Причина опоздания

Солнечный лучик пробрался через шторы в комнату, уже и без того залитую нежным рассветным золотом, и особенно ярко запрыгал светлым пятнышком, попадая на лицо крепко спящего Масато, заставляя проснуться... Ничего подобного, разумеется, и в помине быть не могло. - It's your fucking turn alright! - и грохнувшие прямо в ушные перепонки жесткие басы вперемешку с жутко громким гроулом солиста. - Ненавижу... - обессиленно прохрипел тихим голосом Масато, но будильник не замолчал, набирая обороты, и спустя десять секунд борьбы с собой он вытянул из-под одеяльного кокона свою бледную тонкую руку, яростным нажатием на кнопку затыкая набирающий обороты рок-концерт. - А что поделать, если это единственный вариант проснуться? В такую рань и в такую погоду. Солнце сейчас разве что на Мальдивах. Там же и тепло. А тут... - сам себе хрипло проворчал юноша и перевернулся на другой бок, высунув наружу только кончик носа. Он тут же замерз. Холодно и противно. И темно. Никакого тебе рассвета, зимняя промозглая тьма. Холод тянулся из приоткрытой форточки, и оттуда же пахло льдом и снегом. Масато сокрушенно вздохнул. Сейчас начнется ежедневный ритуал борьбы с самим собой. Надо вставать. Надо заставить себя. Надо вскочить... А может, лучше потихоньку? А еще лучше плюнуть на все и опять заснуть, но чувство ответственности не даст, совесть загрызет. Ну вот. Семь утра, а он задрал уже сам себя. Цензурные выражения уже кончаются. Надо. Вставать. Со страдальческим лицом Масато тихонько зевнул и, поерзав под таким чудесным, теплым, уютным одеялом, всё же высунул из кокона сначала макушку, потом всю голову, лохматую со сна, с разметавшимися прядями густо-синих волос. Пожалел, что все-таки встает. Тем не менее, отвернул угол одеяла и, сразу начав дрожать от холода, опустил босые ноги на ледяной ламинат. Потом перебежками добрался до окна и быстро захлопнул форточку. В комнату прекратил поступать воздух с улицы, и тогда, аж подпрыгивая, чтобы не касаться пола замерзшими ступнями, он побрел к двери и щелкнул выключателем, сразу недовольно зажмурившись от ударившего в глаза света. - Бля, ну вот кто придумал вставать так рано?!.. - пробормотал уныло Масато, обращаясь к спокойно спящему на диване серому коту. Тот лениво поднял морду и зевнул, а глядя на него зевнул Масато. ...Завтрак. Что за глупая традиция? Кто придумал впихивать в себя еду постоянно, методично, в такую рань, даже если за окном чернота и светлеть не собирается?!.. Особенно, если дома есть-то и нечего. Вернее, замороженные в забитой доверху морозилке сосиски как-то аппетита не вызывают, равно как и полуфабрикаты полками выше. Для приличия, для острастки Масато всё же заглянул в холодильник, поежился и недовольно захлопнул дверцу. На столе тоскливо алела пачка закончившегося кетчупа. "Не завтракать, нахрен надо" - сразу же пронеслось в голове бегущей строкой, - "Все равно есть невмоготу. Да. Точно. Только кофе, черный, как душа грешника, чтобы немного проснуться". Приняв такое частое и самое простое решение, совершаемое почти ежедневно, Масато даже немного повеселел. Стоя у плиты с кофеваркой, дома, но уже в свитере с воротником по самый нос и в джинсах, он все еще жалел, что не остался лежать в кроватке. Снаружи холодно и как-то тупо. Стоять одному в пустой-то квартире. Вот если бы... - Ти-линнннь, ти-линнннь! - звонок в прихожей разразился своей трелью прямо в ответ на последнюю, даже не законченную, мысль Хидзирикавы. Масато спокойно поставил кофеварку на мраморную плитку. "Вспомнишь солнце - вот и лучик!" - еще даже не дойдя до двери он улыбнулся, словно счастливый ребенок. И вот наконец прокрутил все замки. Миг тишины и... "три...два...