Чупа-чупс

«В Магической Академии появился новый профессор!!!». Эту новость смаковали все студенты, передавая сплетни друг другу. А как по-другому, если этим профессором оказался национальный герой магического мира — Гарри Джеймс Поттер. Хотя, если честно, он уже давно не считал себя героем. Война была так давно, что воспоминания о ней уже поистерлись, да и героический нимб сильно потускнел. Он уже давно не был «юношей бледным со взором горящим», а стал прожженным циником. Да и как им не стать — его работа в Аврорате не подразумевала под собой общение с интеллигентными людьми. В основном это были авроры — разнузданные солдафоны, и криминальный сброд. Да и внешне Поттер сильно отличался от себя двадцатилетней давности. Видимо, избавление от кусочка Темного Лорда дало шанс телу вырасти таким, каким оно было задумано — шесть футов ростом, с мощными мышцами, наработанными за время службы, длинными ногами и наглым зеленым взглядом. Единственным светлым моментом в его жизни стал молодой любовник. Если честно, то Гарри очень тяжело заводил отношения, именно отношения. Снять кого-нибудь на ночь для него не представляло проблем — до сих пор оставались восторженные фанаты, готовые бежать за ним на край света, и Поттер пользовался ими без стеснения, награждая после секса Обливейтом и Контрацептивным заклинанием — плодить бастардов Поттер не хотел. Но вот ОТНОШЕНИЯ… они казались Поттеру двухпудовым жерновом на шее и камерой в Азкабане одновременно. Так и было ровно до тех пор, пока в его жизнь не ворвался белокурым вихрем Скорпиус Малфой. Скорпи — наглый, вернее, прячущий за показной наглостью смущение, искренний, яркий — совсем не Малфой, такой, каким был сам Гарри когда-то давно. Он заводил Поттера одним своим видом, с вечно искусанными припухшими губами, встрепанными золотистыми кудрями (не в пример вечно зализанному папаше-Хорьку) и шальными серыми глазами. В первый раз Гарри встретил его, когда давал несколько уроков боевой магии в Магической Академии, и в первый же раз малфеныш взбесил его до красной пелены перед глазами — этот мелкий гад, вместо того, чтобы записывать лекцию, как положено примерному студенту, с самым пошлым видом сосал Чупа-чупс, не сводя глаз с Поттера. Где только взял маггловскую конфету?! Гарри пол-урока следил за тем, как ярко-красный шарик то исчезает, то появляется меж пухлых губ Скорпиуса, поправляя железный стояк в узких брюках; как он с громким чмоком вытаскивает его изо рта, а потом облизывает губы языком цвета проклятой конфеты, почти кончая от этого. — Мистер Малфой, задержитесь, — весь курс вышел, а Скорпиус подошел к столу Поттера. — Скажите, вам не интересны мои лекции? — Интересны, — кивнул головой парень, и светлые локоны взвились над головой, напоминая одуванчик, Скорпиус облизнулся и продолжил: — но ВЫ мне интересны куда больше. Пропустить такое явное приглашение Гарри не смог, тем более Малфой нарывался весь урок. Он поднялся, подошел к Малфою и притянул его к себе за талию, подаваясь вперед бедрами, давая почувствовать твердый внушительный член. — Настолько интересен? — Поттер наклонился к розовому ушку и втянул воздух, наслаждаясь свежим запахом юноши. — Да… — выдохнул Скорпиус и обмяк, позволяя вести старшему магу. — Тогда предлагаю продолжить знакомство в более удобном месте, — Гарри легонько прихватил его губы своими губами. Они перенеслись аппарацией в небольшой домик, который Гарри снимал для таких целей, не желая приводить одноразовых любовников в дом крестного. Да и обстановка там была мрачноватая, не располагающая к плотским утехам. Оказавшись в небольшой спальне, Гарри тут же притянул дезориентированного