хмуро молчал. Гарри почему-то стало нелогично приятно, что слизеринский змей доводит только его. Несмотря на то, что тот только и делал, что гундел и брюзжал, слушать его было как-то… занятно. В отличие от профессора, который явно вознамерился их здесь усыпить, чтобы больше не таскать за собой по городу толпу идиотов. —…Времена короля Саберта… седьмой век… коронация Вильгельма Завоевателя… Гарри практически успел задремать с открытыми глазами, когда группа, возглавляемая Снейпом, наконец-то двинулась к выходу. Мгновенно очнувшись, Гарри вылетел на улицу первым и с облегчением задрал голову вверх, разглядывая старые стены на фоне серого неба и радуясь наступившей свободе. А ведь, и правда, красивое здание. Интересно, как их факультетам удалось договориться и не поубивать друг друга на стройке? Могут же ладить, когда захотят! — Мистер Поттер, вы решили остаться здесь жить? Гарри вздохнул от очередного язвительного замечания и покорно потащился следом за группой, стараясь держаться в самом хвосте как можно дальше от экскурсовода. Рон, ведомый вперед Гермионой, бросил на Гарри тоскливый взгляд, явно ему завидуя. Профессор быстро шагал вперед, заставляя всех пошевеливаться, и издали до Гарри долетали слова, от которых снова невыносимо захотелось вздремнуть: — Ранний готический шрифт… ланцетные арки… аркбутаны… контрфорсы… Гарри поежился. При всем уважении к Снейпу… То есть, конечно, Гарри безумно счастлив, что профессор воскрес, и однажды даже попытался порыдать у него на плече, ввергнув того в состояние полнейшего шока, но слушать эту скучищу просто выше человеческих сил! Он что, собирается всю экскурсию проводить в таком стиле? — Что, Поттер, плохо быть настолько тупым? — раздался у него над ухом торжествующий шепот. — Твой Уизли хоть пытается сделать вид, что хоть что-то да понимает! А ты даже с этим не паришься! — А сам-то! — Гарри почти с благодарностью вцепился в приставучего слизеринца. — Почему ты его не слушаешь, а, Малфой? Уж я-то про магглов в любом случае знаю побольше тебя. — Ах, да, вечно я забываю, что ты у нас полукровка, — Малфой брезгливо скривился, выразительно сморщив тонкий аристократический нос. Гарри стало ужасно обидно. Но вместо того, чтобы оправдаться за полукровку, он выбрал более действенный метод: — У вас? — старательно подчеркнул он последнее слово. — И у кого же это «у вас», а, Малфой? Произнося эти издевательские слова, Гарри даже не ожидал такого эффекта. Малфой покраснел, потом побледнел и заметался глазами: — В смысле… в магическом мире… — пояснил он, старательно не глядя на Гарри. — Ты же весь такой из себя наш герой… национальная гордость… Слушая его бессвязный лепет, который вместо ехидного был каким-то потерянным, Гарри торжествующе хмыкнул — он был полностью удовлетворен позором врага, хотя так и не уловил его причину, — и неожиданно для себя серьезно спросил: — Слушай, Малфой, а тебя действительно так бесит, что я полукровка? Хоть Гарри и убеждал себя, что ему вообще все равно, но почему-то он волновался, ожидая его ответ. Услышать именно от Малфоя простое короткое «да» было бы по-настоящему больно. Но тот только нахмурился и потер переносицу пальцем. — Куда больше твоего происхождения меня бесит, что ты идиот, — сухо ответил он и кивнул на остановившуюся поодаль группу. — Пойдем? А то нам снова влетит. Гарри пожал плечами и задорно скомандовал, чувствуя необъяснимое облегчение: — На счет три? Раз. Два… Малфой азартно кивнул, и они наперегонки рванули к остановившейся группе, еле успев затормозить, чтобы не врезаться в начавшего снова вещать мрачного Снейпа. — Часовая башня. Знаменитый Биг Бен. Здесь проходят заседания маггловского парламента… — он с раздражением прожег взглядом запыхавшихся парней и возмущенно отошел от них на два шага. Гарри с легкой досадой смотрел на Малфоя: ему так и не удалось обогнать мерзкого слизеринца. А тот, торжествующе глядя на Гарри, тяжело и сильно дышал, радостно улыбался, отбрасывая упавшую вниз длинную белую челку, и вообще выглядел жутко счастливым. Такой Малфой был непривычным настолько, что Гарри с усилием отвел от него взгляд, буквально заставляя себя изучать знаменитый Биг Бен вместо его лица. — Гарри, где ты все время носишься? — шепотом спросила его Гермиона, неодобрительно косясь на съехавшие на кончик носа очки и встрепанную шевелюру. — Да мы там с Малфоем… — Гарри внезапно замолчал, смутившись своих слов. — Он снова меня доводит, — быстро нашелся он и тут же постарался переключить внимание подруги со своей скромной персоны. — А ты почему слушаешь Снейпа? Ты же это все должна знать наизусть! Гермиона посмотрела на него, как на умалишенного: — Гарри, неужели ты не слышишь, что профессор рассказывает неизвестную нам часть истории, склеивая ее со второй половиной! Благодаря этой лекции мы получим полное представление о переплетении судеб магглов и магов, и разделение их культур, произошедшее в пятнадцатом веке по вине… Гарри заметался глазами в поисках выхода. Выхода не было: ухватив его для надежности за рукав, Гермиона вдохновенно вещала, сыпя словами и терминами, значение которых Гарри даже не пытался понять. Иногда ему казалось, что подруга с профессором составили бы прекрасную пару. — … и тогда Генрих восьмой предоставил ему статус кафедрального собора и учредил… Мозг Гарри привычно отключился от вдохновенного спича, и он, кивая словам Гермионы, словно в такт неизвестной мелодии, принялся рассеянно разглядывать знаменитый Биг Бен. — Прицепили блюдо со стрелками и радуются, — послышался сзади них знакомый придирчивый голос. Гермиона возмущенно закатила глаза и, махнув на них обоих рукой, начала пробираться туда, где было лучше слышно профессора, а Гарри, мгновенно оживившись, резко обернулся к Малфою: — Это часы, — терпеливо объяснил он ему. — Они показывают время. — Совсем сбрендил? Какие это часы? Одни стрелки и цифры, — Малфой окинул его снисходительным взглядом. Теперь уже Гарри уставился на него, как на спятившего: — Ты совсем уже? Это. Часы, — Гарри ткнул рукой в циферблат. — Они показывают точное время. Драко недоверчиво смотрел на него: — А где планеты и звезды? Где хоть один дракон, наконец? Какой от них прок, если они ничего не показывают? Чуть не рассмеявшись от его наивности, Гарри настойчиво ему пояснил: — Маленькая стрелка указывает на часы. А благодаря большой стрелке, магглы знают время с точностью до минуты, — он чувствовал себя очень неловко, объясняя Малфою прописные истины, потому что был просто уверен, что тот над ним издевается. Но, кажется, Малфой не прикидывался. И более того, он даже не поверил его пояснениям: — Врешь ты все, Поттер. Кому нужно знать время с точностью до минуты? — он снова с недоумением посмотрел на часы. — Да нужен ты мне, еще врать, — Гарри действительно растерялся, не зная, как его убедить. — Не веришь, у Гермионы спроси. Гарри кивнул на стоящую поодаль подругу, внимательно разглядывающую верх Часовой башни. Но Малфой, как обычно, не захотел воспользоваться его предложением: — Значит, ваши магглы еще тупее, чем я о них думал. Считать свое время по минутам — все равно, что считать свои деньги по кнатам. Ничего не добьешься от жизни, — подытожил он. Независимо засунув руки в карманы брюк, Малфой отступил, теряя всякий интерес к огромным часам, а Гарри застыл на месте, изумленный слизеринской логикой. Или она была не слизеринской, а истинно малфоевской, и именно поэтому их семье все всегда удавалось? Даже выбраться сухими из воды после войны. Гарри снова задрал голову вверх, разглядывая знаменитый Биг-Бен. — А чего ты хочешь добиться? — неожиданно он понял, что ему это действительно интересно. — Положения. Денег. Славы, — Малфой снова скривился, словно теперь он объяснял Гарри нечто известное всем. Но Гарри только пожал плечами. Все это у него уже было. И знал бы только Малфой, как оно все утомляет. — И ты действительно этого хочешь? — Гарри выжидающе смотрел на него. — Почему бы и нет, — Драко дернул плечом. — У тебя это есть. Я тоже был бы не против. — Я бы с радостью с тобой поделился, — Гарри неожиданно улыбнулся. — Была бы только возможность. Но Малфой внезапно вспылил: — Я все сделаю сам! Твоего мне не надо! — сухо отрезал он. — И вообще, отвали от меня, Поттер. Вон, лучше иди и любуйся своими часами. Придумают же, время считать по минутам. Еще и на башню прицепят! Это просто нелепо, — буркнул он почти про себя. Гарри растерянно смотрел на Малфоя, толком не понимая, почему тот снова взорвался. Может быть, вечный соперник и в этом хотел быть с ним только на равных, как и в их беге наперегонки? — Зато это красиво, — примирительно пробормотал Гарри, скользя взглядом по высокой ажурной башне вверх и вниз. — Может быть, и красиво, но глупо, — Малфой продолжал хмуриться и по-прежнему не смотрел на него. — А ты бы что туда прицепил? — Гарри с интересом взглянул на Малфоя. — А зачем туда что-то цеплять? — презрительно фыркнул тот. — Башня была бы гораздо лучше без этой дурацкой тарелки. Могли бы сделать окна и витражи. Но раз уж магглам так приспичило украсить ее чем-то круглым, делали бы все как положено. Часы, так часы: ход звезд, светила, парады планет… — Ты, Малфой, просто ничего не знаешь о маггловской жизни, но с чего-то пытаешься нас учить, — вклинилась в разговор появившаяся возле них Гермиона. — Гарри, не слушай его, он нарочно тебя раздражает, лишь бы достать. Пойдем скорее, мы сейчас сядем в Лондонский глаз и посмотрим на Вестминстер сверху! — Гермиона уничижительно смерила Малфоя глазами и решительно потянула Гарри к реке. Но Гарри впервые не обрадовался ее появлению. С одной стороны, он был и рад уйти от странного спора. Но с другой… Он не понимал, почему интересуется малфоевским мнением. Пусть тот и давал возможность посмотреть на привычные вещи под новым углом, но сам он никак не мог быть ему интересен! Или… все-таки мог? Гарри, привыкнув быть честным с собой, не мог не признать, что давно уже хочет понять, что за мысли живут в белобрысой голове, как тот смотрит на мир, о чем думает и мечтает. Медленно бредя за подругой и Роном по мосту над темной водой, Гарри думал о том, что у слизеринца, конечно же, есть своя правда, в которой он, Гарри, никакой не герой, а раздражающий полукровка, мешающий всем жить семь лет подряд. И скучный маггловский мир, в котором Гарри родился и вырос, был чистокровному магу вовсе не интересен. Как не интересен ему и сам Гарри. Нелепый очкарик со шрамом в таком же нелепом мире. Гарри горько вздохнул. Думать так о себе было непривычно и очень обидно. Он сердито посмотрел на светлый затылок, маячивший чуть впереди. Ветер с реки трепал светлые волосы на гордо задранной голове. Хорек белобрысый. Конечно, легко жить, когда ты такой вот красивый и чистокровный! Поэтому тот только и делает, что выступает, не замечая вокруг никого. Гарри насупился еще больше. Дался ему этот Малфой! Пусть живет так, как хочет, запершись в своем поместье как крот! После школы они все равно разойдутся, и Гарри о нем даже не вспомнит! Эта мысль вместо долгожданного облегчения, больно царапнула изнутри, так что Гарри вздрогнул и чуть не запнулся. Да какого же черта? Мерлин с ним, с этим Малфоем. Гарри