игры во власть

По виску медленно стекала капля пота, вызванная жарой, и Ару тяжело дышал, сидя по камнем навесом. Свобода оказалась не полем с чистыми ветрами, а сухим песком, поднятым горячим ветром; но это все еще нравилось слуге Зеленого Королевства. Никто не мог его осудить, никто не мог отобрать у него украденные богатства — теперь они и его жизнь были в жилистых руках Ару. Поэтому на тонких и обкусанных губах играла улыбка, а в голове крутились навязчивые мысли: «Обладатель, хозяин, король, властелин. Пока что малого, но властелин.» У парня были украшения, еще какие-то дорогие побрякушки, деньги, быстрые ноги да холодный ум. Что еще, казалось бы, надо для хорошей жизни в бегах, когда по обе стороны от тебя чужие королевства с зоркими разведчиками, а за спиной — твое собственное, откуда ты так резво убегаешь? Только это и нужно, чтобы умело поворачивать свою жизнь в нужную сторону. Но Ару было мало. Каждый день он видел, как король Вару выходит на балкон, смотрит на всех свысока из-под зеленых стекол своих глупых очков и отдает приказы. Он каждый день видел власть, умение убеждать, честолюбие. И этот беглец хотел того же. Хотел признания, хотел рабов, хотел, чтобы каждое ничтожество захотело поцеловать его ботинок. Воспитанный в нищете, он хотел подняться к самым высотам и стать королем. Но даже с такой жаждой, пропитавшей каждую клетку его тела, парень понимал, что следует чуть-чуть подождать. У него нет ни волшебной палочки, ни чего-то другого, поэтому надо ждать благоприятных условий, как долго бы это не длилось. Правда, эти самые условия оказались хитрее. Над мокрым от жары Ару, свернувшегося у подножия камня, кто-то склонился, изучающе скользя по нему льдинистым взглядом. А после они в образе незнакомца склонились над пареньком, спрашивая: — Что ты здесь делаешь? Впервые за всю жизнь беглец ощутил накатившуюся на него волну беспокойства. Чужой взгляд металлических глаз, чуть хрипловатый и непоколебимый голос действовали на него сильнее грубых выкриков полицейских. Поэтому он молчал, уверенно сжав зубы до скрипа, уставившись на незнакомца во все зеленые глаза, который сквозь призму очков казался чудовищем. — Не ответишь? Придется действовать по-другому. — Чужак спокойно схватил Ару за ворот рубашки и, даже не меняя выражения лица, потащил куда-то вперед. Парень считал, что подчинять это просто, особенно со своейственной ему хитростью. Но пока он искал себе рабов, сам стал чужим подчиненным — собственных чувств и чужого взгляда.

***

— Держи. — Этим словом ограничилось все их общение за пять дней, проведенных Ару в тюрьме страны клона #2 Куромаку. Ведь незнакомец, чье имя на самом деле было Курон, давал ему хлеб, стакан воды и исчезал также неожиданно, как и появлялся. Но сегодня случилось абсолютно неожиданное — вместо черного хлеба перед Ару лежала аппетитная булочка с сыром, а сам Курон почему-то сидел на корточках перед его решеткой и молчаливо наблюдал. — Почему? — Не выдержав, заключенный все-таки пробурчал этот вопрос. — Сегодня твой последний день здесь. — Сухо отозвался Курон, не собираясь все разъяснять, но лицо второго все равно расплылось в глупой улыбке — почему-то ему нравился голос советника Куромаку, нравились его привычки. За несколько дней наблюдение за ним стало привычкой, даже манией, а каждый его взгляд — наркотиком, без которого ломило все тело. Уже через несколько часов Ару скручивали руки полицейские его страны, но самому парню было плевать. Он лишь оборачивался, пытаясь взглядом в последний (или нет?) раз найти своего смотрителя в толпе. Тот стоял поодаль и как-то странно улыбался. Возможно, он был рад. Возможно, ожидал встречи. Слишком уж хорошо прятали все эти металлические глаза. И слишком уж сильно они завораживали. — Мы еще встретимся, не так ли? — Еле слышно шепнул Ару, на что получил едва заметный кивок. Все оказалось сложнее, чем предполагал парень, а цепи рабства все сильнее стягивались на его ногах и руках, оставляя широкие красные полосы.

***

— Курон? — Встречи под покровом ночи уже вошли в привычку — достаточно глупую и странную, но от неё где-то там, где должно быть сердце, разливалось приятное тепло. А ради этого стоило постараться. В ответ же слышалось холодное: — Ару. Почему-то советник Куромаку всегда был уверен, что они встретятся в договоренное время. Что они оба придут в назначенное место, едва заметно улыбнутся, щурясь и снова разойдутся. Почему? Потому что надо быть слепым, чтобы не увидеть, насколько заворожил Курон бывшего беглеца. Именно он, а не парень-"странник" стал властелином чужих чувств и эмоций. Ведь Ару снова и снова сбегал из королевства, из тюрьмы, чтобы хоть одним глазком увидеть полюбившееся лицо достойного клона. А Курон в ответ лишь чуть насмехался, воспринимая это как игру. Но в этот раз все пошло наперекосяк. Вроде были переглядывания, вроде были улыбки, вроде время уходить, но Ару, глупый Ару со вскруженной головой почему-то ухватил советника крестового короля за рукой. — Почему так мало? Почему всегда только бесполезные взгляды? — В голосе беглеца чувствовалось неприкрытое раздражение, а Курон впервые не знал, что ответить. Почему они вообще появились? Почему все это происходит? Какой момент стал переломным? Но Ару не нужно было молчание. Он был человеком действия — и он сам получит то, что хочет. Чужие пальцы впились в когда-то гладко уложенные волосы Курона и притянули к себе, а над ухом раздался горячий шепот: — Я хочу чего-то большего. Парень в ответ лишь хрипло хмыкнул: — Я и не против. Власть оказалась обоюдной — каждый умудрился подчинить себе второго, подмять под себя, а после тихо усмехнутся. Каждый умудрился добится своего.