***
Дракон объявился с утра пораньше, бесцеремонно скинул с тюремной койки спящую красавицу и злобно полыхнул перегаром. — Ну ты, дебил! — яростно крикнула Пятая и с удовольствием врезала Гаю мощный подзатыльник, от которого едва проснувшийся Гай ткнулся носом в каменный пол, разбил его и забрызгал пол кровью. Цунаде пододвинула поближе маленький обшарпанный деревянный стульчик и бросила на него бутылку саке, пачку крепких сигарет и упала на койку. — Ну, рассказывай, — приказала она. Гай шмыгнул носом, уселся рядом и, покраснев от стыда за содеянное, севшим голосом проговорил: — Да что тут расскажешь. Мне не оправдаться, я это знаю. Но честно, клянусь… — он резко согнулся пополам в поклоне, — я бы никогда не залез в могилу Третьего. Ну, ни за что, зачем это мне? — А в могилу Какузу зачем залез? — откупоривая бутылку саке, спросила Цунаде. — Тебя поймали на месте преступления. — Ах, это… ну, я… — мямлил Гай, нервно теребя, так и оставшуюся на руке подушку. — Ну, это да. Это я. — Я знаю, что ты! — яростно рявкнула Цунаде. — Я спрашиваю, зачем? — Это долгая история, Цунаде-сама, очень долгая. — Ну, так я не спешу, — пожала плечами Пятая, устраиваясь поудобнее и затягиваясь крепкой папироской. Гай тяжело вздохнул, всхлипнул, глотнул саке и начал свой рассказ.***
А началось все год назад, на предыдущем празднике фонарей, когда Гай имел глупость впервые признаться Какаши в любви и получить в ответ: «Э-э-э… А-а-а… О-ой…». В общем-то, это все, что Какаши ему на это сказал. Было обидно, больно и ужасно грустно. После ряда междометий, Какаши как-то подвис, уставился в одну точку и замолчал. Гай посидел рядом несколько минут да и пошел восвояси. А чего было ждать-то? Если уж простые слова «Я тебя люблю» так повергли в ступор давнего оппонента Гая, то неловкие приставания и намеки и вовсе могли довести его до комы. Погоревав в ближайшем кабаке на пару с несколькими местными алкоголиками, Гай отправился домой, пьяный и эмоционально неустойчивый. Тут-то ему и попался этот хмырь. Подошел и говорит: — Слышал я о твоей проблеме. Любимый отказал да? Он сочувственно погладил Гая по плечу. В глазах у Гая двоилось, но прикрыв один глаз, он все-таки сумел разглядеть приставшего к нему человека. Ростом тот был не велик, на лицо ничем не примечателен, только ухо одно было порвано, да под глазом ячмень вскочил, надуло видно. Погода тогда была ветреная и сырая, как осенью, хоть и не осень на дворе была. — Я могу тебе помочь, — сказал он. — И как же? — спросил Гай, икнув и чуть пошатнувшись. Парень встал на цыпочки и приблизил губы к уху Гая. — Я рецепт знаю, — прошептал он, — любовного зелья. Дашь ему пару капель ровно через год в тот же час, что слова сказал первые любовные, и он станет твоим навсегда. — Навсегда? — удивился Гай. — На веки вечные, — кивнул парень, — ну это, пока смерть не разлучит и все такое. Парень достал из кармана замусоленный листочек, где от руки был нацарапан рецепт и сунул его Гаю. — Вот, — сказал он, — начинай готовить за месяц, не раньше и не позже, а на следующий праздник приворожишь любимого. Гай нахмурился, шатнулся, взял листок и запихал его в карман. — Не забудь, — повторил парень, — ровно через год. Гай кивнул и поплелся прочь, в сторону дома. Там он завалился спать и наутро совершенно забыл и про приворотное зелье, и про странного парня с порванным ухом, только одно запомнил: «Э-э-э… А-а-а… О-ой…» в ответ на «Я тебя люблю» — и больше ничего.***
