Изнасилование

Я почти и не поспала, проснувшись, когда ЧунСу собирался на работу и покинув квартиру вместе с ним. Я решила, что поеду к сыну только после того, как поговорю с ДонУном. Момент настал. Сегодня всё должно решиться. Сегодня я уже смогу воссоединиться с ДжеСобом, не нуждаясь больше в игре и прятках. И покажу большой кукиш Йесону. Сев за руль, я позвонила своему парню. - Да, моё солнце? - ну вот, ещё один! Ладно, у этого хоть больше искренности и радости в голосе. - Нам нужно поговорить, можешь отложить на час дела и освободиться? – вежливо попросила я. - Ради тебя всё что хочешь! – так же беззаботно продолжал он. Меня это начало раздражать. Вот сейчас всего этого не хватало! – Где встретимся? - Приезжай в свою квартиру. - Твою. - Нашу, - обобщила я, придя к компромиссу. - Хорошо, скоро буду, - пообещал он. - Я сама ещё не там, через полчаса постараюсь быть, - мы попрощались. Я надавила на газ и вырулила со двора. Проехав знакомым путем, я добралась до места и поднялась на уже такой родной предпоследний этаж. Я прибыла раньше, поэтому воспользовалась моментом и застряла у окна кухни-столовой. Огромное стекло от пола до потолка разложило передо мной половину Сеула, как на ладони. Я восхищалась этим видом, у меня от него дух захватывало. Меня с головой окунало в счастье то, что я вознеслась так высоко над всем этим. Над людным беспокойным городом, над суетливым движением транспорта. Я могла бы стоять и смотреть вперед вечно. Наверное, это единственное от чего мне будет трудно отказаться. Конечно же, после того, что я сейчас устрою, ДонУн никогда меня сюда не пустит, да и, глупость, я не буду с ним иметь никаких отношений. Про ДжеСоба ему знать не нужно. ЧунСу будет лучшим папой. Хотя о чем я? Он ещё не делал никаких намеков на наше совместное будущее, а я почему-то себе его напридумывала. Хотя он просил приехать к нему вечером и рассказать, что произошло. Он сам продолжал хотеть пообщаться с ДонУном на эту тему, но я запретила до того момента, пока не разрешу. Приглушенные легчайшей тонировкой окна лучи солнца грели мне лицо. Я потерла руками плечи, ободряя сама себя. Хотелось бы мне чьей-нибудь поддержки, но через некоторое время она в большей степени понадобится не мне. Раздался звонок в дверь. Я посмотрела на часы. Задержался на пятнадцать минут. Не так много, но всё-таки. Я открыла. ДонУн стоял с бумажным пакетом в руках и, наклонившись через порог, поцеловал меня в нос, вручая ношу. Я автоматически взяла протянутое. - Остановился на светофоре, смотрю – твои любимые пончики. Не выдержал, вышел и купил. Ешь, пока горячие. У меня ходуном заходили руки. Как будто мне яд дали или кинжал, чтобы я себе его в сердце воткнула. Мне захотелось прослезиться, но я прикусила себе язык по рту, заставляя опомниться. Если я буду расставаться с ним рыдая, то ему будет не так больно. Я почти добежала до рабочего стола кухни и опустила на него пакет. Он жег мне руки, как раскаленный металл. Я обернулась, на расстоянии глядя, как разулся ДонУн и выпрямился. На нем был светлый, почти белый, сероватый офисный костюм, белая рубашка, галстук из белой атласной ткани, которая слегка серебрилась. Ничего не скажешь, мажор. Но какой красивый и привлекательный! - Как твой отец? Всё в порядке? – водил он ногой по полу, ожидая от меня чего-то. - С ним всё прекрасно, - я набрала полные легкие воздуха – я тебя обманула. - О чем ты? – непонимающе улыбнулся он. Ты совсем что ли, ДонУн? Сотри с лица эту наивную моську! Ты же режешь меня на части! - Никакой отец у меня не попадал в больницу, - продолжала я. Меня ломал этот разговор хуже дыбы. - А где же ты была? – нахмурившись, спросил он. - Изменяла тебе, - я постаралась принять самодовольный и вызывающий вид, но колени тряслись. Где оно, где счастье и радость от того, что я мщу?! Разве не этого я хотела? Не эту мечту лелеяла? Не этого исхода событий жаждала? ДонУн, не пошевелившись, свел губы в узкую