будет только рад избавиться от его присутствия в своей жизни. — Мистер Поттер, вам снова особое приглашение нужно? — издали рявкнул Снейп, и Гарри, вынырнув из своих грустных мыслей, заметил, что стоит перед колесом обозрения, уходящим в самое небо. Лондонский глаз! Он видел его на картинках и с самого детства мечтал покататься на чем-то подобном. Рассердившись, что из-за проклятого Малфоя, который не желал убираться даже из мыслей, он вообще все пропустит, Гарри заставил себя встряхнуться. «И больше не думать о белом хорьке», — приказал он себе и усмехнулся получившейся шутке — очень смешно оказалось заменить большого медведя на мелкого хищника. — Гарри, иди к нам! — послышалось уже из стеклянной кабинки, и Гарри, тряхнув головой, ринулся к махавшей ему Гермионе. Дружески потеснив Рона плечом, он встал рядом с ним у окна, приготовившись наслаждаться поездкой. По мере того, как прозрачная капсула поднималась выше и выше, у Гарри просто дух захватывало от восторга — весь маггловский Лондон лежал под ним как на ладони: острые башенки на крыше парламента, отчетливо различимый циферблат далекого Биг-Бена, река с проплывающими по ней теплоходами и катерами, и над всем этим огромное серое небо, раскинувшееся во все стороны, насколько хватало глаз… Гарри почти прижался носом к стеклу. Особенно интересно было различать снующие фигурки людей, с высоты казавшиеся муравьями. — Чего мы тут не видели в этой стеклянной банке? На метле бы все за пять минут облетели, — в левом ухе снова зазудел вредный голос. — Делать этим магглам нечего, вот и маются дурью. Специально Малфой залез в кабинку следом за ним, чтобы продолжать его доставать, или нечаянно, Гарри так и не понял, но тот снова болтался где-то у него за спиной. Гермиона раздраженно отбросила волосы за спину, Рон сердито зыркнул на Малфоя, но промолчал, а Гарри не выдержал: — Тебе вообще хоть что-нибудь, хоть когда-то нравится, а, Малфой? — он сердито обернулся к нему. Драко скользнул по нему уничижительным взглядом и презрительно фыркнул: — Нравится. Когда оно того действительно стоит. — Да что ты! Не могу даже представить себе! И что же это такое? — Не твое дело, Поттер, — Драко независимо вскинул подбородок, — кто мне нравится. — Гермиона хихикнула, и он мгновенно исправился, бросив на нее подозрительный взгляд: — То есть, разумеется, что. Но Гарри уже услышал то, что хотел: — Неужели на этом свете, и правда, есть кто-то, кто не раздражает Драко Малфоя? А может быть, даже нравится? — Гарри с насмешливым любопытством посмотрел ему прямо в лицо, и Малфой неожиданно смутился так, что у него порозовели даже скулы. — Придурок ты, Поттер, если ничего не понимаешь в искусстве, то так и скажи, — совершенно не к месту пробормотал он и поспешно ввинтился в толпу, прячась за широкой спиной Гойла. Гарри проводил его удивленным взглядом, не понимая, что это с ним. Кто их поймет, слизеринцев. А было бы здорово так каждый раз выводить Малфоя из строя. Гарри вздохнул и снова уставился вниз вместе с друзьями. Капсула уже добралась до самого верха, и теперь они просто парили над городом. Рон громко восторгался всему, что видел внизу, Гермиона рассказывала забавные случаи из жизни монархов, а Гарри, слушая их краем уха, на самом деле зачем-то пытался уловить то, что творилось у него за спиной. Не слыша больше ни одного комментария, он упрямо старался не думать о том, что смотреть вниз без привычного сопения и едких насмешек почему-то уже не так интересно. И вообще… Неужели высокомерному слизеринцу действительно кто-то нравится? Наверняка этот кто-то ужасно противный! Гарри погрузился в задумчивость, представляя какую-нибудь девчонку с тонким крысиным личиком и прилизанными волосами. В голове услужливо всплыл образ Астории Гринграсс с младшего курса, которую слухи постоянно приписывали Малфою. Гарри сердито нахмурился. Ну вот, так он и знал: ужасно противная. Еще хуже, чем сам Малфой. Гермиона, подергав его за плечо, что-то опять показала внизу, но Гарри уже не видел проплывающих под ними красот. Кусая губы, он мысленно вглядывался в раздражающее его узкое личико. И как этот придурок не видит, что она в сто раз его хуже и гаже! Даже Малфоя она недостойна!***
—…И вот это они считают королевским дворцом? Магглы вообще-то в своем уме? Гарри молча закатил глаза. Интересно, к малфоевскому брюзжанию можно привыкнуть? Массивные ворота дворца с единорогом и львом надежно отгораживали их от широкого белого здания. Гриффиндорцы и слизеринцы, которых перемешала собравшаяся толпа, вытягивали шеи, пытаясь разглядеть, как меняется караул. Малфоя, который снова что-то бубнил у него за спиной, приплюснуло к спине Гарри зеваками, но Гарри этого даже не заметил, завороженный красотой церемонии. Он был совершенно очарован происходящим. Обилие красного цвета — такого яркого на фоне светлого здания и серого неба — восхищало его. Наверняка, их Аврорат выбирал цвет своих мантий с оглядкой на эту форму. Гарри с любопытством разглядывал гвардейца, замершего возле своей ниши по стойке смирно, представляя себе, как однажды он и сам так же будет достоин носить парадный мундир и с честью нести свою службу. — Такой красивый… — Гарри, совсем позабыв, кто стоит у него за плечом, восторженно повернулся к стоящему рядом Малфою. — Что в нем красивого? — презрительно выплюнул тот. — Ну… вообще… — Гарри махнул рукой, не в силах отвести глаз от завораживающего его мундира, тяжелой шапки и широких развернутых плеч. — Да пошел ты, Поттер. Всегда знал, что ты редкий кретин, — неожиданно взбесившийся Малфой оторвался от него и начал пробиваться сквозь толпу. — Что это с ним? Вот идиот, — прокомментировал Рон, не отрывая взгляда от статного неподвижного гвардейца. — Как вы думаете, а если у него нос чешется? Почешет? — Нет, ему нельзя на посту, — рассеянно отозвалась Гермиона, внимательно глядя Малфою вслед. — А если на него наслать чесоточное заклинание? — оживился Симус, пролезая вперед. — Вот именно поэтому профессор отобрал у тебя палочку, — Гермиона, мгновенно вынырнув из своей задумчивости, повернулась к нему, яростно раздувая ноздри, и Симус испуганно от нее отшатнулся, прячась в толпе. Вдоль улицы с двумя полосами, они неспешно побрели к новым достопримечательностям, с интересом оглядываясь по сторонам. Гарри косился на Малфоя: ему было интересно, как тот отреагирует на автомобили. Но того, кажется, они если и удивляли, то не слишком сильно. Возможно, он знал о маггловском мире чуть больше, чем хотел показать. Пройдя через высокие арки, они очутились в оживленной толпе, и профессор, зорко высматривая, чтобы никто из них не потерялся, собрал их рядом с высокой колонной. — Трафальгарская площадь представляет собой довольно пестрый архитектурный ансамбль… — завел он привычную скучную речь. Гарри, закинув голову вверх смотрел на колонну, на которой горделиво застыл однорукий адмирал, охраняемый снизу мощными львами. — И здесь не обошлось без ваших дурацких львов, везде их понапихают! Еще бы золотом их расписали и красный шарф повязали на шею, — Малфой, тоже перебравшись за невысокое ограждение, брезгливо потрогал холодную чугунную лапу. — И ты перелез через ограду, чтобы мне это сообщить? — Гарри фыркнул и обнял за шею льва, ради которого он влез на постамент. — И вообще, неужели тебе надо, чтобы тут чугунные змеи кишели? — представив себе эту картину, он весело рассмеялся. — Да уж, представь себе, это было бы куда красивей! И вообще, не обязательно змеи, вполне можно было посадить сюда пару виверн, было бы изящно и стильно, — надменно скривился Малфой и тут же с любопытством спросил, кивая на величественное здание с куполом и большими колоннами: — А там что? В смысле, что это за уродство? — тут же поправился он. — Где ты видишь уродство? — предсказуемо вспылил Гарри и тут же смутился. Так получилось, что в галерее ему тоже побывать не пришлось: — Ну, это Национальная галерея, — не слишком внятно пробормотал он. — Там вроде как картины висят… — Что за картины? — Малфой заинтересованно насторожился. — У нас в мэноре, правда, своих полно, но я бы не отказался на них взглянуть. Возможно… — Это маггловские картины, Малфой, — Гермиона уже тоже стояла возле ограды, подтащив туда Рона. — Вряд ли они тебе придутся по вкусу. Они не шевелятся. — Что значит «не шевелятся»? — Драко подозрительно смотрел на нее. — Ты хочешь разыграть меня, Грейнджер? Рон, явно желающий заступиться за свою девушку перед Малфоем, не нашел, что сказать, и только переводил беспомощный взгляд с Гермионы на Гарри: он и сам не понимал, как картины могут не двигаться. — Делать мне нечего, тебя разыгрывать, — Гермиона небрежно кивнула головой в сторону профессора и остальной группы, уже взбирающихся по пологим ступенькам. — Пойдем, скоро сам всё увидишь. Заинтригованный Малфой изящно перемахнул через ограждение и остановился, в задумчивости поджидая, пока Гарри тоже через него перелезет. — Ты меня, что ли, ждешь? — Гарри фыркнул — до того нелепой показалась ему эта мысль, но отчего-то приятной. — Совсем идиот? — Малфой очнулся и смерил его уничижительным взглядом. — Я просто представляю, как эту колонну будут окружать четыре прекрасных дракона, если снести этих глупых косматых чудовищ. В вашем Гриффиндоре, видимо, никто не способен нормально ухаживать за волосами. Гарри вздохнул, невольно приглаживая ладонью вечно растрепанную шевелюру, и закатил глаза, направляясь в музей вслед за группой. Профессорская лекция, Малфой и искусство — вот, что его ждет впереди. Все три пункта его заранее раздражали. Кажется, ему стоит поднабраться терпения. Его страхи оправдали себя очень быстро. — Ну и что проку в этих картинах? — снова раздался поблизости кислый голос. — Они вообще не шевелятся. Будто мертвые. Не зря отец всегда говорил, что магглы умственно неполноценные! Это не музей, это какое-то кладбище. Гарри дернул плечом, отгоняя его словно муху. Ну что ты с ним будешь делать? — Это называется культурным наследием, придурок, — наставительно пояснил он Малфою, впрочем, сам толком не вникая в смысл этих слов, а особенно не понимая того, какой интерес может быть в этих старых и скучных полотнах. Но ему очень хотелось уесть слизеринского гада. — Эти предметы искусства хранились века и теперь представляют для нас огромную ценность! Но Малфой лишь презрительно фыркнул, явно не оценив его знаний: — Если бы эту культуру стоило наследовать, я бы, пожалуй, даже с тобой согласился. Но я сомневаюсь, что магглы хоть в чем-нибудь преуспели. — Да много ты понимаешь, Малфой, — Гарри прожег его гневным взглядом. — В конце концов, это просто красиво! Искусство возвышает! — выдал Гарри очередную чужую тираду. — Ах, возвышает! — Малфой коварно прищурился и грубо подтолкнул его в плечо, направляя к портрету кудрявого отрока, явно чем-то испуганного до предынфарктного состояния. Прежде чем Гарри успел возмутиться таким к себе обращением, Малфой громко прочитал название картины: — Мальчик, укушенный ящерицей, — произнес он с явным наслаждением почти по слогам и удовлетворенно уставился на Гарри. — А теперь объясни-ка мне, Поттер, чем именно возвышает тебя этот герой? Или здесь твои симпатии всецело на стороне