один..." - ПРИВЕТ, МАСА! - тяжелая дверь распахивается одним размашистый движением сильной руки, и в квартиру влетает он, его солнце, его рассвет, его тепло - рыжеволосый, голубоглазый Дзингудзи, сходу швыряет два каких-то здоровых пакета на тумбочку и, не давая рта раскрыть в ответ, стискивает Масато в объятиях. Как будто они не виделись года три, а не всего лишь одну ночь. Подумать только. Счастье его. - Привет, - слабо, внезапно высоким голосом неловко, но радостно произносит Масато, потом прокашливается и, обнимая в ответ, похлопывает Рена по спине, - Я тоже соскучился... - А я - еще больше! Брр, ну и холодина же там на улице, я весь заледенел, смотри! - шумно смеется рыжеволосый и отряхивает на коврик снег с его припорошенной белым куртки, стягивает с ног тяжелые берцы. Рен приносит вместе с собой и саму жизнь, сменяет ночь на день. В квартире сразу становится теплее, даже жарко. Он идет на кухню, по пути везде включая свет, хватает и пробует крепкий кофе, который терпеть не может и поэтому морщится; подключает провод от радио-установки и включает негромко хорошую волну; начинает кипеть чайник, звучать хорошая ненавязчивая песня. Рен потянулся лениво, глядя на Масато. Тот, изящный и аристократично-бледный, с красиво зачесанными синими волосами, оттеняющими глубоко посаженные большие глаза, встал в дверном проеме и поправил съехавший с плеча свитер. Рен широко улыбнулся - свитер принадлежит ему. - Холодно? Я тебя согрею сейчас~ - с легким оттенком намека Рен усмехнулся, оперевшись о столешницу. - А пакеты? - деловито, дерзко вскинул тонкую бровь Масато. Хорошо, когда можно не стесняться родного человека и безнаказанно вести себя, как душа пожелает, издеваться и подкалывать, наглея, не боясь получить по шее в ответ. - Ох, точно. Несу! - мимо пронесся рыжий ураган, на ходу чуть не снеся сонного кота, и тут же Дзингудзи возвратился, вываливая на пустующий стол просто гору различных продуктов. Масато заинтересованно подошел, перебирая тонкими длинными пальцами в воздухе, "наигрывая" звучащую из радио мелодию. Заглянув через плечо Рена на стол, он позавидовал сам себе: там лежали базовые продукты - яйца, молоко, почему-то луковица и картошка в сетчатом мешочке, свежий хлеб и две слойки в упаковке; любимые чипсы, обожаемый Масато дорогой шоколад - и где только его достает - много сыра и фарш в пластике. Мгновенно Масато забыл о нежелании завтракать и ощутил, как слюнки затопили весь рот. Однако вместо воплей благодарности фыркнул, беря Рена под локоть. - Ты же знаешь, что я не ем хлеб. - Конечно. Но это не хлеб, а багет, во-первых... - Багет - тоже хлеб. - ...А во-вторых, он нужен для приготовления, - закончил Дзингудзи, даже не моргнув на милую дерзость парня. - Ладно, ладно, - успокаивая, Масато прижался и тут же отошел. "Раз пошла такая пьянка - приноси свой огурец", одним словом, пришло время и позаботиться о госте. Любимый утренний ритуал - это когда кофе сменяется на чай. Непременно такой, какой любит Рен. - Тебе с ягодами? - Ага, - Рен подошел сзади, обнял за пояс, - хозяюшка моя. Масато молча улыбается, опустив глаза в две кружки, наливая кипяток. Молчит, потому что это не он хозяюшка из них двоих. А Рена все устраивает, он отлепился и начал творить, на взгляд синевлосого, чистую магию - занялся завтраком. Стараясь не показать своего явного интереса и восторга предвкушения, Масато неслышно встал рядом, провожая каждое движение парня своим взором иссиня-голубых глаз из-под опущенных длинных ресниц. Спрашивать Рена о блюде - означало бы просто спровоцировать лавину отзывов, пояснений и историй о том, как пятиюродный прадедушка его дяди бывал на Гаити и там поймал золотую рыбку, которая научила его готовить. Легче спокойно играть свою роль, молча стоя рядом. А Рен нагло все видел, все знал и от этого еще наглее улыбался, пока его руки сами по себе творили магию, ловко очищая тонкую кожицу с картофеля, резали тот на мелкие кусочки. - Тц, - Масато недовольно