Vitis Artisanal

Он сидел на скамье, откинувшись спиной к стене, и в полной тишине думал. О чём? О том, что вот, сейчас его последнего вызовут, выдадут униформу, возьмут клятву и отправят в никуда… На секретное опасное задание – на астероид-спутник У-536. Он думал об этом ни с восторгом, ни с ужасом, а просто – как факт. Даже с некоторым отвращением. Ведь жил себе спокойно, как все. Вырос в обычной семье, закончил школу с хорошими отметками, отслужил два года в армии, поступил в обычный институт на какую-то там обычную специальность, которую уже забыл, проучился пять лет… На работу не пошёл. Не захотел. Поэтому через месяц после выпуска и через неделю после кремации родителей, он услышал судьбоносные слова: «Генри Инанисенко, комиссия приняла решение. Вы приняты на постоянную службу в секретные войска специального назначения планеты Земля. В течении двух дней Вы обязаны освободить свою жилплощадь и, взяв только самые необходимые вещи, явиться ровно в двенадцать-ноль-ноль на контрольную базу, для отправления Вас в спецпоселение». Эти слова мечтал услышать каждый мальчишка (а иногда и девчонка), который имел хотя бы немного представления о военной службе. Генри с самого детства слышал, как товарищи во дворе и одноклассники восторженно рассказывали друг другу об очередной успешной операции (хотя все знали, что гласность обретали только успешные операции), об удивительных существах, населяющих другие точки Вселенной, об утопической жизни «секретников», как их называли в народе. На службу брали одного из тысячи, но все хотели туда попасть. А Генри не хотел. Точнее, ему было без разницы. Но его взяли. Он не знал, почему. Точнее, он даже не хотел ломать над этим голову. Наверное, поэтому и взяли. Генри привык всегда безоговорочно выполнять то, о чём его просят. Где-то глубоко внутри он мог испытывать к этому делу страх, неприязнь, брезгливость, злость… Но он привык придерживаться принципа: «Чем быстрее выполнишь, тем быстрее отстанут». Генри не знал, чего хочет от жизни. Но он не хотел так думать. Он говорил, что ищет себя. Мысли прервал голос начальника: — Служащий номер триста четыре! Войдите в кабинет! Получив от командующего униформу, спецрюкзак и пропуск на ракету, Генри побрёл на местный космодром. Было холодное лето. Никто, даже жители спецпоселения, не знали точно, где они находятся, но все явно ощущали предполярный климат. Генри шагал по бетонированному тротуару и смотрел под ноги. Всё. Это конец. А точнее, новое начало. Генри огляделся. Поселение представляло собой небольшой городок из тридцати-сорока двухэтажных домиков, огромного железобетонного общего штаба, где проходили все тренировки и сборы, и секретного космодрома. Остальная вся территория была лесом. Продукты и вещи первой необходимости жители получали из ниоткуда каждое утро. Проснувшись, можно было выглянуть за дверь и увидеть небольшие коробочки с номерами твоим и твоих соседей. В каждом домике жило по четыре человека. Иногда, двое могли составлять семью. Генри тоже жил когда-то с девушкой. Но сейчас ему совсем не хотелось думать о Вике. Всё. Она ушла. Забыть её. Так надо. Всё правильно. Всё хорошо… Солдат подошёл к ракете, ввёл на табло свой номер, приложил пропуск и сдал роботу свои отпечатки пальцев. Двери открылись и Генри вошёл внутрь. Тут уже сидело пятнадцать солдат, которые оживлённо обсуждали что-то и, видимо, ждали командира. Генри сел на место со своим номером, пристегнулся и тоже стал ждать. Об этой операции их предупредили только за две недели до отлёта, срочно вызвав в штаб ночью. Их, шестнадцать молодых и не очень солдат, посадили в кабинете и провели длинную ознакомительную лекцию. Дело в том, что У-536 – это один из очень удивительных объектов Космоса. Когда-то, лет пятнадцать назад, когда Генри только закончил школу, землянам удалось предотвратить попадание астероида в нашу планету, остановив его новейшим на то время