forever

Впервые Элин видит его после Кватча. Клеймора в руках дрожит, пальцы задеревенели от коротких ударов электричества. Кираса Савлиана висит на ней мешком, и где-то в подсознании неловко вертится мысль о том, что надо будет ее подогнать под себя. Савлиан после получения заветного кольца-печатки неловко хлопает её по плечу своей широкой мозолистой ладонью и говорит, что это победа. Она не чувствует, что там, за горящими, разрушенными стенами Кватча она победила. Элин кое-как втискивает клеймору в ножны и хватает какого-то мера за локоть. - Где Мартин? - спрашивает она устало, прерывая начавшийся было слезливый рассказ. Мер, понятливо прикрыв рот, тычет пальцем в сгорбившуюся поникшую фигуру в балахоне и тотчас исчезает в палатке. Элин нехотя, через силу перетаскивая ноги в тяжелых эбонитовых поножах, подходит к нему. У Мартина усталый вид, глубокие морщины в уголках глаз, разом напомнившие Элин об Уриэле, и печальные-печальные, но при этом такие голубые-голубые глаза. Элин рассказывает ему все. Мартин слушает недоверчиво, но внимательно, изредка тяжело выдыхает и прищуривается. - Я знаю, что ты помогла Савлиану Матиусу закрыть Врата и очистить Кватч, - голос у него глубокий, чуть хриплый и такой приятный, что Элин непроизвольно дергает ухом. - Я думаю, я могу тебе доверять. Элин застывает на мгновение. "Ты не должен мне доверять", - хочет сказать она. "Все люди Савлиана погибли из-за меня", - шепчет она беззвучно, и у неё перед глазами - площадь перед замком и тела-тела-тела погибших стражников. "Я не сумела их спасти", - шелестит ветер у неё над головой, когда она вспоминает лужу крови вокруг головы бывшего графа Кватча. "Я убийца, и руки у меня по локоть в крови", - говорит она воображаемому, но все ещё такому чистому и печальному Мартину в своей голове. Там, за остатками стен Кватча, остались её слезы и боль по погибшим товарищам. Она прикрывает глаза и думает, что не такой "победы" она хотела. Но она лишь говорит: "Тогда мы пойдём к Джоффри в приорат Вейнон". Потому что Элин всегда была трусихой.