протянул руку, хотел сначала хорошенько потянуть за ухо за эту невероятно реновскую лыбу, но пожалел и просто заправил ему длинные рыжие волосы за ухо. - Ты как наглый рыжий кошак. - Так я он и есть, - обаятельно оскалился парень, сверкая голубым глазом, - помяукать? - Палец себе не отмяукай, смотри, у тебя там масло уже шипит! - Масато невольно повысил голос, волнуясь, - если плитку испортишь, прибью! - Ой, Ма-аса, давай я сам разберусь, а ты пока сиди и смотри, как работает профессионал... С довольной рожей Дзингудзи оттеснил парня и деловито покрошил клубни в сковороду. Лук. Оба юноши уставились на несчастный овощ, одиноко лежащий на краешке стола. Рен глубоко вздохнул. Лук он чистить ну просто ненавидел. Но надо... - Так, это я сам, - внезапно из-за плеча протянулась рука Масато. Тогда уже Рен перехватил ее, беря лук первым. - Не надо, я сделаю. - Нет я. - Ты в прошлый раз уже порезался! - В этот раз хрен порежусь. - Но Маса! В результате долгих прений бедная луковичка отправилась к уже потушенной картошке, Рен это дело посолил, поперчил, и по кухне потянулся очень аппетитный аромат. Но Хидзирикаву было не остановить. - Ну и кто это на завтрак делает? Обеденное ж блюдо. - Ты пока еще даже не увидел его готовым! - Всё равно, - скептически скрестил руки на худой груди синеволосый, - расскажи уж тогда, что за блюдо. Рен молча посмотрел на него, не выдержал и начал ржать по нарастающей. - Что смешного?! - Ты...ты просто дико милый, когда злишься, Маса... - Сам ты! - Хидзирикава хлопнул согнувшегося от смеха парня по затылку. - Короче, - Рен со смехом выпрямился и подтянул к себе упаковку яиц, - это тортилья, традиционное испанское блюдо. - Ого, - заинтересованный, Масато облизнул свои будто точеные губы острым кончиком язычка, даже не представляя себе, как это сексуально у него вышло. - А я думал, ты на своих танцах только кастаньетами щелкать научился. - Бери выше! Через десять минут колдования над сковородкой, пышущей жаром, Рен наконец-то выдал миру свой шедевр: картофель, лук и специи, поджаренные во взбитых яйцах, он выложил ловко на разрезанный вдоль, но не до конца, багет, внутрь, как начинку. Разумеется, тортилья была плотной, одним крепким и ароматным куском необычного блюда, а хлеб лишь служил своеобразной тарелкой и крышечкой одновременно. - Прошу садиться за стол! - гордо подбоченившись, откинув назад голову, на которой разве что короны не хватало, воскликнул Рен, ставя две тарелки на стол, в каждой по половине багета. Масато там уже сидел давно, и в его глазах при виде столь аппетитной еды загорелись будто две искры. И они становились все ярче, пока он осторожно подцеплял эту здоровенную "колбасу", а уж когда с хрустом осторожно откусил вкусную корочку хлеба и с ней - пышущее жаром блюдо - просто тихо застонал от удовольствия. Рен весело и возбужденно оскалился, вгрызаясь в свою тортилью, ему разве что не хватало хвоста, чтоб мести им по полу, до того он смахивал на кота с добычей в лапах. "Только вот кто добыча, тортилья или я?.." - невольно ухмыльнулся Масато. Рен в ответ вопросительно изогнул бровь. Тортилья не просто съелась, а исчезла, истаяла, стерлась из этого мира в одно мгновение. Так набивал брюхо Хидзирикава только тогда, когда вот так вот великодушно его посещал Рен. Часто в последнее время, если задуматься... Масато оставил на тарелке лишь маленький кусочек багета, который просто уже не влез, и невольно стиснул пальцы в кулак, понимая, что надо поблагодарить за заботу. А все слова, как всегда, с языка исчезли. Рен небрежно откинул волосы с лица и усмехнулся. - Ну как, вкусно? - Очень, - тоненько тихо отозвался Масато и, взяв салфетку, аккуратно протер порозовевшие губы. - А-атлична! - хлопнул в ладоши Дзингудзи, встал и в два счёта убрал обе тарелки со стола. Масато вскинул на него взгляд. "Что теперь?.." - А