На снегу

Она долго искала такое место, где никто бы её не нашёл. Место, где она смогла бы укрыться. И нашла, промерзлой весенней ночью. Босые ноги её медленно и аккуратно ступали по старому деревянному полу, но он все равно уличающее скрипел. Без сомнения, дом был заброшен, или скорее так просто казалось. Не имея больше за своей спиной ни прошлого, ни вещей, за которые можно беспокоится, ни ИМЕНИ, Она не боялась, что попадется, да и в общем уже ничего не боялась и ничему не удивлялась. Именно поэтому, когда она обнаружила записку под закрытой дверью, самой высокой комнаты этого дома, Она просто на неё ответила. Было любопытно посмотреть, что будет дальше. Так всё и началось. Через месяц этой странной переписки, Он все знал про Неё, а Она могла бы с уверенностью утверждать, что знает всё о Нём. Кроме двух деталей, они оба не говорили имени и он никогда не говорил, почему сидит в комнате и не выходит. Незаметно пролетело время весны и лета за разговорами, вылазками в магазин и мыслями на крыше дома. Сентябрь радовал своим теплом. Её зеленые глаза были устремлены к потолку, а мысли путешествовали по многочисленным закоулкам такого родного и одновременно чужого городка, она не заметила, как уснула. Хлопок двери, голоса и чей-то смех, совсем не то, чего ожидала Она. Девушка спряталась в саду за домом. Люди. Много людей, коробки с вещами и суета, как раз то, от чего она и ушла как-то раз. Дом продали. Этот факт пришлось принять. Люди разворошили её маленькое счастье. Ещё не раз Она приходила к окнам уже не своего дома и разглядывала кусочки чужой жизни. Это была молодая семья, человек из её прошлого – Вик, художник, и его хорошенькая молодая жена Лиз, про таких говорят – «как с картинки». Лиз постоянно была на работе. А Она всё чаще и чаще стала ловить себя на мысли о том, что у окон дома в роли тени времени стало проходить слишком много, а теплое доброе чувство к молодому художнику, чей образ жизни так сильно напоминал Её прошлое все сильнее заполняет Её тело. От ресниц до кончиков пальцев на ногах. И как он не понял, что Лиз изменяет ему? Ведь это читается во всем. В каждом движении белокурой красавицы, постоянно куда-то спешащей, той, что так быстро пытается уснуть, не позволяя коснуться себя. Она так много думала обо всём этом и в голове её рождались самые противоречивые эмоции. Особенно горечь. «Почему не я?» Когда начало холодать, времени и возможности проводить время в саду у этих чужих окон, Их окон, не осталось. Она не сказала бы почему, как и когда именно совсем позабыла о Нём, о записках под дверью. Почему не думала, как он ладит с новыми жильцами. Словно Его никогда и не было. Он вспомнился лишь в самый холодный декабрьский день. Ветер обжигал голые колени, кончик носа и пальцы, она стояла у дома, видя тусклые окна и дверь, приоткрытую от сквозняка. Съехали. Она скользнула внутрь дома. Как тень тихо, даже половицы в этот раз не скрипнули. Закрыла дверь за собой. Её рука погладила поверхность подоконника и оставленного обеденного стола. Весь дом, словно еще сохранил в себе живое тепло людей, которые тут жили. Всё это давило с неимоверной силой. Прошлое, так тщательно спрятанное где-то в глубинах за тысячью цепей и замков, разорвало их все и нахлынуло, сбив Её с ног. Теплые слезы по замерзшим щекам, тяжелые вздохи, на полу темной комнаты. «Когда всё пошло не так? Когда я ошиблась?» Устав от рыданий, Она поднялась. Она даже без зеркал знала, что лицо сейчас красное и опухшее. Потребовалась секунда, чтобы заметить сложенный вчетверо лист на столе. Знакомая жёлтая бумага. Не было этого, когда Она зашла. На верхней стороне ЕЁ имя. Аниа. Пальцы, не смотря на дрожь, быстро развернули лист. Она давно уже не читала так жадно. Он писал Ей спутанно, сбито, с нервами, они чувствовались с первого взгляда. Много слов утешения. Писал, что она должна найти хорошую работу, должна найти Своего Человека, должна начать всё заново. Прожить свою жизнь ни капли не сожалея. И то, что он ждал её. Но сейчас это уже не важно. Ничего не изменить. Написано, что она должна уйти. Она писала ответ с пылом, столько извинений, Она корила себя за то, что забыла о Нём. Единственном, кто мог найти для Неё такие слова. Но всё это осталось без ответа. Кулаками в не поддающуюся дверь и крики несколько дней подряд, Он не отвечал. «Откуда ты знаешь моё Имя?! Кто ты?! Выйди немедленно. Открой чертову дверь. Прости меня.» - Всё это словно в никуда. Из дома Она ушла в решительности. Человек за дверью улыбнулся с облегчением. Всё равно им не быть вместе. Ему не коснуться Её, а Ей не увидеть Его. Так будет лучше. На сбор информации у Неё ушёл ровно месяц, для этого пришлось вернуть свою жизнь, пришлось принять своё имя. Но Она узнала. «Так вот оно что, Я знаю, что Ты сделал и за что Ты наказан.» Любого другого эта информация бы удивила или испугала, но не Её, не теперь. В ней была лишь бесконечная грусть и сочувствие к Нему. Как давно он там один, взаперти со своими сожалениями и потерянными в одночасье возможностями. Всего один неверный Его шаг сломал всё. А ведь всё могло пойти иначе. Она распахнула дверь впустив Февральский ветер в дом. Тяжелые ботинки Её застучали по лестнице, ступеньки взвыли от неожиданной ноши. Выше, первый, второй, третий этажи и четвертый, ей нужен был самый верх. Чердак. «Ты больше не будешь один. Будем МЫ» Она понимала, что есть риск того, что всё пойдёт не так, но от чего-то была уверенна в успехе. Знала это наперед. Осталось лишь сделать рывок вперед. Звук разбитого стекла такой четкий, как будто в мире исчезли все звуки, кроме него. Как красиво разлетаются осколки. Срывающийся крик позади «СТОЙ». Развернулась в воздухе. Солнце только проснулось, окрасив чистое небо в розовый. Вот и всё. Сильнейший толчок в спину и мир словно разлетелся на части. Вокруг беспросветная тьма. Его руки на Её плечах, она открыла глаза, свет настольной лампы, полумрак. Аромат кофе, который, наверное, варится на плите. Над ней склонилось красивое лицо с заостренными чертами, как с той фотографии. Всё удалось. На лице немой вопрос «зачем», а в глазах бесконечная нежность. Она знала, что оставленная на снегу у дома оболочка, лежит в странной позе раскинув руки, бледная, некрасивая, февральское солнце играет в волосах, а вокруг поблескивают осколки, но почему-то теперь это уже было совсем не важно. Девушка на снегу уже больше не имела к Ней никакого отношения. -Теперь и я знаю твоё имя. – сказала Она удивляясь своему слегка охрипшему голосу.