Судзуки Кана.
Девочка заклеила конверт и задумалась, как сделать так, чтобы оно дошло быстрее. Времени-то почти не осталось. Вспомнив, что недавно читала поверье о том, как пепел от сожженного письма долетит до Санты скорее, побежала на кухню. Взяв железную чашку (чтобы ничего не спалить), положила туда письмо и подожгла. А получившийся пепел высыпала в форточку, где его подхватил ветер и унёс. Адресату на северный полюс, как верила Кана. Когда часы пробили двенадцать раз, а Кана уже сладко спала в кроватке, в комнате Юдзиро царил полумрак. Лампа перегорела, и неяркого света от монитора было недостаточно, чтобы разогнать тьму. Парень ожесточённо стучал по клавиатуре, доказывая что-то невидимому оппоненту. Он не замечал, как тени вокруг него необъяснимо зашевелились, лишь почувствовал холодный ветерок. Вздрогнув, Юдзиро с удивлением понял, что окно открылось. Осмотрелся вокруг, но не увидел ничего необычного, встал и закрыл форточку. Запрыгнув обратно в кресло, хотел продолжить переписку, но внезапно услышал шорох за спиной. В нём тут же вскипела злость: наверняка ведь шуточки Каны! Собираясь устроить сестрёнке хорошую трёпку, обернулся и замер в ужасе. За его спиной стоял косматый монстр в чёрной хламиде. Рогатый и клыкастый. Сердце пропустило удар, а потом заколотилось быстро-быстро. Юдзиро хотел закричать, но от ужаса из горла вырвался лишь слабый хрип. Выкатившись из кресла, он заметался в судорожной попытке сбежать. Куда угодно, лишь бы подальше отсюда. Спотыкался, ударялся о выступающие части всей встреченной мебели, но продолжал улепётывать от опасности. А рогатый не спеша шёл следом, даже не пытаясь схватить пацана и как будто наслаждался страхом жертвы. Бездумно убегая, мальчишка загнал себя в тупик. Забежав в ванную, в которой почему-то горел яркий свет, он понял, что дальше бежать некуда и потянул на себя дверь, поспешно пытаясь запереться. Но в самый последний момент в оставшуюся щель просунулась когтистая и сморщенная рука. Не в силах противиться накатившей панике, Юдзиро попятился назад, споткнулся о бортик ванны и свалился в неё. Чудовище, тем временем, медленно протиснулось в комнату, неотвратимо приближаясь к зажмурившемуся в страхе парню. Но тут случилось то, чего настроившейся на худшее (а точнее, на то, что его сейчас попросту съедят) парень, никак не мог ожидать. Краны сами собой открылись, и ванна наполнилась тёплой водой примерно на треть. Почувствовав влагу, мальчишка открыл глаза и очень удивился. Монстр сидел на стиральной машинке и не думал нападать, внимательно наблюдая за происходящим. В воду упало мыло и принялось нарезать круги вокруг обалдевшего парня. Достаточно намокнув, оно взлетело и ворвалось ему в рот. Как ни пытался, но отбиться от бешеного куска мыла не удалось. Оно елозило во рту, то ныряя глубже, то высовываясь почти наполовину, яростно намыливая каждый сантиметр губ, языка и внутренней поверхности щёк. Юдзиро фыркал и вертел головой, но мыло не прекращало своих атак. Руками отчего-то пошевелить не удавалось. Вдруг мальчишка почувствовал, как непонятная сила тянет его вверх, при этом разворачивая животом к ванне, а домашние вымокшие шорты вместе с трусами сползают всё ниже, остановив движение только на уровне колен. Он задёргался, запаниковал, пытаясь освободиться, но незримые путы держали крепко, так что удавалось только дрыгать ногами и немного вертеть головой. Зависнув в воздухе и выставив напоказ голую мокрую попу, Юдзиро был готов расплакаться. Краем глаза он заметил, как с полки взлетает деревянная щётка для ванной. Взлетает, и со всего размаху впечатывается в правую ягодицу. От боли и неожиданности на глазах у парня выступили слёзы. Непроизвольно он вскрикнул, при этом чуть не подавившись пеной. Мыло-то своих действий не прекращало. Щётка усердно трудилась, активно нашлёпывая поочередно то левое, то правое полупопие, равномерно окрашивая их сначала в розовый, а затем и в более яркий алый цвет. Юдзиро стонал, мычал и дрыгал ногами в бесплодных попытках избежать жалящих поцелуев проклятой деревяшки. А противное, скользкое, горькое мыло во рту только добавляло неприятных ощущений. Если бы Кана в этот момент зашла в ванную, она бы увидела невероятную картину: такой противный в последнее время братик, одетый в одну футболку (да и та задралась до лопаток), беспомощно висит в воздухе кверху попой. Шорты давно слетели вниз и упали в воду. Весь рот в пене, её так много, что она стекает по подбородку и капает в ванну. Если присмотреться, то можно заметить двигающийся во рту, и, кстати, довольно уменьшившийся кусочек мыла. Щётка резкими частыми шлепками беспощадно обрабатывает голую, стремительно краснеющую попку. То место, которое приличным девочкам разглядывать не полагается, раскачивается в такт шлепкам. А по лицу градом катятся