ящерицы, и именно она вдохновляет тебя на победу? Малфой смотрел на него со злорадным ожиданием, а Гарри готов был провалиться сквозь землю, проклиная Малфоя и заодно этого, как его там, Караваджо, которому взбрело в голову изобразить такой дурацкий сюжет, позволивший мерзкому слизеринцу сорвать джекпот. И в самом деле, какой идиот будет так дергаться от укуса какой-то там ящерицы? Это же, в конце-то концов, не хвосторога! Еще бы от прикосновения флоббер-червя так запрыгал. — Считается, что сюжет этой картины восходит к древнеримскому оригиналу статуи… — рассерженная Гермиона неожиданно выросла за их спинами. Еще никогда Гарри не был так рад всезнайству своей подруги. Но Малфой только нахмурился: — Грейнджер, уймись! Это был просто пример. Я в курсе о том, что ты все всегда знаешь. Но я хочу, чтобы именно Поттер мне объяснил, что культурного и возвышающего в чуваке, до судорог напуганном ящерицей. Пусть объяснит, раз такой умный! Гарри с ненавистью посмотрел на мерзавца и перевел взгляд на подругу, посылающую ему настойчивый взгляд, словно пытаясь подсказать на уроке. Гарри не понял, что она ему хотела сказать, но упасть лицом в грязь перед Малфоем было немыслимо, поэтому он решил попросту импровизировать: — Эта картина символизирует… — неуверенно начал он, надеясь, что вдохновение придет по ходу объяснений, — что жизнь вообще болезненная штука, — глубокомысленно выдал он, водя взглядом по дурацкому темному полотну. — Укус ящерицы приведен здесь для примера. Ведь этого юношу мог укусить кто угодно, в мире полно злобных существ, но его укусила любимая ящерица. И картина как бы говорит нам о том, что тот, кому ты полностью доверял, сделал тебе неожиданно больно. Но он причинил эту боль не специально. И хоть ты шокирован, но ты должен уметь терпеть эту боль и научиться его прощать. Правда, это не помешает ему в следующий раз сделать тебе еще больнее, — только из-за того, что Гарри пристально водил глазами по картине, судорожно прикидывая в уме, что бы еще соврать, он не заметил, как растерянно замерла Гермиона, молча открывая и закрывая рот, и как Малфой метнул на него быстрый болезненный взгляд. — Гарри, — растерянно позвала его подруга, и Гарри, очнувшись, увидел их застывшие лица. — Что? — он недоуменно посмотрел на встревоженное лицо Гермионы и странное нечитаемое выражение на малфоевской бледной физиономии. Почему у них такие странные лица? Ему казалось, что он все отлично придумал. — А ты вообще уверен, что это парень? — Малфой, резко отвернувшись от Гарри, снова занялся изучением картины. — Так написано же… — Гарри, глядя на жеманно-растопыренные пальчики, тоже сильно засомневался в принадлежности этого существа к мужскому полу, но не говорить же такое вслух при Малфое. — Это же Караваджо, — снова встряла в разговор вездесущая Гермиона. — А он известен своими… ммм… нетрадиционными отношениями с мужчинами. — Вот и искал натурщиков по своему вкусу. — Ты хочешь сказать, он был гей? — Гарри изумленно уставился на подругу. — Но он же такой известный, — растерянно промямлил он. — Вон, даже картина в музее висит! — принципы, вбитые с детства дядей Верноном, не допускали таких вариантов. Гермиона мученически закатила глаза в потолок: — Гарри, да никого никогда не волновала ориентация мастера, если он создавал шедевры. — А ты имеешь что-то против геев, Поттер? — раздался сбоку холодный голос. — Золотой Мальчик и национальный герой к ним плохо относится? Гарри бросил на Малфоя уничижительный взгляд: — Я к ним вообще-то не отношусь, — презрительно выплюнул он, и не понимая, что фраза получилась двусмысленной, дернул плечом, впервые осознавая, что он к ним, и правда, никак не относится. Ну есть они и есть — кому какое дело, кто кого любит? Кроме того, что, наверное, это ужасно глупо — любить мужчину. Вот, например, какой идиот полюбит Малфоя? Гарри невольно бросил на него быстрый взгляд и удивился, что лицо у того стало внезапно каким-то потерянным. Удивившись такой перемене, Гарри невольно задержался взглядом на длинных, опущенных в пол темных ресницах, которые составляли яркий контраст с белоснежными волосами, на чуть заметном румянце на скулах и на прикушенной в досаде нижней губе. Надо же, какой он, и правда, красивый. Гарри, словно впервые, разглядывал точеные черты породистого лица, которые даже здесь, в галерее, среди мировых шедевров и окружающей их красоты, невольно останавливали взгляд на себе. Повезло же мерзавцу таким уродиться. Малфой неожиданно вскинул на него злые обиженные глаза, и Гарри тут же отвел взгляд в сторону, понимая, что непозволительно засмотрелся на врага. — Давайте догоним наших, — неожиданно громко сказала Гермиона и, схватив Гарри за запястье, резко потянула его за собой. — Малфой, не отставай! Еще не хватало, чтобы ты потерялся! — коротко приказала она. — Да иди ты, — раздраженно откликнулся тот, но Гарри снова расслышал в его голосе настоящую горечь.***
Пока они брели к катеру, который дожидался их на реке, чтобы отвезти в королевскую обсерваторию, Гарри успел шутливо потолкаться с Роном, поболтать с Гермионой и выслушать три анекдота от Симуса, но так и не смог понять, чего ему не хватает. Душа была не на месте, словно он потерял что-то важное. Наконец, Гарри не выдержал и оглянулся, пытаясь понять, что с ним не так. И, конечно же, снова уткнулся глазами в Малфоя. Тот, видимо, все еще расстроенный разговорами в галерее, шел следом за всеми угрюмый и злой. И совершенно один. Гарри неожиданно захотелось подбодрить врага, из-за чего бы тот ни расстроился. Он знал, как никто, что такое тоскливое одиночество. Да и вообще, при взгляде на Малфоя на душе сразу стало как-то правильно и спокойно. Не успев додумать эту мысль до конца, Гарри притормозил, и, пропуская всю процессию вперед, поравнялся со слизеринцем. — Ты в курсе, что теперь я буду сидеть у окна? — нахально поинтересовался он у Малфоя. Драко вскинул на него недоверчивые глаза: — Поттер, я надеюсь, ты не собираешься снова усесться со мной? — хмуро спросил он, но в его голосе прозвучали какие-то странные нотки, будто он… обрадовался? Гарри пожал плечами. — Там мало места, нас все равно запихнут вместе. И профессор велел нам поладить… — он насмешливо посмотрел на Малфоя. — Поэтому лучше договориться на берегу. Теперь у окна буду я, — подытожил он, решительным жестом отметая все прочие варианты. — Даже не думай, придурок! Я всегда сижу у окна! — серые глаза оживились и полыхнули азартом. — Да ты, поди, в автобусе ехал первый раз в жизни! Где ты еще у окна мог сидеть? — поддел его Гарри. — Поттер, если в вашем маггловском мире окна есть только в автобусе, то я от души вам сочувствую. — Драко смерил его уничижительным взглядом. — А у нас есть Хогвартс-экспресс. И кареты, и… и… — он внезапно запнулся. — Ничего у вас нет! — Гарри откровенно торжествовал. — И вообще это не имеет значения, потому что в этот раз у окна все равно сяду я! — Посмотрим, Поттер! — малфоевской хандры как не бывало. Гарри, почему-то почувствовав колоссальное облегчение, загляделся на упрямый вызов в серых глазах и ответил ему, почти улыбаясь: — Посмотрим, Малфой! Побежали? На счет «три»? В пылу азарта до пристани они домчались самыми первыми, но им все равно пришлось дожидаться, пока подтянутся все остальные. Тяжело дыша, парни смотрели друг на друга, готовясь к решающей схватке. Поэтому, когда на берег перекинули маленький трап, они ввалились на борт легкого катера чуть не в обнимку, не давая друг другу пройти. Не пуская соперника к заветному месту, они сцепились в проходе, пыхтя и фыркая от усердия и почти падая на пол. Сильные малфоевские руки снова хватали Гарри за плечи, с силой сжимали локти, впивались в запястья, — только теперь, в отличие от школьных битв, их сражение было шуточным, и Гарри вовсю улыбался, когда Снейп растащил их практически за шиворот. — Вы. Взрослые. Люди, — произнес он веско и медленно, обращаясь к ним как к дебилам. — Я хоть когда-нибудь доживу до момента, когда вам надоедят ваши драки? — он встряхнул их за шкирки, как непослушных котят, пытаясь привести в чувство обоих. — Вы сейчас сядете и сделаете так, чтобы до прибытия я о вас ничего не услышал! Или мне стоит вас рассадить? Гарри ожесточенно замотал головой и только в процессе мотания сообразил, что угроза профессора вышла какой-то странной. Как будто возможность сидеть вместе с Малфоем была привилегией! Чувствуя себя ужасно неловко, Гарри бросил быстрый испуганный взгляд на соперника — но тот, с воротом, зажатым в жесткой руке, тоже выглядел растрепанным, счастливым и тоже отчаянно мотал головой. Гарри почувствовал, как его сердце топит глупая радость. — Мы больше не будем, профессор, — весело покаялся он. — Разумеется, вы не будете, мистер Поттер, — флегматично сообщил ему Снейп. — Если не хотите, чтобы я вас обоих вышвырнул в Темзу, — Гарри посмотрел на хмурое лицо и поежился: он никогда не мог понять, шутит ли профессор в своей своеобразной манере или говорит абсолютно серьезно. — А сейчас в наказание встаньте вот здесь и ждите, пока не рассядутся остальные, — Снейп передвинул их в сторону, давая остальной группе пройти и показывая, что беседа окончена. Когда все наконец-то устроились на сиденьях, Гарри с Малфоем тоже побрели к оставшемуся им самому дальнему месту. — А окон-то и нет, — глубокомысленно сказал Гарри, с интересом изучая открытое сиденье без крыши и бурые волны, начинающиеся почти сразу за ним. — Мне без разницы! Я все равно буду сидеть там, где хочу — Драко пихнул его плечом, начиная пробираться к борту. Гарри, видя, как малфоевские глаза восторженно загорелись при виде воды, снисходительно буркнул: — Ладно, садись, черт с тобой. — Давно бы так. Наконец-то ты, Поттер, понял, кто здесь главный, — торжествующе хмыкнул тот, пробираясь к заветному месту, и Гарри, задохнувшись от возмущения, попытался подрезать нахала, снова сцепляясь с ним единым клубком. Но внезапно наткнувшись на пронзительный взгляд черных глаз, замер и послушно опустился на оставшееся сиденье. Малфой завозился, устраиваясь поудобнее, и Гарри, возмущенно скрестив руки на груди, отвернулся от него, делая вид, что смотреть вперед ему куда интереснее. Катер отчалил от пристани и медленно начал набирать скорость. Гарри, который первый раз в жизни плыл по реке, так загляделся на воду, что почти позабыл, что сердится на Малфоя. Темза мягко покачивала их на волнах, серый город плыл мимо, а довольно промозглый ветер трепал волосы и пробирался под воротник. — З-знаешь, Поттер, если хочешь, можем теперь поменяться. Гарри, поражаясь такому не по-слизерински великодушному поведению, посмотрел на Малфоя и обнаружил, что лицо у того все в мелких каплях. Гарри присмотрелся внимательнее: и действительно, в Малфоя, сидевшего с краю, летели речные холодные брызги — видимо, этого тот не учел, когда рвался к борту. На большой скорости посредине реки было и так не жарко, но с учетом холодного ветра и брызг Малфой замерз слишком сильно. Именно поэтому теперь этот жук решил поменяться. К тому же нос у Малфоя, непривычного ходить без мантии, покраснел, а губы чуть посинели. Даже смотреть на него было холодно. — Ладно уж, давай поменяемся, — Гарри ни