Миротворец

      Афанасий долго и задумчиво наблюдал за моими тщетными попытками выполнить простейшее упражнение и время от времени поправлял, но результат все так же отсутствовал. Он, наконец, остановил меня и велел отдыхать, а сам сходил за водой.       За ним увязалась Лена, которая участливо стала пытаться узнать, что у меня не получается, и как это исправить.       – Елена, позвольте один профессиональный вопрос. Как вы учили Лизу? – мужчина отвернулся, чтобы не видеть, как жадно я пью воду, заморил бедного ребенка!       – Ну, как, – оторопела она, – объясняла механизм упражнения, где это возможно представить и показывала пример.       – Понятно. Я все это время учил ее неправильно, – вздохнул Афанасий и вдруг, воспряв духом, добавил, – никогда не встречался с этим видом взаимодействия человека с энергией.       Они оба с возрастающим интересом стали меня разглядывать. Я уже порядком напилась, но не могла оторваться от прохладной воды и подавилась от подобного повышенного внимания. Пока я кашляла, отставив руку с бутылкой в сторону, Лена стала уточнять:       – Вы имеете в виду интуитивную магию? Она не имеет никакого отношения к интуиции, но такое название устоялось.       – Да, она самая. Заклинания и ритуалы ей без надобности. Она знает, что хочет сделать и делает все интуитивно правильно без любых вспомогательных средств.       – А мои объяснения? – недоверчиво переспросила Лена, склонив голову на бок, и забрала у меня бутылку, сделав большой глоток.       – Приятное дополнение, – будто извиняясь, развёл руками Афанасий.       – Очень даже полезное, Лен, не переживай, – я чувствовала, что еще немного, и она начнет жалеть о потраченных впустую усилиях.       Девушка улыбнулась и откланялась по своим делам, суп сам себя не сварит, приворотное зелье само не смешает.       – Любой опыт полезен, даже если он на первый взгляд кажется негативным. Зато мы узнали, что нужно изменить тактику обучения. А Елена просто умница. В такой юном возрасте взять на себя ответственность и довольно успешно начать учить магии новичка. Пусть и очень способного.Способную, – поправился он, встретив мой настороженный взгляд, – сколько ей лет, вы не знаете? Тридцать есть?       – Двадцать два, – хорошо, что Лена этого не слышала.       – О! Она выглядит опытнее и мудрее своего возраста, не пойми меня превратно. Внешне вы кажетесь ровесницами…       Оборвав речь, "что я сказал не так?", он отметил, что на сегодня занятие окончено и проводил меня до комнаты.       Чтобы отвлечься от странностей утра я решила попробовать решить чужую проблему. Арсений не обрадовался,и мог расценить это как вмешательство в личную прошлую жизнь, но внешне никак не выказал недовольства.       – Как ты сможешь мне помочь?       – Схожу вместе с тобой за документами.       – Кажется, я уже говорил, что скажет Лена, – он вздохнул, словно моя неудача волновала его больше собственной.       – Я сама у нее сейчас спрошу, – положить конец нашим препирательствам оказалось проще простого. Лена была не против, наказав Сене глаз с меня не спускать и водить за собой буквально за руку.       Накинув уже привычный плащ, который использовался в первое посещение Перекати, мы телепортировались в город серого неба.       – Человека, к которому мы идём, зовут Телетин Немороса. Он темный маг с огромным опытом преподавания. Его методы взаимодействия с учениками весьма неоднозначны. Тебе же рассказывал Афанасий про особую связь при обучении этой магии? – решил пояснить Сеня.       – Да. Про безусловное доверие и про тяжесть темной материи – я ощутила его пальцы на своем предплечье и вспомнила слова Лены, – возьми меня под руку, так удобней будет.       Похоже Арсений волновался, но лицо скрывал капюшон плаща, об этом можно было только догадываться по нервности рук и быстрым скованным шагам.       