космическим щитом. Однако, астероид не отскочил и не улетел восвояси, как на это рассчитывали учёные, а остановился и обрёл свою орбиту вокруг Земли, став её вторым спутником. Он был в два раза больше Луны, но находился дальше и с Земли казался того же размера. Чуть позже биологи обнаружили удивительное свойство поверхности этого астероида – вперемешку с нашей почвой она позволяла выращивать земные плоды быстрее и больше в десять раз, а скрещенные виды приживались с первой посадки. Было решено отправить большую группу учёных с детьми и семьями на У-536, чтобы те обеспечивали Землян продовольствием и могли без угрозы для планеты проводить различные опыты. Но вот прошло тринадцать лет, учёные-биологи создали на астероиде-спутнике своё государство и потребовали от земного правительства независимости. Развязалась война. И по приказу сверху секретникам дали задание – тайком прилететь на У-536, пробраться в главный штаб и выкрасть секретные материалы по выращиванию нового суперусовершенствованного биологического оружия. Огнестрельного у учёных было мало. Поэтому они и не подавали никаких признаков неприязни, пока им не удалось создать целую армию оружия, которые, как роботизированные ракеты, могли действовать самостоятельно вдали от хозяина. Известно про это оружие было очень мало. Но ему была посвящена целая отдельная лекция для наших солдат. Как оно выглядит – точно не знал никто, но многие спецагенты утверждали, что это большой куст, умеющий, по всей видимости, передвигаться и пронзать врага острыми толстыми ветками. Сами биологи называют это растение Vitis Artisanal или Лиана Кустарная. В просторечии их кличут просто - "витисы". Секрет их выращивания и наличие их слабых мест и нужно было разузнать команде секретников. Вроде легко. Но сумасшедшие учёные просто так никогда не сдаются. Наконец, пришёл командир, проговорил напутственную речь, прочитал хором со всеми военную клятву и сел с солдатом-помощником за штурвал. Долетели быстро. Ракета секретной военной разработки не то, что всякие династии «Аполлонов» и «Лун»*. Полёт от Земли до У-536 длился два часа. Посадка прошла успешно. Ракета осталась незамеченной. После высадки на спутник, её трансформировали в небольшой холм и замаскировали растениями, что росли здесь. Команда разделилась на три части: пять человек прячутся поблизости ракеты, ещё пятеро – пробираются ближе к штабу и маскируются в густо заросших небольших оврагах до подачи сигнала (по истечении десяти часов первая пятёрка должна была сменить вторую), а остальные семь, во главе с командиром, выполняют главную операцию. Генри попал во вторую пятёрку. Когда все разделились, наш солдат добрался до нужного оврага и затаился там. Было тепло. На У-536 была земная атмосфера. Конечно же, учёные не хотели посылать людей несколько лет жить в скафандрах и в страхе о конце кислорода. Перед высадкой первых биологов, они натянули вокруг астероида силовое поле (своего притяжения для удержания нужной атмосферы астероиду не хватало), завезли земные воду и воздух, увеличив их количество в разы в специальном аппарате и поставили солнечные магниты, которые на Земле уже активно использовались в промышленных целях. Постепенно, сами биологи засадили практически всю местность различными видами земных и неземных растений, которые генерировали кислород так, что стало его даже чуть больше, чем на родной планете. Бывали тут и дожди. Вот и сейчас Генри смотрел на небо, замечая, как оно постепенно мутнеет. Оно не было тут голубым, как на Земле, потому что Солнце тянулось только к магнитам, которые и грели астероид, но не освещали его. Зато другие звёзды казались невероятно яркими на этом вечно ночном небе! Но сейчас всё заволокло тучами, и вдалеке слышались гулкие удары грома. Генри осторожно выглянул из оврага. Никого. Он огляделся. Совсем рядом росло какое-то огромное растение, похожее на гигантский лопух. Солдат достал