Бесконечный кошмар

Никогда не думал, что моя жизнь докатится до того, что я буду охранять чертову пиццерию! Неужели я и впрямь так ничтожен? Здравствуйте, меня зовут Джереми. Джереми Фитцджеральд, если вам угодно. Только начал отживать третий десяток, однако уже увяз долгах, хотя на оплату съемной квартиры каждый месяц немного денег могу наскрести. Подработкам в кафе за это низкий поклон. Я самый простой парнишка, слегка худощав и невысок в длину. Не модель, уж поверьте. Я не привык ухаживать за собой, как мужчины среднего возраста. Если не понимаете, о чем я, поясню: я не брызгаю одеколоном каждый миллиметр своего тела. Остальное, думаю, понятно. Квартира, как уже сказал, съемная. Не люкс, не эконом, а самая простая однушка где-то на востоке Лос-Анджелеса. Райончик не самый приятный, но я горжусь тем, что могу жить в столице Америки, это как никак должно вызывать у патриота хоть какую-то гордость: живешь в самом сердце страны! Здесь частенько разгуливают «гангстеры» района, пытаясь загнать всем, что они тут короли и нашпигуют пулями любого, кто посмеет оспорить сей факт. Я обычно сижу дома, а на работы ухожу задолго до пробуждения этих царей. С работ меня, к слову, часто выгоняют, так как я веду себя как последняя проститутка, после одной смены в кафе бегу на другую на автозаправку. Обитатели этих мест даже называли меня шлюшкой. Я не слушал, а просто смеялся, улыбался и думал, что так будет всегда. Сегодня меня уволили из обоих мест и мне теперь как-то не смешно. Поначалу я слабо ощущал, что меня действительно уволили, и что я фактически остался без работы. Однако, вернувшись домой, я понял — все очень плохо. После того, как меня с треском выгнали из кафе, я побрел к киоску, выхватил первый журнал и пошел домой, взяв так называемый «бомж-пакет». Нормальные люди называют это лапшой быстрого приготовления, но мне нравится местный диалект, так что черт с ним. Вернувшись домой я понял, что у меня в квартире грязи больше, чем в автобусе, на котором я на заправку по вечерам гонял, а там, поверьте мне, та еще свалка. Но увы, сейчас было не до уборки. Пролистав газетку из переработанных материалов примерно до середины, я увидел блок с объявлениями, и начал его изучать. «Жена на час, 300 $/минута», «требуются проститутки в полицию 10 $/неделя»… нет, это для меня чересчур. Я еще немного почитал эту шлюшью страницу и, наконец, перелистнул ее. В глаза тут же бросилось объявление: «Семейная пиццерия нуждается в охраннике для работы в ночную смену с 12 часов ночи до шести утра.» Вторую половину объявления я, по большей части, изучать не стал, однако увидел, что за пять ночей, проведенных там, мне вручат 120 баксов, что для меня казалось весьма недурной цифрой. Чуть ниже я увидел номер, по которому успешно позвонил, на звонок ответил мужчина с каким-то мерзким голосом, как будто он презирает весь мир. Мне удалось договориться с ним о встрече и оформлении документов. Хотя о чем это я? Он сказал, что мне даже брать ничего не надо, так как мне нужно будет лишь заявление подписать, только и всего. Он сообщил мне, что я должен буду подойти к нему днем, завтра. Это было вполне ожидаемо для меня, я знал, что ему срочно требуются работники, так как в газете рядом с текстом было изображения робота, похожего на какого-то странного медведя с большой пастью, треугольными бровями и механическими глазами. Однако картинка была черно-белой, это добавляло к нежеланию увидеть его тревогу и одновременно надежду: может он не такой страшный, может он на самом деле пушистый и в него можно нырнуть, и… помереть там же… Перекусив, я лег спать, время было не самое раннее, я вообще был приятно удивлен, когда этот мистер Фазбер, или как там его, взял трубку. Проснулся я после полудня, что сильно меня