Love is untouchable

Дима встал под душ. Он моется второй раз за день, четвёртый раз за два дня, десятый раз за неделю. Пытается стереть эту чёртову метку, но кожа лишь краснеет и, как на зло, делает надпись ещё ярче. Белые буквы идеально смотрятся на его запястье, но три слова, в которые они складываются, разбивают сердце. Туман, который был между парнями, резко рассеялся. Все прояснилось. Теперь было понятно, почему, когда они нечаянно прикасались к друг другу, ощущения были, как от удара тока, почему Андрей приходил к Диме тогда, когда тому это было нужно, без приглашения, но с целью показать, насколько дорожит этой дружбой. Дружбой... Что теперь? Верховский сначала отсосал ему, потом поцеловал и их метки появились. Мягко говоря, оба были в замешательстве. Тянуло подойти и поговорить, но не хватало смелости этого сделать. Ни Андрею, ни Диме. Свиридов выслушивал возмущения старшего брата по поводу незапертой входной двери в квартиру и разглядывал потолок, ощущая, как надпись на его руке горит. Парень чувствовал себя паршиво, и это была не связь соулмейтов, а именно его состояние. Андрей был слегка испуган, в то время, как Дима растерян. Они не были готовы к получению метки, и уж тем более таким способом. Всю неделю парни не разговаривали с друг другом, старались не смотреть друг другу в глаза и как можно реже пересекаться. И, в принципе, у них это получалось. Но… Диму расстраивало все это. Ведь теперь он чувствовал Андрея. Не всегда, но когда у того были эмоциональные всплески. Верховский сильно волновался перед каждым походом в школу, и уставал после неё, так, что валился с ног, и Свиридов автоматически тоже. Самым странным днём была суббота. Дима рано лёг спать и проснулся не от звонка будильника, а от…очень странного ощущения. На часах было только одиннадцать, поэтому юноша оглядел комнату в поисках того, что могло его разбудить, но ничего подозрительного не увидел. Все тело почему-то слабо тряслось, дыхание участилось, под одеялом было неистово жарко. Сероглазый скинул его с себя и закатил глаза, вытирая пот со лба. Парень чертыхнулся и накрыл возбуждение подушкой. — Андрей, блять… — Свиридов сдавленно простонал. Не хватало ещё чувствовать, как Верховский мастурбирует. Интересно, это он или кто-то другой ласкает его? Русоволосый поморщился от этой мысли. Парень сильно прикусил нижнюю губу, ощущая как будто на себе то, как блондин проводит рукой по члену, собирает капли смазки и кончает. Он старательно сдерживает крик и матерится. Теперь, Дима на сто процентов уверен, что соберётся с духом и поговорит с Андреем. На улице был конец осени. Дима шёл по стадиону, нервно оглядываясь по сторонам. Сейчас была большая перемена, Свиридов направлялся к гаражам только с одной мыслью — во что бы то ни стало разобраться с Верховским. Он завернул за угол и заметил знакомую фигуру, которая стояла к нему спиной. Блондин наблюдал издалека за детьми, играющими на площадке, но Дима точно знал, что лучший друг почувствовал его присутствие. Проходит две минуты и Андрей все-таки оборачивается, недовольно рассматривая друга, который медленно делает шаги к нему. Свиридов останавливается в метре от парня и делает глубокий вдох. Голубоглазый выдыхает едкий клуб дыма прямо ему в лицо. Сероглазый кашляет и наконец решает заговорить, но, как на зло у него вырывается засевший в голову вопрос. — Так ты гей? — он мысленно стукает себя по лбу. Андрей выкидывает сигарету, достает из пачки новую и зажигает. Свиридов и сам пару раз курил, но он не подсаживался на сигареты так, как Верховский. Дима следит за каждым действием юноши, которые он наблюдал уже раз сто, и прислоняется плечом к стене. Блондин поворачивается к сероглазому боком, игнорируя вопрос и выкуривая сигарету. Свиридов сжимает руки в кулаки. Этот игнор начинает его бесить. — Хватит молчать, — Дима пинает камень, лежащий на земле. Андрей продолжает стоять и смотреть в одну точку. — Перестань игнорировать меня, — максимально мягко говорит Свиридов, сдерживая внутри себя порыв заставить парня заговорить. Надо подавлять