свой беззвучный лазерный автомат и отрезал у того растения ближний лист. Покрыв им большую часть оврага лицевой стороной вверх (чтобы было менее подозрительно), он спокойно сел и начал чего-то ждать… В голову лезли неприятные мысли. Генри невольно вспоминал родителей, которые всегда хвалили его – своего единственного ребёнка – за каждую мелочь, и то, как он жутко не любил этого и часто им грубил в ответ… Вспоминал то, как они рассказали ему о своём решении кремироваться, потому что он вырос, их долг перед государством исчерпан и смысла им жить дальше больше нет, и то, как он пытался отговорить их, чуть не сказав «Но я же живу!». Нет. Нельзя было раскрывать родителям свою настоящую сущность, которая уже тогда, в двадцать три года, мучилась от хронической тоски. Родители не плакали и даже не грустили. Они были рады, что сумели воспитать сына и успели прожить достойную жизнь. Их никто бы не переубедил. Невольно всплыли воспоминания о Виктории… Генри всегда считал себя закрытым и асексуальным человеком, пока не познакомился с ней. Она приехала с спецпоселение через шесть лет после него и стала одной из немногочисленных девушек-секретников. Она была шустрая, милая и вечно весёлая. С детства обожала каратэ и плавание. Она стала для Генри сначала очень хорошим другом, а потом они поселились вместе и начали мечтать о детях. Служащим секретникам разрешали заводить детей, если хотя бы один из родителей побывал на двух или более операциях. Генри до Вики прошёл уже четыре операции, и они теперь просто притирались друг к другу. Все эти три неполных года Генри был по-настоящему счастлив. Ему вдруг захотелось жить! Не просто существовать, а жить для кого-то, иметь какую-то цель! Вика была единственным человеком во всей вселенной, которая способна была заставить его искренне улыбнуться. Он многое делал для неё. И она, казалось, тоже была счастлива. Но вот, однажды, она просто сказала: «Мы расстаёмся» и ушла. Генри не мог поверить. Это было слишком больно, чтобы оказаться правдой… С тех пор Вика очень холодно относилась к нему и всяко старалась избегать. Он не мог понять, что произошло, и это делало ещё больнее. Но однажды сосед рассказал ему, что Вика живёт теперь с командиром. Просто потому что он командир. С того момента что-то лопнуло внутри у Генри. Он снова перестал чувствовать что-либо. Ему снова стало тоскливо жить. Снова стало мучительно страшно от этого амёбного состояния души… Генри сидел на дне оврага, слушал глухие удары капель дождя о самодельную крышу, и пытался не уснуть. Он уже целые сутки ждал, когда придёт кто-то, кто сменит его, но до сих пор ни одна живая душа не появлялась даже на горизонте. Холодная земля и ледяные струйки, стекающие в щели листа и падающие Генри прямо за шиворот, делали неприятно и зябко. Но у солдата не было сил даже пошевелиться. Хотелось просто закрыть глаза и забыться. «Как хреново… — крутилось в голове. — Убейте меня… Не спать!.. Не спать…». Генри устало положил голову на лишайный выступ овраговой стенки и внезапно услышал чьи-то шаги. Кто-то быстро приближался к его убежищу, громко шлёпая по лужам. Солдат выпрямился и насторожился. Вдруг из неприкрытой листом правой стороны что-то кубарем скатилось по песчаному скату и быстро заползло под «крышу». — Стоять! — воскликнул от неожиданности Генри и взвёл оружие. — Ты кто?! Нечто подняло голову и с любопытным испугом уставилось на солдата. Это был парень. Совсем ещё молодой мальчик. Генри мог бы подумать, что это кто-то из тех молодых полетевших с ними парней, что в секретниках совсем недавно, наконец-то пришедший сменить его, если бы мальчик не был одет в какой-то странный льняной костюм. — Кто ты? — поняв, что вряд ли пришелец несёт какую-то угрозу, солдат немного успокоился. Мальчик не отвечал. Он исподлобья скромно поглядывал на мужчину в военной форме и пытался выжать свою насквозь промокшую одежду. — Ты местный? — Генри