за что не сознался бы ему, что тоже замерз, но Малфой выглядел так, словно его неделю продержали в холодильнике. Гарри великодушно привстал, но не удержался от шпильки оживившемуся Малфою. — Можешь садиться на мое место, неженка. — Ч-что ты сказал? — тот с возмущением сжал кулаки, при этом невольно клацнув зубами от холода. — Что слышал, — Гарри торжествующе смотрел на него. — Ты так замерз от брызг и легкого ветерка, потому что изнеженный как девчонка! — и пусть у него самого зуб на зуб не попадал, но довести слизеринца до ручки, когда тот сам подарил ему эту возможность, было делом гриффиндорской чести. Драко фыркнул и вызывающе задрал вверх подбородок. Вот только с гусиной кожей на шее и посиневшими губами он выглядел вовсе не так торжественно, как планировал: — Что бы ты там себе ни надумал, Поттер… — холодно начал он, и голос его почти не дрожал. — Вот… Берите, кому здесь холодно, — прервал их зычный мужской баритон. Капитан катерка вытащил на палубу пледы и шлепнул разноцветную стопку рядом со Снейпом. — Я возьму! — Гарри ринулся с места и ворвался в толпу, радостно расхватывающую уютные покрывала. Лаванда, Парвати, Паркинсон… Да когда же эти девчонки закончатся? Как истинный джентльмен Гарри пропускал всех девчонок вперед, но когда Паркинсон ухватила оранжевый плед, даже не погнушавшись его ярким цветом, оказалось, что в стопке остался лежать только один, последний. Гарри растерянно взял его и, покрутив в руках, вернулся на их сиденье. — Вот… — он растерянно протянул покрывало Малфою. — Возьми, ты больше замерз. — Можно подумать, тебе очень жарко, — язвительно буркнул тот, отбрасывая в сторону его руку с пушистой уютной тканью. — К тому же, Поттер, ты не мог выбрать какой-нибудь приличный цвет? — скривился он, глядя на алое покрывало. — Скажи спасибо, что хоть такой остался, — обиженно буркнул Гарри. — Давай, заматывайся, пока я добрый. Малфой хмыкнул, скрестил руки на груди и отвернулся к реке. — И не подумаю, — вызывающе буркнул он. — Тебе надо, ты и мотайся. Малфоевская поза была бы исполнена поистине величавого презрения, если бы он так отчаянно не дрожал. — Ну и мне не надо, — Гарри швырнул плед на сиденье между ними и тоже обхватил себя за бока обеими руками, постаравшись прикрыть ладонями как можно больший участок тела. Какое-то время они плыли в молчании, каждый пытаясь справиться с дрожью. Гарри замерзал все больше и больше, но вид настырного дрожащего Малфоя был поистине невыносим. Не выдержав, Гарри схватил покрывало, кинул ему на колени и зажмурился, стараясь представить себе жаркое палящее солнце. — Поттер… ну, давай тогда… вместе, что ли, — голос над его ухом звучал не по-малфоевски неуверенно. Гарри недоверчиво распахнул глаза. — Ну… если ты хочешь, — все еще не веря, что Малфой ему это предложил, Гарри неуверенно накинул один конец пледа себе на плечи, а Малфой старательно тянул свою часть на себя и сопел, пытаясь хоть как-нибудь в него завернуться. Поскольку сидели они по-прежнему далеко друг от друга, закутаться толком не получалось. Поерзав и поприкладывав к себе конец пледа и так, и этак, Гарри не выдержал. Пользуясь тем, что Малфой задрал голову вверх, разглядывая проплывающий над ними тауэрский мост, он быстро придвинулся к нему и обнял рукой за плечо, второй рукой укутывая их покрывалом. — Прекрати дергаться, а то будешь и дальше мерзнуть, — строго приказал он чуть не подпрыгнувшему на месте Малфою. На удивление Драко не стал спорить, а просто прижался лопаткой к его груди в поисках чужого тепла. Обнимая его, Гарри попытался скрыть смущение, коварно прошипев в белобрысый затылок: — В конце концов, мы с тобой уже спали вместе, что нам терять? Получив острым локтем в живот, он ухмыльнулся и замолчал, оттаивая в общем тепле. Через какое-то время Малфой перестал дрожать, и Гарри почувствовал, как тот расслабился, рассматривая берег и волны. Наверное, можно было его отпускать, но Гарри почему-то так и не смог этого сделать, убеждая себя, что поодиночке они снова быстро замерзнут. Впрочем, намерзшийся Малфой против его общества тоже вовсе не возражал. Демонстративно отвернувшись от Гарри к берегу, но доверчиво прижимаясь к нему теплым боком, он кутался в общий плед, с интересом разглядывал проплывающие мимо пейзажи и в кои-то веки даже не пытался придраться к маггловской архитектуре. Поняв, что тот вроде бы не собирается орать и скандалить, Гарри тоже расслабился, разглядывая белые барашки на темной воде и греясь о Малфоя как о печку. Кто бы мог подумать, что уже второй раз за сегодняшний день Малфой окажется таким уютным и теплым?***
Если сама Обсерватория была интересной, то нулевой меридиан не представлял из себя ничего особенного. Какая-то бурая полоса на земле, а над ней три металлических хрени. Именно это Гарри не преминул сообщить вездесущий Малфой. — И ради этой фигни мы сюда притащились? — Драко с интересом разглядывал металлические пластины, обрамляющие полосу и даже попытался их сдвинуть носком ботинка. Гарри насупленно промолчал — из-за плотного графика они не успели попасть в планетарий, а он мечтал там оказаться с самого детства. Дадли возили сюда несколько раз, и если даже его толстокожий кузен смог найти для этого музея такие слова, как: «Ну ничо, не полный отстой», — значит, это было действительно что-то очень крутое. Ну вот не могли они на чем-нибудь другом выкроить время?! Например, на дурацких мальчиках и их ящерицах! — Поттер, не кисни! Сходишь сюда в другой раз вместе с Грейнджер! Гарри недоверчиво уставился на него, не понимая, как слизеринец мог прочитать его мысли. Тот обреченно закатил глаза вверх: — Ты бы видел свою кислую рожу, когда профессор сказал, что мы внутрь не пойдем. Только такой придурок, как ты, мог от этого убиваться, будто звезд сроду не видел. Лезь на астрономическую башню, да любуйся, сколько влезет. У нас они настоящие! Хоть Малфой и хамил в своей привычной манере, но паззл у Гарри в голове как-то не складывался. Малфой его что, утешает? — Там рассказывают про созвездия и планеты, — буркнул он, чтобы совсем не молчать. — Слушал бы Синистру на Астрономии, сам бы все знал, — снисходительно фыркнул Драко и, глядя на его понурое лицо, неожиданно добавил: — Поттер, да не будь ты таким кретином. Если для тебя это так жизненно важно, я сам могу их тебе показать, уж я-то их все знаю, — он бросил быстрый взгляд на ошеломленное лицо Гарри и тут же поправился: — Да и Грейнджер твоя не откажется. Попросите ее, твоему рыжему дружку это точно не повредит… Он продолжал что-то говорить еще, но Гарри уже завис. Малфой, который будет показывать ему звезды… Они вдвоем на астрономической башне, а над ними черный купол с сияющими яркими точками. Они не будут ни ссориться, ни драться, а просто сидеть и смотреть в звездное небо. От этой невероятной картинки Гарри опешил настолько, что не заметил, как Малфоя от него оттерла толпа, подошедшая сюда вслед за профессором. — Встав ногами по разные стороны от меридиана, вы можете загадать желание, которое, по поверью, исполнится, — сообщив это, Снейп скривился, явственно выражая все, что он думает о глупых традициях. Возле меридиана мгновенно образовалась шумная давка. — Гарри, давай, становись! — Гермиона затормошила его за рукав. — Разве ты не хочешь ничего загадать? Гарри пожал плечами, снова злясь на себя, свои глупые мысли, а заодно на Малфоя, хотя тот в этот раз был вроде как совсем ни при чем, и привычно подчинился подруге, расставив ноги на ширину плеч, чтобы упереться ими сразу в оба земных полушария. Конечно, у него было желание. Одно и самое сильное. О котором он мечтал давным-давно, еще когда был ребенком. Но Гарри не верил, что это когда-то может исполниться. Даже у Джинни не получилось, хотя она была такая милая и очень старалась. Вспомнив ее обиду и слезы после разрыва, Гарри нахмурился. Если есть шанс получить то, что он хочет, он просто обязан попробовать. Девчонки поспешно становились двумя ногами по разные стороны красной линии и вдохновенно закатывали глаза, явно придумывая все новые и новые желания. Лаванда судорожно загибала пальцы — интересно сколько желаний она уже успела озвучить? — и даже Паркинсон, несмотря на свирепый вид, послушно шевелила губами, словно загадывала что-то очень важное. — Гарри! Я загадала! Твоя очередь! — сияющая Гермиона снова возникла возле него. Гарри не хотел уподобляться наивным девчонкам, но не смог не воспользоваться случаем. Он загадает. Но это же все ерунда, правда? Гарри крепко зажмурился. — Я хочу… чтоб была настоящая… чтоб как у мамы с папой… — шепотом пробормотал он себе под нос. — Один раз на всю жизнь. И чтобы я был нужен… — образ звездного неба снова вспыхнул под веками, и поспешно подняв голову от земли, Гарри зачем-то поискал глазами Малфоя. —…ему, — рассеянно закончил он, с любопытством разглядывая соперника. Тот на удивление, тоже подчинился общему ажиотажу и, стоя ногами на разных полушариях и глубоко задумавшись, что-то шептал себе под нос. Гарри засмотрелся на него, непроизвольно прикидывая, что может загадать тот, у кого всю жизнь было все, о чем Гарри мог только мечтать. Чего он может хотеть? Гарри бы много что отдал, чтобы об этом узнать, но понимал, что этого никогда не случится. Неожиданно Малфой вскинул глаза, и они пересеклись взглядами. Неизвестно почему, кровь бросилась Гарри в лицо, как будто Малфой застал его за чем-то постыдным. Внутренне сжавшись, Гарри ожидал ехидной реплики, но Малфой на удивление молчал, а по его скулам тоже разливался жаркий румянец. Резко отвернувшись от него, Драко скрылся в толпе, и Гарри, тоже наконец-то убрав ногу с волшебного места, помчался искать Рона и Гермиону, стараясь скоростью отпугнуть смущающие его странные мысли.***
