Trust me

-Вроде наверху всё показала, теперь спустимся вниз и я покажу тебе место, где ты будешь отдыхать. - Свон направилась вниз, призывая нового матроса за собой. - Твоя каюта. - Она открывает дверь и Киллиан оказывается в маленькой комнатке, где помещается кровать и маленький стол, над которым висит полка. Больше здесь ничего не было. Маленькая, но уютная каюта для него лично! С чего бы вдруг такая честь обычному матросу, который к тому же только что попал на борт. -Очень мило - выдохнул Джонс. - Можно поинтересоваться, почему отельная каюта? -Не твоё дело. - резко оборвал его капитан. - Наслаждайся. - уже более мягко добавила она и закрыла за собой дверь.       Всё, что Киллиан успел узнать о своём капитане - это то, что она давно одна. Ещё младенцем она осталась сиротой - её родители погибли. Кто они, он не знал. После, она жила в одной семье, которая приютила малютку, но когда в 10 лет Эмма узнала, что они не её родители, то убежала от них. Ей нужно было как-то выживать и юная Эмма стала воровать, скитаясь по разным деревням и ночуя в самодельных шалашах в лесу. Когда ей исполнилось 16, она встретила свою любовь - своего мужа. Имени его Джонс так же не знал. Знал лишь, что от него она родила дочь, которую просто обожала. И когда малышке было три года, она и её папа погибли. Это всё, что смогли рассказать ему другие матросы, прежде чем он лично познакомился со своим новым капитаном. Как он понял, все их рассказы были основаны только на маленьких слухах. Верить им или нет, Киллиан пока не знал. Но он точно знал, что эта женщина полна загадок и с самой первой секунды, он захотел разгадать их все. Просто потому что в жизни Киллиана Джонса тоже было много потерь, много разочарований. -Свон! -Капитан! Эмма развернулась, резко оборвав крик Киллиана и поправив его. В её взгляде было полно недовольства. -Что за вольность? Ты обращаешься к своему капитану! - её глаза буквально горели яростью. -Простите, Капитан. У меня есть несколько вопросов по поводу этого корабля, ... и его Капитана. -Всё о своём корабле я тебе уже рассказала. Научишься по ходу дела. Не заставляйте меня пожалеть, что я взяла вас на борт, Джонс. - Свон сверлила его уничтожающим взглядом. Всем своим видом, своей речью давая понять, что она сильно не довольна и не потерпит такого отношения к себе. Киллиан сразу отметил про себя, то, что Эмма давно одна, заметно сразу. Но то, что она когда-либо любила - нет. -Маленькая кукла под моей кроватью... - Джонс протянул фарфоровую куколку в розовом платье, которое от пыли уже посерело. Свон тут же выхватила её у него из рук и прижала к себе. -Это ваша, Капитан? - Джонс теперь решил выделять слово "капитан" намеренно, чтобы разозлить Эмму. -Не ваше дело, матрос Джонс. - Эмма явно была не настроена откровенничать с малознакомым человеком, к тому же её матросом, который безукоризненно должен подчиняться ей. Блондинка уже развернулась, намереваясь вновь подняться на палубу, но крепкая рука Киллиана остановила её. -Просто доверься мне. - она развернулась и Киллиан увидел в её глазах столько боли, за все прожитые годы. Столько потерь и разочарований. Под маской "бойтесь своего капитана" была хрупкая и беззащитная женщина, которая просто осталась одна. Одна с самого раннего детства. Всех до одного потеряла. Разочаровалась в жизни и боится подпускать к себе ближе, чем на расстояние вытянутой руки. И от того её выводило из себя поведение Киллиана, который в первые пол часа знакомства был так близок к ней, не боялся прикасаться, не боялся её "разъярённого взгляда", и пытался открыть её, узнать все тайны. А ещё всё было потому, что с первой минуты, как Эмма узнала, что за матроса нашли ей на борт, она сильно испугалась, только представив, что и его она потеряет. Потому что всех, кто был у неё она потеряла. И поэтому у Киллиана была своя каюта. Потому что он Джонс. -Наслаждайтесь своей каютой, матрос. - Эмма опустила глаза и попыталась скрыть свою улыбку, вежливо высвобождая свою руку. - С завтрашнего дня жду вас на палубе, в полной готовности. Эмма, наконец поднялась наверх, оставив Киллиана одного. Слишком много загадок для него и большое влечение. Джонс точно знал, что такое любовь, потому что это то чувство, которое он испытывал к своим родителям и брату. Это то чувство, которое он испытывал, когда встретил девчонку из соседней деревни и заговорил с ней. Это то чувство, когда он впервые посмотрел на Эмму, увидев в Капитане маленькую, потерянную девочку, которая хочет, чтобы её нашли. Свон было от силы лет 25, не так уж и много для Капитана. Как же Киллиану сейчас хотелось просто сесть и поговорить с ней обо всём. Рассказать про себя и узнать про неё. Чтобы она открылась ему, доверилась. Её стены, барьеры, защита от людей, от отношений, - это всё хотелось разрушить, стереть в прах.

"Эмма никого не подпускает близко. Все матросы её боятся, вольности в отношении неё строго запрещены, нам даже случайно касаться её нельзя. Капитан она что надо, но уж больно строгая. Женщина ведь должна быть сердечнее. Когда мы останавливаемся в портах. она остаётся на корабле. Когда все матросы уходит в загул, она снова на корабле. Я как-то раз остался тоже, но так, чтобы Капитан не узнала. Она остаётся в своей каюте (дай бог каждому такую), и остаётся там, пока мы не отчалим. Эмма поднимается на верх только когда мы далеко в море и спускается вниз, когда мы приближаемся к берегу. Не дай бог тебе, Джонс разозлить её. В ярости она просто слепа."