Путь от тупика, куда мы телепортировали, считалось дурным тоном появляться посреди улицы, показался мне очень долгим. Арсений молчал, шагая шире, чем я, и поглядывая по сторонам. Когда показался поворот на Коптевую улицу, я немного заволновалась – как объяснить этому человеку, зачем мы пришли? Но ничего объяснять не пришлось.       Дверь отворилась быстро, высокий худой мужчина в темном шёлковом халате, едва взглянул на меня и улыбнулся Сене.       – О, господин Крылов, уж и не думал, что мы снова встретимся, – у него оказался низкий голос с лёгким азиатским акцентом.       – Здравствуйте, Талетин. Я за документами.       – Я так и подумал, – не приглашая нас войти, он оставил дверь приоткрытой и, стуча жесткими задниками тапочек по полу, ненадолго скрылся в затемненной комнате с плотно закрытыми шторами.       Мужчина вернулся с тонкой папкой из серой бумаги.       – Ваше задание провалилось? – облокотившись плечом о дверной косяк, спросил Талетин, не спеша с нами прощаться.       – Да.       – Что за мода пошла – нанимать для убийства детей? С них и спроса нет. Так ведут себя трусы, – озабоченно поморщился он, приглаживая рукой зачесанные назад короткие белёсые волосы, – попросили бы лучше меня. За хорошую плату сделал бы всё незаметно и в срок.       – А вы знаете заказчика? – вырвалось у меня.       – А вам то что, милейшая? – скупо улыбнулся он, глядя поверх моей головы.       – Что вы хотите за это?       – Эту тайну я унесу с собой в могилу, – весело рассмеялся Талетин, вертя в руках конверт, – вам нечего мне предложить. А вот Арсений…Но он меня не переносит и не согласится. Даже в обмен на эту жалкую и пошлую тайну.       – Прощайте, Талетин.       Тот улыбнулся и протянул Сене конверт, но не отпустил, а перехватил его руку и прижал к шершавой бумаге:       – Если вдруг миротворец надумает расквитаться с обидчиком – приходи.       Арсений выдернул руку, чуть не выронив конверт, и больше ничего не говоря, быстро пошёл по склону улицы прочь. Я растеряно посмотрела на Талентина и побеждала вслед за Сеней, тоже не попрощавшись. Догнав его на перекрестке, схватила за рукав и заглянула в лицо.       – Поэтому я не хотел идти, – тихо сказал Сеня, став бледнее обычного и избегая смотреть на меня.       – Он тебе очень неприятен, – извиняющимся голосом согласилась я, – хорошо, что он не согласился меня учить.       – Он никогда не согласится. Ты же девушка, – мы тронулись и молча пришли в тупичок в нескольких кварталах от Коптевой улицы, где собирались телепортироваться обратно.       – Лиза, я хочу тебе кое-что сказать. Там уже не будет на это времени. Обещай отнестись серьёзно, – Арсений откинул капюшон и со смесью решительности и отчаяния посмотрел на меня.       – Конечно, – что же там за признание такое, чего не стоит говорить в квартире у Лены?       – Не знаю, как это произошло… Но сейчас подходящее место. Я в тебя влюблен.       В тупике очень подходящее место, и бежать некуда.       – Давно? – действительно, не стоило говорить такое при вездесущем Лёше, сующим нос во все щели.       – Не очень, недели две, – непонятно, какой реакции он ожидал, но, кажется, не дождался.       Неловкое, но решительное признание произвело на меня сильное впечатление. В ушах чуть-чуть шумело, и я бы с удовольствием присела, чтобы не упасть. В плаще вдруг стало жарко.       – И что мне делать с этим знанием? – слегка заплетающимся языком, спросила я после напряженного молчания.       – Я подумал, что нечестно будет это скрывать от тебя. Закрой глаза, – он придвинулся ближе и взял меня за плечи, готовясь к телепортации.       Ну, спасибо.       Не входя с места после возвращения, я хотела присесть, отдышаться и осознать все сказанное и увиденное. Но в комнате на своей кровати развалился Лёша с книжкой. Увидев нас, он оную отложил – здесь и сейчас происходило что-то поинтересней.       – Что вы так долго? Лена послала меня сюда и велела караулить. У тебя скоро занятие по магии, а ты на свидание сбежала, – беспечно выдал он, с любопытством следя, как я снимаю полный плащ.       – Что? – неужели Сеня ему что-то сказал. Но зачем?!       – Что-что, занятие у тебя, бегом к Лене! – как ни в чём не бывало повторил Леша и многозначительно посмотрел на Арсения. Тот складывал плащ, отвернувшись от меня.       А, по-моему, нечестно было говорить кому-то раньше меня!       Дальнейшие события дня развивались шокирующе быстро.       Лену я нашла на кухне: они с Афанасием что-то увлеченно обсуждали в окружении полупустых кружек с остывшим чаем. Не желая их отвлекать, вернулась в комнату и от нечего делать нашла свой телефон в миниатюрной сумочке через плечо на столе. На мое удивление ни одного пропущенного, словно дядя был занят все это время так же, как и я. Откинувшись на спинку кресла, успела задремать, как вдруг откуда-то послышался непонятный шум.       Открыв глаза, я наблюдала странную картину: Леша с Сеней на пару подпирали дверь в соседнюю комнату различными тяжелыми предметами.       – Что случилось?       – В нашу комнату телепортировались два чужака, – бросил Лёша и позвал отца.       Это происшествие очень взволновало Лену, которая твердила, что проход в этом месте был надежно экранировал, и бросилась отодвигать тяжелую тумбу обратно от двери. Но она не успела – дверь вышибли изнутри, по-видимому, заклинанием.       В дырку, объятую дымкой крошки из дсп, пролезли два человека средних лет в форме – кажется, какой-то государственной службы. Лена разглядела нашивку на рукавах и, изменившись в лице, громко прошептала мне:       – Телепортируй отсюда, быстрее! Они сейчас раскинут блок-сетку, и мы окажемся в ловушке все!       Я вскочила, ничего толком не понимая, но помедлила, телепортацию на большие расстояния не использовала ни разу. "Это как короткие перемещения, но масштабнее", – сразу вспомнились слова Лены.       – Именем службы безопасности Перекати-Поля, вы все арестованы за содействие побегу и укрывательство отставного офицера Миндаленко.       – Лиза! – крикнула снова Лена, но уже во весь голос.       "Я тебя потом найду," – добавила девушка, не размыкая губ. Но как она это сделала, я не задумывалась.       Зачем? Чтобы обезопасить меня.       Зажмурив глаза и скрестив руки на груди, я представила себе тихое безопасное место далеко отсюда… и поняла, что короткое перемещение было щекоткой по сравнению с телепортацией…       Не только кожу, но все внутренние органы разносит на части и собирает обратно, оставляя после себя болезненную слабость во всем теле. Но по ощущениям, я еще и свалилась с потолка, ободрав колени и одну из ладоней о неровный бетонный пол. От отвратительного самочувствия мне захотелось разрыдаться, но в груди тоже тянуло от лишних движений.       Ко мне кто-то подошёл и наклонился. Но от щипавших глаз слез я зажмурилась. Человек отвел мою руку от лица и спросил:       – Сможешь встать? Сильно ушиблась?       – Могу, – кивнула я, чувствуя, что слезы все же пробиваются из-под век.       Встав, заставила себя открыть глаза. Под локоть меня держал коренастый светловолосый паренек и с беспокойством глядел на меня. Место было похоже на сухой подвал с соответствующим затхлым воздухом непроветриваемого помещения.       – Садись, – в нескольких шагах справа от меня оказался небольшой грубо сколоченный стол, окрашенный белой краской, с ажурной салфеткой в центре. Стул был руки того же мастера.       – Ты откуда?       – Бежала от опасности и представила себе точкой прибытия безопасное место, – на второй руке я заметила след от собственных зубов. Сейчас уже не верилось, что могло быть так больно – недомогание приходило очень быстро.       – Слышала, Вась? У нас тут очень безопасное место, – усмехнулся парень, – а ты хотела переехать. Даже посторонние люди так считают!       Я обернулась – в углу на прямоугольном предмете, напоминающим кровать, сидела, поджав ноги, белокурая девушка с собранными на затылке волосами.       – Я уже поняла, что мнение незнакомых людей для тебя всегда важнее моего, – откликнулась она и подошла к нам, – как тебя зовут?       – Лиза.       –Я Василиса, а это Валя. Поставь чайник, будь добр, – обратилась она к парню, оттесняя его от меня, и села рядом.       