удивило. Я хоть и не рано лег, но не в 4 утра вроде бы… в чем же дело?.. Ладно, не важно, главное встречу с предводителем той кошмарной оргии плюшевых уродов (да, оказывается там не один такой медведь) не проспал. Встреча была намечена на половину второго, так что времени было много, хотя для слабого пола этого бы хватило только на умывание. Я умылся, оделся и убежал, не позавтракав, ибо в холодильнике было весьма пустынно. Пиццерия была расположена не слишком далеко от моего дома, я мог дойти до нее пешком за десять минут, что я и сделал. Здание снаружи было обычным, ничем не отличавшимся одноэтажным зданьицем. Однако внутри у меня начало пестрить в глазах: везде и всюду висели гирлянды, рисунки плакаты, на полу валялось конфетти, в общем — типичный семейный ресторан, очевидно, без уборщицы, а даже если и с нею, то с крайне ленивой. Но слона-то я и не приметил — прямо напротив меня стояли роботы. Слева направо — курица, высокая такая, пухлая и какая-то зеленоватая. Посередине — тот самый медведь из газеты. Напоминал обычного медведя, однако его пасть была закрыта, а на фотографии в газете рот был слегка приоткрыт. Но сейчас не об этом. Справа — фиолетовой заяц, ну или кролик. Никогда их не различал, честно говоря. Заяц этот тоже был весьма массивным, в руках у него была гитара. Я воздержался от прикосновений к ним и пошел к коридорам. Около одного стоял какой-то поникший мальчуган лет десяти. Я не стал спрашивать, что с ним, а просто продолжил бродить по коридору в поисках кабинета директора. Немного погодя, я все же столкнулся лбом с тяжелой металлической дверью, а из-за материала, из которого она сделана, я попятился в сторону, потирая ушибленный лоб. «Не время нюни распускать, Джереми, просто зайди… постучись и зайди…» Постучавшись, наконец, в дверь и услышав пронзающее перепонки «войдите», я зашел в уютный кабинет. Уютный не потому, что хорошо обставлен, а потому, что там не было места. Ни проехать, ни пройти — настолько там было тесно. За столом сидел мужчина средних лет, пухлый, с залысинами. Простой зажиточный дедуля. — Здравствуй, приятель. Ты Джереми, я не путаю? — Нет, не путаете, это я, собственной персоной! — Рад тебя видеть, — ехидно пробурчал главарь заведения, — думаю, я должен тебе все показать, чтобы ты не беспокоился ни о чем, — я молчу. — ты видел роботов на сцене? — Да. — Как думаешь, что ты будешь с ними делать? — Охранять?.. — В яблочко. Роботам дано право на передвижение ночью, чтобы они стабильно работали. И роботы примут тебя за своего — эндоскелета, и захотят надеть на тебя костюм, — я нервно сглатываю. — Все остальное тебе расскажут позже, когда начнется твоя смена. Все понял? — язвительно спросил директор. — Понял… да. — В таком случае, подпишись вот здесь, тут и тут, — указывая пальцем в разные части листа сказал управляющий. Я вздыхаю и ставлю подписи в указанных местах. Мы жмем друг другу руки и я удаляюсь. Шёл дождь, он жестоко хлестал мою плоть, ибо зонт я, конечно, не брал. Откуда мне было знать, что мою шкуру ожидает такой ливень? Я бежал по улице, промокая насквозь. Добежав, наконец, до дома, я вбежал в подъезд, лифт сломан. До квартиры пришлось подниматься по лестнице. Зайдя в квартиру, я понял, что с меня льётся ручей. Я был весь мокрый, просто везде, хотя я бежал всего пару минут, может больше. Чувствовалась боль в горле, в висках стучала кровь. — Похоже, заболел, — вздыхая, провозгласил я. Переодевшись, я иду на кухню. Пахнет горелым омлетом, который я готовил… недавно, наверное. Сковорода лежала в раковине, залитая водой и такая брошенная и одинокая. Я погрустил о ней и открыл окно, чтобы выветрить этот запах жженых яиц. Через пять минут я прикрыл окно и понял, что голова и горло дают о себе знать, и надо бы подремать.