внимательно разглядывал мальчика, пытаясь убедиться, что это человек. Две руки, две ноги, по пять пальцев, голова, лицо… Всё в порядке. Мальчик выпрямился и осторожно пододвинулся ближе. Солдат вздохнул. — Не бойся. Не выгоню. Ты ведь не военный?.. Ты местный… Сколько тебе лет? — спросил он, и после долгого молчания, добавил. — Ладно. Не отвечай, раз не хочешь. Я привык к тишине. Я привык, что меня никто не слушает, что никто не разговаривает со мной. Мне иногда даже кажется, что я сам скоро забуду человеческую речь… Скажи хотя бы, как тебя зовут?.. У тебя, ведь, есть имя? — Генри взглянул на мальчика и под слабыми звёздными лучами, что всё-таки пробивались сквозь тучи и щели листа, разглядел его аккуратненькое остренькое милое личико и смертельно бледную кожу. Пришелец сделал движение головой, похожее на отрицание. Вообще, он очень много двигал головой и шеей, будто старался разглядеть солдата со всех сторон. Он смотрел на него с робким любопытством и иногда скромно улыбался. — Нет имени?.. Удивительно. Я знал, конечно, что в этом месте живут очень странные люди, но не давать имён… Можно, я буду называть тебя Витя? Мальчик улыбнулся и подсел ещё чуть ближе. Генри смотрел на пришельца и не мог оторвать взгляда. Тот словно околдовал его… «Такой красивый…» — почти вслух проговорил он. Что-то внутри дёрнулось. Генри заглянул мальчику в серо-зелёные глаза и, положив свою ладонь на его холодную щёку, вдруг притянул к себе… Он начал ласково целовать эти ультратонкие ровные губы и почувствовал невольную дрожь. Мальчик удивлённо вытаращил глаза, но сопротивляться не стал, и уже через пару секунд Генри ощутил его лёгкую улыбку. Он медленно дотронулся до его ледяной руки и закончил свой поцелуй. — Мне так хочется сейчас кого-нибудь любить… — с тоскливым отчаянием прошептал солдат и, взглянув на мальчика, добавил. — Ты хороший… Генри приобнял пришельца. Мальчик слегка придвинулся, нерешительно положил свою голову солдату на плечо и аккуратно закинул тоненькую ручку ему на грудь. Генри с грустной улыбкой вздохнул. — У тебя нет языка… Поэтому ты молчишь?.. Вырезать детям языки с недавних пор стало частым явлением у людей. Кто-то это делал из-за непослушания, а кто-то из-за особой религии, которая, по сути, появилась не так давно, но захватила умы значительной части простого люда. Мальчик покосился на солдата и, улыбнувшись, глубже зарылся маленьким носиком в его мягкий воротник. — Наверное, это сложно, без языка жить?.. Но ты, ведь, всё равно меня понимаешь??? Я знаю, ты понимаешь… Мне так хочется говорить!.. — Генри крепко обнял мальчика, прижался к нему и облокотился на стенку оврага. — Мне… так плохо!.. Почему-то… Прости меня, что я так с тобой… Можно рассказать тебе что-нибудь? Пожалуйста… Хотя, я даже и не знаю что… Мне нечего рассказывать. Я хотел иметь приключения. Поэтому пришёл сюда. Но сейчас мне кажется, что это не для меня всё. Всё не для меня… Всё! Вообще ничего не хочу!.. Это страшно... — солдат покосился на мальчика, который иногда подёргивал рукой и поглядывал на него, по-детски улыбаясь. — Ты, наверное, не знаешь, каково это. И молодец! Не знай этого никогда!.. Так хочется спать… Так хочется жить… А ты немного похож на мою бывшую… Совсем чуть-чуть! Ты даже немного лучше… — речь Генри начала заплетаться и стихать. — Я очень хочу спать… Но мне нельзя!.. Меня накажут… Мальчик приподнял голову и посмотрел на солдата. У него были такие большие глаза и такая детская полуулыбка! Генри смотрел на него и тонул… Это продолжалось несколько минут. Но вдруг мальчик, так любопытно разглядывающий солдата, наклонился к нему и мягко поцеловал в уголок губ. Генри заулыбался. «Милый… Витя… — прошептал солдат. — Прости…» — успел проговорить он и провалился в такой долгожданный сон. Генри очень редко видел сны. Парню часто снилось его детство. Местами счастливое, местами страшное. Генри скучал по детству. Вот и