Wristcutters: A Love Story

Уилл помнил, как неминуем был прыжок со скалы, помнил эйфорию, окружившую его. За тот момент, что отразился в умиротворенных глазах Ганнибала, он прыгнул бы еще раз, и не один. Особенно если бы это не было так чертовски холодно. И если бы вода не выбивала воздух те бесконечные минуты ледяного ада, что накрыл их с Ганнибалом пенящимися волнами. Еще Уилл часто вспоминал последний взгляд на него. Уилл понимал, что сил больше нет. Он оставил все без остатка там, на обрыве, забирая, как он тогда думал, души их обоих. Но вот он планомерно погружался в темную пучину, не оставляя даже тонкой нити крови за собой, не издав ни звука, не выпустив ни пузырька. А Ганнибал, которого с немалой силой било волнами об камень, судорожно хватался за утес и вертел головой, выискивая Уилла. Нет, мой друг, я сдался. И дело не в том, что ты изменил меня. Просто я случился, как ты когда-то говорил о себе. Но последнее, что я могу себе позволить - никому не страдать из-за этого. Поэтому, погружаясь на дно, я улыбаюсь и моё сердце скрипит от нежности к тебе. Это я позволил себе уже давно. Когда человек попадает на эту сторону, происходит все как-будто ты просто продолжаешь жить. Только на тебе уже есть след, напоминающий что ты мертв. И как именно это произошло. У Уилла, как и положено утопленнику, кожа была бледнее, чем обычно. В некотором освещении он становился иссиня-белым. Остальные травмы зажили как им и полагается. Шрам на лице превратился в полоску, раны тоже затянулись. Каждое утро, отправляясь на работу (Уилл смог заниматься починкой моторов, т.к. спецагенты в мире самоубийц не нужны за неимением убийств) Уилл, поправляя кудри под шапку, каждый раз радовался тому, что ему не пришлось стрелять себе в лицо. Выходил на работу он обычно рано, затемно. Погода здесь не сильно диссонировала с настроениями, поэтому сухое безветрие при температуре, равной живой стороне, спокойно принималось как приятное. Только по утрам, до того как солнце встает, Уилл все никак не мог привыкнуть к тому, что на небе не было звезд. Эта непривычная чернота оглушала. Напоминала о том, где он. А потом, с восходом солнца, все продолжало быть так же уныло: унылые немногочисленные лица на улицах, из которых будто выпили все яркие цвета, обшарпанные стены и витрины, не ясно кем сотворенные на подобии тех, что были в Балтиморе. Все вполноги. Как будто любой город здесь построили эмигранты, пришедшие на брошенки, оставшиеся от людей более успешных. Зато спокойствия в этом месте было хоть отбавляй. По вечерам Уилл часто сидел в баре с Юджином (Евгением, если говорить правильно). Евгений попал сюда третьим из своей семьи. Первая была его мать. Она очень тосковала по родине и отключила аппарат жизнеобеспечения прямо в больнице. Отец повесился, не пережив расставания. Потом ушел Евгений. В тот вечер он выступал на сцене со своей группой в заплеванном баре. Немногочисленная толпа вяло просила его уйти со сцены. Он закончил последнюю песню, отпил пива, а потом опрокинул его прямо на себя и подключенную гитару, которая висела у него на груди. Так и ушел вместе с ней. Четвертым из их семьи ушел шестнадцатилетний брат Евгения. Ну, ему видно на роду было написано, он вскрыл вены. Зато вновь обретя свою семью здесь, каждый из них обрел в этом свое полусчастье. Уилла они взяли жить к себе в пристройку к дому, они с Евгением познакомились на работе. Евгений стал его единственным другом здесь, на этой стороне. Вот и в этот вечер они сидели за старой столешницей в полуосвещенном зале бара. Евгений опять подначивал Уилла угадывать причины смерти новых посетителей. - Я знаю, тебе это ничего не стоит и ты не ошибаешься, давай Вилл! Евгений не мог или не хотел избавляться от славянского акцента, да и зачем ему теперь-то. Уилл ни капли не обижался и даже находил в этом некоторую благозвучную простоту. Косноязычье Евгения часто отвлекало