После этих устрашающих слов от матроса Сми, Киллиан обернулся и увидел её. Ту, про которую только что они говорили. Женщину, которую он себе представлял совсем иначе. По словам Сми, Киллиан рисовал себе женщину крепкого телосложения, темноволосую, с горящими яростью глазами, устрашающей улыбкой и тяжёлой походкой, "пиратку" на самом деле. Но увидел он совсем другое. Прекрасная женщина, она была похожа на ангела: волшебные длинные светлые волосы, грустные и усталые глаза, в которых не было ни капли злости. Шла она будто лебедь, все её движения были грациозными и плавными. Она шла к нему, и Киллиану казалось, что он попал в свои самые прекрасные мечты. Когда она заговорила, то голос полился будто песня из её уст, полуулыбка иногда играющая на её губах заставляла и его улыбаться. Всё её существо настолько завладело разумом Джонса, что он совсем забыл обо всём, что только что рассказывал ему Сми. Заняться всем, что он услышал о ней и реальными фактами, Киллиан смог только сейчас, оставшись один на один с собой и не отвлекаясь на Эмму. Именно в эту минуту и всплыли новые вопросы о его новом Капитане. "Почему ты спустилась с корабля? Вышла из каюты? В чём прелесть твоих покоев? Неужели Сми видел как ты живёшь? Или другие матросы? Возможно кто-то из них всё же близок к тебе и вы просто это скрываете? " Джонс говорил сам с собой, заваливая себя всё новыми порциями вопросов, на которые ответы могла дать только Эмма. И он, поняв, что ответов от неё просто так не добиться, решил действовать. Сперва Киллиан решил осмотреть её каюту, которая должна быть такой, что "дай бог каждому", и найти там ответы, хоть на некоторые из вопросов. С этой мыслью, матрос Джонс вышел из своей каюты, предварительно заперев её и направился в сторону кухни, где располагалась каюта Капитана. К слову, это было шагах в десяти от него. Самая лучшая часть корабля, и она оставила его здесь, ближе к себе. Но её каюта, была закрыта на ключ, в принципе чего и стоило ожидать. Но наш матрос так просто бы не сдался, он естественно запасся отмычкой и поколдовав пару минут над замком, Киллиан открыл дверь. Перед матросом открылась действительно прекрасная картина. В одном углу стояла двухместная кровать ("она явно здесь спит не одна"), напротив находился прекрасный дамский столик, из того же тёмного дерева, что и кровать. А в другой части каюты был стол, за которым его капитан, видимо работала и так же обеденный уголок. Киллиан закрыл за собой дверь, пройдя внутрь каюты. -Что я найду у тебя, Свон? Откройся мне. Киллиан начал аккуратно рассматривать вещи, стараясь не нарушить идеальный порядок в каюте. Он поднимал книги, пролистывая их и возвращая на место. С каждой секундой он действовал всё осторожнее, забыв о том, что Капитан мог спуститься вниз. Киллиан просмотрел всё, но так ничего и не нашёл. Он уже готов был выйти, как его взгляд упал на сундучок под её кроватью. -Ну вот и нашёл, кажется... - полушёпотом проговорил он. -Почти нашёл. Киллиан, не успев дойти до цели, резко обернулся и увидел в дверях своего капитана. Она была в гневе, Джонс это понял сразу, по её раскрасневшимся щекам, тяжёлому дыханию и по ноткам паники в голосе. -Это не ваша каюта, матрос Джонс. Вы знаете ЧТО бывает с теми, кто пытается воровать у меня? -Не думаю, что меня постигнет такая же участь, что и других, верно? -Я уже даже забыла, какая это наглость за сегодняшний день. Учитывая, что мы с вами знакомы всего пару часов, выводите вы меня из себя весьма неплохо. -Я только этого и хочу. -Зачем? Эмма перевела дыхание, сомкнув брови на переносице и пытаясь сделать свой взгляд как можно более грозным. Чтобы он наконец понял, она не будет с ним шутить. -Чтобы понять Вас. Киллиан вложил в свой голос как можно больше сочувствия. -Я знаю каково это, терять близких и... -ТЫ НИ ЧЕРТА НЕ ЗНАЕШЬ! Эта фраза была явно лишней. Эмма с яростью перебила его, оборвав фразу, не дав ему договорить. Само напоминание о её утратах это уже боль. Она подлетела к столу, схватив нож и в миг оказалась рядом с Джонсом, приставив этот самый нож к его горлу. -Ещё одно слово об утрате или о том что "я знаю каково это" и ты труп, Джонс! Я тебе клянусь, в следующий раз, ты и подумать ни о чём не успеешь, прежде чем я перережу тебе глотку. Она опустила нож, отпуская Киллиана. -Вон! Это была последняя фраза. Киллиан понял, что сегодня лучше не лезть к ней, либо что-то может пойти не так, как он ожидает. Её угрозы были весьма устрашающими, но снова лишь маской. Он видел, как она едва сдержала навернувшиеся слёзы, как резко отпустила его и что она так далеко держала нож от него, будто боялась действительно его ранить. Она, кажется боялась за него? Почему? Итоги его совсем не радовали. Он не узнал ровным счётом ничего нового об Эмме Свон. Получил лишь новые вопросы и понял, что стены и барьеры, которыми она отгораживается от других людей, явно слабеют рядом с ним.