Слова и действия

- Ирвин, поднимайся и приведи себя в порядок, скоро начнётся рабочий день, ты не можешь ходить в таком виде. Превозмогая желание перевернуться на другой бок или закрыть голову руками, Ирвин усилием воли разлепил глаза. Первым, что он увидел, было хмурое лицо Ривая, не предвещающее ничего хорошего, вторым - занимающийся за окном бледный рассвет. Ирвин несколько раз моргнул, стараясь привыкнуть к серому утреннему свету, облизнул сухие со сна губы и, щурясь, посмотрел на наручные часы. Чтобы понять, почему на запястье их нет, потребовалось несколько долгих секунд, и он вспомнил, как снял их, прежде чем лечь. Настенные над дверью кабинета показывали 7:15. Просто отлично. - Вставай, тебе нужно успеть почистить зубы и умыться. Не могу поверить, что ты остался ночевать прямо здесь, - Ривай недовольно цыкнул, толкнув ногой свисающие с сидения колени Ирвина. Тот не видел, но мог ручаться, что Ривай обводил выразительным взглядом его согнутую в три погибели фигуру, параллельно раздумывая: «Упрекнуть в наплевательском отношении к здоровью сейчас или сделать это позже?» Офисный диван хоть и был мягким, но оставался коротким и неудобным для того, чей рост почти равнялся двум метрам. Впрочем, несколько часов назад Ирвину было настолько все равно, что, если бы не диван, рабочее кресло вполне могло претендовать на роль спального места. Он заёрзал, понемногу сдвигая затёкшее тело, охнул, поймав спазм в занемевшей спине, и замер, от греха подальше. - Ты мог вызвать такси или позвонить мне, я бы за тобой приехал. - Прости, - хрипло ответил Ирвин. - Не хотел тебя дергать, я поздно закончил. - Это я уже понял, но ты все равно должен был написать, когда закончишь, - Ривай вздохнул, поставив бумажный пакет на низкий журнальный столик. - Здесь свежая рубашка и зубная щётка, тебе нужно успеть собраться, пока не набежали люди, сейчас ты похож на парня, который не умеет пить. Это навредит твоей репутации. Поднимайся. - Хорошо, - слабо улыбнулся Ирвин, давая себе отсрочку в десять глубоких вздохов, - столько должно хватить, чтобы собраться с мыслями и проснуться окончательно. Он перевернулся с бока на спину, закрыл глаза сгибом локтя и начал отсчитывать дыхание, незаметно погружаясь в дрему. - Просыпайся, - настойчиво повторил Ривай. Не дождавшись ответа, он обогнул стол, подошел к Ирвину и отвел его руку в сторону, внимательно вглядываясь в заспанное лицо. - Если хочешь, мы можем поехать домой, отдохнешь сегодня. Ирвин отрицательно покачал головой. По правде говоря, тянуть с подъемом было бессмысленно: ни через десять, ни через двадцать вздохов он не был бы окончательно готов, поэтому одним неловким движением он сел, поставив ноги по бокам от ног Ривая. В висках стрельнуло после резкой смены положения, обстановка расплылась перед глазами мутной пеленой. Ирвин собирался добавить, что сегодня точно не может пропустить рабочий день, но широкий зевок не дал произнести ни слова, пришлось прикрыть рот ладонью, сильно зажмурившись. - Ты устал, - больше утверждая, чем спрашивая, сказал Ривай, обхватив его лицо ладонями, когда Ирвин отвел руку, чтобы расстегнуть ещё пару пуговиц рубашки. Подушечки больших пальцев, мягко прошедшихся по скулам, как всегда оказались холодными. - Немного. - Немного, конечно, - Ривай скептически фыркнул. - Я надеюсь, сегодня ты не собираешься ночевать тут. - Я тоже, - пробормотал Ирвин с едва заметной улыбкой, пристраивая руки на его бедрах и притягивая к себе. Из-за низкого дивана лицо было как раз напротив единственной пуговицы пиджака. Ирвин притерся носом, попробовал протолкнуть её в петлю, зажав край между зубами, но после нескольких безуспешных попыток вздохнул и левой рукой расстегнул, открывая себе доступ под жесткую темно-серую ткань. Ткнулся, наконец, лбом в теплое, скрытое