Следующие полгода Гай, как мог, избегал Какаши, смывался из поля его зрения в считанные миллисекунды. Пропустил несколько веселых обедов в обществе других сенсеев, не явился на новогоднюю вечеринку и даже от совместного задания откосил, больным прикинулся. И это все при том, что раньше Гай никогда не врал Хокаге в лицо. Но Хокаге не проведешь, на больничный она его так и не отправила. Впихнула Какаши с командой на миссию ранга А, а эту плевую операцию ранга С оставила на команды Асумы и Гая. Ребята справились с ней за три дня, Сенсеям ничего не пришлось делать. Планированием и проведением операции занялся Шикамару, так что Гай и Асума спокойненько просидели себе в засаде и проболтали все три дня. — Смотри, он так и зарплату за тебя скоро получать будет, — сказал Гай, глядя, как ловко Шикамару управляется с остальными ребятами. — Какая разница, — махнул рукой Асума, — все равно Чоуджи проест весь деньги. Гай усмехнулся. Оно и правда, Асума только в этом году семь раз бегал к Гаю деньги занимать на жизнь. — Аппетит у него все такой же, да? — спросил Гай с умилением слегка соскучившегося человека. Давненько он на публике не был, раз уже даже по чужим ученикам соскучиться успел. — Ты бы знал, если б чаще выходил из дома, — сказал Асума. — Тебя в последнее время совсем не видно. Что случилось? — Да… — задумчиво произнес Гай и сердце его вмиг потяжелело, — тут такое дело… — С Какаши поссорился? — Асума окинул Гая проницательным взглядом и заметил на его щеках легкий смущенный румянец. — Да нет, не поссорился, просто, — пожал Гай плечами. — А с чего ты это взял? — Да вот, давненько Коноха не сотрясалась от ваших безумных соревнований. — Пояснил Асума. — Вы обычно, как начнете чудить, так всю деревню с ног на голову переворачиваете, а тут тишь да гладь. Нынешнее поколение-то так резвиться не умеет. Гай снова грустно улыбнулся. Как же он соскучился по этим соревнованиям. Последний раз они с Какаши соревновались в тайдзюцу еще до праздника фонарей. Гай вспомнил, как на миг прижал всем телом Какаши к земле, провел сокрушительный захват. Какаши так яростно дернул бедрами, пытаясь высвободиться, что Гай аж возбудился. Пришлось отпустить, чтобы себя не выдать. Ту битву Гай в итоге проиграл. А через неделю сдуру взял и признался в любви. А в ответ… Гай тяжело вздохнул. — Какаши переживает за тебя, — после небольшой паузы вставил Асума. — Он вида не подает, но частенько справляется о твоем здоровье и вообще. — Серьезно? — встрепенулся Гай, но снова сник. Проклятые междометия так и звенели в ушах. Э-э-э… А-а-а… О-ой… Черт! Ну кто так на любовные признания отвечает! Сказал бы хоть, что польщен, или еще что-нибудь в этом духе. — Еще как серьезно, — заверил его Асума. — Ты бы зашел к нему как-нибудь на чаек. — Не могу, — мрачно буркнул Гай. — Почему? — спросил Асума. И Гай взял и все ему выложил. Больно уж внутреннее давление было сильным от переживаний этих. Давно хотел с кем-нибудь поделиться, да все не складывалось. Да и как тут сложиться, когда всех на свете избегаешь. Не с учениками же это обсуждать, а кроме них Гай уже, черт знает, сколько времени ни с кем не разговаривал. Асума задумчиво пожевал губы, похмурился, почесал подбородок и с видом обреченного произнес: — Надо бы у Шикамару спросить, что делать.***
-Э-э-э… А-а-а… Ого! — воскликнул Шикамару и почесал в затылке. — Ну дела… И это все, что Гай услышал от него в тот день. Оно и не мудрено, маловат еще Шикамару, чтобы в таких делах разбираться. Гай глубоко вздохнул и ушел тренироваться в одиночку в лес. Задание они завершили, Асума отнес отчет, делать было нечего, а занять себя чем-то надо было. Решил Гай ударить дерево полторы тысячи раз. Такая тренировка для него была, конечно, простовата, но на большее Гай был не способен. Слишком тяжело бить дерево, когда все мысли сосредоточены на несчастной любви. Хотелось кого-нибудь обнять, пригреть и поцеловать, но никак не бить. На семисотом ударе тело Гая заметно выдохлось. Нога неприятно заныла от давно привычной боли. Гай нахмурился. «Размяк совсем, — подумал Гай, — вот беда!» Всем давно известно, что сила тела на прямую зависит от силы духа, а уж Гай знал об этом, как никто другой. Он внимательно осмотрел дерево. То стояло себе спокойненько, красивое свежее и толстенное. Ни трещинки на коре, ни щепочки вокруг. Сила удара Гая тоже понизилась. Раньше он валил такой дуб в пятьсот ударов, а теперь скорее ногу себе сломает, чем