Василиса была невероятно бледной, особенно в контрасте с бледно-голубым свитером крупной вязки.       – Что это за город? – я устало откинулась на спинку стула.       – Перекати-поле. Не знаю, какая улица, я редко бываю наверху.       Она тактично замолчала, давая мне успокоиться и осмотреться. К тому же, в тишине было лучше слышно гудение чайника.       Помещение и впрямь оказалось довольно большим прямоугольным подвалом с высотой потолка, не уступающей обыкновенному квартирному, около двух с половиной метров. Обстановка скудная и грубоватая, но все, что необходимо для жизни есть: две кровати, шкаф, пара тумбочек, стол и стулья и, наконец, плита с раковиной, которая наверняка часто становилась центром повышенного внимания. У двери на улицу отгорожены гипсокартонными листами от остального подвала ванная с туалетом. Об этом я догадалась сразу, не может же в этом обжитом мирке ее не быть.       Валя стоял к нам лицом, облокотившись о раковину, и терпеливо ждал, пока закипит чайник. Как только это произошло, парень принес оный на стол вместе с чашками и чайными пакетиками, заботливо разложенными по одному в каждую.       – Сейчас ещё ложки будут, – сказал он, глядя на Василису. Та кивнула, не делая попыток ему помочь и приблизить долгожданный момент чаепития. Девушка пододвинулась вместе со стулом ко мне, освобождая Вале место на короткой стороне стола. Она заметила мой вопросительный взгляд и пояснила:       – Он так извиняется за свое поведение. Откуда ты к нам попала? – в голосе Василисы не было неприязни, как в первые минуты моего появления.       – Мы с друзьями занимались своими обычными делами, как вдруг откуда-то в наше экранированное жилище нагрянула полиция.       – Полиция?       – Ой, то есть служба безопасности Перекати. Подруга отправила меня телепортироваться куда-нибудь, пока они разберутся. Но я ни разу не перемещалась на большие расстояния… Вы же не сдадите меня? – вдруг спохватилась я, хотя ребята казались адекватными на первый взгляд.       – Не сдадим. У самих проблемы с законом, – усмехнулся Валя.       – У тебя, – поправила Василиса.       – У меня, – согласился парень, – но о них позже. Ты совсем недавно открыла в себе дар магии?       – Да. Вы слышали, кто такой Миротворец? – вдруг решилась рассказать я.       – Что-то слышали, а что? – Василиса подвинула ко мне чашку с горячим ароматным чаем.       – Похоже, я и есть она.       – Потом расскажешь, что это значит, – мягко сказала девушка, замечая, как я разволновалась.       После чая и абстрактной болтовни с Валей о магии, он предложил устроить мне экскурсию по Перекати, раз уж надо переждать пару часов, посвятить новоиспеченного мага в этот "клуб по интересам".       Василиса не пошла с нами, ссылаясь на головную боль и домашние дела. Кажется, улицы города ее очень пугали, но парень говорил, что все в порядке, погуляем с ней в следующий раз.       Сегодня солнце радовало сырой серый Перекати-Поле своим появлением, и я увидела его в новом свете, хотя и не посещала эту часть города раньше.       – Это почти центр, – с гордостью заметил Валентин. Людей и правда было больше, постройки ярче, а звуки громче.       – Центр… но вы живете в противном подвале. Почему?       – Он не такой вонючий, как кажется, ты привыкнешь, – не обиделся он, – но проветривать сложно. Мы поэтому там и живем, что у меня проблемы с законом. Хозяин дома на хорошем счету и достаточно богат, чтобы откупиться в случае чего. Но комнаты у него дорогие, а про подвал он не думал совсем, что в нем можно жить, оказывается.       – А что у вас за проблемы? – я заметила, что он не вел меня по главной дороге, но довольно оживленными переулками.       – Знаешь, кто я? Уличный вор, – легко признался Валентин и светло улыбнулся. В это было трудно поверить, если бы он не говорил это спокойно.       – Почему?       – Потому что, нанимаясь разнорабочим, много не заработаешь, а я не могу допустить, чтобы Вася жила в нужде. Без этого никак. Я ответственен за то, как мы сейчас живем, – парень сбавил шаг и опустил глаза, объяснять и оправдываться ему было непросто.       – А вы не брат с сестрой? – по его тону я сразу поняла, что нет, но решила уточнить.       – Нет. Мы сбежали из дома пять лет назад. Это был самый идиотский и решительный поступок в моей жизни. Отец наверно очень сильно переживал, да и возвратись мы сейчас, Васины родители точно обвинят его в нашей пропаже. Дождусь совершеннолетия. Пусть уж тогда меня судят за все, – он заговорил быстро, глотая буквы, но я умудрялась понимать.       – Сколько тебе лет?       – Девятнадцать.       – Ты очень любишь её?       – Больше жизни. Она – мой смысл, заполнила собой пустоту внутри после смерти мамы, – если Валентин смутился, то не показал этого, – она так холодна всегда, но иногда как посмотрит, будто насквозь видит и знает, что я улыбнулся незнакомой девушке на улице. Это похоже на бред сумасшедшего?       – Нет, – я улыбнулась. Первый раз наблюдаю, какой за красивой, но в то же время мучительной силой, которая так безжалостно влечет одного человека к другому, – а Василиса хочет вернуться и все объяснить родителям?       – Категорически нет, – парень потеряно посмотрел на меня, – ты тоже думаешь, что не нужно?       – Нет. Побереги свои нервы. Лет через десять, когда оба станете независимыми людьми, съездите, если желание останется.       – Не знаю уже, чего хочу. Я же тебе город показывал, – спохватился он, – главная достопримечательность у нас рынок. И мое любимое место промысла.       Подхватив меня под локоть, Валентин вывел меня на широкую площадь с высоким зданием из белого кирпича, которое показалось мне знакомым: многоступенчатая лестница вела к двум парадным дверям, а треугольное верхнее балочное перекрытие поддерживали несколько колонн. Точно, этот дом показывала Лена, назвав приемной руководства города и библиотеку по совместительству. И Валентин так спокойно ходит по улице, хотя в их местных правоохранительных органах его наверняка в лицо знают.       На центральном рынке можно было купить все, что угодно, начиная с безобидной связки высушенной мяты, заканчивая неоднозначными артефактами вроде рогов невиданных животных и эльфийской крови для самых темных ритуалов.       Мой новый знакомый сказал, не силен в магии и осторожно рассказал историю Василисы, с которой случилось невозможное: она потеряла свою магию. Необъяснимо и бесповоротно магия ушла из нее до капли. Это случилось, когда они только познакомились, ей было десять, ему двенадцать. Внезапная и полная потеря магических способностей девочки шокировали их обоих, но родители отнеслись с таким леденящим безразличием, и это что-то сломало в Василисе. Её мать в то время была беременна четвертым ребенком и совсем не интересовалась, что происходит у старшей дочери.       Почти в тот же день девочка сказала, что не хочет больше жить дома и одно время пробыла у Валентина, его отец был военным и неделями пропадал на работе. Когда родители ее так и не хватились, Василиса загорелась мыслью о побеге из дома.       "Мама не любит меня, и хочет, чтобы я пропала насовсем, исчезла со своими глупыми проблемами вместе", – повторяла она в ответ при попытках Вали ее отговорить. И они начали тщательно планировать побег, как могут планировать дети в двенадцать лет. Мальчик делал все, только чтобы Василиса реже говорила, что ее никто не любит и не хотела умереть.       Я увлеченно слушала, почти не глядя по сторонам, а Валентин говорил довольно тихо и почти мне на ухо. Он резко оборвал рассказ, будто увидел в толпе кого-то с кем не хотел бы встретиться и, резко развернув меня в обратную сторону, быстро пошел, лавируя меж прохожими.       – Если Вася спросит – мы гуляли в парке за Фарфоровой улицей, хорошо?       – Да.       – Обожаю людей, которые не задают лишних вопросов, – благодарно улыбнулся он, – она может подумать… неважно.       