такие желания, несмотря на то, что его запястье нещадно жжёт. Андрей делает очередную затяжку. — Ты не обязан говорить со мной, — дым растворяется в свежем осеннем воздухе. — То, что мы соулмейты, не значит, что мы теперь будем вместе. — Я рад, что ты это понимаешь, но… — Здесь больше нечего обсуждать, — бросает Андрей и опускает голову. Дима делает шаг к парню, но тот отшатывается от него. — Пока, — Верховский попытался обойти юношу, но тот успел среагировать и, перехватив его за локоть, остановил. — Ты прекрасно знаешь, как сильно я хотел встретить соулмейта… — Да, но сейчас ты, видимо, разочаровался в нем. — Прекрати перебивать меня! — Дима зарычал, и Андрей в испуге отошел от него подальше. Светловолосый прохрипел, прижимая запястье с горящей надписью к груди. Он поднимает взгляд на парня и кидает сигарету на пол, потушив её ботинком. — Мы всегда были друзьями, давай просто…забудем про это? — Свиридов неуверенно тычет в сторону метки. — Это? — переспрашивает Верховский. — Мы не можем просто так взять и забыть! Это — связь, самая важная вещь в жизни каждого человека — найти своего соулмейта, а ты говоришь об этом, как о куске говна! — А как мне ещё говорить, если выясняется, что мой лучший друг — мой соулмейт?! Я искал тебя чертовых 10 лет, а оказывается, что все это время ты был рядом. Я просто даже не ожидал, что это можешь быть ты… — Ну конечно. Ты же натурал. — А ты — гей? — Андрей неожиданно затыкается. Дима замечает его растерянность и громко сглатывает. — Что, теперь будешь меня ненавидеть? — Нет, — уверенно отвечает Свиридов. — Хотя я был не готов к такому. — Я влюблен в тебя. Дима застывает, забывая о том, о чем хотел сказать. Он почувствовал, как его сердце забилось в бешеном ритме в унисон с сердцем Андрея. Парень закрыл глаза. Это самое ужасное, что могло произойти. Лучший друг, который украл у него поцелуй, оказался влюблен в него, да ещё и соулмейтом. — Возможно, я мечтал стать твоей родственной душой, но это оказалось ошибкой. Твоя реакция… Презираешь меня? Свиридов тяжело вздохнул. Его рука медленно тянется к груди стоящего напротив парня и опускается на плечо. Верховский вздрагивает, как от удара электрошокером и хмурится. Он непонимающе смотрит на Диму. Даже такое обычное прикосновение вызвало дрожь в его теле, но блондин быстро одернул себя. Андрей напрягся и Свиридов мягко погладил его по плечу, начиная подниматься выше. Его рука доходит до подбородка и аккуратно приподнимает. Дима сначала не двигается, пытаясь осмыслить ситуацию, а потом качает головой и впивается в мужские губы поцелуем. Верховский застывает и его руки зависают в воздухе, но уже буквально через несколько секунд неуверенно опускаются на локти парня, притягивая его к себе. Свиридов обнимает юношу за плечи, замечая, как тот еле слышно дышит. Поза, в которой они целовались, была неудобной, поэтому Андрей, сделав пару шагов назад, прижался спиной к стене и Дима последовал за ним, не желая разрывать поцелуй. Свиридов ощущает горьковатый привкус табака со слабыми нотками вишни и прикусывает губу Верховского, чуть оттягивая её на себя. Блондин облизывает губы, делая поцелуй более влажным, и перехватывает ладонь одноклассника, кладя её к себе на бедро. Андрей старается притянуть парня ближе, взлохмачивает тёмные волосы и откровенно млеет от долгожданных прикосновений. Ему не хватает воздуха, и он разрывает поцелуй. Дима не отходит, их носы соприкасаются и парни дышат друг другу в губы. Свиридов разглядывает лицо голубоглазого, но все-таки делает шаги назад и понимает, что тело отреагировало на поцелуй волной возбуждения. Целоваться с соулмейтом приятнее, чем с любой девушкой. Эта мысль одновременно заставляет Диму облизать свою губу, пытаясь поймать вкус Андрея, и закрыть глаза ладонью, потому что он повел себя неправильно. Верховский снова замечает отвращение и растерянность в каждом движении шатена. Блондин смотрит на часы и понимает, что через пару минут прозвенит звонок. — Нам пора, — бросает он и направляется в школу, а Дима, несколько секунд помедлив, идёт за ним.