Со временем, мы, люди, делаем друг друга асоциальными. Одинокими. Психически больными. Почему же в последствии, окружающие удивляются нашему положению? Ответ: нет ответа.
«Выслушайте»
— Я… Я размышлял. Сидя в автобусе, на одиноком месте, рассматривая вечерние улицы города. Все робели садиться со мной. Для меня это комплимент. Я рад, что всем своим видом я отпугиваю их от своего личного пространства. Я ненавижу их, — я прикрыл глаза в надежде концентрации. Тусклый свет пробивался через окно, освещая помещение, освещая меня, — Меня это раздражает. Раздражает, что люди, пишущие мне, не видят смысла в своих словах. Не вдумываются в то, что пишут. Не вдумываются в то, что пишу я. Меня бесят, когда все дают мне пустые обещания! — неожиданно вскрикнул я, скорей всего, заставив подскочить женщину с места, но движении с ее стороны я не увидел. — Наглядный пример того, о чем я сейчас толковал: начав истерить одному человеку о своих проблемах, словно школьница при ПМС, ответом последовало такое высказывание: «Ц… Ясно. А что на мне-то отыгрываться?» А что, разве в этом положении, в обществе бывают исключения? И этот человек опять начинает толковать о своем. Это… Грр. Поймите, таким образом я проявляю лютый эгоизм, но разве другие лучше? И… вернемся к тому, с чего начал. Я размышлял. В голову пришла мысль: «Не уж то на большой планете больше нет человека, который бы бескорыстно выслушал кого-то?.. Есть. Есть! Ведь, кем тогда являются психологи?» — я развел руками. — Поэтому сейчас я нахожусь здесь, — помотав головой, давая намек, что нахожусь в безысходности, я поставил точку словом. — Я просто хотел, чтобы кто-то выслушал; в большем не нуждаюсь. И тем не менее, некое чувство, подобное ярости, не сходило. Сколько мне еще нужно для решения этой задачи? И если подумать, сколько времени уходит человеку для перерыва от его работы, от того, что от него требуют? Вот мысль. Человек работает некоторое время. После труда, проходит некоторое время, так скажем, перерывы, чтобы взять отдых. Но после каждого рабочего дня и отдыха, расслабиться и начать трудиться на благо обществу с новыми силами становится трудно, что приводит к постоянному стрессу. Проблемам. И так люди становятся бездомными? Может, с некоторой частью нищих так и было? Может, мне тоже суждено в скором времени об этом узнать?.. И все же, пока моя эмоциональность держится, я могу использовать ее. Где я смогу найти исцеление? А существует ли оно? Много вопросов… Это надоедает. — Я вижу, ты очень сообразительный молодой человек, Майк. И я полагаю, ты прекрасно знаешь, что испытывать стресс специфическому человеку — норма. Похвально, что у тебя есть способ для снятия напряжения, прилегающего на твой организм, на твой мозг и разум. Но если сеансы станут чаще, а то и превратятся для тебя в обычное дело, есть большой повод для беспокойства. И даже сейчас мы должны задуматься об этом, Майк. У тебя проявляются социопатические и асоциальные наклонности. С этим нужно что-то делать. — Верно. Верно…***
На улице намного холоднее, чем я ожидал. То ли мое подсознание, то ли естественные вещи человеческого организма заставляют стучать зубами. Сегодня я чересчур рассудителен и спокоен. Как типичная серая личность, которую таковой, даже, в частую и не назовешь… Ох, пресвятая Гага, да и не только сегодня. В последнее время, это состояние стало для меня обыденным. Я потерял того уравнобешенного (слово автора) заядлого яойщика и просто нетипичного, очень странного и чудного паренька. Виноваты звезды…— промелькнула мысль. Неплохая фраза бы получилась, я считаю. Прекрасно. Тем не менее, я довольно-таки истощил запасы сегодняшней энергии, так что, оказаться сейчас дома, в теплой кроватке — самый шик. Но, к сожалению, меня хватит лишь на подготовку нового материала. Не самая лучшая работа мне попалась, не самая легкая и все же, не вровень дальнобойщикам и строителям. Ох. Не смотря на это, истинными страдальцами в кропотливом мышлении является на самая большая часть классов. Это упрощает жизнь, лишь пару троек человек мне имеет смысл учить и вдалбливать в них всю неразбериху, что понаписана в этих новых «швейцарских» учебниках. Даже я не до конца понимаю, о чем там толкуется. Какие тупицы создавали их? Неужели, нельзя было задуматься о том, как преподнести такую сложную информацию правильно и равномерно, более поэтапно, немного упрощая? Ох, Гага, нет. Я не смею раздумывать о таких слаборазвитых отростках, просиживающих свою жопу, не понять зачем. Лучше вообразить эти прекрасные кусты в моем сознании. По правую сторону от меня располагаются кустарники, а точнее, оголенные ветви бардового цвета — моего любимого. Зачахнувшие листья, между прочим, от холода, скукожились, словно ракушки. Так жаль… Зима наступает сравнительно раньше, чем должна в Филадельфии — крупнейшем городе штата Пенсильвании, Америка. Мимолетная осень не успела погубить растительность полностью и естественной смертью. Некоторым растениям приходится терпеть заморозки, а ведь лучше было, если бы они зачахли, не дождавшись первых холодов и снега. Довольно трагично. За время размышлений, я успел дойти от станции метро до одиннадцати-этажного здания, в котором на восьмом этаже, считая снизу