Напутствие

      Время, сопряжённое с тренировками, летело до обидного быстро и незаметно. Юри, конечно, привычно волновался, но с каждым успешным выступлением, приближающим его к Гран-При, уверенность понемногу укоренялась в нём.       Однако даже желанная победа не в силах была избавить от самого мучительного страха — страха расставания и неминуемой разлуки. Вне зависимости от результатов Виктор рано или поздно вернётся в Россию.       Сейчас Юри особенно остро нуждался в нём. Как в наставнике, который понимает и чувствует возможности ученика лучше него самого. Как в друге, который одним своим присутствием может развеять не дающие взлететь сомнения и неуверенность.       «Не хочу расставаться. Хочу быть с ним как можно дольше»       Пока они вместе, кажется, не было ничего невозможного, но неопределённое будущее едва ли не с самого приезда Виктора грозовым фронтом скапливалось над горизонтом поставленной цели. Но когда всё закончится, не грянет ли шторм, который окажется не по силам?       Да, Юри не имел опыта в отношениях, плохо понимал и контролировал собственные чувства… Но как же иначе, если тот единственный, к кому он всё это время тянулся душой, тогда ещё находился за сотни километров от Японии?       …Уже завтра спортсменам предстояло отправиться в Китай. Пробормотав пожелание доброй ночи, Юри хотел поскорее ускользнуть к себе, так как не был уверен, что гнетущая его тоска не даст выхода, если её обнаружат.       Но Виктор, благополучно переодевшийся или, вернее сказать, раздевшийся ко сну и устроившийся под одеялом, окликнул его и похлопал по свободному месту рядом с собой.       — Не переживай, ты справишься, — произнёс он, когда Юри покорно примостился на кровать.       — Надеюсь. Ну, я же не в первый раз катаюсь, просто… Что будет потом?       — Потом? — слегка озадаченно переспросил Виктор.       — Если я смогу выиграть Гран-При в России… Ты ведь уже никуда не поедешь? Останешься там, да?       — Что за настрой? Если думаешь, что удержать титул лучшего так просто, то плохо я тебя учил. Ты же не хочешь сказать, что без меня вновь опустишь руки?       — Ты многому меня научил, — признал Юри. — Я стал намного лучше, сильнее и увереннее… Поэтому и боюсь, что одному мне не хватит сил держаться так и дальше! Всё, что я могу выразить в катании — это моя любовь, но чего она стоит, если тебя не будет! Я, кажется, и правда не могу без тебя…       Сбивчивый и взволнованный шёпот завершил судорожный вздох. В глазах подозрительно защипало, но Юри сдержался, просто торопливо поднявшись на ноги и беспомощно взглянув на Виктора. По непривычно задумчивому лицу невозможно было угадать, насколько тот озадачился и проникнулся признанием.       — Подойди-ка поближе, — внезапно произнёс он, наконец отрешившись от раздумий. Как только просьбу исполнили, Виктор обнял Юри, с удобством сомкнув загребущие руки на его пояснице.       — Юри, ты хоть сам понимаешь, насколько соблазнительным и притягательным можешь быть?       — Мне кажется, что никто, кроме тебя, всерьёз так не думает…       Усмехнувшись, Виктор неторопливо и как бы между делом пробрался под футболку, всё более чувствительно поглаживая открывшуюся спину.       — Тем лучше, — многозначительно протянули в ответ. — Конкуренции я не потерплю.       Юри, едва дыша, подался к нему, хватаясь и зарываясь дрожащими от волнения пальцами в светлые пряди. Виктор прижался губами к открытой шее, от чего молодой человек лишь со слабым вздохом-полустоном уткнулся лицом в блондинистую макушку.       — …Кстати, я тут вспомнил, что ты мне должен. Может, мне потребовать плату за свои услуги прямо сейчас?       Оплата? Про сей немаловажный пункт их, так сказать, договора, никто не забывал, но тогда это могло означать лишь…       Лицо Юри успело сменить, наверное, все возможные оттенки красного, прежде чем неловкий момент прервал мягкий смех весьма довольного собой провокатора. Ещё один неспешный поцелуй — на этот раз в подбородок.       — И о чём только думает наш милый девственник? — слегка отстранившись, с беззлобной иронией поддел Виктор. Но почти сразу насмешливое выражение исчезло с его лица. Ладони со спины переметнулись к всё ещё полыхающим скулам, ласково прижавшись к ним.       — …Юри, ты останешься со мной?       Вместо ответа тот сам склонился к мужчине, пытаясь вложить в неловкий поцелуй всё, что прежде мог показать только на льду. Один-единственный вопрос в мгновение развеял все сомнения и страхи перед гнетущей неопределённостью. Теперь решение представлялось предельно простым и ясным. Конечно, он последует за Виктором, когда добьётся намеченного и докажет ему и себе, что имеет право на это.       Он точно не отступится, зная теперь, какой разной может любовь.       Та любовь, что поможет ему привлечь зрителей, раскрыть перед ними душу, заставить их смотреть на него в восхищении, сейчас скромно теплилась где-то в подсознании, уступив место любви, предназначенной одному-единственному человеку.