слёзы, которые сдержать ну никак не получается. Но Кана давно спала, поэтому не могла видеть, как её брат получает давно заслуженное наказание. Когда зад Юдзиро горел огнём, от слёз щипало глаза и нос, а ко вкусу мыла он уже немного притерпелся, атаки щётки прекратились, путы ослабли и парень шлёпнулся в воду. Он уже забыл про сидящего рядом монстра и пытался одновременно отплеваться от пены и потереть измученную обожженную попу, чтобы хоть немного облегчить боль. И всё же, забыл он напрасно. Крампус, а это был именно он, не стал дожидаться, пока мальчишка успокоится, а крепко схватил за шиворот и поволок из ванной в темноту квартиры. Юдзиро не знал, что его ожидает теперь. На него вновь волной нахлынули ужас и отчаяние. Он разревелся так горько, как не плакал, наверное, с совсем раннего детства. Крампус приволок вяло сопротивляющегося мальчишку в его же спальню, где всё еще горел монитор, тускло освещая пространство вокруг. Приподнял за шиворот и уложил грудью на стол. Ухмыльнувшись, он достал из воздуха прут и примерился к мелко подрагивающей, отшлёпанной попе хулигана. Первый удар розги, со свистом впившейся поперёк ягодиц, заставил Юдзиро вскрикнуть. Всю последующую порку он кричал не переставая и отчаянно извивался. Однако вырваться из-под руки Крампуса, которую он положил мальчишке на спину, прижимая его к столу, ни разу не вышло. Теперь рот был свободен, что позволяло Юдзиро, рыдая, просить пощады и того, чтобы его наконец отпустили. Но болючие стежки всё не прекращались и после одного, особенно болезненного, который пришёлся на то место, где попа переходит в ноги, в голове парня как-будто что-то щёлкнуло и его мысли приняли совсем иное направление. Он вдруг вспомнил, как отвратительно вёл себя последние месяцы, и как грубо обходился с младшей сестрёнкой, которая его всегда обожала. И теперь парень плакал еще и от стыда за своё поведение. А боль всё нарастала, и Юдзиро заголосил, глотая слёзы: — Я всё понял, правда! Пожалуйста, хватит! Я больше не буду! Простите меня-а-а! Он раскаивался и клялся самому себе, что исправится. Только бы всё поскорее закончилось. Только бы попу не так больно! Парень безутешно плакал и не сразу сообразил, что порка наконец прекратилась. — Урок усвоен? — прорычали у него над ухом. — Да! — всхлипнул Юдзиро. — Я правда больше не буду, обещаю! Крампус отнес зарёванного и обессиленного мальчишку на кровать и укрыл одеялом. Юдзиро уже в полусне коснулся выпоротой, абсолютно измученной голой попки и не заметил что, отойдя от него, Крампус снял страшную маску со своего лица, по-доброму улыбнулся и исчез. Наступило утро. Юдзиро проснулся и первым делом ощупал пострадавший накануне зад, но боли не почувствовал. Удивлённо выскочил из-под одеяла и принялся вертеться, пытаясь разглядеть ягодицы. И, к своему удивлению, сколько он не крутился, следов недавнего наказания обнаружить так и не смог. — Неужели приснилось? — пробормотал. — Слишком уж больно для сна… Он едва успел натянуть штаны, как в комнату вбежала восторженная Кана. — Братик, вставай! Под ёлкой подарки появились, их вчера не было, не было! — весело закричала, прыгая на одной ножке. Подарки действительно лежали под пушистыми ветками искусственной ёлки, которую нетерпеливая Кана нарядила чуть ли не в ноябре. Девочка сидела рядом, радостно тискала большого плюшевого мишку с синей ленточкой на шее. Возле её ног Юдзиро увидел разорванную цветастую упаковку с приклеенной открыткой, где было написано, что подарок для Каны-тян от Санты. Парень фыркнул и поднял серую длинную и узкую коробочку, украшенную синим бантом, где была такая же надпись, но «… для Юдзиро». Кана подняла взгляд на брата и воскликнула: — Ну же, открывай! Что там? Увидев содержимое подарка, Юдзиро вздрогнул и весь сжался. Вокруг него прыгала от нетерпения сестрёнка, пытаясь рассмотреть что лежит в коробке, и, не утерпев, забралась на диван. — Ой, а что это за прутики? — вывел парня из ступора недоумённый возглас Каны. Юдзиро припомнил недавний болезненный урок, с трудом подавил рвущееся с языка ругательство и ответил нормальным тоном: — Ну… Похоже на веник. — А-а-а. Это что, намёк, чтобы ты в комнате у себя убрался? Странный подарок. — Точно. Пойдём лучше чай с пирожными пить. — Да-а-а! — радостно запрыгала девочка и с мишкой под мышкой помчалась на кухню. Она была счастлива — братик снова стал хорошим.***
Где-то среди вечных снегов. В уютом маленьком домике, в кресле сидел белобородый пухлый старичок и лакомился молоком и свежеиспечённым имбирным печеньем. — Ну что, внучек, не зря ты на курсы актёрского мастерства ходил. Убедительный монстр получился. Сидящий рядом с газетой в руках молодой мужчина улыбнулся и ответил: — Надо же кому-то и с хулиганами разбираться, пока ты балуешь хороших деток подарками. — О-хо-хо! Ты прав, Крампус.