сейчас казалось ему, что он десятилетний, у бабушки в деревне. Бежит по лугу, смеётся, а за ним так же радостно скачет лохматый Туз, которого, наконец, выпустили погулять. Трава щекочет ноги, а в лицо бьёт прохладной свежестью. Пёс догоняет парня и бросается под ноги, перевернувшись на спину. Генри с хохотом начинает чесать собаке пузо и чмокать в нос. Но вдруг Туз жалобно скулит, вскакивает и пятится. Парень резко разворачивается и видит громадную зелёную гусеницу, которая, быстро перебирая своими неуклюжими лапками, ползёт прямо на него. Её огромный зубастый рот пенится слюной. Её красные глаза кипят яростью. Туз громко лает, дёргает Генри за левую руку, зовёт своего хозяина… Но парень не может пошевелиться. Или не хочет… Он никогда не видел таких гусениц. Она кажется ему такой мягкой! Такой плюшевой! Хочется плюхнуться в неё с разбегу, как на пуховую кровать, и наслаждаться!.. Вот злое насекомое уже совсем-совсем рядом. Вдруг оно резко прыгает и хватает своими острыми зубами Генри за правый бок… …Солдат застонал и, невольно вздрогнув, проснулся. Вокруг было очень темно. Дождь уже кончился, и слышались только далёкие стрекотания сверчков и редкие чириканья ночных птиц. Генри повернул голову к пришельцу. Тот посмотрел на солдата серьёзным внимательным взглядом и слегка улыбнулся. Глаза мальчика светились приятным светом светлячков, и было видно каждую полосочку в его радужках. Он внимательно поразглядывал ими Генри и прилёг обратно на плечо. — Я знаю, почему у тебя нет языка, — вдруг заговорил Генри, ощущая сильное жжение в правом боку. — Ты… Один из витисов?.. Да?.. Мальчик снова поднял лицо и, вытянув шею, преданными грустными глазами с едва заметной улыбкой посмотрел на солдата. Генри нагнул голову и посмотрел вниз. В темноте он всё-таки смог разглядеть эту ужасную картину: какие-то толстые болотного цвета, похожие на лианы, щупальца тянулись из-под льняной рубашки витиса и впивались в бок солдата, сантиметров на десять, дёргаясь и пытаясь проникнуть глубже. Мальчик вжал голову в плечи и исподлобья покосился на Генри. Солдат перевёл на него свой грустный растерянный взгляд и вдруг заметил, что левая рука и обе ноги витиса… исчезли! А точнее, вросли корнями в землю. Генри откинул голову обратно на стенку оврага и почувствовал, как свободная рука мальчика тихонько погладила его по груди. Витис посмотрел на солдата заботливыми яркими глазами и тут же, в смятении отведя взгляд, снова поцеловал Генри в губы, задержавшись подольше. Потом лёг на плечо и правой рукой слегка прижал его голову к себе. Генри уже почти не чувствовал боли. Он уже совсем не чувствовал бока. — Я… Догадывался… — произнёс солдат после долгой тишины. — Но ты… Всё равно… Хороший… — он правой рукой приобнял мальчика, а левой погладил его по голове. — У тебя такие волосы… Они похожи на остья** пшеницы. У бабушки в деревне много пшеницы росло!.. Ты знаешь, что такое деревня? Вряд ли… Говорят, что раньше, давным-давно почти все люди Земли жили в деревнях! Сейчас в такие места трудно попасть… Экскурсионная очередь расписана на несколько лет вперёд. Люди любят посмотреть на то, как жили наши далёкие предки. А бабушка моя всю жизнь в деревне прожила! И я там был целых четыре раза! Там здорово!.. Ловить куриц, доить коров, кататься на лошадях… Ты, наверное, даже животных таких не знаешь… Я очень любил бабушкину деревню! А в городе тоскливо. В городе нет тех, кто радостно подбежит к тебе, кинется в объятия и даст потискать и пощекотать пузо… Девушка моя боялась щекотки. Она не очень любила объятия. А я любил… Её… И сейчас люблю! А может и нет… Не знаю. Я не чувствую. Ничего. Просто ничего. Очень пусто. Слишком пусто!.. Совсем ничего… — последние слова Генри произнёс тихим дрожащим голосом. Он замолчал и, сжав скулы, посмотрел вверх. Сквозь огромный лист виднелись яркие пятна звёзд. — Где-то слева Земля… — прошептал солдат. Он лежал и чувствовал