нить. Я подумала, а не прав ли был ЧунСу, когда говорил, что при его реакции мне лучше не присутствовать? А что, если он как бомба, сейчас рассвирепеет и разнесет тут всё, и меня в том числе? - Почему? – тихо спросил он. Судя по голосу, у него горло схватило спазмом. - Потому что не хочу быть с тобой, - я говорила до того холодно, что не узнала эту девушку, которая тут выделывалась. Я готова была от неё отказаться. Лично мои руки, которые я вообразила резиновыми, тянулись к ДонУну и гладили его по голове. - Что я сделал не так? – голос его не приобрел силы, лишь наполнился горечью. - Просто я не люблю тебя, - пожала плечами та стерва, которая выдавала себя за меня. - Я люблю тебя! – с ударением на первое слово крикнул ДонУн. Две мои личности снова слились воедино. Теперь замолчала я, не зная, что сказать, или потеряв силы. Молодой человек повторил – Я люблю тебя! Этого тебе было мало?! - Я не подозревала, что ты так серьезен в чувствах, - покачала я головой, опустив стыдливо взгляд. Он смотрел прямо на меня, прямо мне в глаза! Своими безупречными по форме, карими глазами. Но красивее было то, что было в них, а не то, как они выглядели. - Как ты могла?! Ты же… не такая, как все! Ты вообще другая! – ДонУн сделал шаг вперед, но тут же остановился – Ты не можешь так поступить, просто не можешь! Я поняла, что нужно добивать его сейчас, иначе потом уже у меня не хватит смелости. - Мы были с ЧунСу, - произвела я контрольный выстрел. Парень опустил руки. Осунулся. У него увлажнились глаза. Могла ли я когда-нибудь подумать, что увижу этого юношу плачущим? Нет, я была готова так долго заплатить все деньги Земли за одну его слезинку, а теперь хочу закричать, чтобы он забыл всё, что я наговорила, простил и успокоился. - С ЧунСу? – как заблудившийся ребенок, повторил он. Его плечи опустились тоже. Он отвернулся спиной. Она беззвучно затряслась. Он направлялся к выходу. Я не выдержала. - ДонУн! – он остановился. Я за две секунды преодолела расстояние между нами и, разрыдавшись, обняла его сзади. Крепко-крепко обхватив вокруг талии, я уткнулась носом ему между лопаток. Что я делаю? Дура, идиотка, слабохарактерная тупица! Прекрати! - ДонУн, ты изнасиловал меня два года назад! – плача, рыдая и делая судорожные вдохи-выдохи, быстро пробормотала я – Ты изнасиловал меня… Он замер. Я чувствовала, как напряглось все его тело. Мы простояли так, молча, минут пять. Потом он расцепил мои руки на своем животе и, обойдя меня, пошатывающейся походкой, добрался до дивана, на который опустился. Он обеими руками обхватил голову. Я развернулась в его сторону, пытаясь успокоиться. Зачем? Зачем я это сказала? Зачем начала объяснять? Теперь, узнав, что это была месть, а не банальное предательство, теперь он не будет разбит и удручен. - Я… - начал говорить он и спрятал лицо в ладонях, продолжая подавать голос из-за них – всего один раз… изнасиловал… да… я никогда больше такого не делал… Мне не стало легче от того, что он не серийный насильник. Моя-то участь попала под тот самый единственный раз, когда ему что-то взбрело в голову. Ему и ещё восьми типам. - Я не помню, почти ничего не помню, - закачался он – ни твоего лица, ни тебя, ни событий. Ни себя самого, ни всех нас там. Смутно, очень смутно! Я лишь могу воспроизвести, как я вышел из номера и увидел девушку… я что-то говорил, она вошла к нам… а потом ничего, какие-то обрывки… но я бы хотел, чтобы это мне казалось, а не было на самом деле. - Боюсь, что всё, что тебе кажется, я помню с несомненностью, - завершила я его сумбурный рассказ, который выдержала с тревогой и тяжестью. Он замолчал, не переставая метаться из стороны в сторону по дивану. Я подошла к нему и присела перед ним на корточки, поймав за руки – Я хотела мести. - Ты ненавидишь меня? – решился посмотреть мне в глаза он. - Нет, уже нет, - покачала я головой. По щекам продолжали бежать слезы. У него тоже всё лицо было мокрым, но, узнав о том, какую