вверх, располагались мои апартаменты. Довольно темно. И та сгоревшая лампочка уже не сможет осветить мне путь, но тем не менее, я могу видеть дорогу под своими ногами хоть как-то. Завернул ко входу в подъезд. До двери около трех метров, а передо мной преграда — большая замерзшая лужа, больше похожая на каток. Замысловатые узоры на льду выглядели очень красочно, но у меня не было времени рассмотреть их подольше — я, полный уверенности, стал шагать по льду, одновременно, приметив высокого статного мужчину практически у входа в здание, что привлек мое внимание довольно заинтересовав, ведь не часто встретишь таких особ в нашем-то районе. И все же, практически пройдя скользкий путь, на самых последних шагах под тяжестью тела и катком под ногами понесло меня прямиком в дверь. Тот джентельмен, что находился, к моему счастью, рядом, подставил к моей груди руку, другой обхватил мою спину, таким образом, поймав бренную тушу, хотя я и без того успел установить равновесие и не упасть. — Осторожно! — уже, довольно припозднился, но произнес «спаситель». Его голос словно отпечатался в моей памяти, как подметил с первых секунд. Он не очень груб, не очень звонок. Скорее, умиротворенный и тихий, спокойный и рассудительный тон. Но когда тот негромко воскликнул, его голос стал… Милым? Не знаю, может это и не очень подходит при описании тона человека, но это первое, что пришло в голову. Даже не знаю, как описать таковое явление… И в этом его «осторожно» я расслышал искреннюю нотку переживания. Хотя, может, мне просто кажется? — Вы в порядке? — вопрос незнакомца пробудил меня от раздумий. Я и отвлекся от того, что все еще стою, можно сказать, в объятьях, в таких крепких руках. От некого добряка, что слегка прислонился ко мне с левого бока, веяло ароматом чернил. Ох, как я обожаю подобные ароматы… И тем не менее, просмотрев данную ситуацию в своей голове снова, слегка заробел и засмущался своей неуклюжести. — Да, прошу прощения за… это. — я положил правую ладонь на его грудь, давая намек на то, что меня можно выпустить из объятий, но мне так нравилось пальто, что сшито из неимоверно приятной на ощупь ткани. Он отстранился от меня, а я попытался разглядеть его лицо, но, освещение было нереально тусклым, из-за чего я не смог установить зрительный контакт. Надо подметить, что смотрел я прилично снизу вверх. И в правду, этот человек был примерно метра два ростом. — Не беспокойтесь, всякое бывает. Хм. Не уж то абсолютно все жители Соединенных Штатов пью подобное? — хоть я плохо различал черты его лица, но точно заметил, что он сверлил взглядом полулитровую бутылку Колы в правой руке, которую я купил в супермаркете рядом с метро. Оу. Эм… — немного замялся я, — Просто… На самом деле, я не часто пью подобного рода вещи, но мой организм сегодня довольно истощился, не только в физическим плане, но в первую очередь и моральном, и просто нереально потребовал от меня дозы сахарозы. И я как взял эту газировку, как купил! — прибавил эмоциональности я. Собеседник сдержанно засмеялся, но я видел, что делает это он нечасто, вот и выходит немного приглушенно и тихо. Что-то убеждало меня, что я прилично его позабавил. — А вы не отсюда? С какого континента приехали? — я продолжил разговор с ноткой заинтересованности в своей речи. — Ох, нет, что вы. Я практически всю жизнь прожил в Америке. Просто, можно сказать, редко выходил в общество. — на лице приятеля появилась скромная, но очень милая и добродушная улыбка. — Редко. Выходили в общество?.. — затянул я паузу, — Ах, да, совсем вылетело из головы. Майк Джозеф, — я протянул руку для рукопожатия. — Хм. У меня несколько имен, но ты, будучи другом, можешь звать меня Аллан. Аллан Дэвис. Рад с тобой познакомиться, Майк. — этот мужчина, назвавший себя Алланом, спрятал левую руку за спиной, как подобает членам прилежных, а то и королевских семей, а правой нежными и предельно аккуратными движениями взял мою руку не как для рукопожатия, а, скорее, для поцелуя, но не свершив такого, Аллан немного приспустился на колене и наклонил голову к земле. Сказать честно, я немного опешил. Уж точно не такие манеры у жителей США. Может, он просто родился в семье с корнями? Да, наверное. — Ох… Аллан, у вас невероятно вежливые манеры и поведение. — сказал я на прямую. — Большое спасибо за комплимент, Майк. И, да, давай на ты, если не против? — Не против, Аллан. Кстати, стильное пальто. — уж не скрывал я ничего. — Ты меня сейчас засмущаешь, — усмехнулся Дэвис. — Хорошо, хорошо… Ладно, на улице прохладно, хотелось бы зайти в теплое помещение. Вы не заме… То есть, ты не замерз? Так и до болезни недалеко. Уж побеспокойся об этом. — Да, холодно, ты прав. Но я бы хотел еще немного постоять на свежем воздухе, хоть его таким полностью и не назовешь. Спасибо за заботу, ты очень мил. И я не хочу заставлять тебя стоять тут, терпеть температуру. Если что, номер квартиры — 29, пятый этаж. Буду рад видеть тебя в гостях, выпьем чаю, познакомимся поближе. — Аллан привычно улыбнулся. — Спасибо за приглашение, обязательно побеседуем. До встречи. — я проводил его улыбкой и зашел на лестничную клетку подъезда. И все же, Аллан, ты очень загадочный и необычный человек. Особенный. Разрушающий мои принципы…