Скорпиуса к себе, захватывая его губы поцелуем, слизывая с чужого языка вишневый вкус карамели. Они стаскивали друг с друга одежду, путаясь в пуговицах, вырывая их с корнем. Скорпиус выгибался под сильными руками, стараясь быстрее почувствовать прикосновение кожи к коже. Просительно постанывал, целовал доступные места, мял каменные мышцы боевого мага, терся всем телом. Гарри дурел от запаха его возбуждения, от нежных губ, присосавшихся к его шее, от молодого гибкого тела в своих руках. Он облапил маленькие крепкие ягодицы, разводя их в стороны, задевая пальцами сомкнутый вход. Скорпиус жарко и влажно дышал, подаваясь к касаниям, выстанывая сводившие Поттера с ума слова: «Пожалуйста, сэр, пожалуйста…». Вроде ничего особенного, но Гарри сходил с ума от сбивчивого шепота и такого обращения — СЭР. — Перевернись, — негромкий приказ, и Скорпиус лег на живот, выпячивая соблазнительную задницу. Он уложил голову на бок, опершись грудью на матрас, протянул руки, обхватывая аппетитные половинки и раздвинул их в стороны, облизывая губы и глядя шальными глазами на Гарри. — Прошу… — и ведь правда просил, да с такими интонациями, что отказать было невозможно. Поттер стоял на коленях меж раскинутых в стороны длинных ног, пережимая у основания свой член, реально опасаясь кончить от одного вида раздвинутых ягодиц и нежного розового входа. Он подтянул бедра повыше, заставив Скорпиуса встать на колени. Заклинание очищения сорвалось само собой, и Гарри припал губами к сморщенной звездочке, накрывая руки Скорпиуса своими, шире разводя в стороны. Малфою казалось, что он сойдет с ума от похоти. Скользкий горячий язык скользил в его анусе, смачивая, раскрывая. Гарри всасывал припухшую оправу, осторожно ее прикусывая, вырывая взвизги из любовника. Кайфуя от его открытости и доступности. Одной рукой, с трудом оторванной от малфоевской задницы, массировал бархатистые яички, иногда невесомо проводя по стоящему колом члену. И лизал. Лизал так, как сам от себя не ожидал. Ввинчиваясь языком на всю длину, жалея, что не может достать глубже. — Мистер Поттер… сэр… — Скорпиус почему-то не мог назвать Поттера по имени, но именно этим заводя его еще больше, заставляя смотреть на себя, — пожалуйста, я больше не могу. — Потерпи, нужно растянуть тебя, — Гарри обводил пальцем мокрую дырочку, — я очень большой… Гарри оторвался от нежного, расслабленного отверстия и наколдовал смазку. Это Скорпиусу казалось, что он готов, но Гарри знал, что ему будет сложно принять то, чем его наградил Мерлин. Первый палец легко скользнул в жаркую глубину, массируя бархатистые стеночки. Скорпиус подавался назад, нанизываясь, жалобно постанывая. Второй палец прошел внутрь, сильнее раскрывая податливое отверстие. Третий — и первое касание простаты, заставившее Скорпиуса выгнуться от наслаждения, обжегшего нервы и разошедшегося искрами по телу. Смазка из члена тянулась тонкой нитью вниз, пачкала живот и бедра, когда Скорпиус подавался на пальцы, раскачивая свой член, как маятник, а головка стала темно красной от прилива крови. Гарри ловко пережал основание, не дав кончить. — Только со мной, только от меня внутри, — голос был хриплый и заводил Скорпиуса не по-детски. Решив, что достаточно подготовил, Поттер вытащил пальцы и перевернул Малфоя на спину, устраиваясь меж его раскинутых бедер, направляя свой член в приоткрытую дырочку. Скорпиус оплел его талию ногами и подался навстречу толчку. Гарри уложил его голову на свое предплечье, желая быть близко, так близко, чтобы он мог ловить стоны губами, чтобы мог видеть малейшее изменение в серых глазах. — Выдохни и расслабься. Скорпиус послушно выдохнул и доверчиво посмотрел