теперь - десерт... - читая его мысли, промурлыкал Рен и, уперевшись рукой в стол, навис над ним. Склонился, так что огненные пряди упали на глаза. И коснулся губами губ Масато. Этого хватило, чтобы юноша приподнялся в ответ и сам уже жадно, нежно и в то же время дерзко приоткрыл рот и обвел языком такие сладкие губы. Рену не занимать было страсти и опыта в этом деле, он ответил тем же, целуя глубоко, долго и влажно, а его ладонь мягко сжала плечо синеволосого. - Маса, - тихо шепнул он в поцелуй. - Мм? - юноша невинно похлопал потрясающе длинными ресницами. - Вставай. Рен взял за талию ничего не понявшего любовника и, дернув на себя, заставил подняться на ноги. Прерывая все незаданные вопросы, опять впился в его губы поцелуем, и... - Т-ты что творишь?.. - Масато тихо охнул. - Шш, поменьше вопросов... Рен коварно шепнул на аккуратное ушко. Его пальцы ловко пробрались под штаны, под белье юноши и приспустили его, нащупывая член. -Вот так сразу?.. - И не думай~ - пообещал Рен и - черт его подери - встал на колени, беря свою любимую игрушку в ладонь и подвигав ей вдоль ствола. Масато сглотнул и на всякий случай нащупал позади себя стену. Его тревожно-синий взгляд будто спрашивал, что же будет дальше и, отвечая ему, Рен плавно переместил руку дальше, пальцы его взяли член в кольцо и жадно задвигались. Большой палец оттянул нежную кожу с головки, и Хидзирикава тяжело ахнул, оступившись, ощущая, как задрожали ноги. Член, предатель, мгновенно потвердел и встал - и это даже без губ! Рен, читая мысли, пошло облизнулся, подвигав бровями. - Я тебе сейчас коленом в глаз дам, - пообещал Масато и тут же довольно выдохнул - пальцы заскользили быстрее, сжимаясь плотно вокруг возбуждённой плоти, лаская ее, каждую венку, от основания до головки, такой открытой и чувствительной. Масато мечтатель и идеалист. Он обожает задаваться вопросами, искать скрытый смысл, копаться в своих и чужих чувствах и эмоциях. А Рен - сенсорик. Он любит делать все сразу и в реальности, и эмоции получать. Рен обожает трахаться. Ну, а с Масато это вульгарное слово приобретает изысканный оттенок - с его-то изящными руками пианиста, с его томными взглядами и трепетом ресниц. Рен залюбовался на него, глядя на его алеющие губы и дрогнувший кадык, так, что прекратил скользить рукой по члену. Масато из-за этого сразу же встал ровно и - неожиданно - ухватился за рыжие отросшие волосы, собирая мягкие пряди в кулаки. - А-а?.. - бархатно-вопросительно протянул Рен и, ожидая ответа, взял член в обе руки. - Извращ...о! Юноша охнул, впившись в волосы Дзингудзи, потому что тот накрыл губами головку и жадно слизал с нее капельки смазки. - О боже, - Масато обмяк, ударившись спиной о стену, но сползти не дала рука Рена, обхватившая его за бедра. Направляя пальцами пульсирующий, упруго стоящий член, он принялся охаживать головку языком, щекоча кончиком самую щелку, потом с тихим чмоканием засосал, беря за щеку, и вскинул на Хидзирикаву спрашивающий взор голубых глаз, не выпуская орган изо рта. У Масато сердце заколотилось как бешеное при увиденном и он, не в силах этот взгляд вынести, коротко насадил Рена на свой член, да так глубоко в горло, что тот ткнулся носом ему в пах. Сглотнул, сжав член горлом, а потом подался чуть назад и сам яростно задвигался, заглатывая и выпуская, и снова вталкивая себе в узкое горло. Стоны Масато полились из кухни в комнату, в коридор, казалось ему, что всю тишину выдавило уже не радио, давно заглушенное его всхлипами и дыханием Рена. Тот и не думал делать паузу. Даже стоя на коленях и отсасывая, он лидировал, задал свой темп, с чмоканием скользя языком по напряженной плоти и стискивая яйца, поглаживая их в ладони до тех пор, пока член не дрогнул в его рту. Тогда, ловя момент, он прижал головку к небу, шлепнув по ней языком. Этого хватило Масато чтобы, стоя