Профессорский Weekend

Типичный ноябрьский промозглый день плавно переходил в вечер, когда я, зябко поеживаясь и грея руки в карманах, вышел из родного универа, в котором провёл ещё один рабочий день, и свернул в близлежащие дворы. В одном из них, на ставшем привычным для вечера пятницы месте и нашлась чёрная тонированная «Приора». Открыть дверь и залезть внутрь было делом секунды. Хозяин машины, лениво затянувшись и неодобрительно посмотрев на моё горло без шарфа и голову без шапки, выкинул недокуренную сигарету, закрыл окно и, включив печку на полную мощность, двинулся с места. Я поерзал на сиденье, устраиваясь поудобнее, и чуть улыбнулся. Ведь все-таки, даже если ты в принципе взрослый, самодостаточный мужчина тридцати лет, являющийся доктором наук и профессором, которого уважают все, кто только узнает про твои степени, то все равно приятно такое проявление заботы. Тем более от Мишки, который являлся тем ещё суровым типчиком, отсидевшим пять лет за разбой, совершенный с незаконным проникновением в жилище, а также с применение насилия, опасного для жизни и здоровья. Если по-простому, то как-то раз, на двадцать втором году своей жизни, он вломился с битой на квартиру к одному парню, который до этого сильно обидел его сестру, сломал об него биту и запинал берцами до такой степени, что позже тот несчастный оказался в реанимации. Ну, а также малость погромил жилплощадь. Печальным, однако, в этой истории было не избиение, прямо скажем, виновного, а то, что не успел Мишка выйти после содеянного из квартиры, как руки ему заломили приехавшие по вызову соседей господа тогда ещё милиционеры, проводившие его в видавший виды служебный УАЗик. Узнал я все это со слов самого Михаила, спустя полгода после того, как познакомился с ним в полупустом (не считая нас самих) купе поезда. Я возвращался домой с научной конференции, а он, собственно, только освободился и также шёл обратно в родные края, которые у нас совпадали. Я, признаться, геем был с того сознательного возраста, когда понял, что женское тело, увиденное мною во взятом без спроса журнале двоюродного брата, не вызывает во мне абсолютно никакого отклика. В отличие от тел пацанов, с которыми я занимался в одной секций. Какое-то время я, конечно, в свои ориентации сомневался, пытался все исправить с помощью девчонок, которые на КМС по боксу (спасибо папе) вешались неплохо. Однако все было не то. Потом я вообще ушёл с головой в учёбу, ибо матушка, преподаватель по физике, желала видеть меня в профессорской мантий, а я, как хорошо воспитанный сын, её огорчить не мог, тем более сам был вполне в этом заинтересован. Так и жил, периодический, не противясь собственной природе, пытаясь построить отношения с парнями. Однако и тут мне чего-то не хватало и я, ограничиваясь поцелуями, взаимной дрочкой и иногда, если уж дело до этого доходило, активной позицией, отгораживался от неплохих, в принципе, ребят, сам не понимая, чего хочу. А потом случайно наткнулся на BDSM-видео, где привязанного к столу парнишку имели с двух сторон накаченные стероидные мужики и словно прозрел. Непонятно правда, откуда у меня были подобные наклонности, ибо воспитывался я в нормальной, среднестатистической семье, которая детским травмам, после которых и появляются подобные желания, не способствовала. А также, хоть и был обычно вежлив и учтив, но слабым ни духовно, ни физический не являлся. Мысли по поводу моего открытия про себя, как и взвешивание плюсов с минусами, длились месяц. Поиск человека, способного указать мне моё место, затянулся на год и результатов не принёс. В моём окружении знакомиться было не с кем. В интернете по факту были одни старики, ставящие на аватар фото писанных красавцев, и дрочеры, при встрече с которыми мне вспоминалась поговорка: « Обидеть боксера может каждый, не каждый успевает извиниться». Решив на время прекратить поиски, я уехал на конференцию, а позже оказался в том самом поезде. Уж не знаю, как у меня хватило сил и, главное, ума, возможно сработал эффект случайного попутчика, но через шесть часов после знакомства я вывалил это всё своему не слишком