Шесть утра

Косте наверняка очень хотелось спать. Стрелка на часах приближалась к шести утра, а блогер все бодрствовал. Шесть утра – самое подходящее время для того, чтобы вспоминать о прошлом, верно? Нет. Парень уже даже не переключал надоевшие ему песни, он просто слушал каждую, уйдя куда-то в собственные мысли, размышляя о прошедших моментах, которые, наверное, хотелось вечно перематывать и переживать снова. Сейчас, как выражались его бывшие друзья, он «Остался один в этой Тюмени, никому он теперь не нужен». Прекрашев запрокинул голову назад и расслабился, парень бы уже заснул, если бы очередь не дошла до Аффинажа. В колонках Костя слышал знакомую веселую мелодию. Эта песня могла бы носить для него позитивный характер, но сейчас время для веселья было не самое подходящее. Утреннее солнце пробивалось за горизонтом, город просыпался, тьма уступала место свету. Ночь уступала место новому дню. Новому дню, такому же, как и все остальные. Дню, прожитому впустую и начавшемуся со страданий маленького блогера, оставшегося один на один со своими проблемами. «Герой моих детских грез - гроза мудаков и причина девчачьих слез - подрос и не хочет слезать с колес. Подрос и не хочет слезать с колес.» Слыша эти слова большинство четырнадцатилетних девочек представляли бы знаменитых актеров, спортсменов, музыкантов. Но Костя не четырнадцатилетняя девочка, а молодой парень, и вспоминает он не кумиров детства, а Морозова. Того самого Морозова, который сейчас ненавидит его всей душой. Того, с кем он целовался в перископе. Морозов, ходячая катастрофа, вечно пьяный. Вечно красивый. Не его Морозов. «Герой моих детских снов спас Землю и был таков. Каков он теперь? Герой моих детских книг — пьяный мужик, с пятой попытки вошедший в дверь...» Землю Денис не спасал, людей тоже. Но он исчез. Быстро, Костя даже понять ничего не успел, как парень уже называл его «жирным басистом». «Верь, да проверь — мой герой не придёт по воде из-за дырявых ступней. Герой моих лучших дней не пишет мне. Не пишет мне...» Они оборвали все связи и ничего не объединяет двух парней, кроме оставшихся фотографий и скринов с трансляций. Морозов, может, даже не жалеет об этом. Наверное, только Прекрашеву так не повезло в жизни, что сейчас, вместо того, чтобы спать в обнимку с подушкой, он слушает песни и думает о Денисе. Припев кажется ему глупой частью этой песни, и он посмеивается над строками и над собой. «Идиот» — говорит блогер сам себе. «Герой моих детских грёз берёт больше, кидает дальше навоз и всерьёз смеётся после слова «лопата»... кому это надо? - вот в чём вопрос.» Костя вспомнил, как идя за ручку с Денисом тащил по улице пакет с мусором. Сейчас это не кажется таким смешным, каким казалось раньше. «Угнал паровоз с моих железных дорог герой моих детских строк... Как он мог?! Герой моих детских прав ушёл, ничего не сказав мне.» Так и есть, только Морозов угнал не паровоз, а целый состав с рельс. Этот состав – все мысли Прекрашева. Парень уже и не помнит, когда ему удавалось не думать о Денисе, даже если и помнит, то вряд ли признается сам себе. По поведению он больше похож на маленькую влюбленную семиклассницу. Сидит и думает о предмете воздыхания сутками и неделями. Он поет последние строчки, посмеивается над собой и встает с кресла. Песня заканчивается на таких же веселых нотах. Кудрявый парень смотрит в окно. На улице светлеет, люди выходят из сырых подъездов на холодную улицу. В некоторых окнах загорается свет. Прекрашев ударяет кулаком о стену. Он подходит к компьютеру и выключает его. Ложась на кровать, думает: «Герой моих детских грез — не лучшее звание для Морозова.»