на разъезжающихся ногах, кончить ему в рот, залив его семенем. В голове у Масато все запульсировало и заложило уши, настолько сильным оказался оргазм, как во сне он смотрел на все глотающего Рена, а потом наконец смог упасть тому в объятия, задыхаясь и отчаянно прижимаясь. - Ну-ну, - тихо пробормотал Рен, счастливо и довольно щурясь, последние разы проходясь языком по перепачканным губам, похлопывая синеволосого по спине. - Э-Это было потрясающе, - слабо заявил Масато и, пытаясь отдышаться, на подкосившихся ногах хотел сползти на стул, но... Но этот безумец Рен нагло, резко подхватил его под колени и за плечи и с шумом уложил прямо на стол! Юноша и ахнуть не успел, как ударился о деревянную поверхность лопатками, а Дзингудзи уже навис над ним, взяв за запястья, и - нарушая всю страстность момента - столкнул со стола берестяную резную сахарницу, которая пролетела, со стуком ударилась об пол, и из нее во все стороны брызнул любимый коричневый сахар Масато. - Бля! Ты что, совсем что ли?!.. - косясь вниз, Хидзирикава аж повысил тон, гневно глядя в бесстыжие голубые глаза, - будешь потом убирать! И вообще, м... Рен заткнул его рот дерзким поцелуем, срывая все недовольные вздохи прочь с розово-алых губ, зализывая их и сминая. В отместку Масато простонал заманчиво и выгнулся по-кошачьи гибко, провел острым кончиком языка по зубам Рена и посмотрел тому в глаза. Держа зрительную связь, чарующе улыбнулся и, входя в образ, плавно провел коленом по ширинке Рена, выбивая из его легких долгий вздох и стон. О да. Именно таким он нравится ему. Но Дзингудзи, к удивлению парня, не кинулся стаскивать с себя штаны. Он только сглотнул и решительно отстранился. - Лежи, пожалуйста, - хрипло выдохнул он, встав и быстро распахнув холодильник. - Нэ?.. - Хидзирикава ощутил себя обманутым и хотел подняться, но его становил Рен, тем, что достал баночку сметаны и с ней повернулся к столу. Медленно, сексуально покачивая бедрами, как на своих танцах, приблизился к Масато и, показав край острых зубов, ими сдернул со сметаны крышку, эротично облизнулся. - Так ты сказал, что я кот? А котики любят сметанку... - бархатно промурлыкал он на ушко Масато, а его пальцы, окунутые в сметану, скользнули вниз и... И обхватили член, размазывая по нему белую густую массу. Хидзирикава судорожно дернулся, сглотнув, и оскалил клычки, борясь с желанием застонать. Наглая рука Рена прошлась по всей длине, и вот он снова быстро макнул пальцы в баночку, кладя ладонь на головку возбуждённой плоти. Масато всё же хрипло простонал и вскинул невольно бедра, отчего белые капли медленно потекли вниз по члену. Рен не сводил с него взгляда, нависая над Масато, медленно водя подушечками пальцев по покрасневшей головке. - Д-да что ж ты делаешь, - неровно прошипел юноша и, закусив губу, обеими руками впился Дзингудзи в плечи, больно сдавливая ногти в загорелую кожу. - Мм? Я буду наслаждаться каждым...соприкосновением, - пошло, бархатно прошептал тот и повел широкими, сильными плечами. - И начну прямо сейчас... - Еще один минет? Не многовато? - Масато нашел в себе наглость озвучить такое заявление и внутри тут же похолодел - а если обидится и уйдет? Но Рен не из таких. К счастью, он только насмешливо качнул головой, так что сверкнула черная серьга в ухе: - А что, больше не хочешь? Или может... - Дзингудзи откровенно ощерился, - или может, не можешь? - Ах ты!.. - юноша весь покраснел и попытался дать подзатыльник подстрекателю, но он уже нырнул вниз, сел на стул, вытянувшись корпусом вперед, и притянул Масато за бедра, метнув поверх быстрый взгляд. Хидзирикава затаил дыхание, жмурясь, не в силах смотреть на то, как с пошлой жадностью Рен раскрывает рот и долго, тщательно слизывает капли сметаны, снизу вверх. Глухо охнув, Масато заставил себя упереться локтями в стол и подняться, тут же хрипло