дерево свалит. Гай совсем приуныл, опустился на колени и тяжко вздохнул. Мысли крутились вокруг Какаши, он все думал о нем, и думал, и никак не мог остановиться. Приятные образы улыбающегося друга витали перед глазами. Потом перед мысленным взором нарисовалась баня, он увидел Какаши в одном полотенце на лице. Молодое обнаженное тело предстало перед ним, как в реальности, крепкое и сильное. Низ живота Гая наполнился жаром, щеки налились румянцем, член встал. — Я люблю тебя! — воскликнул Гай, в ответ: — Э-э-э… А-а-а… О-ой… Даже воображаемый Какаши ему отказал. Гай упал на колени и пустил слезу, полез в карман за платком, а там… Гай вытащил скомканный листок бумаги, не раз уже постиранный, развернул его, попытался прочесть — не вышло. Сломя голову, Гай кинулся к Шикамару. Уж кто-кто, а этот парень любые шифры расшифрует и все пропавшие иероглифы обязательно найдет.***
Дешифровка длилась три часа. За это время Гай искусал все ногти, досчитал до восемь тысяч триста восемнадцатой овцы и увидел три коротеньких кошмара. Запомнить ему удалось только один. В нем он признавался в любви овце, а овца ему в ответ: Бееее… Баааа… О-ой! Гай проснулся в холодном поту. А спустя минуту зашел Шикамару с расшифрованным листочком. — Ну и фигня… — протянул Шикамару, протягивая Гаю подробный рецепт любовного зелья. — Выкиньте его нафиг, Гай-сенсей. Если эта хрень сработает, то я испанский ежик, исполняющий русский рок, на гавайской гитаре. Но Гай пропустил мимо ушей совет самого умного шиноби нового поколения. Выхватив рецепт, он помчался домой. Там он плотно запер все двери, зашторил окна и выключил свет. Поддавшись мистическому настроению, Гай зажег белую бытовую свечку, развернул листочек и стал читать: «Рецепт любовного зелья: Для приготовления любовного напитка вам понадобится: 1. Четыре речные мидии; 2. Две столовые ложки уксуса; 3. Сушеный фиолетовый сверчок (если не найдете фиолетового сверчка, возьмите обычного и окуните его в раствор с фиолетовой пищевой краской на три минуты, потом извлеките сверчка из раствора и снова высушите, он должен стать фиолетовым); 4. Кишки ядовитой красной жабы (если не найдете ядовитую красную жабу, возьмите кишки обычной жабы, капните на нее каплю слабодействующего (а то убьете возлюбленного нахрен) яда, окуните их в раствор с красной пищевой краской на три минуты. Кишки должны стать красными); 5. Кровь грызуна; 6. Ноготь с большого пальца левой ноги лучшего друга возлюбленного; 7. Кусочек сердца мертвого врага возлюбленного; 8. Ваш седой волос (если у вас еще нет седого волоса, напугайте себя до седины или вырвите волос и обесцветьте его до белого цвета); 9. Пригоршню земли, по которой вы ходили. С ее помощью вы будете проверять, подействовало ли зелье. Если после приема, ваш возлюбленный сразу кинется ее целовать, значит, зелье подействовало. Способ приготовления: Соберите все ингредиенты в лунную ночь, засуньте в кастрюлю и варите до готовности. Сердце врага собирайте за три дня, до приема зелья возлюбленным (ночью, за три дня до праздника фонарей! Не забудь!). После готовности, процедите и получившуюся жидкость добавьте в напиток любимому». Гай свернул листочек и нахмурился. Рецепт оказался не простым, из всего списка он запомнил только кровь да кишки.***
Собирать ингредиенты Гай начал сразу. Каждую лунную ночь он выбирался из деревни и блуждал по миру в поисках составляющих зелья. В первую ночь он выловил из реки четыре мидии и поймал красную жабу. Ядовитая она или нет, он не знал, потому решил на всякий случай ее лизнуть. На вкус она была не приятная, скользкая на ощупь и походила на болотную жижу запахом. На следующее утро на языке Гая вскочила огромная бородавка. Гай решил, что жаба ядовитая и не стал капать ядом на ее кишки. Вторую, третью и четвертую ночь Гай искал фиолетового сверчка. Поймал больше сотни сверчков, но все они оказались обычными коричневыми, как тараканы. На пятую ночь гай выкрасил одного из