роль он сыграл в моей судьбе, он забыл стесняться своих не свойственных зрелым мужчинам эмоций. Но я была тронута этими слезами. Я не могла сказать, что они были искуплением, но они были одним из доказательств того, что его сердце умеет болеть. Даже если оно не разбито, то сильно ранено. Осталось узнать, не смертельно ли? - Но ЧунСу… - он помотал лицом, отчего его волосы упали ему на глаза. Я не удержалась от того, чтобы не протянуть руку и не поправить их, убрав чуть в сторону – а я ещё вчера поражался тому, что девушка ХенЩика ему изменила… но там хоть с незнакомцем, а тут с лучшим другом… - Какой же Йесон незнакомец? – сорвалось у меня с языка, и я запоздало слепила губы между собой. - А причем тут Йесон? – недоумевая, покосился ДонУн. - Мне показалось, что ты сказал «Йесон», - неубедительно соврала я, но парень был в таком состоянии, что ему было не до таких мелочей. Он не заметил ничего подозрительного. - А, ну Йесон приехал к нам с ХенЩиком, когда мы играли в бильярд и сказал, что видел его девушку с каким-то мужиком, идущих в гостиницу, - у меня желудок поднялся к самой диафрагме. Что-что-что?! Йесон… не спал… с другой женщиной?! – Мы втроем поехали туда, и пока ХенЩик побежал разбираться, мы сидели с Йесоном в машине и я ему рассказывал, какая ты у меня волшебная… что никогда так не поступишь… каким же я теперь себе бараном кажусь… У меня мысли запрыгали бешенными белками по деревьям. Ну, всё, перебор, перегруз. Что происходит с этим миром? Почему в один день девять мужчин являются самыми гадкими отморозками на планете, а через два года они же становятся то нежными, то честными, то заботливыми, то верными? И Йесон беленьким и чистеньким остался? Эта басня уже не для меня, мне она не нравится! Мне нужен злой и отвратительный Йесон, которому я отпилю тупым ножом яйца и ложкой вырву сердце. Мне было страшно представить, что делая ему больно, я сорвусь и, как несколько минут назад, брошусь обнимать его, оправдываясь. Нет, только не с ним. Однако, почему-то, сейчас я себя в глазах ДонУна видела более вредоносной, чем Йесона. - Да не спала я с ЧунСу! – поднялась я – Вообще с тех пор, как вы меня изнасиловали, ни с кем не спала. Меня пугает секс. Просто хотела больно тебе сделать. Поэтому так сказала. Вот так-то. Я хорошая. Я правильная. Я справедливая, несущая достойное возмездие негодяям, а сама тоже не мараю руки развратом и лишней грязью. - А почему ты именно мне стала мстить? – после некоторого молчания полюбопытствовал ДонУн. Он уже успокаивался. Или успокоился. Узнав о том, что я и ЧунСу не спали, он заметно приосанился. - Я всем хотела, просто с тебя начала, - пробубнила я себе под нос. Я же не знала, что он отец ДжеСоба, так что выделять его никак не могла из толпы, разве что потому, что он первый мне попался и вывел на других. Почему-то с ним я не собиралась быть такой откровенной, как с ЧунСу. Я не знала, как он среагирует на то, что его друзья, Уён и ЧунО, пострадали из-за меня. За такое я точно могла получить. Хотя, может ли ДонУн поднять на меня руку? Я сомневалась. - И на какую ты надеялась реакцию? – он тоже поднялся, встав напротив – Что должен был я сделать узнав, что ты изменила мне с лучшим другом? Пойти и повеситься? Застрелиться? Вены резать? Лить крокодильи слезы и спиться, умирая от депрессии? - Не знаю, - покачала я головой – я просто хотела разбить тебе сердце, потому что как разбить твою роскошную и благоустроенную жизнь, ума не приложу. Тем более что, при ближайшем рассмотрении, она оказалась и без того хрупкой, нищей на радость и похожей на пустую упаковку из-под драгоценности от Тиффани. ДонУн открыл рот и выставил указательный палец вперед, помахав им перед моим носом. Хотел что-то возразить, но потом, не нашедшись, рот закрыл. Но палец остался на месте. Я бросала взгляд то на него, то на его лицо, но на светлый костюм, который мне, почему-то, жутко нравился. Наверное, если бы я когда-либо решилась