изможденно простонав. Рен задвигал головой, метя влажным языком по головке, отдавая вибрацию горла на стоящий орган, на этот раз легший на низ живота. Он слизывал без рук, только губами и языком, и от этого кружилась голова. Масато охнул и дернул руками, раздирая ногтями плечи Рена на десять красных полос. До крови. В ответ Рен оскалился и гортанно зарычал, выпустив головку из кольца губ, ткнул его себе в щеку и потерся, поистине словно кот. Масато продолжал когтить, не пряча даже коварный блеск в глазах. - Ах так... - Рен принял правила игры, и ухватил парня за тонкое запястье, а затем за второе, резко прижав его руки к столешнице. Масато лишь искренне невинно приподнял брови. - Я "уболтаю" тебя до смерти, - хрипло шепнул Рен, глядя в глаза в ответ. - Да ты и так постоянно говоришь, - Масато улыбнулся, но тут же поперхнулся, и вместо смеха охнул, застонав: Дзингудзи решительно обхватил губами член и - выбивая из колеи, из образа, - взял на всю длину, дав органу войти в сжавшееся горло. В который раз Масато клялся себе прекращать всякие извращения, но сейчас, когда Рен с хлюпанием брал и брал член в рот, трахая, вбивая себе в горло, вибрируя в головку, юноша просто скулил и звонко охал, содрогаясь. Рен все быстрее заскользил губами возле основания, уже не выпуская плоть из горла и, не выдержав его узости и жара, Масато судорожно дернулся, выгибаясь всем телом, и кончил, толчками выплескивая сперму глубоко в хаотично сжимающееся горло. - Рен... Рен... Нехватка воздуха, дрожь и нега во всем теле, от кончиков пальцев до корней волос. Пошло расставленные ноги - и Дзингудзи между ними. Запоздало Масе стало жалко исполосованных плечей любовника, но тот даже не обратил внимание, наоборот, с удовольствием лизнул член пару раз и только тогда встал на ноги. Масато опустил взгляд ниже и закусил губу. Рен дышал тяжело, а его давно возбуждённый орган натянул всю ширинку, уже возбуждённый до боли. "Ну же, скорее... Давай.." Понимая мысли, Рен дернулся, дернул молнию ширинки, стаскивая джинсы прочь и, взяв за талию Масато, вжался горячим членом тому в ягодицы. От прикосновения распаленных тел оба вздрогнули и синхронно простонали. Рен сорвался, ноющий член уже просил разрядки. Он молча, мелко подрагивая, ввел головку, а затем толкнулся дальше и Масато, превозмогая резкую боль, помог ему, с тихим стоном насаживаясь до упора. - Ох черт... - сквозь сжатые зубы пробормотал Рен и запрокинул голову, рыжие волосы упали на плечи и шею. Масато обнял его, нависшего, за плечи и расслабился, содрогаясь, когда вбивающийся резко член задел простату, и проехался прямо по ней. Рен нашел этот угол и со шлепками быстро задвигал бедрами, вставляя до упора, покачивая тазом, меняя каждый раз угол, но доводя этим любовника до криков и стонов. Масато метался под ним, когтил и так уже красную спину, жадно закинув ноги на бока парня. Рен умел задавать один темп, одну амплитуду, и этим довел обоих до изнеможения, в последние минуты входя часто-часто и коротко, вжимаясь. Этого хватило, чтобы, вонзив член до упора, излиться глубоко в узкое нутро. Масато тяжело задышал и обнял его за плечи. Но даже сейчас... Даже сейчас он не думал о себе, еще в оргазме уложил ладонь на головку члена Масато и сжал в пальцах ее, потирая. Хидзирикава слабо выдохнул и обмяк, доведенный до пика. Кончил, пачкая живот Рена белесыми каплями. Масато сумел отдышаться лишь через несколько минут, когда уже был отнесен на диван сильными и заботливыми руками Рена. И только тут, будучи зажатым в его объятиях, вспомнил об универе. Внутри аж похолодело. Он никогда не позволял себе просто так прогуливать! Он открыл было рот, но на макушку легла теплая ладонь. Рен погладил его по голове и шепнул: - Ты чего?.. - Так время уже!.. - Ах, да... - тихо засмеялся Рен, - забыл сказать, сегодня пары отменили...