— Уимблдон-коммон, — коротко объявил Снейп. — Ждем лошадей. Тенистый приветливый лес обступал их группу со всех сторон. В ожидании конной экскурсии девушки оживленно шушукались и пихали друг друга локтями, а парни вытягивали шеи, высматривая вдали своих жеребцов. — Тоже мне парк, — бубнил Малфой, который, разумеется, опять торчал у Поттера за спиной. — Что тут хорошего? У нас в мэноре парки и то гуще. И лошади выше, — поспешно добавил он, глядя на рослых красавцев-скакунов, ведомых к ним по тропинке уверенными руками проводников. Гарри стиснул зубы, в этот раз почти не вслушиваясь в его брюзжание. Во рту пересохло от страха. Экскурсия по парку на лошадях. Что может быть хуже? К лошадям Гарри всегда относился с подозрением. Не доверял он их хитрым мордам, и все тут! А когда к нему подвели одного из них совсем близко, — то ли коня, то ли лошадь — Гарри некогда было разбираться! — он еле заставил себя не отшатнуться от черно-белого существа с длинной гривой. Да таким копытом запросто можно убить наповал! А зубищами оттяпать руку по локоть. А уж свалиться с такого монстра и вовсе полный отстой! И вообще, она похожа на смерть! Гарри бросил по сторонам опасливый взгляд, словно боялся, что кто-нибудь подслушает его мысли. Даже самому себе было стыдно признаться, что он боялся этих созданий больше, чем хвостороги. Но в конце концов, даже у самого геройского героя могут быть свои слабости. Вообще-то Гарри уже совсем было собрался озвучить, что никогда в жизни не полезет на лошадь, уж лучше трижды прокатится на гиппогрифе, но оба факультета начали беспрекословно карабкаться на высокие гладкие спины, и даже профессор взлетел в седло как большая черная птица. Гарри почувствовал, что просто не может упасть в грязь лицом. Это будет слишком унизительно. Он не сможет жить с этим позором. — Поттер, сколько можно возиться? Вы что, лошадь первый раз в жизни видите? — профессор, не подозревая сам, как он прав, сделал чуть заметное изящное движение палочкой, и Гарри очутился в седле, отчаянно вцепляясь руками в поводья. Покачиваясь, он пытался хоть как-то усесться и запихнуть ноги в неудобные стремена. — Ну, как тебя там… Иди давай, что ли… — Гарри дернул поводья, и лошадь, шевельнув острым ухом, покорно затрусила за остальными. Гарри, задеревенев от волнения, покачивался из стороны в сторону на отвратительном расстоянии от земли: слишком маленьком, чтобы получить удовольствие от полета и вполне достаточном, чтобы упасть и сломать себе шею. Краем глаза он видел, как мимо него проплывают кусты и деревья, то ускоряясь, то замедляясь, а потом его лошадь зашагала по пыльной тропинке все медленнее, почему-то отставая от всех остальных. Гарри совсем растерялся: — Давай, догоняй их! — возмущенно выкрикнул он, но лошадь, словно специально над ним издеваясь, свернула с тропинки и медленно побрела вглубь деревьев. Кавалькада растаяла где-то вдали, и Гарри, поднявший голову, чтобы определить, куда его занесло, ударился головой о сук, покачнулся в седле и начал сползать. В ужасе он попытался вцепиться руками в шею и в гриву, но лошадь, возмущенная таким обращением, фыркнула и резко остановилась. От неожиданного движения, Гарри не смог удержаться и вылетел из седла. Нога, застрявшая в стремени, выкрутилась под каким-то нелепым углом, и Гарри, чувствуя пронзительную боль в лодыжке, мешком рухнул на землю. — Ауч! — он схватился за поврежденное место, надеясь, что нога хотя бы не сломана и наскоро соображая, что ему теперь делать. Все уже давным-давно умчались вперед, а он остался один в этом огромном безлюдном парке, без палочки и без возможности с кем-то связаться. — Ну вот что ты наделала? Не зря ты мне сразу не понравилась! — раздраженно сказал он лошади, которая смотрела на него даже с неким подобием раскаяния. По крайней мере, Гарри хотелось бы в это верить. Опираясь на ближайшее дерево, он попытался встать, но нога при попытке на нее наступить, отозвалась такой колкой болью, что Гарри вскрикнул и, схватившись за голень, рухнул обратно в траву. — Отлично. Только этого мне не хватало, — убито выдохнул он и с укором посмотрел на свою собеседницу. Лошадь фыркнула и мотнула головой, отворачиваясь от него. Гарри искренне возмутился: — Что ты теперь отворачиваешься? Это ты во всем виновата! Придумывай теперь, как нам отсюда выбраться! Слышишь меня? Но в ответ на его проникновенную речь бессердечная лошадь привалилась к ближайшему дереву мордой и явно решила вздремнуть. Гарри захлопал себя по карманам в поисках сигарет — дурацкая привычка, оставшаяся с войны. Ситуация была аховая: без средств связи, без палочки, у черта на рогах наедине с диким животным и поломанной нафиг ногой. Он глубоко затянулся. Сигарета дымила, неся в легкие успокаивающий яд. Ну может, и не с поломанной и с не полностью диким, но хорошего все равно мало. Надо как-то выкручиваться из ситуации. — Поттер! С каких это пор ты предаешься пороку? — в малфоевском голосе, несмотря на показную насмешку, прозвучала тревога. — С тех самых пор, как эта тварь меня уронила! — не глядя на него, Гарри выпустил новую струйку дыма. Теперь и этот здесь… Просто прекрасно! Вместо того, чтобы радоваться своему спасению, Гарри окончательно разозлился. Опозориться перед Малфоем было невыносимо. Но тот и не думал торжествовать. — Ты в порядке? — пулей вылетев из седла, он склонился над Гарри, испуганно заглядывая ему в лицо. — А, Поттер? Головой не ударился? Его глаза тревожно скользили по темным волосам, изучая череп и выискивая мнимые трещины. Гарри нехотя качнул головой, не собираясь сознаваться. — Со мной все в порядке, — буркнул он. — А ты здесь откуда взялся? Вы же уехали, — Гарри снова затянулся, стараясь не морщиться от боли в поврежденной ноге, но все же не выдержал и потер ее рукой. А ведь, и правда, Малфой уже давным-давно должен был скакать в нескольких милях отсюда вместе со всей кавалькадой. Но тот не ответил на его вопрос. — Что с ногой? — холодно спросил он, пристально следя за поглаживающими движениями пальцев. — Ерунда, — коротко выдохнул Гарри и попытался его отвлечь. — Что ты здесь делаешь? Ты должен скакать где-то в первых рядах. Ты же такой крутой наездник, — в его голосе невольно просквозила обида. Но Малфой только хмыкнул: — Я польщен, что ты это заметил, — и когда Гарри возмущенно глянул ему в лицо, неожиданно пояснил: — Лошадь твою увидел, как она в лес тебя потянула, решил посмотреть. А когда увидел, что тебя на ней нет, понял, что она тебя сбросила. Потому что сам ты бы вряд ли смог с нее слезть, — несмотря на насмешливые слова, на малфоевском лице было написано такое облегчение, что Гарри не стал на него злиться, но Малфой явно решил не останавливаться на достигнутом. — И, знаешь что, Поттер, — зловредно продолжил он, — я в этом всецело на ее стороне. Если бы мне пришлось везти на себе такого кретина… — он резко закатал у Гарри штанину джинсов и начал выверенными движениями ощупывать его ногу. Гарри всерьез разозлился: — Малфой, отвали, а? — он дернулся, когда холодные неласковые пальцы сжали его больную лодыжку. — И без тебя тошно! Он попытался отпихнуть Малфоя, но тот резко отшвырнул его руку. — Заткнись, Поттер! — холодно приказал он, и Гарри неожиданно его послушался: сейчас школьный враг был каким-то незнакомым и собранным. — Заткнись и сиди! Я знаю, что делать. Меня научили. В нормальных семьях с лошадьми учатся обращаться с детства. И травмы лечить — тоже. — Зачем нужны лошади, если от них одни травмы, — простонал несчастный Гарри, нога которого распухала прямо на глазах. Прикосновения холодных пальцев больше не раздражали, а напротив, приносили временное облегчение. — Травмы от лошадей бывают только у таких придурков, как ты, — процедил Драко, отмахиваясь от него как от мухи. Он сосредоточенно что-то делал с его ногой, словно пытаясь вправить ее на место. Гарри опять разозлился. Не желая больше терпеть его оскорбления, он взбунтовался: — Мне больно! — Потерпишь! Неженка, — припечатал Гарри злопамятный Малфой его же собственным словом, цепко удерживая рукой его голень. — К счастью, не сломана, — с облегчением пробормотал он. — Только ушиб. Сейчас, погоди, залечу. Он вытащил палочку из рукава и махнул над его ногой, что-то озабоченно прошептав. — Откуда у тебя палочка? — Гарри подозрительно прищурился, но Малфой только снисходительно хмыкнул. — Поттер, давай ты не будешь задавать мне странных вопросов. Я же не спрашиваю, откуда у тебя маггловские сигареты. Гарри поспешно запихнул пачку в карман и, чувствуя, как боль утихает, неловко покрутил стопой в разные стороны. — Кажется, не болит! — он удивленно посмотрел Драко в лицо и снова перевел взгляд на ногу, продолжая вертеть ступней вправо и влево. Малфой, сидя на коленях в мокрой траве возле его грязного башмака, оценивающе и напряженно следил за поттеровскими упражнениями, словно не замечая ни грязи, ни сырости. Гарри стало неловко: — Спасибо, Малфой, — смущенно пробормотал он. — Тебе бы в колдомедики пойти, что ли. — А я и пойду, — из-под светлой челки на Гарри серьезно уставились два серых глаза. — Се… серьезно? — Гарри был изумлен, что чопорный ехидна-Малфой выбрал себе такую профессию. Тот криво усмехнулся: — А что, ты считаешь, у тебя одного есть мечта? Гарри смутился. Он вообще никогда не думал, что Малфой о чем-то мечтает. Он вообще о нем никогда не думал. Ну почти. По крайней мере именно в этом он с шестого курса не уставал уверять Рона и Гермиону. Раньше они, к счастью, не замечали. Поэтому Гарри дернул плечом и с любопытством уставился на Малфоя, ожидая продолжения. — Вот ты кем хочешь стать, Поттер? Аврором? — Драко криво усмехнулся на этих словах. — Аврором, конечно, — подтвердил Гарри, не задумываясь ни на секунду. С ним как раз было все решено с четвертого курса. Малфой продолжал насмешливо смотреть на него: — Перестрелки, погони, да?.. — дождавшись, пока Гарри согласно кивнет, Драко вздохнул, как взрослый, вынужденный объяснять ребенку прописные истины и подытожил: — Ну вот, поэтому я и буду колдомедиком. Должен же вас, дураков, кто-то лечить. Гарри смутился. Все это прозвучало так, словно… Словно Малфой… Да неважно. Неожиданно он заметил, что малфоевская рука так и осталась лежать у него на колене. Гарри встревоженно кивнул на нее: — Ты думаешь, у меня что-то еще не в порядке? Малфой, словно очнувшись, поспешно отдернул руку, недовольно буркнул что-то про идиотов, которые идиоты настолько, что пугают собой лошадей и, резко поднявшись с травы, подошел к лошади, которая мирно паслась возле дерева. — Сам сможешь подняться? — спросил он, поглаживая лошадиную морду и не оборачиваясь к Гарри. — Смогу, — Гарри встал и осторожно притопнул ногой, будто проверяя ее на прочность. Нога была совершенно здоровой и Гарри, желая как-то выразить свою благодарность, с удивлением добавил: — Знаешь, Малфой, а ведь у тебя золотые руки! Наверное, ты, и правда, будешь хорошим врачом. Драко, приняв независимый вид, склонился к лошадиной морде, нашептывая ей что-то свое, но его щеки и скулы залил яркий румянец, который перебрался даже на шею. — Ну что, терминаторша? Довезешь меня, а? — Поттер подошел к лошади с другой стороны, растерянно к ней примеряясь. Лошадь тихонько всхрапнула и ткнулась носом в Малфоя, словно призывая его в свидетели. Тот предсказуемо возмутился: — Пообзывайся еще. Она тебя еще и не туда завезет! Лошади вообще-то все понимают, ты, бестолочь. Гарри мрачно посмотрел на него и промолчал. — Сам-то сможешь забраться? — Драко бросил на него ответный косой взгляд. Увидев, что Поттер в задумчивости разглядывает седло на уровне своих глаз, он вздохнул: — Понятно. Ну что за придурок. Почему я вечно должен с тобой возиться? — Я вообще-то тебя не просил! — мгновенно ощетинился Гарри. — Не нравится, давай, вали. — И бросить тебя тут одного? — Малфой презрительно фыркнул. — Чтобы мне ставили в вину смерть героя под копытами бесчувственной лошади? Или от ее злобных зубов? Услышав ехидство в его голосе, Гарри внезапно разобиделся: — Да пошел ты… Чтоб ты знал, у нее, и правда, огромные зубы! — Сам пошел… — Малфой сердито прищурился, запуская пальцы в лошадиную гриву. — Только такой придурок, как ты, может бояться это мирное существо! Да, моя девочка? — он ласково похлопал лошадь по шее, и та благодарно ткнулась в него длинной мордой. — Ну ты еще с ней поцелуйся, — Гарри сердито смотрел на эти телячьи нежности, не понимая, что его во всем этом так раздражает. Малфой смерил его холодным, ничего не выражающим взглядом: — И поцелуюсь. Чтоб ты знал, целовать их намного приятнее, чем некоторых людей, — снова потрепав лошадь по холке, Драко сердито отошел на