пойти замуж, я бы хотела чтобы жених был одет вот так, а не в черное. Почему мне не нравился черный костюм объяснений не требовалось. - Я всё ещё вызываю у тебя отвращение? – изрек ДонУн, когда я уже и не надеялась что-либо услышать – Тебе, действительно, противно со мной находиться рядом, целовать меня? От секса тебя всё ещё воротит, как ты сказала? - Нет, ты мне не отвратителен больше, - неужели его так заело, что я играла чувства? Да, хочется всё-таки мальчику чистой и красивой любви. Хотя бы верить в неё – а на счет секса не знаю. Не пробовала. Но думаю что да. Потому что любой намек на него меня вводит в состояние одеревенения. - Тогда, - ДонУн ещё раз тряхнул пальцем и, внезапно, расплылся в улыбке – здорово, что мы с тобой им не занялись, потому что ещё одного бревна после БоМи я бы не выдержал. Я округлила глаза и, посмотрев друг на друга, мы с ним разразились диким смехом. Боже, мне давно не было так весело. Я смеялась и смеялась, пока не заболел живот. ДонУн тоже уливался весельем до слез, но первым взял себя в руки, опустившись на диван. Мне стало уже неудобно смеяться над тем, что бедняге пришлось вынести. Я представила ту худосочную девицу, которая в постели не издаёт звуков и прикидывается ползучим хладнокровным. Наверное, и парням в кровати бывает противно и тошно. Не только мне. От всего, что я вынесла за последние пол часа, у меня уже подкашивались ноги и я села рядом с ДонУном. - Знаешь что? – обратился он ко мне, развернув корпус. Я с интересом на него уставилась – Хрен тебе, а не разбитое сердце. - Что?! – я стукнула его в плечо – Да как ты можешь? Ты хоть понимаешь, какие труды ты уничтожаешь? Меня, между прочим, рвало от твоих поцелуев поначалу! - Что сделано, то сделано, - он передернул плечами – я тоже хотел тебя вначале просто трахнуть. А потом влюбился. - Ну, теперь уже без разницы, - выдохнула я, по-дружески похлопав его по колену. - Это почему это без разницы? – ДонУн поймал мою руку и сжал в своей – Ты всё ещё моя девушка. - Что?! – я бы подскочила, если бы ещё были силы, и меня не удерживала его рука – Ты сам слышишь, что говоришь? Ты слышал, что мы говорили всё это время? Я хотела тебе отомстить, я… - Да всё я понял и слышал, - остановил он меня – но разве я не имею право теперь, зная всё, попробовать добиться взаимности? Тем более, как выяснилось, я тебе уже и не противен. - Нет, ничего не выйдет, - я не знала, как безболезненнее выйти из подобной ситуации, но хотелось влить сюда как можно больше правды и ясности – мне, честно, нравится ЧунСу. Ещё с тех самых давних пор, когда он за меня заступился. И теперь, каждый раз, когда он рядом, я волнуюсь и хочу ему понравиться. Кажется, я могу там надеяться на взаимность. - Минуточку, - хитро прищурился ДонУн – а кто сказал, что на взаимность не могу надеяться я? Ты, знаешь ли, люби пока что кого хочешь, но я-то всё-таки люблю тебя, поэтому требую второго шанса. - ДонУн, я съеду вечером, и мы не будем больше видеться, - я с тоской посмотрела на любимые окна – хотя мне тут нравится, и я буду скучать по этому месту. - Но я же тебя не выгоняю! – парень поднялся – Живи пока тут, я не против. Но я думал, что тебя пугают эти окна. - О, это ещё одна ложь, - пожевала нижнюю губу я – я не боюсь высоты. Просто мне тогда стало плохо при виде Йесона и я попыталась это объяснить как-то… - Ах да, он же тоже был тогда там, - понимающе погрустнел ДонУн. Он и в самом деле не помнил большую часть. Наверное, не удосуживался пытаться вспомнить все эти два года, что же они чередили. И тут до меня дошло. Я же проиграла! Я собственными руками отдала себя в руки Йесона! О Боже, вот это промах. Самый страшный и неоригинальный, какой я могла допустить. И выход, кажется, оставался только один. - ДонУн, слушай, а ты не мог бы при Йесоне сделать вид, что я всё-таки разбила тебе сердце? – он непонимающе на меня посмотрел – Кажется, я должна тебе ещё кое о чем подробно рассказать…