такое гладкое и потеплевшее тело пришельца на правом плече. Мальчик лежал спокойно и часто дышал. Генри отвёл левую руку чуть в сторону и нащупал рукоятку автомата. Он аккуратно повернул голову и проверил заряд. Вот его спасение. Ещё можно всё остановить… Генри представил, как он выкарабкается из оврага, как добежит по звёздам до ракеты… Там где-то недалеко – он помнит. Солдат сжал оружие в ладони, медленно поднял руку и отшвырнул автомат к краю ямы. Не успеет он добежать. Кто ему там поможет? Никто. Его всё устраивает. Если случилось так, значит так и должно быть. Всё хорошо… Вдруг витис резко вжался в плечо солдата, его корненоги задрожали, и Генри почувствовал резкую боль в животе. Ему перехватило дыхание, и он ощутил неприятные шевеления внутри тела у солнечного сплетения. Сквозь невольно выступившие слёзы он заметил лицо мальчика, искажённое страданием. — Тебе… больно?!.. — заботливо и слегка удивлённо проговорил Генри. Он крепче прижал витиса к себе. Свободная рука мальчика ослабленно сползла к шее солдата. Генри повернул голову и увидел, как пальцы её зарылись в землю стенки оврага и начали медленно темнеть. Мальчик поднял грустное лицо и посмотрел на Генри. — Какой же ты… — прошептал заворожённый его глазами солдат и вдруг жадно вцепился в губы витиса. Мальчик сильнее придвинулся и прижал пока ещё живой локоть к груди Генри. Целуя эти мягкие гладкие губы, солдат не хотел останавливаться. Он хотел напоиться этим блаженством и впасть в забвение. И никогда не возвращаться! Никогда… Но повреждённые лёгкие считали по-другому. Генри почувствовал, что задыхается. Он снова откинул закружившуюся то ли от боли, то ли от безумия голову и начал усиленно хватать воздух, чувствуя железный привкус крови. Восстановив дыхание, он взглянул на мальчика. — Бедный… Зачем они так мучают тебя? Ты создан для того, чтобы умереть за чью-то правду. Как странно… Я, ведь, тоже, — солдат посмотрел на повреждённую часть своего тела, которую он уже не чувствовал. — Почему-то даже нет крови… — Генри перевёл взгляд на витиса, который лежал на его плече и печально смотрел куда-то вдаль. — Витя… — он провёл рукой по тёплому предплечью мальчика, которое уже начинало затвердевать. Вдруг в голове солдата вспыхнуло озарение. — Витя! Ты греешься моей кровью?.. Ты берёшь её у меня… А потом… Возвращаешь?.. Моё сердце сильно бьётся. Я слышу стук твоего… — Генри удивлённо смотрел на витиса, который тоже перевёл свой тоскливый взгляд на солдата. — Это странно. Наверное… Мальчик громко выдохнул и, задрожав, снова прижался к Генри. Лианы-щупальца остро прошли сквозь левое лёгкое солдата. Тело содрогнулось, в горло хлынула кровь, голова закружилась. — Прости меня!.. — еле-слышно прохрипел Генри. — Не бойся!.. Так и должно быть! Кому-нибудь это будет нужно! Всё хорошо!.. Витис всхлипнул, зажмурился и прижался носом к шее солдата. Щупальца задрожали и Генри на мгновение почувствовал адскую боль в области сердца. На мгновение… А потом всё… Всё хорошо…

*** — Шеф, тут ещё один! — прокричал молодой биолог. — Довольно странный экземпляр… — озадаченно проговорил подошедший к нему седовласый учёный. — А что не так?.. — Все, кого мы нашли, обвили голову и пробили мозг через ушные отверстия. А этот… Очень странным он пошёл путём, — старик спустился в овраг и обошёл тело. — Боже мой! А это что?! — он кинулся к кустарной лиане. — Что там?! — воскликнул любопытный парень и тоже спрыгнул в овраг. — Ты посмотри-ка! Он зацвёл! Какая прелесть!.. — учёный с довольным лицом аккуратно сорвал один из маленьких беленьких цветочков с кустика и положил в жёлтую коробочку. — Антонио, утилизируй тело, а куст оставь!.. Надо будет пересмотреть генофонд группы V-6… — пробубнил он и удалился. *Космические аппараты серии «Апполон» и «Луна», что в своё время много летали на наш земной спутник, изучая его. Полёты длились около четырёх суток. **Ость – волосинка колоска :)