разговорчивому соседу по купе, при взгляде на которого у меня весь вечер появлялся ком в горле и тянуло низ живота. И спустя ещё час обнаружил себя на коленях перед ним. За те полсуток, что мы провели в купе, я узнал многое: исходное положение - на коленях. Обращаться лишь на "Вы", в конце добавлять: " Хозяин". Разговаривать только по разрешению. Это и другое вбивалось в мою голову вместе со членом Хозяина. Зад мой он, правда, не трогал, хоть я и очень просил об этом. К концу поездки купе полностью заполнилось запахом секса, проводницы косились неоднозначно. На перроне Михаил дал мне бумажку, на ней номер телефона. "Подумай хорошенько, Денис. Обратно пути потом не будет". Помню, как растерянно провожал взглядом его мощную фигуру со спортивной сумкой на плече. О чем тут можно думать, если это было именно тем, что я искал. Хоть подобная быстрота удивляла и меня самого, но шанс я упускать не собирался. И позвонил на следующий день. Полностью своим Михаил сделал меня лишь на четвертую нашу встречу, когда я скулил и валялся у него в ногах, умоляя. Реальность превзошла самые смелые мои ожидания. Спустя еще полгода частых встреч Миха поинтересовался у меня, не желаю ли я познакомится с тремя его лучшими друзьями для удовлетворения их вполне определённых желании и потребностей. Дал времени подумать неделю и заверил, что если мне не понравится, то я смогу уйти в любой момент и речи о подобном больше не зайдет. И тут же пообещал, что если я соглашусь, то мне непременно понравится. У уголовника первый лучший друг, Сашка Быстров, оказался майором полиции. Другой, Рустам Манхаев, дагестанец по маме с папой и житель одного из небезызвестных городов Урала по воспитанию, являлся ОМОНовцем. Ну, а третий... - Данька, кстати, из рейса вернулся, - перебил мои воспоминания Мишкин голос. Даниил Казанцев, в дом которого мы сейчас и ехали, был дальнобойщиком. Из всей четверки он был... не то, чтобы самым моим любимым, но мне очень импонировала его смешливость и неизменная улыбка. Мишка обещание сдержал: мне понравилось. Понравилось настолько, что всю последующую неделю я замирал на месте, зависая на несколько минут, отвечал невпопад и краснел без причины, одолеваемый жаркими воспоминаниями. Студенты шептались, коллеги советовали сходить в отпуск, а я с нетерпением ждал следующих выходных, желая высказать свои мысли по поводу повторения подобных встреч. Как выяснилось, пацаны тоже хотели меня на постоянную основу. Первое время я был дня них тем, кем и должен быть - ничтожным рабом, от которого требуется вовремя раздвинуть ноги и открыть рот. Позже, постепенно, понемногу, мы стали более близки: начали созваниваться просто из-за желания пообщаться, периодически выбираемся куда-нибудь, будь то футбол или выезд на природу. Но каждую пятницу я выхожу из универа, сворачиваю во дворы и сажусь в чёрную "Приору". А чуть позже вновь, раз за разом, принимаю член в задницу и сперму вкупе с харчками в рот. И это абсолютно устраивает всех. - Выходи, конечная. Мишка кладет мне руку на бедро. Сквозь брюки чувствую тепло ладони. Смотрю на него и в горле мгновенно пересыхает. Я знаю этот его, выворачивающий меня наизнанку, взгляд. В паху становится тесно, в голове пусто, и мне до безумия хочется ощущать его в себе. - Потерпи немного, - Мишка по-доброму усмехается и щелкает меня по носу. Не в обиду, так, немного отрезвить. Это несильно, но помогает. Заезжаем в гараж, оттуда выходим во двор. Дом у Дани добротный, двухэтажный. За прихожей следует столовая и кухня, справа открыта дверь в гостинную, напротив нее камин и я цепляюсь взглядом за фотографию, стоящую на нем. Она сделана этим летом, на закате солнечного дня, когда мы ездили на шашлыки. Слева направо: Мишка, раздобывший невесть где кубинскую сигару. Саня, недавно вышедший из речки и еще не успевший обсохнуть, отчего капли воды стекают по его торсу. Следом я, единственный блондин среди брюнетов. И самый меньший из бугаев. Рядом Рустам, обнимающий меня за шею. И Данька, только закончивший финальную татуировку на руке. Улыбающиеся и счастливые. Так получилось тогда, что отпуска у всех