пару шагов от лошадиного крупа и принялся наблюдать, как Поттер, вцепившись в седло, пытается закинуть ногу в стремя. Железная дужка качалась, никак ему не даваясь, но как только Гарри с ней совладал, коварная лошадь преспокойно сделала пару шагов и снова остановилась, довольно прядая ушами. — Черт с тобой, давай помогу. А то опять ногу сломаешь, — сжалился Драко, видимо, удовлетворенный поттеровскими мелкими скачками на одной ноге вслед за лошадью. Позор национальной легенды явно заставил его сменить гнев на милость. — Обеими руками держись за седло, — велел он, подставляя Гарри плечо и примеряясь, чтобы ухватиться за его голень. Гарри, который понял, что или он сейчас будет вынужден подчиниться, или ему придется весь оставшийся день таскаться пешком вместе с лошадью, понуро вздохнул, выбирая меньшее из зол, и кивнул, принимая помощь Малфоя. Уже знакомые руки ловко подхватили его и практически запихнули в седло, и Гарри удивился, как всего за один день можно привыкнуть к чьим-то прикосновениям. Если всего день назад он шарахался от Малфоя, как от чумы, то теперь его касания казались… какими-то правильными. Словно именно эти руки имели полное право трогать его так деловито и по-хозяйски. И Гарри не смел себе сознаться, что это было даже… приятно. — Хорошая моя девочка, — в вечно наглом малфоевском голосе сейчас было столько непривычной заботы и ласки, что Гарри с удивлением посмотрел на него. — Иди шагом, и постарайся больше его не ронять. Хотя я тебя понимаю: это так нелегко, — Малфой, улыбнувшись, слегка шлепнул лошадь по крупу, и она послушно зацокала вверх по тропинке. Гарри, невольно обернувшись, с легкой завистью смотрел, как Драко легко взлетает в седло и небрежно нагоняет Гарри с его проклятой кобылой. — Поттер, не отставай, — поравнявшись с ним, Малфой приподнял идеальную бровь и, пришпорив своего вороного коня, понесся вперед, а Гарри потрусил вслед за ним на своей кляче, чувствуя себя в седле, как мешок, наполненный очень сомнительным содержимым.***
— Маяк Бель Ту. Заключительное место нашей экскурсии, — поведал Снейп, кивая головой на крепкое сооружение на вершине утеса. В его голосе звучало облегчение окончанием изрядно доставшей его экскурсии, и, честно говоря, Гарри его хорошо понимал. Солнце уже клонилось к закату. Утомившиеся ученики сгрудились возле профессора, начавшего повествовать о знаменитых меловых скалах. А Гарри, подойдя почти к краю обрыва, засмотрелся на то, как внизу плещется далекое море, омывая неровный берег и облизывая волнами дальний полосатый маяк. Прямо из-под его ног вниз уходили отвесные белые скалы. Ветер исступленно рвал одежду и волосы. Далеко внизу шумно прыгали и пенились мелкие барашки. Гарри нравились маяки, нравились волны и крутые обрывы: — Красиво, — сказал он, ни к кому особо не обращаясь. Но почему-то он даже не сомневался, кто окажется у него за спиной. — На метле было бы куда красивее, — предсказуемо фыркнул Малфой, и Гарри почему-то обрадовался. — На метле здесь опасно, — возразил он недовольному слизеринцу. — И ничего не опасно! Это из-за вас, дураков, нам не разрешили взять метлы. Потому что вы, грифы, вечно рискуете как идиоты! Гарри так за день привык к его оскорблениям, что уже даже сердился на них как-то вяло: — Ты кого назвал идиотом, Малфой? — он устало обернулся к нему. — Да уж понятно, кого, — тот с усмешкой вернул ему вызывающий взгляд, и они уставились друг на друга, не в силах отвести глаз. — Мистер Поттер, мистер Малфой, когда вы друг на друга насмотритесь и разберетесь, кто из вас идиот, — сердито окликнул их Снейп, — соизвольте пройти вслед за группой. Или вам, как всегда, нужно особое приглашение? Оказалось, что они опять просмотрели, как их группа растянулась цепочкой по узкой тропинке, тянущейся к обрыву с крестами. Не глядя друг на друга, парни ринулись догонять ушедших товарищей. — Утес Бичи Хэд, — глубокий голос Снейпа, бесстрашно стоящего на самом краю обрыва, пробирался в самую душу. Ветер хищно трепал его волосы, но Снейп, казалось, его вовсе не замечал. Его лицо сейчас было таким вдохновенным, словно он опять повествовал о Темных искусствах. — Третье место в мире по количеству самоубийц. Будьте осторожнее: один неверный шаг, и рухнете в бездну! Его глаза полыхнули, а голос, словно специально созданный для того, чтобы запугивать и стращать, прогремел во всю мощь. Толпа безмолвно шарахнулась подальше от края, и откуда-то из центра раздались приглушенные ахи и девичий визг. Гарри из принципа остался стоять там, где стоял. Тем более, на обрыве было очень красиво. Казалось, что прямо под ним кончается суша. А дальше только небо и море. Край земли. Место, где нет ни времени, ни ориентиров. И только кусок скалы под ногами — единственное, что связывает с привычным миром. Малфой бросил на него быстрый косой взгляд и, разумеется, тоже остался неподалеку. — Не боишься высоты, наш герой? — Драко ехидно повернулся к нему. — Ты, вон, с лошади и то умудрился свалиться. Гарри бросил на него быстрый взгляд. Ветер трепал полы изумрудного пиджака, лохматил белые волосы, заставлял щурить глаза, — от всего этого встрепанный Малфой казался счастливым, живым и совсем настоящим. Ругаться с ним таким совсем не хотелось. — Лучше бы сам отошел. Такой тощий, что того и гляди — ветром снесет, — расслабленно посоветовал ему Гарри. Драко презрительно фыркнул, и они опять замолчали, вглядываясь в синюю даль и слушая завывания ветра и то, как далеко внизу шумит океан. Судя по тому, что одноклассники гомонили уже где-то вдали, профессор повел экскурсию дальше, но Гарри, зачарованный бескрайним простором, все еще не мог уйти с волшебного места. — Лично я высоты вообще не боюсь, — внезапно решил его уведомить Малфой, нахально вторгаясь в мечты. — К тому же, чего тут бояться? Надо быть идиотом, чтобы отсюда упасть, — он подошел к самому краю и глянул вниз. — Надо быть идиотом, чтобы стоять на краю, — Гарри опять начал злиться. Ну что ему вечно неймется? — Ты только что обзывал нас дураками, а сам лезешь к обрыву. Отойди и не рискуй собой почем зря. Что ты хочешь мне доказать? Драко резко обернулся к нему и окинул насмешливым взглядом: — Поттер, ты видимо, считаешь, что весь мир вращается только вокруг тебя? — презрительно выпалил он и вскинул вверх подбородок. — Так вот, пора бы тебе усвоить, что мне нет до тебя никакого… — внезапный порыв шквального ветра заставил Драко покачнуться и замолчать. Его нога в изящном модном ботинке скользнула по влажной траве, он неловко взмахнул руками, забалансировал на краю и, глянув на Гарри полными ужаса глазами, начал валиться спиной в отвесную пропасть. Что было дальше Гарри толком не помнил. Он даже не успел как следует испугаться, потому что мозг его полностью отключился, и тело начало действовать само по себе, словно лучше него зная, что надо делать. Наверное, это и называется «состоянием аффекта». Сквозь серую пелену смутно виделось, как он рычал от напряжения в мышцах, как исступленно искрила природная магия, вырывая из него последние жилы, как лопались и снова восстанавливались по одной незримые нити, которыми он привязывал повисшего над обрывом Малфоя к себе и как ныла от нечеловеческих усилий каждая мышца, когда он отбирал придурка у самой бесконечности, затаскивая обратно к себе на скалу. Лишь очнувшись какое-то время спустя, Гарри обнаружил, что стоит, изо всех сил прижимая Малфоя к себе, вцепившись в него крепко-крепко, до ломоты в ободранных пальцах и саднящей боли в сбитых костяшках. Успев зацепить его каким-то чудом в самый последний миг, Гарри теперь не мог разжать сведенные судорогой руки, втискивая, вминая тонкое тело в себя, что есть сил. Малфой, не пытаясь сопротивляться, безмолвно уткнувшись Гарри в плечо, мелко дрожал. Наверное, со стороны их исступленные объятия представляли собой странное зрелище. Но сейчас Гарри было вообще наплевать, кто и что может подумать о них. — Все. Уже все, — еле выдавил он, успокаивая скорее самого себя, чем Малфоя. Он попытался его отпустить, но пальцы так и не разжимались, намертво стискивая и забирая в кулаки грубую ткань пиджака. — Я… бы… и сам… — Малфой тоже не мог отстраниться, уткнувшись лбом ему в плечо. От пережитого страха его дрожь начинала усиливаться. — Тише… Все… хорошо, — по мере того, как Гарри приходил в себя, в его груди начинал разливаться липкий холодный ужас, и он все крепче прижимал Малфоя к себе, зачем-то впечатываясь губами в светлый висок. Мыслей в голове вообще не было, словно их выдуло порывистым ветром, лишь одна стучалась в висках вместе с шумом далеких волн: «Жив. Жив. Жив». — П-пусти. Ч-что пристал? — в любой ситуации Малфой оставался Малфоем. Даже когда голос его почти не слушался, и сам он обнимал Гарри в ответ, что есть сил. Понимая, что все равно не способен выдавить из себя внятные звуки, Гарри отчаянно помотал головой. Ему было так страшно, даже страшней, чем тогда, в адском пламени. Боясь разжать пальцы, как будто если отпустить его хоть на миг, Малфой снова сверзнется в пропасть, Гарри вмял его в себя еще крепче и, пытаясь справиться с одуряющим страхом, снова машинально провел губами по светлому виску, вдыхая его запах — горько-сладкий, цветы и соль океана. Драко вздрогнул, но так и не отстранился. — Поттер. Пусти? — почти жалобно попросил он, и его просьба легким ветром прошлась по щеке. Гарри честно попробовал разжать руки, но не выдержал и снова рванул его на себя. — Н-не могу, — с трудом промычал он. Не только кулаки, но и челюсти сводило от ужаса. Гарри продолжал бездумно сжимать тонкое тело, боясь признаться себе, что отпустить его не только не может, но и не хочет. Только так он мог быть уверен, что с этим придурком ничего не случится. Малфой, словно смирившись, обмяк в его объятиях, а Гарри прижался щекой к его виску, чувствуя, как острая паника отпускает его, и на смену ей приходит опустошающая слабость. С каких пор стало так правильно обнимать Малфоя? Тот снова вздрогнул, и Гарри успокаивающе погладил его по спине. Драко, не отодвигаясь, тихонько вздохнул. — О, вы уже обнимаетесь при всех! Уважаю! — вездесущий Симус возник рядом с ними, восторженно разглядывая их обоих. — А меня за вами послали. Сказать им, что вы тут целуетесь и к ним пока не придете? — Но мы вовсе не… — Гарри растерянно разжал руки, так и не выпуская Малфоя. — Придурок, пусти! — Малфой резко вырвался, и грубо толкнув его в грудь, обошел Финнигана по кругу и быстро зашагал вниз по склону, а Гарри остался стоять на скале и растерянно смотреть ему вслед.***