них фиолетовой краской. Цвет получился сомнительным, но раз в инструкции говорилось, что это фиолетовый, Гай поверил и перешел к следующему пункту. Грызуна он поймал в подвале своего же дома. Затем покрасил свой выдранный волос перекисью водорода, под корень состриг ноготь на большом пальце своей левой ноги, свято веря, что Какаши если и не любит его, то уж точно считает своим лучшим другом. Купил в местной лавке столовый уксус, тщательно потоптался по земле во дворе и собрал землю в мешочек. Сел, стал ждать. Ждать надо было еще пять месяцев. На третий месяц ожидания в деревне случилась страшная трагедия. Сарутоби Асума погиб на задании. Деревня погрузилась в траур. Веселые вечеринки, на которые Гай не ходил, больше никто не устраивал. Куренай, как и Гай, перестала выходить из дома. Шикамару страдал, Ино грустила, Чоуджи сильно похудел. А потом они собрались и вместе с Какаши ушли на миссию мести, как понял Гай. Сам он в то время был на задании и узнал о ней только после их возвращения. По слухам, Какаши едва не погиб во время этой миссии, но Наруто всех спас. Наруто молодец. Разузнав все подробности миссии, Гай выяснил, где похоронили Какузу — одного из убийц Асумы, — и стал дожидаться своего часа.***
Ночь выдалась не просто лунная. Луна сияла чистым серебряным диском, каждая звезда мерцала так ярко, что походила на фейерверк. Гай почувствовал острое желание завыть от тоски, так сильна была в ту ночь его любовная мука. Закинув на плечо лопату, он дошел до места захоронения Какузу и стал копать. На раскопки ушло полчаса, Гай то и дело выбирался из могилы, чтобы отдышаться. Сердце в груди горело предвкушением, давило на легкие, мешало нормально дышать. Но вот лопата уперлась в полуистлевший за два месяца мешок. Гай вытащил из могилы мертвечинку и размотал серый грязный саван, стал копаться в трупе в поисках сердца, но в грудной клетке обнаружил только грязные осколки старой маски. Взял их, сжал и завыл волком. Все насмарку! Все пропало! Теперь Какаши никогда его не полюбит. Гай снова завыл и снова, а потом ударил кулаком в землю и заплакал. Через пару минут кто-то завыл в ответ. Гай поднял голову, прямо передним выстроились в ряд восемь бравых псов-ниндзя. — Привет, Гай! — удивленно воскликнул Паккун. — А ты что это тут делаешь?***
— Нда… — протянула Пятая, — а я не поверила, думала, Какаши опять обдолбался местной травкой. Он как накурится, как зомби становится, что ни спроси, он ни бе, ни ме в ответ. А если рот откроет, так такую чушь несет, не знаешь, плакать или смеяться. Я его на прошлом фестивале фонарей так за это отделала, обещал, что не будет больше. Видно сдержал слово, а я его опять в больницу отправила с тройным переломом. Ну и идиоты же вы, — грустно вздохнула Пятая, запивая горе саке, — я ж вас так ненароком всех перебью к чертовой бабушке. Кого потом на задания отправлять? — Простите, Хокаге-сама, — со слезами в голосе простонал Гай. — Я этого с рваным ухом не помню почти, мне и в голову не пришло, что он меня подставить решил. Кто ж знал, что он могилу Третьего вскроет, пока я зелье готовлю. — Подействовало зелье хоть? — спросила Пятая. — Да кто ж его знает? Я ведь его не закончил, — сказал Гай и достал из кармана кусочек сломанной маски, извлеченной из тела Какузу. — Ну так иди, пробуй, — сказала Хокаге, вкладывая в руку Гая ключи от камеры. — А не поздно ли? — спросил Гай. — Если любишь, никогда не поздно, — сказала Цунаде, затянулась папироской и ткнула пальцем в лоб Гая. — Иди, он в больнице Конохи. Через неделю выпишу, и пойдете искать этого драноухого. На самом деле драноухого нашли еще вчера. Секрет Третьего Хокаге благополучно вернулся на родину, в деревне воцарилось временное спокойствие. Но Цунаде ничего об этом говорить не стала, ведь если зелье не подействует, придется Гаю искать другой способ, чтобы приворожить возлюбленного. А уж кто-кто, а Цунаде точно знала, что такие вещи лучше делать вдвоем, наедине.