we pretend

      гуди щурится, когда улыбается. у него улыбка чертовски невинная, и разве можно не потрескаться по швам после неё? гаррет трескается. только ради того, чтобы гуди собрал его обратно. той же улыбкой.       уних всё почти идеально, на деле.       у грейса необъятная любовь к драным джинсам, гитарам, широким свитерам. и. гаррету.       гнеш хватает его за запястье. он вообще-то старше на три года, о чём, конечно, гуди не может не упомянуть. шутит о героине какого-то из фильмов, который он, конечно же, засмотрел до дыр. — хей, эта шутка уже изжила себя, ты не думаешь? — то что мне девятнадцать не делает тебя менее педофильским, чувак. — ох, кончай уже. — только после тебя, детка. только после тебя.       гаррет смеётся, потому что. что ещё нужно, чтобы быть счастливым, кроме неумолкающего и улыбчивого гуди под боком, который, чтобы он не говорил, хватает твою руку в ответ и всегда отвечает на поцелуи?       гаррет думает — ничего.