Мы все замедляли шаг и за несколько домов до нужного остановились совсем. Кажется, Валентин хотел мне сказать что-то еще наедине.       – Ты говоришь, что являешься миротворцем. Это можно как-то проверить?       – Нет, – меня этот вопрос задал врасплох, почему сама об этом не задумывалась раньше?       – Тебе кто-то об этом сказал? – продолжал Валентин, будто не замечая моего замешательства, не давая мне отвести глаза, цепко удерживая внимание словно с помощью неведомой силы.       – Да. И я поверила. Сейчас почему-то почувствовала себя глупо, хотя все идет нормально. Моей наставнице нет повода не доверять, – я совсем потерялась от его тона и напора.       – Я поищу в архиве что-нибудь про это и помогу тебе. Не беспокойся, – парень снова улыбнулся и повел меня домой и добавил, понизив голос, – Василиса бы не допустила эти вопросы с фокусом, она зовет его кратковременным гипнозом.       Так вот что это было! Он тренировался и проверял на мне это прием, сработает ли на миротворце?       Вернувшись в подвал, Валентин менялся на глазах: исчезла осторожная походка, смягчился наметанный взгляд карманника, который везде высматривает, чем бы поживиться. Он нежно улыбался, когда обращался к девушке и без подсказки доставал все, что нужно для обеда. Кажется, слова Васи про извинения из-за поведения были немного преувеличены.       Сейчас парень держался со мной отстраненно вежливо, словно чувствуя, что наговорил лишнего едва знакомому человеку.       Оказалось, что прошло уже полтора часа с моего внезапного появления, Вася специально засекла, запомнив фразу о том, что скоро меня должны найти друзья. Могло ли уладится непонятное действо, которой тогда начиналось? Для верности можно еще немного подождать.       Валентин крутился у плиты, переливая в маленькую из большой кастрюли суп, сваренный на несколько дней, а Вася подсела ко мне и тактично стала расспрашивать про семью.       – У тебя есть братья или сестры? – уточнила она.       – Родители погибли незадолго после моего рождения, и они были очень молоды, так что нет.       – Извини…       – Я не росла в детдоме и брошенным ребенком себя не чувствовала. Все нормально.       – А у меня была большая семья, но ощущения, что я не одна, появилась только после знакомства с Валей, – она отвела глаза и привстала, разглядывая, что там он творит с обедом.       – Валентин уже рассказал.       – Как хорошо, что мне не придётся распинаться самой, – её губы дрогнули, и мне стало непонятно, хорошо это или нет.       Только сейчас я заметила, что, несмотря на свою бледность, Василиса очень красивая. Лицо овальной формы с заострённым подбородком, симметрично поставленные светло-голубые глаза, прямой нос и тонкие губы придавали ей нежную кукольность и фарфоровую хрупкость. Сожми сильно узкое запястье и сломаешь кости.       – Ты очень красивая, тебе кто-то говорил об этом?       – Только Валентин, – смутилась девушка, слегка порозовев щеками, – его редкие гости избегают на меня даже смотреть. Может, он их запугал, мол, я очень ревнивый, одно лишнее движение и получишь в глаз? – переведя разговор в шутку, она подошла к Вале и спросила, что с обедом, нужна ли ему помощь.       После наваристого, но слабосолёного рассольника Валентин предложил мне попробовать вернуться туда, откуда телепортировалась, с его помощью, конечно. Он объяснил, что любое магическое действие, а особенно такое энергозатратное, оставляет неосязаемые следы, по которым при должном умении можно пройти. На наше счастье, и он умел, и я по-любому смогла бы вернуться "домой", в место, где провела очень много времени.       – Ты отдохни пока, одной телепортации в день для новичка достаточно, я сам все сделаю, твой след очень яркий.Хоть неделю никого не води сюда, пока он не выветрится, а то будут ещё расспросы, что за сильный маг у мебя в гостях был, – усмехнулся парень, а теперь давай обниматься, если что, возьму немного твоей энергии. Валентин обнял меня одной рукой за талию, другой осторожно придержал голову и наклонил к себе на плечо.       – Закрывай глаза.