***
– Я взял тебя на это место только лишь потому, что ты отличный музыкант и прекрасно ладишь с детишками, – с ходу пробурчал мужчина средних лет, как только запыхавшийся Джош в покосившемся снепбэке влетел в музыкальный класс. – То, что я твой дядя, не дает тебе право бессовестно опаздывать, Джошуа. – Ох, прошу прощения, дядя Стэн, – парень потёр покрасневшие от холода щеки и виновато улыбнулся. – Такого больше не повторится. Я обещаю. – Это тебе ещё повезло, что мамаша с ребятёнком в пробке стоит. А то сидели бы тут втроём, ждали бы твою царскую особу, – ворчит мужчина. Его вполне можно понять, ведь он поручился за молодого парнишку без опыта работы и толкового образования, и Джошу не хотелось бы подводить дядю. Но сегодня он провинился и опоздал, потому что утром ему пришлось сходить в душ дважды. – Простите пожалуйста, – виновато отвечает он, – первый и последний раз, правда. – Ааййй ладно, – мужчина махнул рукой, давая племяннику понять, что на первый раз тот помилован. – Ты вообще странный стал, парень. Куда-то уплываешь всё время. Девчонка что ль появилась? – Дядя Стэн, – протянул Джош, смущенно смеясь. – Почему чуть что, то сразу девчонка? – Мальчонка? – Дядя Стэээн, – его щёки предательски загорелись. Этот мужчина, очень похожий на отца Джоша, обожал подтрунивать над всеми своими племянниками, но заставлять сконфуженно краснеть старшего из них – это его любимое хобби. Определённо. – Я ж шучу, парень, – дядя хлопает его по плечу и смеётся. – Ой, мы опоздали, – в класс вваливается тучная женщина и тут же тараторит как заведённая: – Извините, такие пробки, такие пробки! Кошмар! Ужас просто! Дэнни, поздоровайся. – Здрасти, мистер Дан, здрасти, мистер Джош. Джош приветливо улыбается и здоровается в ответ. Он как никогда рад видеть этих людей, прервавших неловкий диалог с дядей. Мистер Дан покинул класс, оставив мистера Джоша с учеником и его матерью. И в течение урока парень не вспоминал ни о снах, ни о клубе, ни даже о друге. Он учил маленького Дэнни правильно держать барабанные палочки. В тот момент он думал лишь о том, почему этого сорванца не отдали на скрипку, к примеру, или на фортепиано. Но как только урок закончился, а Джош остался один, шестерёнки в голове закрутились. Он упал в кресло и откинул голову на спинку. Рука потянулась к телефону, а палец тут же открыл диалоговое окно чата с Тайлером. И тут же закрыл. Джош написал ему только после обеда и почти сразу пожалел, потому что друг не отвечал. Чуть меньше, чем через полчаса он отправил второе сообщение и принялся ждать. Хорошо, что его дяди не было рядом. Он обязательно пошутил бы по поводу внешнего вида племянника на данный момент, который выглядит так, как и чувствует: по-дурацки. Будто ему снова тринадцать, и он закинул записку в шкафчик самой красивой девочки в школе. Только он перешёл пубертатный период, да и красивые девочки его не особо интересуют. Он нервно подергивал ногой, пока не пришло уведомление, и проверил сообщение, специально подождав минуту-полторы. Джейн: «Привет, пропажа). Неделю от тебя ни слова. Не хочешь встретиться? ;)» Джош вздохнул. Джейн. Интересная девушка, на самом деле, с ней можно приятно провести время и отвлечься, поговорить, посмеяться, в общем… Джош сам себе пожимает плечами и набирает ей ответ.***
Сны. Тайлер часто видит сон, в котором он на сцене. Он стоит перед огромным количеством светящихся глаз и не может выдавить из себя ни слова. Это кошмар. Его самый большой кошмар. Но чаще всего во снах он поет. Общается с толпой, где каждый выкрикивает его имя с благодарностью, он поёт для них, он отдаёт им частичку себя и получает крупицы их прекрасных душ в ответ. Но проснувшись, он не помнит слов и с трудом воспроизводит мелодию, а вскоре она и вовсе забывается. Однако ощущение детского восторга остаётся. Уже три ночи он не видит себя на сцене и не слышит тех голосов, потому что его беспокойный сон часто прерывается. Первую ночь он почти не спал, переворачиваясь с боку на бок и думая о том злосчастном вечере. – Тай, слушай, – сказал тогда Джош, сидя около клуба, когда паническая атака отступила окончательно, – ты сейчас нетрезвый… и я по себе знаю, что в таком состоянии за собой не уследишь, поэтому… эм, я так понимаю, что этот… поцелуй… ну, это не считается, да? Джошу было явно неловко тогда, ведь он не поднимал глаз на Тайлера, хотя всегда старается устанавливать зрительный контакт при обращении к нему. Но Джош не смотрел на Тайлера, а Тайлер не смотрел на Джоша. Ему было не только неловко, но и до ужаса стыдно. Тогда он чуть было не замотал головой в отрицании. «как это не считается… как это не считается?! но я же… потом ты… чёрт! ЧЁРТ» Тайлер хотел бы обхватить плечи друга и хорошенько потрясти их. Сказать, что это произошло совсем не из-за того, что он не отдавал отчёт в своих действиях, он полностью вменяемый. Да, пусть он не думал тогда, но и не надо было! Тайлер думал об этом и раньше, задолго до этого