В темном помещении играла музыка, заглушаемая громким гомоном уставших учеников. Окончание экскурсии отмечали в деревенском пабе возле утесов. Гарри устроился на скамейке между Роном и Гермионой. Его друзья оживленно обсуждали поездку, а он потягивал яблочный сидр и молчал. По телу разливалась приятная усталость. Хорошо, когда рядом друзья, можно не думать ни о чем, не вспоминать странный день. Рон, Симус и Дин отчаянно жестикулировали и строили рожи, изображая трех маггловских девиц с палкой для селфи, Гермиона смеялась над ними, а Гарри оттаивал в привычном тепле. Рон с Гермионой рядом — все в полном порядке. Казалось бы, что еще нужно? Но теперь Гарри отчаянно не хватало чего-то. Точнее, кого-то. Только Гарри боялся посмотреть на него. Ощущения от стройного дрожащего тела в руках были еще слишком свежи. Чертов Малфой. Пару часов назад Гарри чуть не потерял его. Насовсем. Навсегда. Гарри не понимал, почему эта мысль внушала ему такой панический страх, от которого он начинал задыхаться. Два часа кряду он пытался себя убедить, что ему наплевать на Малфоя. Но чем дальше, тем больше его душа была не на месте. Он просто обязан был убедиться, что Малфой где-то здесь и никуда не девался. Не выдержав, Гарри вскинул глаза и принялся оглядывать зал. Драко сидел у дальней стены за столиком с Забини, Панси и Гойлом и хмурился, глядя в бокал. Внезапно он поднял голову и тоже заскользил по толпе, явно кого-то выискивая глазами. Столкнувшись с Гарри взглядом, он внезапно смутился и резко опустил голову вниз. Сердце у Гарри прыгнуло и зачастило. Он быстро отвернулся и с преувеличенным интересом стал вслушиваться в то, о чем спорили Рон с Гермионой, но едва ли не впервые в жизни ему было вообще наплевать, о чем они говорят. С ужасом он понял, что куда с большим удовольствием он бы послушал ворчание Малфоя, лишь бы тот был где-то рядом. — Гарри, ты покраснел. Ты хорошо себя чувствуешь? — Гермиона прервала рассказ о жизни магглов в средние века и встревоженно посмотрела на друга. — Да, все в порядке. Просто здесь душно, пойду подышу, — Гарри криво улыбнулся друзьям и стал пробираться к выходу. Сердце жгло и тянуло. Хотелось оглянуться и еще раз посмотреть на Малфоя, поймать его взгляд, а лучше дотронуться, чтобы убедиться, что с ним все в порядке. Но мощным усилием воли, Гарри заставил себя не оглядываться. Он не будет вести себя как девчонка. — Тебя проводить? — Рон вскинулся в явной надежде избежать новой лекции, но Гарри лишь рассеянно помотал головой и вышел наружу. Опустившись на деревянную лавку неподалеку от выхода и уперев локти в крепкий бревенчатый стол, Гарри рассеянно стал смотреть, как над морем медленно занимается красный закат. Вот и закончился этот день. И теперь они с Малфоем снова перестанут замечать друг друга. А скоро и вовсе закончат школу и разойдутся в разные стороны, чтобы больше никогда не видеть друг друга. Внутри так больно кольнуло, что Гарри резко вздохнул и прижал руку к груди. Да что сегодня не так с его сердцем? — Одинокий герой любуется на закат? Эпичное полотно. Гарри усмехнулся, пытаясь скрыть накатившую радость. Малфой. Все же пришел. Пусть завтра они опять разойдутся, но разве сегодня могло быть иначе? Стараясь не выдавать своих чувств, он хмыкнул и подвинулся на скамейке, молча уступая Драко место рядом с собой. Малфой кивнул своим мыслям и безмолвно опустился рядом с ним. — Тоже душно? — наконец спросил Гарри, чтобы хоть что-то сказать. Малфой дернул плечом: — Не люблю быть в толпе. Гарри повернулся к нему, намереваясь привычно съязвить, но едкие слова застряли у него где-то в горле. Красноватые закатные отблески искусно обрисовывали четкий точеный профиль: ровный нос, высокие скулы, чуть капризные красивые губы. Последние лучи мягко ложились на светлые волосы, придавая им розоватый отлив, и добавляли в глаза мечтательный блеск. — Поттер. Гарри очнулся и вздрогнул, осознав, что не сводит с Малфоя глаз уже долгое время. Он сглотнул и поспешно от него отвернулся, стискивая стакан вспотевшей ладонью. И как он раньше не замечал, что Малфой настолько красив? Почти как девушка. Куда лучше, чем девушка. Как эльф, как видение, как… как мечта. Гарри, смущенный до слез лезущей в голову поэтической хренью, так и не мог подобрать нормальных слов для описания его красоты. Он не понимал, что с ним происходит, но при взгляде на Малфоя его буквально штормило, и что с этим делать, он просто не знал. Ощущая себя рядом с ним неловким и неуклюжим, Гарри судорожно глотнул из стакана, не чувствуя ни вкуса, ни запаха сидра, и отвернулся к горам. Какое-то время они сидели в молчании, глядя, как солнце валится за горизонт. В воздухе пахло цветами и морем. Сквозь неплотно прикрытую деревянную дверь слышалась нежная музыка, шутки и смех. — Спасибо, что спас меня. Я теперь тебе должен, — негромко вымолвил Драко, когда солнечный диск коснулся горных вершин, и Гарри сердито мотнул головой: — Ты ничего мне не должен. И… спасибо, что помог мне с ногой, — неловко ответил он и, отважившись снова поднять на Малфоя глаза, покраснел, столкнувшись с ним взглядом. Гарри смотрел на него, и ему казалось, что он никогда его толком не знал. Этот Малфой, окутанный сиреневым сумраком, был какой-то новый, непривычно-задумчивый и нерешительный, а наступающая темнота делала его большие глаза просто огромными. — Поттер… — неуверенно начал тот, и Гарри замер в напряженном молчании. Он и сам не понимал, чего хочет, но ждал его слов так отчаянно и так жадно, словно здесь и сейчас решалась его судьба. Малфой снова умолк, и Гарри чуть подался к нему, чтобы тот не вздумал остановиться. — Что? — тихо выдохнул он, жадно впившись в лицо Малфоя глазами. Тот неуверенно посмотрел на него и осторожно положил руку ему на рукав. Гарри почувствовал, как в ушах у него зашумело. Он опустил глаза на длинные пальцы, лежащие у него на запястье. Нестерпимо захотелось накрыть их сверху ладонью. — Поттер, я хотел спросить, у тебя… Дыхание перехватило. Гарри молча кивнул ему, напряженно ожидая вопроса. Сердце бешено прыгало и колотилось по ребрам. — А вы так и сидите вдвоем? Так что не видите ничего? — радостный Симус напрыгнул на них сзади и закинул им руки на плечи. Разочарованно отшатнувшись, Гарри заметил, как Малфой вздрогнул и брезгливо поморщился под прикосновениями чужих рук. Гарри поспешно отвернулся, стараясь скрыть торжествующую улыбку: от его прикосновений Малфой за весь день не скривился ни разу. Казалось, они ему были даже приятны. — Все наши уже ушли. Во-он они, — Симус ткнул пальцем в удаляющуюся группу. — А профессор мне велел вас позвать. Угадайте, как он ругался? — Финниган хмыкнул и, отбегая, помахал им рукой. — Догоняйте! — послышалось уже издалека. Гарри рассеянно проводил глазами уносящуюся фигуру. И как они могли не заметить, что все снова ушли? — Побежали, Малфой, а то, и правда, оставят нас здесь, — смущенный Гарри вскочил со скамьи, стараясь за бодростью скрыть свою неуверенность, и потянул за собой Малфоя, невольно опять отмечая, что от его прикосновений тот вовсе не морщится. Драко, не торопясь, двинулся следом за ним, холодно усмехнувшись: — Ты герой, тебя не забудут. Ну и меня заодно. Можно не торопиться. Гарри фыркнул и рассмеялся: — Хорошо быть с тобой. Тогда ты ищешь выгоду не только себе! Обернувшись на Малфоя, Гарри заметил, как лицо того неуловимо дрогнуло, и дал себе мысленный подзатыльник. «Хорошо быть с тобой». Он, и правда, совсем идиот, раз сказал это вслух? Но Малфой промолчал, словно не заметил его прокола, и Гарри постепенно успокоился. Они медленно брели обратно в автобус: торопиться никуда не хотелось. Гарри понимал, что их возвращение в Хогвартс отрежет от него этот странный день, снова сделав врагами. А пока можно было мирно идти, не думая ни о чем и ощущая рядом чужое плечо. Вместе. Гарри понятия не имел, о чем сейчас думает молчаливый Малфой, но про себя уже осознал, что сейчас он, Гарри, сам по собственной воле сядет рядом с ним на сиденье. Более того, если кто-то попытается с ним поменяться, он будет выгрызать место рядом с Малфоем зубами. Он по-прежнему не понимал, что с ним творится, но происходящее сейчас было так хорошо, так правильно и так сладко-остро, что подобного еще не было с ним никогда в жизни. Серебристая лань, внезапно появившаяся перед ними, осведомилась язвительным баритоном, не планируют ли они заночевать прямо здесь, пока их группа едет домой, и оба, спохватившись, уже привычно кинулись к автобусу наперегонки. Ворвавшись в дверь салона, парни так тяжело дышали и так жадно хватали разинутыми ртами воздух, что Снейп, испепелив каждого по отдельности многообещающим взором, молча махнул рукой, приказывая им садиться. Малфой, бросив на Гарри растерянный взгляд, безропотно полез на свое прежнее место, и Гарри без колебаний уселся рядом с ним, не обращая внимания на то, что Драко тут же отвернулся к окну. Автобус заурчал и тронулся, медленно набирая скорость на проселочной витиеватой дороге. — Знаешь, Малфой, оказывается, мы ведь на самом деле с тобой вполне можем поладить, — откинувшись на спинку сиденья, Гарри рукой вытер со лба выступивший пот. — Я тебе предлагал. Теперь не хочу, — Драко, не поворачиваясь к нему, презрительно дернул плечом, но Гарри почудилась явная неискренность в его словах. За окном неспешно темнело, автобус мерно фырчал, подпрыгивая на мелких кочках, а Гарри смотрел на малфоевский силуэт напротив окна и не понимал, что с ним происходит. Он, что, действительно хочет дружить с Малфоем? Или… не только дружить? Взгляд невольно соскользнул на высокую скулу и нежную щеку. — Почему у тебя нет девушки? — неожиданно спросил Гарри. — Семь лет, а ты все один да один. — Тебя не спросил! — Драко снова раздраженно дернул плечом и замолчал. Гарри лихорадочно соображал. Малфой весь день терся возле него. Тыкал, отпихивал, прикасался. И хоть Гарри поначалу шарахался от него, тот все равно оказывался рядом. Ну, кроме тех двух случаев, когда Малфой к нему не подошел, и Гарри сам подобрался к нему поближе, непонятно зачем. Просто того слишком долго не было рядом. Наверное, можно было даже сказать, что Гарри соскучился, если бы речь не шла о Малфое. Но что-то во всем этом определенно было не так. А потом и вовсе все стало странно и глупо: и лошади, и холодные пальцы на воспаленной лодыжке, и пылающие щеки, и опасный обрыв, и полная невозможность его отпустить. Что это, черт возьми, с ними было? Гарри осторожно скосил глаза, разглядывая Малфоя. Драко, отвернувшись, смотрел в окно, но складывалось ощущение, что он тоже только и ждал повода, чтобы пообщаться — заговорить, сцепиться или отпихнуть. А может, — сердце в груди зачастило, — может, он тоже хочет дружить. Или… не только? Гарри уже не понимал ничего. Он только чувствовал, что хочет большего. Еще большего. Еще ближе, еще больше его, чтобы совсем кожа к коже. Чтобы рука касалась его руки. Чтобы смотреть на него постоянно, не отрываясь, как тогда, на закате. Улыбаться ему, и чтобы Малфой улыбался ему в ответ. Только ему одному. Это чувство было болезненно-невыносимым, слишком большим для него одного, но как с этим справиться, Гарри не знал. Измученные долгим днем Невилл с Луной в соседних креслах почти мгновенно уснули, но Гарри решительно не спалось. Малфой молча смотрел в окно, за которым было так темно, что вряд ли что-то можно было увидеть, а Гарри так же молча смотрел на его затылок и плечи. Отчаявшись понять сам себя, он откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Малфой, почувствовавший, что Гарри затих, вскоре тоже отлип от окна и замер в соседнем кресле. Через какое-то время, когда тот совсем расслабился и прекратил раздраженно коситься, Гарри прикинулся, что крепко спит и уронил голову ему на плечо. Малфой возмущенно зашипел и попытался его с себя скинуть, словно проверяя