рубашкой солнечное сплетение. - Так приятно пахнешь, - на грани шёпота протянул он, медленно вдыхая знакомый запах. Ривай, в отличие от него самого, никогда не пах одеколоном, гелем для душа или ярко выраженным мужским мускусом, он был свежим, как воздух после грозы, безвкусным, но в то же время узнаваемым. Майк как-то назвал его запах отрезвляющим. Ирвин фыркнул, вспомнив это: для кого-то может быть и отрезвляющий, но на него запах Ривая производил абсолютно противоположный эффект. - Могу просидеть так до вечера. - Я не слышу, что ты там мямлишь, - поддавшись атмосфере, Ривай тоже понизил голос. Его живот мерно поднимался и опускался в такт дыханию, то упираясь, то отдаляясь от подбородка Ирвина. Прохладные пальцы скользнули за уши, вызывая мимолетное желание вывернуться от контраста температур. - Постой так со мной, - попросил Ирвин и глубоко вздохнул: сон накатывал душной, неотвратимой волной, погребая сознательное намерение подняться и привести себя в порядок. Пара минут ведь все равно ничего не решат. - С тобой так приятно... - Вчера могло быть ещё приятнее, - с укором сказал Ривай и, помолчав, нехотя добавил. - Я волновался. Ирвин прекрасно знал, насколько нелегко ему давались подобные признания. Не то чтобы Ривай был из тех людей, которые ни под каким предлогом не говорят о своих чувствах, просто по какой-то причине он считал слова излишними. Хотя на самом деле это, конечно, было не так. И Ривай понимал и правда пытался говорить о том, что чувствует, чаще. В свою очередь Ирвин искренне ценил его старания. - Я не хотел, чтобы ты беспокоился, - виновато выдохнул он, грея горячим дыханием кожу сквозь рубашку. - Спасибо, что приехал пораньше и привез вещи. Было не видно, но по затянувшемуся молчанию и едва слышному вздоху Ирвин понял: его благодарность приняли. Ривай имел полное право обидеться на него или злиться, потому что он никак не предупредил, что не приедет домой, не позвонил, даже не написал. Теперь решение не уезжать, продиктованное мелкими предлогами, в том числе нежеланием разбудить приходом Ривая, казалось Ирвину высшей степенью глупости, а заодно и безответственности. Согревшиеся ладони, все еще держащие его скулы, мягко, но настойчиво потянули лицо вверх, фигура Ривая загораживала бледный свет из огромного окна, поэтому открыть глаза получилось легко. Уткнувшись подбородком под солнечное сплетение, Ирвин встретился с уставшим взглядом серых глаз. Ривай выглядел сонным, едва ли он выспался за эту ночь: вечером мог ждать, а утром приехал на несколько часов раньше обычного. - Я не хотел тебя разбудить, поэтому остался, - на всякий случай оправдался Ирвин, хотя знал, что такая причина не должна удовлетворить Ривая. Действительно, чем он только думал. В крайнем случае надо было предупредить... - Я не спал, - тихо отозвался Ривай. Ни в голосе, ни в выражении лица Ирвин больше не смог прочесть раздражения. Единственная вспышка недовольства затухла в первые же секунды после его пробуждения, что было в корне не правильно и заставляло чувствовать свою вину ещё острее. Ривай даже не упрекал, хотя должен был, Ирвин прекрасно осознавал, что заслуживает это. - Извини, - еще раз выдохнул он и прижался губами к белоснежной ткани рубашки. - Лучше бы ты сейчас накричал на меня. - Не знаю, успокоит тебя это или нет - мне хочется, но нет сил. К тому же крик все равно ничего не изменит, ты не маленький и должен сам понимать, что так не делается, - Ривай ещё раз заставил Ирвина посмотреть вверх. - В следующий раз так легко не отделаешься. Ирвин мог бы пообещать, что не будет следующего раза, или снова извиниться, или сказать, что не хочет легко отделываться, потому что чувствует себя виноватым, но решил просто кивнуть, потому что, что бы он ни сказал, Ривай был прав: это ничего не изменит.