вечера, задолго до всего того, что случилось с ним. Он думал слишком много, и иногда ему нужна была помощь, потому что эти мысли приносили боль, поэтому он отвергал их. Отвергал и прятал глубоко внутри, чтобы их не слышать, не обращать внимания, делать вид, что их нет. Но они были! И в тот вечер все невысказанные слова и непринятые эмоции вырвались наружу. Да, он поступил опрометчиво, прижав к себе друга. Но ведь тот не оттолкнул его! Не начал ругаться и обзывать педиком каким-нибудь, и плеваться тоже не стал, даже ошарашенно глядеть! Он принял его действия, он ответил на них, он участвовал во всём этом. Тайлер даже не понял, сколько по времени длился их поцелуй, но запомнил каждую его секунду. И то мгновение, когда Джош сам мягко коснулся его губ, останется в его памяти надолго. Навсегда он там останется, если говорить начистоту. И это всё не считается? Тайлер хотел замотать головой в отрицании, но не стал. Потому что проще было согласиться с другом, раз для того "это" не считается. И он кивнул, когда Джош немного повернул голову в его сторону. – Ага, значит я всё правильно понял, – тихо произнёс он и отвернулся снова. «нихрена ты не понял, Дан» – И да, ты прости, что я сразу не прекратил это, потому что… ну, ты заговорил и я, – Джош нервно сглотнул и пристыженно усмехнулся, – я обрадовался раньше времени и не сдержался… вообще ничего не сообразил, поэтому и за тот второй… эм, поцелуй? Эм… короче, прости меня, чувак. Тайлер не хотел смотреть на него, голова сама повернулась. Джош выглядел как провинившийся ребёнок. С поникшей головой и плечами он сидел, согнув ноги в позе лотоса, и нервно ковырял асфальт. Джош явно жалел обо всём и винил себя, но Тайлер был уверен, что виноват сам, поэтому положил руку на плечо лучшего друга и немного сжал. Жест "всё нормально, Джиш". Но с того вечера прошло уже три дня, а тот "разговор" всё ещё вертится в голове. Как и всё, что было до него. Тайлер глянул на часы: половина третьего дня. Отлично. Он проспал занятия, хотя кому они нужны? Кому нужен он на тех лекциях, молчаливый и грустный. За этот год он появлялся в университете несколько раз и то, чтобы разобраться с кое-какими домашними заданиями, либо сдать экзамены в конце семестра. По его скромным подсчетам, преподаватели не видели его уже второй месяц. Но почти каждый вечер он думает: не сходить ли ему на пару лекций? Там от него не требуется особой разговорчивости, да и по приятелям он соскучился. До аварии и всего последующего кошмара он был прилежным учеником. Не пропускал занятия, сдавал всё вовремя, обзавелся хорошими друзьями. Была даже одна девушка, которая явно имела на него планы, но он не спешил принимать участия в их осуществлении. Тайлер закончил все предыдущие семестры с отличными оценками, да и прошлый он не завалил, оставив за собой право на стипендию. Даже учитывая тот факт, что на территории кампуса он появлялся нечасто, его успеваемость его не заботила. Преподаватели такие же люди, поэтому они вошли в его положение, но с условием: он должен следовать учебному плану как все остальные студенты. И он следовал как мог, не без помощи ребят из колледжа. Может, и правда стоит их навестить? Три часа дня, и Тайлер нехотя встаёт с кровати. Он всё равно не выспался, поэтому чувствует себя разбитым. Первым делом он включает музыку. Она помогает ему не закапываться в своих размышлениях, к тому же, иногда он начинает подпевать любимым исполнителям. Тайлер не знает, нормально ли это в его состоянии. Он никогда раньше даже не слышал о мутизме и не знал никого, у кого был бы такой диагноз. Но парень старался не думать об этом, поэтому с течением времени его мелодичное мычание превратилось сначала в набор звуков, а затем и в полноценные слова. Он воспринимал это как своего рода терапию. Он как-то прочитал в одной статье на медицинском сайте о его болячке, что детям помогает рисование и занятия музыкой. И не только детям, было сказано там. Тайлер не умел рисовать, но всегда любил петь. Когда-то он даже писал стихи, хоть и печальные, но с обнадеживающими полутонами. Ещё он играл на синтезаторе и этот инструмент до сих пор пылится в кладовке дома его родителей, но он не хочет там появляться. Тайлер любит музыку, и это взаимно, поэтому он решил вылечить себя именно с помощью этого светлого чувства. Сегодня он хочет начать свой день громко и поупражняться под дебютный альбом своей любимой группы, поэтому включает колонки на максимум и через некоторое время чётко поет первую песню. Он далеко не сразу замечает, что на его телефон пришло два входящих сообщений от лучшего друга. хэй чувак. ты как там? И через двадцать одну минуту. чем занят? Тайлер напевал себе под нос, набирая ответ. Его другу пока что не обязательно знать о его "терапии". Пусть у него получается пропевать слова, но ведь проговаривать их он ещё не может. Это не считается. Он не говорит о своих успехах Джошу, потому что радоваться пока что действительно рано.