крепость сна, но обнаружив, что Поттер не отвечает ему, осторожно придвинулся, изворачиваясь так, чтобы Гарри было удобнее лежать, бережно придерживая его голову теплой ладонью. Это уже было слишком. Сердце заколотилось часто-часто, запрыгало, забилось от смеси восторга и сладкого страха, и Гарри внезапно сделал то, чего сам от себя не ожидал: подняв пылающее лицо, он повернул голову и осторожно прижался горячими губами к малфоевской шее, попав в ямку между жестким воротничком и теплой кожей. Драко вздрогнул и замер. Гарри ожидал всего, чего угодно — криков, ругани, истерик. Но только не того, что Малфой неуверенно затаится и задержит дыхание. Немного подождав, Гарри понял, что никто не собирается орать на него прямо сейчас, и прошелся робкой дорожкой из поцелуев по вздрагивающему горлу наверх, прихватил губами напряженный кадык и поднялся к челюсти, покрывая и ее летучими быстрыми ласками. Драко не двигался, словно не происходило ничего особенного, но Гарри по его сбивчивому дыханию, по легким нервным движениям чувствовал, как тот волнуется. Задерживая дыхание, Малфой сжимал-разжимал кулаки, стискивал зубы и чуть подавался навстречу его губам. Гарри, у которого все внутри трепетало от смеси восторга и страха, пользуясь тем, что тот по-прежнему молчит, поднялся еще выше, осторожно целуя гладкую щеку. Он был как во сне. Сердце дико стучало и норовило выпрыгнуть в горло. И, кажется, не только у него одного. Дрожащий Малфой уже должен был сто раз завопить, оттолкнуть его или начать издеваться, но он лишь ошеломленно молчал, замерев, как мышонок под веником, и глядя перед собой невидящими глазами. И только, когда Гарри осторожно коснулся поцелуем краешка его губ, Драко внезапно повернулся и неуверенно прижался к его губам губами в ответ. Сам. Сладкое тепло захлестнуло, обволокло, в ушах зашумело. Казалось, что даже время потекло медленной сладкой патокой. Гарри затаил дыхание, ненадолго отстраняясь, чтобы утихомирить разбушевавшееся сердце, — он все еще боялся поднять на Малфоя глаза, — и снова потянулся к его рту своими губами. Драко неловко, почти робко качнулся к нему в ответ, будто не веря в происходящее и опасаясь, что это игра, в которой его сейчас просто поднимут на смех. Он был таким непривычно тихим и неуверенным, что до Гарри наконец дошло: он тоже боялся! Чувствуя себя намного смелее, Гарри немного расслабился. Бояться вдвоем всегда не так страшно! С облегчением выдохнув, он снова прижался к теплым губам еще сильней и уверенней, пытаясь их раскрыть поцелуем, доказывая на деле, что это не розыгрыш. Малфой вначале замер, словно не веря, но потом внезапно откликнулся, легко прикусив его нижнюю губу, приоткрыл рот и внезапно, совсем решившись, обхватил его губы своими, отвечая с жаркой готовностью. Какое-то время они не могли приноровиться друг к другу, сталкиваясь носами, путаясь губами и обжигая друг друга прерывистым горячим дыханием, но ни один из них не обращал на это внимания, пытаясь поскорее добраться до главного. От безумного восторга у Гарри темнело в глазах и сладко саднило в паху. Он открыл рот еще шире, полностью впуская горячий язык Малфоя в себя, и наконец-то коснулся его своим языком, задыхаясь от ощущений. Если бы ему сказали, что он должен остановиться или снова умрет, Гарри бы безропотно согласился на смерть. Потому что оторваться от Драко он бы не смог ни за что. При одной только мысли, что это Малфой отвечает ему так страстно и так горячо, по позвоночнику лилась жидкая лава. С каждой секундой хотелось его больше и жарче. Обхватив руками малфоевское лицо, Гарри исступленно тянул его на себя. Впервые в жизни он понял, что значит хотеть кого-то на самом деле. Сладко, пряно, болезненно-остро. Гарри жадно толкнулся в него языком, еле сдерживаясь, чтобы не застонать. Драко ответно проник в его рот, тронул краешек нёба, не выдержав, издал тихий звук, невероятно похожий на стон, и положил руку ему на затылок, еще сильнее привлекая к себе. Гарри жадно обвил рукой его талию, вцепляясь пальцами в жесткую ткань, сжимая, втягивая его в себя, резко и страстно. Драко, с трудом оторвавшись от его губ, тихо и счастливо выдохнул «Поттер», чтобы через мгновение зажмуриться и снова прижаться к нему, целуя еще горячей. Такой застенчивый и страстный Малфой нравился Гарри безумно. Хотя, какое там нравился… Гарри увязал в нем с каждой секундой все больше и больше. Запустив руку в шелковистые волосы, он внезапно осознал, что больше никуда и никогда его не отпустит. И, судя по цепкой малфоевской хватке, тот тоже не собирался этого делать. Оба стискивали друг друга изо всех сил, прижимали к себе крепче, чем на обрыве, и отчаянно целовались. Кружилась голова, перед глазами плавали звезды, но Гарри не мог остановиться, целуя его снова и снова. Его язык с наслаждением скользил по гладким зубам, сталкивался с чужим, обжигающим и проворным, ласкал, гладил, толкался в горячую влажную глубину… — Лондонский мост. Так, все быстро посмотрели наверх и загадали желание, — сердитый Снейп проворно пробирался к ним по проходу. Походя, профессор отвесил подзатыльник Финнигану, который восторженно смотрел на целующихся парней, явно собираясь что-то во всеуслышание заорать, и поспешно взмахнул палочкой, накладывая на обоих сложные Чары Иллюзии. Теперь со стороны казалось, что оба они мирно спят в своих креслах. — Неосторожные идиоты, — тихо буркнул профессор. — Неужели опять все хотите испортить? Драко невнятно пробормотал профессорской спине что-то вроде «спасибо» и снова жадно нашел губы Гарри своими. А Гарри, замирая от сладкого ожидания, скользнул ладонями ему под пиджак, трогая через рубашку тонкое горячее тело. Драко вздрогнул и с трудом отстранился, тяжело дыша: — Поттер, подожди… я не хочу так… Мне… надо серьезно, — тихо выдохнул он. Гарри хотел пошутить насчет скорого брака и пятерых детей, но неуместная шутка растаяла на губах сама собой, как только он увидел малфоевские глаза. Что-то невыносимо хрупкое увиделось ему в огромных зрачках бывшего врага, — неловко коснись, и сломается. И Гарри замолчал, задыхаясь от ощущений, потому что внезапно и брак, и дети оказались не настолько смешной темой. Совсем не смешной. Если с ним… Именно с ним. Гарри проглотил комок в горле, еще раз заглянул в тревожные большие зрачки и уткнулся лбом в светлую мягкую челку. — Это очень серьезно, — неловко пообещал он. — Правда? — тихо спросил Малфой. Так тихо, что Гарри еле услышал. — Правда… — пробормотал он, крепко сжимая ладонью тонкую ткань так, будто боялся, что тот убежит, и понимая, что сам никогда в жизни не сможет от него оторваться по доброй воле. Внезапно вспомнилось, сколько в Хогвартсе укромных ниш и тайников, теперь все они приобретали совершенно другое значение. — Еще какая правда… А у тебя? — встревоженно спросил он. — Придурок ты, — с облегчением выдохнул Драко, улыбнулся и дернул его на себя. От малфоевских губ плавилось сердце. Казалось, что жадные порывистые прикосновения, как алхимия, перегоняют бывшую ненависть в какую-то исступленную любовь. Его хотелось до боли, до звона в ушах и звездочек перед глазами — больше настолько, насколько возможно. Ручка сиденья впивалась в живот, и Гарри резким движением отбросил ее назад, притягивая Малфоя к себе еще ближе, пытаясь забраться пальцами под рубашку. — Поттер… не надо, я не сдержусь, а мы все-таки здесь не одни, — Драко, с трудом отстранившись, улыбался ему так пьяно и шало, крепко удерживая за шею ладонью и водя другой рукой по груди, что у Гарри крутилось и падало сердце. Гарри одурманенно посмотрел на него, с трудом переводя взгляд от пунцовых припухших губ на серые глаза с огромными зрачками. — Что ты загадал на меридиане, Малфой? — внезапно спросил он, удерживая его шею в ответном захвате. Малфой встретил его взгляд с гордым вызовом: — Тебя, — честно признался он и, не сдержавшись, спросил дрогнувшим голосом: — А ты? — Л… любовь, — Гарри все-таки запнулся от смущения, сознаваясь в таком почти девчачьем желании. — Одну на всю жизнь, чтобы как у родителей. Чтобы каждый день хотелось быть только с ним. Он внезапно смутился и спрятал глаза. — С ним? Даже не «с ней»? Ты же не относишься к геям, — мстительно припомнил ему злопамятный Драко, и Гарри отчаянно покраснел: — Я стоял и загадывал… Оно само получилось. Ты на меня так смотрел… А перед этим мы с тобой обнимались… — теперь он и вовсе смутился. — Я… смотрел… — Драко в нежной задумчивости отвел с его лица темные пряди и провел рукой по щеке. — А ты взял и загадал, что попало, придурок. — Ты! — Гарри с возмущением посмотрел на него. — Это ты виноват. Теперь будешь всю жизнь отдуваться! Малфой улыбнулся — кажется, впервые в жизни улыбка его была человеческой и открытой: — Это вряд ли, — и, прежде чем Гарри успел испугаться, снова притянул его за шею к себе и осторожно поцеловал в краешек губ. — Я согласен только на ту часть, которая «на всю жизнь». А вот отдуваться у нас будешь ты, Поттер. Ты просто попал. — У вас? — Гарри снова с нажимом подчеркнул это слово, насмешливо глядя Малфою в глаза. — У нас, — Драко посмотрел на него с гордым вызовом, словно признаваясь в чем-то давнем и затаенном. — У меня. Ты что-то имеешь против? — Пожалуй, что нет, — слишком поспешно ответил Гарри, делая вид, что не заметил невольной тревоги, и продолжая ему улыбаться. Любовь — вот как называется это дурацкое чувство, когда хочется улыбаться просто потому, что видишь его лицо, и хочешь на него смотреть и смотреть. Видимо, он, и правда, попал. Но не жалеет об этом ни капли. — Значит, любовь… чертов романтик, — Драко снова взглянул на него с нежной насмешкой и провел подушечкой пальца по скуле, начиная очерчивать контур губ. — И что же, твое желание сбылось? В его вопросе опять проскользнула тревога, и Гарри быстро взглянул на него: серебристая радужка с тонкими темными крапинками, длинные ресницы, а под ними легкие голубоватые тени. Какой же безумно красивый. Как он вообще мог посмотреть на него? Неужели у Драко это, и правда, серьезно? — Ну, кажется, да, — смущенно промямлил Гарри, снова чувствуя себя глупым и неуклюжим. — Так «кажется» или «да»? — Малфой с холодным недоумением приподнял левую бровь, становясь еще в тысячу раз красивей, и, убрав теплую руку с лица, сделал попытку от него отстраниться. — Да, Драко, да! — испуганно выкрикнул Гарри, с силой возвращая его обратно к себе, и, уловив быструю коварную усмешку и ехидный отблеск в серых глазах, мельком подумал, что жизнь со слизеринцем легкой не будет. Драко удовлетворенно вздохнул и снова запустил руку ему в волосы, чуть заметно лаская затылок и глядя в лицо затуманенным взором. А Гарри, нежась под его чуткими пальцами, додумал свою мысль до конца: никогда в жизни ему не будет с ним скучно. И он никого не сможет так полюбить. Так искренне и так горячо. И, кажется, никто так не полюбит его самого. И уже больше не сомневаясь ни в чем, он притянул Малфоя к себе и шепнул в самые губы, уверенно обещая ему сразу всё: — Точно да… Автобус поскрипывал, неспешно покачивался на старых ухабах, неожиданно складывался пополам и, просачиваясь через пробки, уверенно приближался к Хогвартсу, где теперь их обоих ждала новая жизнь.