в зеленые глаза. Первый толчок, и крупная головка вошла внутрь, распирая до предела, раскрывая, как никогда до этого. — Еще… — выдохнул он, шире разводя ноги, задирая колени к плечам. — Да… — простонал Гарри, перехватывая одну ногу под коленом, отводя ее в сторону, чтобы открыть для себя фантастический вид на исчезающий в тесном отверстии член. Он погружался мелкими толчками, не торопясь, давая любовнику время привыкнуть к себе внутри. Скорпиус тихо стонал, закусив губу, и смотрел пьяными от наслаждения глазами. Чувствовать Гарри в себе, ощущать, как его член распирает, надавливает на нужные точки, заполняет до предела. Наконец тяжелые яички хлопнулись о ягодицы Малфоя. — Умница, ты смог, — шептал Гарри, целуя выгнутую шею. Ему редко попадались любовники, которые могли безболезненно принять его. Скорпиусу казалось, что Поттер достает почти до горла, так глубоко и туго он наполнил его, что от первого же движения внутри он взорвется от непереносимого наслаждения, но страстно желая этого. — Сэр, двигайтесь… — выстонал он, сам первый подавшись назад, немного снимаясь с великолепного члена, и тут же подаваясь вперед. Гарри перехватил движение и осторожно толкнулся, наблюдая за сменой эмоций на лице любовника. Поттер двигался осторожно, боясь навредить, но ни разу Скорпиус не сморщился от боли, только глухо стонал и лихорадочно смотрел, без конца облизывая пересохшие губы. Гарри медленно выходил, оставляя внутри только головку, и так же медленно погружался, чувствуя, как сфинктер все больше приспосабливается к его размеру и все легче пропускает его внутрь. — Быстрее… И Гарри нарастил темп, все яростнее вбиваясь в любовника, загнанно дыша и рыча от наслаждения. — Еще… — Скорпиус смотрел на него безумно-серыми глазами, полосовал его спину острыми ногтями, оставляя красные следы на коже. Гарри обхватил его лицо ладонями, чтобы целовать и смотреть на искажающееся от наслаждения лицо, опираясь на локти, набирая дикий темп, вбиваясь в гостеприимное тело. Оргазм накатывал девятым валом, смывая их в наслаждение. Скорпиус расписал жемчужным семенем свой живот, стискивая член внутри, выдаивая Гарри до последней капли… — И что дальше? — Малфой как-то грустно смотрел на Гарри. — Выгоните меня? А выгонять Гарри как раз и не хотелось. А хотелось прижать к себе горячее тело, обвить руками и ногами и оставить себе. — Нет. Да и как ты уйдешь, если я все еще в тебе, — Гарри толкнулся бедрами, скользя внутри еще не опавшим членом. — Тогда, там и оставайтесь, сэр, — улыбнулся Скорпиус, притягивая любовника ближе… *** Появились на люди они только через неделю уже сложившейся парой. Гарри как-то легко принял эти отношения, ему очень нравился Скорпиус и, что удивительно, совершенно не напрягал. Скорпиус же растворялся в партнере, наслаждаясь тем, что тот, о ком он так давно мечтал, остался рядом. Гарри Поттер, МКВ, Герой, победивший ужасного Темного Лорда, любовник Скорпиуса Малфоя. Конечно, Драко совершенно не был рад такому положению дел, но Поттер, вспомнив о том, что он не только герой, но и один из сильнейших магов, вломился в мэнор и, зажав того в какой-то комнате, объяснил — что он с ним сделает, если наглый Хорь будет болтаться под ногами и выедать Скорпиусу мозг. Нарцисса и Люциус, укрывшись от скандала (вернее, не желая мешать воспитательному процессу) на своей половине, пили жутко дорогое эльфийское вино, отмечая удачный выбор внука и трепку Драко, который им все нервы вымотал нытьем о своей тяжкой доле, неблагодарном отпрыске и Поттере-мерзавце — соблазнителе юных Малфоев. С тех пор прошел уже почти год. Гарри и Скорпиус поселились вместе в доме на Гриммо, где