Сейчас самое время забыть о прошлом

POV Люцифер       Я могу представить, какое негодование вызвали у Гавриила слова Отца. Подобное я испытывал, когда приговор дали мне. Эта еле заметная дрожь в руках, ком в горле, но при этом плакать не хочется, во рту сухо также, как и в глазах. Но Гавриил не из тех, кто будет плакать на виду у всех. Он ещё в детстве надел на себя маску весёлого и озорного Архангела, спрятав всю боль и обиды глубоко в себе. Почему я так не умею? Люди такие сентиментальные. Не думал, что они так близко к сердцу могут принять слова окружающих. Сейчас мне Отец кажется не таким-то и правильным. Большой ошибкой является то, что он посвятил в наших дела жалкую смертную — Кристину. Она даже не осознает серьёзности происходящего… как только мои силы ко мне вернуться, я изжарю ее в адском пламени. Только не сразу. Сначала я выскажу всё, что у меня накопилось. Как только я себя сдерживал, чтобы, еще будучи человеком не размазать её по стене! Тем не менее что-то меня сдерживало, я обязательно разберусь, что это было, но только не сейчас. Всё приходит к тому, кто умеет ждать.       — Я обиделся! — надул губки Гавриил и, схватив со стола пару печенек, откинулся на стуле назад, нахмурившись, и бурча что-то себе под нос.       Отец вздохнул и обратил свой взгляд на Михаила и меня. Почему-то я попытался увильнуть от него. Всё это мероприятие смахивает на некий отчёт. Хочет посмотреть, исправился ли я. Хах, всё-таки он такой наивный Бог. Тысячи лет заточения в Клетке не смогли на меня повлиять, а тут какая-то неделя в окружении моих братьев и Кристины! Смешно, что Отец действительно верит в моё исправление.       — Люцифер, мне не нужны глаза, чтобы видеть твои мысли. Сын мой, я действительно верю в тебя и в эту деву, — он окинул взглядом Кристину, которая уже о чём-то перешептывалась с Гавриилом, пыталась ему внушить, что быть человеком не так-то и плохо.       Я так соскучился по его нытью… страшно признавать, но такие детали, как обидчивость Габри, его сердечность, чувство юмора, даже эти детские капризы вызывают привыкание. Я помню, как в детстве часто его успокаивал, нередко предметом для успокоения находил леденцы. Он добрыми глазами смотрел на меня, с восхищением, доверием, как и когда я убил его. Никто на этой грешной земле не знает, что я чувствовал в этот момент; боль, разрывающая на части, хотелось разрыдаться, но пришлось сжать зубы и продолжить своё дело.       — Отец, а ты знаешь, что копаться в чужой голове плохо? — кто бы говорил… да-да, я подумал именно о Сэмми, — И как ты в них вообще разобрался? К твоему сведению, папа, у людей в голове постоянно вертится огромное количество ненужных мыслей, предрассудков, а найти в этой куче всего нужную мысль, то же самое, что пытаться распутать наушники, два дня валявшиеся на дне сумки! Хотя, кому я это говорю. Ты же никогда не был в шкуре человека.       Кристина печально закивала, вспомнив, как разозлилась на те самые наушники и всучила их мне на распутывание. Я же долго не мучился и, когда понял, какая это… как бы поприличнее выразиться, пытка мозга, просто выбросил их в окно. Девчонка долго со мной не разговаривала, но потом смирилась с моим характером.       — Люцифер, я может, человеком не был, но рад, что ты проникся людскими заботами и чувствами, — ох, а он все также непоколебим и спокоен, почему я не унаследовал это? Отец обратился к моему брату, — Михаил, наблюдал за вами я, неужели дух соперничества проснулся в тебе?       Ох, ну конечно, для него это всё интересный семейный фильм, наверное, давно не наблюдал что-то, что шло бы не по его сценарию. Габри воспользовался ситуацией и строит из себя обиженного мальчика, тихонько пристроившись у неё на коленках. А Кристина еще и по голове его поглаживает, им сейчас явно не до нас с Отцом. «Печенье, Крис, пожалуйста» — со взглядом «я просто грустный брошенный щенок» попросил он. Манипулятор хренов… тут опомнился Михаил.       — Да, мы с Люцифером решили выяснить кто более достойный Архангел, и пока я впереди, — что?! Вот этого я не понял сейчас! У кого там достоинство больше?       — Что ты вякнул только что? Уж не назвал ли меня самым прекрасным и превосходным Ангелом? — я ухмыльнулся, и самомнение мгновенно поднялась вверх.       — Люцифер, я тебе советую провериться у врача, ведь у людей часто бывают проблемы со слухом. А я сказал, наша судья Кристина намекает мне почти каждый день, что точно выберет меня, — кажется, я на него плохо влияю. Либо Кристина своей язвительностью, плохо-плохо мы с ней влияем на нашего Святого ангела.       — Я тут каким боком?       — Помолчи! — одновременно с Михаилом крикнули мы на девушку, отчего нам самим стало противно. Стоит заметить, раньше у нас такой конкуренции не было.       Бог начинал закипать всё сильнее, но внешне сохранял маску спокойствия. И всё-таки даже у такого создания терпение не бесконечное.       — Дети мои, давайте не будем ругаться… дети… блять, заткнитесь уже нахуй, недоделанные дети, блять! — все замерли и с неподдельным удивлением уставились на Бога, который спокойно поправлял свой костюм. Накипело у Господа, конечно. Михаил вообще чуть ли не плакал и молился сам себе, ибо вера в праведность Отца была утеряна.       — Вау, вот теперь я Вас уважаю, мистер Бог, — улыбнулась Кристина и откинула с лица пару кудряшек. Она явно нашла в Отце нового кумира.       Девушка странная, вроде человек, а вот, чтобы прямо ненависти вселенской, как к другим людям, я не чувствую… это скорее небольшая симпатия. Подобное у меня по отношению к Винчестерам. Именно, теперь я всё понял. Вчера она мне в чай соль подмешала, Гавриил долго нас разнимал, так бы я все личико ей расцарапал. А моим рассказам о языческих богах и романе одной из них с Гейбом она не верила. Ей недостаточно доказательств моего происхождения? Только что Бога зачетным пацаном назвала, и ни капельки страха…       — Я не просто так решил сегодня собрать вас здесь, дети мои: Михаил, Люцифер Гавриил, Кристина, — девушка встрепенулась и посерьезнела, вот оно, она хоть и человек, но за умение быстро переключатся с юмора на серьезность, я ее немного уважаю, — Читая твои мысли, Люцифер, я снова убедился, какой же ты ребёнок на самом деле; гордый и обиженный до глубины души, ты сам же не хочешь признавать, что это юная дева зацепила твоё человеческое сердце.       Я сквозь зубы, негодуя, тем не менее, сохраняя спокойствие, перебил отца:       — Да, ты правильно заметил — человеческим. Если бы не этот недостаток, то… — я быстро посмотрел на Кристину, она глядела на меня большими глазами, такими настороженными и по-старинному знакомыми. Надо было так вляпаться! Кажется, Гавриил с упреком на меня глазеет и дует губы, — я бы дал ей посмотреть на Апокалипсис, она мне не мешает, так что до этого момента я бы сохранил ей жизнь.       Всё, пусть теперь Отец только попробует как-то прицепиться к моим словам. Я был честен, по крайней мере честен сам с собой. Крис опустила взгляд вниз, сердцебиение участилось, а внутри всё словно скрутило, это, к сожалению, были не бабочки. Она почувствовала, как вспотели ладони, сжала свой свитер в маленьких ладошках, и внутри почему-то всё утихло. «Так вот оно, что оказывается».       — Кристина, что с тобой? Ты привыкай, конфетка, этот мудак никого вокруг себя не видит, — Гавриил приобнял девушку за плечи и прижал к себе.       «Ну, теперь вставайте на ее защиту, ох уж эти женские слёзы!», я уже представил следующий разговор, самое время закатить глаза на показ. Отец поправил пиджак и убрал руки за спину. Вмешиваться он не собирался, только наблюдать. Его дело направлять детей в правильном направлении. Я отвернулся от Михаила, который что-то серьёзно обдумывал, облокотившись на стол. А благородные розы сейчас так равнодушно смотрят на меня: большие и пышные алые цветы. Молчаливые цветы разлуки. На небесах безопаснее. На небесах нет людей. Но там нет места для меня. Я устало вздохнул и подул на розу, после чего она увяла.       Кристина поняла, что сейчас ей подвернулся шанс узнать все подробности игры, затеянной Богом и, наконец-то высказаться.       — Глубокоуважаемый Бог, кхм, — немного непривычно обращаться ко Всевышнему в окружении долбанутых Архангелов, всё ещё надеясь, что это просто кома после той аварии, или галлюцинации. «Хах, надейся!» — как хорошо, что в Раю можно слышать мысли друг друга и без своих сил. «Так, раз это не по-настоящему, перед своими глюками можно не стесняться!» — выдохнула девушка, — Я, всё понимаю, и надеюсь, вы не обрушите на меня свой гнев… Но, вы, к сожалению, плохой отец!       Со стороны Михаила послышалось недовольное сопение и бормотание. «Я хороший сын хорошего отца. Я послушный сын и меня никогда не ругают, как этого дурака» — бурчал он, косясь на меня. «Что же ты за женщина такая!» — я знаю, что бывает, когда Отцу перечат, тебя бросают в Клетку на несколько тысячелетий! Но эта девчонка, видимо, услышала только искрометное «женщина» и возмутилась, ибо «еще слишком юна и невинна, мистер». Я нервно хихикнул, мол «Невиннее не сыщешь!». Бог внимательно смотрел на Кристину, вот кем, а плохим папой его ещё не называли.       — Крис, не надо. Лучше выслушай его, не надо идти…       — Против вашей семьи? Гавриил, но ведь это ваши семейные проблемы, а я, увы, вообще никак не связана с этой заварухой! Так, на чём я остановилась? Точно… уважаемый, — она исподлобья взглянула на Бога, тот вздёрнул бровь, — Вы знаете, как мне дороги ваши сыновья? Как снег в августе, и не тает! На голову эти чудеса свалились, а мне и так проблем хватало, а тут эти чудики заявились! Вы не думали Люцифера к психологу сводить? Или просто поговорить как со своим ребёнком. Вообще, купите себе книгу для начинающих отцов и детскую психологию. И кстати, хотела спросить, где Михаил обронил свои манеры и совесть, не в бою ли случайно? Объясните вы ему, что к девушке в ванную, врываться нельзя! — с негодованием пожаловалась Крис, — Займитесь основательным воспитанием своих детей. Вы им мир оставили, а как им управлять и жить не объяснили. Кто же так делает? И ваши Поднебесные дела меня никаким боком не касаются! Конец POV       У Кристины за эти дни успело многое накопиться, и она была довольна, что наконец-то смогла высказаться, но только теперь она понимала, что совершенно не знает какой реакции можно ждать от этих Сверхъестественных героев. Девушка нервно улыбнулась и прикрыла рот руками. К сожалению, она не умеет держать язык за зубами.       — Не к каким психологам меня везти не надо! Я вполне себе уравновешенный и адекватный Сатана. А ты не думала, что слишком много на себя взяла? Слишком много для простого человека, ничего не значащего в истории мироздания, — Люцифер ухмыльнулся, вздернул бровь и откинулся на стуле. Пока он говорил, он всё время поглядывал на Отца.        — Ничего не значащего человека и для тебя, в том числе? — громко спросила Кристина, практически встав со своего стула, опираясь на стол ладонями.       — Абсолютно ничего! Брошу, и глазом не моргну, — Люцифер никогда не лжет. Но не в этот раз. Он показал клыки. Его это начало сильно раздражать.       — Ой, мама, что сейчас будет… Почему я не остался дома доедать торт? — грустно спросил сам себя Гавриил, потихоньку отодвигаясь назад.       Кристина вскочила со стула, и громко его отодвинув, всхлипнула, и сжав руки в кулаки так, что послышался хруст косточек, прошла твердым шагом мимо Люцифера, не обделив его гордым взглядом свысока, но еле сдерживая набежавшие слезы, и тихо бросила: «дурак».       