совпали, вот мы и выбрались, и за несколько лет это был мой самый лучший отдых. Мишка перехватывает мой взгляд на фото, но ничего не говорит. Открывает дверь в предбанник. Заходим. Пацаны в одних полотенцах. В помещении несколько деревянных скамеек, деревянный же, уже закусками накрытый стол, кожаный диван. Рядом с ним бильярд. В колонке "Трасса Е95" меняется на: "А он все так же на корточках". При виде нас разговор смолкает. Парни встают, здороваются с Мишей. Со мной - нет. Не сегодня, когда я максимум через минут двадцать стану для них послушной дыркой. Только Даня подходит близко-близко, в одной руке у него стакан с алкоголем и сигарета, другой жёстко берет меня за подбородок. Он месяц был в рейсе, я очень рад его видеть. Наверно, по моим глазам это видно, потому что он выдыхает дым мне в лицо и спрашивает с усмешкой: - Скучал? - Пиздец как, - честно отвечаю я, облизывая пересохшие губы. Обычно пацаны, пока я кишки не прочищу, меня не трогают. Любят чистую игрушку. Но мне так хочется моего дальнобоя почувствовать, что прошу хрипло: - Можно, на колени встану. Даниил кивает. Опускаюсь, стягиваю с него полотенце. Девятнадцать сантиметров, ровный, красивый. Утыкаюсь лицом в пах. Он ещё в душ не ходил - знает, как мне нравится его чувствовать сразу после дороги. Вдыхаю, упиваюсь запахом. Даня опускает руку мне на затылок, сильно тянет волосы. - Открой рот, высуни язык. Послушно исполняю негромкий приказ. Даня наклоняется к моему лицу, стряхивает пепел мне на язык, следом за пеплом следует плевок. Хочется сглотнуть, но знаю, что нельзя без разрешения. Которого, понимаю по взгляду, не будет. Его член вламывается мне в рот, сразу на всю длину, обжигает глотку. По щеке бежит предательская слеза. - От радости плачешь? - Усмехается стоящий рядом Саня, впрочем, стирая её. Даня за это на него рычит - не любит он, когда меня трогают, если я на тот момент под ним. Парни смеются. Даниил ебет меня в глотку размашисто, полностью вгоняя и доставая член. Крупная головка раздвигает горло, увесистые яйца шлепают по подбородку. Я смотрю ему прямо в глаза - мне нельзя смыкать веки или отводить взгляд, парни любят видеть мои эмоции. Хочется прикоснуться к себе, но это также под запретом, и я завожу руки за спину. Рустам за непослушание как-то сунул мою ладонь в камин, урок я помню очень хорошо. Даня, видимо, чувствует моё желание, потому что ставит босую ногу мне на член, сильно надавливает. Я стону, на мгновение закрывая глаза, и тут же за этим следует сильнейшая пощечина, на секунду оглушающая. - На меня смотри, тварь! Вновь распахиваю глаза. Толчки становятся все сильнее, я стукаюсь затылком о стену, высовываю язык, пытаясь достать им до яиц. Чувствую, что Даня скоро кончит и максимально расслабляю горло. Ещё несколько рывков и он достаёт член, спуская мне на лицо. Спермы так много, что она, смешиваясь со слюнями, пачкает галстук и белую рубашку, но это абсолютно не важная мелочь. - Оближи. Слизываю остатки спермы с его хуя, начисто, досуха, хочу, чтобы он был доволен. Он и доволен, треплет меня по голове, как треплют хорошую собаку. Я пьяно улыбаюсь, благодарно смотря на него. - Пиздуй в ванную, - рычит Рустам. Полотенце его сильно натянуто, на лбу вздулась венка. - Быстрей! С трудом поднимаюсь, ноги не слушаются абсолютно, и скрываюсь за близлежащей дверью. Проходя мимо зеркала, на секунду замираю. Видок тот еще: все лицо в сперме, волосы встрепаны, глаза лихорадочно блестят. Раздеваюсь, оставляя лишь тонкий кожаный ошейник - их мне подарок. Быстро делаю все дела по очищению своего кишечника, споласкиваюсь в душе. На тумбочке рядом с раковиной лежат анальная пробка и эрекционное кольцо и, если они тут есть, значит, их нужно использовать по назначению. После того, как все сделано, пару мгновении стою перед дверью, глубоко вдыхая. Вот и все. На ближайшие полутора - двое суток нет больше никакого Дениса Борисовича, одного из самых молодых, но перспективного доктора технических наук и преподавателя предмета судостроения. Есть только бессловесное ничтожество, дырка и спермобак, годный лишь на служение своим Хозяевам.