Поттер, боясь привести молодого любовника в склеп, сделал наконец-то ремонт. Потом решил уволиться из Аврората и пойти преподавать — благо, мастерство по боевой магии он получил уже очень давно. И вот первый день в Академии в качестве профессора. И не то, чтобы Поттер волновался, просто знал, что Скорпиус будет на лекции и неизвестно что выкинет. Малфой зашел в аудиторию последним и устроился на самом дальнем ряду, чтобы его никто, кроме Гарри, которого он все же научился называть по имени, не видел. Достал судьбоносную конфету и снял обертку. Пара пассов палочкой, и обычный Чупа-чупс стал точной копией той части тела Поттера, которую Скорпиус безумно любил — головка его фантастически-великолепного члена. Даже цвет такой же. Конечно, Малфой мог бы наколдовать весь орган целиком, но не хотел, чтобы кто-нибудь заметил. Гарри уже минут пятнадцать читал лекцию, когда заметил, что Скорпиус достал конфету. Приглядевшись внимательнее, он понял, что форма какая-то странная, как и цвет. Решив прогуляться по рядам он дошел до последнего и едва не поперхнулся, когда понял ЧТО с энтузиазмом облизывает Малфой. До конца урока он больше не отводил взгляда от нахального блондина. — Мистер Малфой, задержитесь, — Гарри отпустил студентов незадолго до окончания урока, боясь, что не сдержится и разложит любовника при всех. — Вы что-то хотели, с-э-э-э-р? — Скорпиус прислонился к стене у двери. — Хотел, — рыкнул Гарри. Запирающие и заглушающие полетели в двери, а Поттер подошел к любовнику. — Ты так соскучился по моему члену? — крепкие руки припечатали Скорпиуса к стене, а властные нотки в голосе заставили яйца поджаться. — Да… — хрипло ответил Малфой. — Тогда опустись на колени, — предложил Гарри, даже не сделав попытки отодвинуться и дать Скорпиусу место. Малфой сполз вниз по стене и дрожащими от возбуждения руками потянулся к ширинке. Гарри облегченно выдохнул, когда напряженная плоть избавилась от тесных брюк. — Давай, Скорпи, возьми его, — Поттер толкнулся в губы Малфоя, упершись руками в стену. Скорпиус облизнул губы и вобрал крупную головку в рот, обводя ее языком по кругу, нежно посасывая, чувствуя на языке вкус возбуждения. — Глубже, — скомандовал Поттер, и Скорпиус пропустил толстый член в рот, расслабляясь, позволяя любовнику трахать себя. От резкого толчка бедер он задел головой стену, и Гарри тут же опустил руку на его затылок, придерживая. Сжимая светлые волосы в кулак, резче толкаясь. — Расслабь горло, — еще один приказ от Гарри, и Малфой едва не кончил, так его заводила властность Гарри. Он послушно расслабил горло, позволяя этому толстому длинному члену проникнуть глубже, упереться в гортань и под легким нажимом проникнуть дальше. Гарри медленно скользил в тесном скользком отверстии, едва сдерживаясь. Скорпиус обхватил его яйца рукой и немного сжал, сглатывая в этот момент. Срывая тормоза, заставляя Поттера излиться в глубине его рта. Едва придя в себя после ошеломительного оргазма он подтянул Скорпиуса наверх и обхватил его стоящий член, забравшись рукой под ремень. Тот был совершенно мокрый, и хватило пары движений, чтобы Скорпиус излился в ладонь. Приведя себя и любовника в порядок, Гарри усадил Скорпиуса на стол, устраиваясь меж его бедер. Поцелуй — нежный, ласковый, словно извиняющийся за излишнюю грубость. — Ты как? — обхватив лицо ладонями, заглядывая в серые глаза. — Нормально, — прохрипел Скорпиус, — только горло теперь побаливает. — Дома выпьешь зелье, — сказал Гарри, — но, Скорп, если ты мне каждый урок будешь устраивать такие представления… — Не буду, это что-то вроде приветствия… и воспоминания… Ведь именно из этого класса ты меня тогда забрал…