Бог посмотрел на Люцифера и покачал головой, возможно, ему действительно стоит купить несколько книг о трудных подростках? «Сын, не неси чепуху. Ты лжешь себе в первую очередь» — он выдохнул и, убрав руки за спину, прошествовал к столу и взял немного печенья, ещё и по карманам распихал. У Люцифера не было друзей последние десять тысяч лет, но сейчас он весело проводит время с Кристиной, с братьями, снова соперничает с Михаилом, смеется с младшего и… не хочет убивать эту девушку. Когда он в вообще в таких хороших отношениях с семьей находился? Можно ли тогда благодарить Кристину? Да, но он выше этого.       — Вот поэтому я и не иду против семьи и не привязываюсь к людям, — Гавриил прошествовал в ту же сторону, что и Кристина, даже не взяв никаких сладостей с собой, а поймав на себе взгляд Люцифера, нахмурился, и ускорил шаг.       Сам Люцифер еле сдерживался, чтобы не перевернуть здесь всё к чёртовой матери. Но, тем не менее он ощущал свое привычное спокойствие. Он поражался своей разносторонности. Может, девчонка права, и ему стоит разобраться в своих чувствах? Нужен советчик, который будет являться нейтралитетом. Тут Люциферу в голову пришла просто гениальная мысль — поговорить с истинным мудрецом и признанным психологом: Смертью. Но… не в этот раз.       — Пап, ты отпустишь меня сейчас на Землю? — с украдкой спросил он, прищурившись. Бог кивнул и щелкнул пальцами. Люцифер исчез, а Бог и Михаил остались наедине.       — Отец, я не рискую себе позволять какие-то слова в твой адрес, но, прошу тебя, ответь, что за игру ты затеял?       — Это не игра, — это шанс воссоединить нашу семью, — ответил Господь, всматриваясь в заросли роз, тихонько колеблемые ветром.       Гавриил ходил по саду и заглядывал под каждый кустик в поисках Кристины. Он, конечно, понимал, что под листиком девушка прятаться не может, но на всякий случай проверял везде. Сейчас в сердце Архангела смешались сразу две обиды. Обида на Отца за то, что он его отправил на каникулы строгого режима, и на Люцифера, ведь его брат ничему не учится. В конце концов, он нашел свою подругу между двух больших кустов белых роз. Она сидела там, свернувшись калачиком. Он плюхнулся на землю рядом с ней.       — Он у вас всегда таким был? — она подняла изумрудные глаза на Трикстера.       — Волшебный на всю голову? О, да! А кто, по-твоему, мой великий учитель? Ты только близко к сердцу все его слова не воспринимай, он у нас мальчик строптивый, и не любит, когда в личное пространство влезают. Вообще, мне кажется, ты ему нравишься. У него похожие чувства разве что только к Винчестерам. Ты главное сейчас не входи в роль обиженной девочки, а то он долго не выдержит. А уж захочешь мстить… не завидую я братику.       — Я не мстительный человек, — она утерла красный от слез нос и шмыгнула.       — Ага, конечно, — Гавриил вспомнил, как она ему в отместку за «Критину» дала покушать восковой торт… а так она вполне не мстительный человек.       Он поделился с Кристиной своей шоколадкой, которую он украл со стола. Он по-детски улыбнулся и щелкнул её по носу. Кристина захихикала, а грусть как рукой сняло.       — А теперь нам нужно вернуть тебя в твое тело, — всё с той же улыбкой сказал Гавриил.       — В смысле?       Девушка, видимо, ещё не совсем поняла суть происходящего. В Рай могут попасть либо Архангелы и Ангелы в своих истинных сосудах, либо сама душа человека, но тело при этом остается на Земле и никакими силами его нельзя переместить в Рай, поскольку он существует вне пространства. Об этом ей и рассказал Гавриил. Девушка внимательно его слушала, а её глаза постепенно принимали в форму безбашенных квадров.       — То есть, моё тело сейчас бессознательно лежит на том мосту, ночью, когда вокруг много маньяков и насильников?!       — Ага.