его далеко-далеко от воспоминаний о высокопарном, но тоже искаженном языке, от которого в легких моментально образовывалась тяжесть и хотелось все это залить чем-нибудь покрепче. - Ооокей, уговорил, выбирай, - сам себя растормашивая и пока натянуто, но старательно улыбаясь ответил Уилл. - Вон того.. Евгений хитро стрельнул глазами в мужчину в возрасте в чем-то, напоминающем докторский халат. Его волосы, изрядно тронутые сединой, были завязаны в хвост и проденуты сквозь кепку. Мужчина был полным и явно крепким. - Тихо ты, сейчас услышит нас и наваляет,- пытаясь усмирить Евгения прошипел Уилл, - Да кому это нужно, Вилл,- продолжал Евгений чуть громче, чем следовало,- как-будто нам и без этого здесь не весело. - Да уж, весело..,- Уилл смирился и начал изучать мужчину в упор, благо тот занялся своим стаканом виски и не отвлекался,- Думаю он прыгнул под поезд метро. Слишком многого он себя лишал при жизни, явно все на себе тащил. И за раз все это решить и закончил. И трость при нем, наверно помяло его хорошенько. Уилл застопорился взглядом на мужчине и завис. Просто ни о чем не думал, но взгляд от мужчины почему-то не оторвал. Видимо тот почувствовал и увидел Уилла. Уилл еще не отвис, а мужчина поднялся со стула, взял свою трость и начал подходить к столику как-то слишком энергично. Уилл наконец его заметил и был уже готов серьезно отнекиваться из-за недомолвок, как мужчина вдруг плюхнулся на стул рядом с ним, схватил Уилла за плечи и начал что-то говорить. Со стороны Уилл заметил, что мужчина очень воодушевлен, особенно учитывая обстоятельства этой стороны вообще и контекста их знакомства в частности. - Вы, это Вы. Вы Уилл Грэм! Вы тот следователь! - Подождите, откуда Вы знаете меня? - Я лечил Вас, я видел Вас, даже в день ухода. Я следил за Вами! - Что значит следили за мной, подождите,- Уилл плохо соображал после стольких слов, единовременно обрушившихся на его бедную, немного хмельную голову в конце рабочего дня. - Меня зовут Майкл,- продолжал мужчина уже чуть медленнее, следя чтобы Уилл кивал на его слова хотя бы через раз,- я работаю, работал, в больнице. Еще в жизни. Я следил за Вами. Вы тот следователь, убивший Дракона и Чесапикского Потрошителя! Закончив тираду Майкл глянул на Уилла, потом перевел взгляд на Евгения, который во избежании проблем просто притворился деревом и с лицом невообразимого непонимания раскуривал очередную сигарету. - Подождите,- Уилл постарался вернуть голос, никак не хотевший звучать,- Вы хотите сказать, что Вы - врач.. - Медбрат. - Хорошо, медбрат. Что Вы работаете.. - Работал. - Хорошо, работали в больнице.. - Так. - И следили за моим телом? - Да. - Значит я жив? - Видимо (энтузиазма у Майкла не поубавилось и он так же энергично качал головой и даже слегка улыбался, не помогая Уиллу принять реальность, которая итак не сильно пыталась поместиться в голове). - И Вы хотите сказать, что знаете меня как агента ФБР, убившего Красного Дракона.. - И Ганнибала Лектера. - И Ганнибала Лектера. Откуда это известно? - Труп Дракона в доме на скале, Ваше тело на берегу и отсутствующее - Лектера. Ему, видимо, с падением не так повезло.. Майкл продолжал говорить о том, как это освещалось в газетах, что говорил медперсонал, когда к Уиллу приходили его сослуживцы, жена, приемный сын, но всего этого Уилл не слышал. Если следствие думает, что Ганнибал упал на скалы, значит он смог сбежать. Без следов. Тепло растеклось внутри Уилла при одной мысли о том, как сейчас Ганнибал наверняка комфортно восстанавливается где-нибудь на берегах Италии.. Или Аргентины.. Значит его самого невиданным везением выкинуло на берег, где его и нашли. - И видимо я в коме.. - Да. - Прости, брат,- вклинился Евгений,- а когда ты сам здесь оказался? - Вчера,- ответил Майкл уже не с тем воодушевлением, - Последний вопрос,- Уилл и Майкл полностью повернулись к Евгению,- а как ты пришел? - Я спрыгнул под поезд метро.