Вечер манит на смерть

Охота начинается       Где-то в комнате кричал телефон. Зажигательная мелодия разрывала динамик на куски. Я никак не могла открыть глаза, словно их насильно приклеили клеем.       Голова болела, руки тряслись, а в носу ужасно свербело. Я вроде вчера не пила, или пила?       Спустя три минуты я все-таки смогла принять вертикальное положение. Телефон нашелся около сумки. На дисплеи высветились шесть пропущенных вызовов. Все они были от моей однокурсницы. Что ей надо в такое раннее время?       Крик застыл в моем горле, когда я посмотрела на часы. Шел десятый час, значит, я опоздала на занятие.       В комнате было темно, потому что шторы были занавешены. Странно, но я не могу припомнить, чтобы закрывала окна. Никогда раньше этого не делала.       Мое отражение в зеркале пугало. Потрепанные волосы, в местах они даже были переплетены до такой степени, что напоминали морской узел. Лицо немного осунулось и побледнело, а около щеки была тонкая полоска крови.       Я дотронулась рукой до нее. Странно, но боли не было. Провела пальцем, кровь отпечаталась на нем.       Паника накрыла меня с головой. Ведь, это не моя кровь. Колени затряслись, а в груди сердце стало отплясывать самбо.       Мне стало плохо, но только не из-за того, что я патологически боюсь крови, а из-за того, что вязкая жидкость принадлежала, явно, не мне.       Мой взгляд упал на открытый ноутбук около постели. Легкий ток прошелся по телу, больно ударил в конечности, а затем со всей силы отрикошетил в голову.       Я вспомнила все. И это, как ни странно, меня, ни капельки, не обрадовало. В моей голове со скоростью света стали кружиться воспоминания. Они хотели уколоть меня побольнее, то сам факт того, что они есть, делал этот момент невыносимым.       Я вспомнила про сообщения от странной женщины, которая утверждала, что вой заберет чью-ту жизнь, вспомнила, как она говорила о фигуре в черном. Она утверждала, что за ним нельзя ходить. Но разве я послушалась. Вспомнила, как бежала по дороге, и туман окутал меня, словно пелена. Вспомнила, как потеряла сознание.       Последнее, что ярко вспыхнуло в моей памяти, было что-то зеленое. Но как я могла оказаться дома. Я точно помню, что потеряла сознание на дороге, в стороне старого кладбища.       Сейчас я чувствовала себя героиней старого и никому ненужного спектакля, причем главная роль, явно, принадлежала не мне.       Дрожь охватила руки. То, что я опоздала на занятия, резко отодвинулось на второй план.       Присев на край постели, я подняла с пола ноутбук. Страничка в социальной сети никак не хотела обновляться. Соединение с интернетом было так слабо, что компьютер отказывался работать.       Злая, словно меня покусала стая собак, я выбежала из комнаты и спустилась на первый этаж.       В доме было тихо и приятно пахло свежими булочками, которые мама испекла утром, прежде чем уйти на работу.       Я подошла к входной двери, внимательно осмотрела ее. Никаких следов взлома не было. А если бы они даже были, мама подняла тревогу. Но тогда, как я попала в свою комнату?       Неожиданно в моей голове что-то просветлело, как говориться, зажглась лампочка разума. Окно, вот почему она было занавешено.       Со всех сил я рванула обратно на второй этаж. Распахнула настежь окно, внимательно посмотрела вниз. Никаких следов, окно было целое, сайдинговые панели нигде не были помяты.       Черт! Меня трясло.       Недолго думая, я вновь понеслась на первый этаж. Затем распахнула дверь и оказалась на улице.       Сегодня довольно прохладно. Да и тучи явно предвещают дождь.       Обогнув фасад дома, я оказалась под окнами своей комнаты. Трава не была нигде примята.       Я прислонилась головой к холодной стене фасада. Что же произошло этой ночью?       Стоп! Почему я сразу не подумала о том, что все это довольно тупой розыгрыш. Кто-то хочет меня разыграть, а потом будет смеяться над моей больной психикой. Но кто? Одноклассники? Нет, большая часть из них учатся в других городах. Им нет смысла приезжать в родной город, чтобы довести до сумасшествия меня. Однокурсники? Эти славные ребята могут только вскрыть человеческий труп, до розыгрышей им далеко. Родители? Точно не они, не их стиль.       Тогда кто?       Этот вопрос повис в тишине. Ответа я не знала и, скорее всего, не узнаю. Оно и к лучшему. Не особо хочется вновь участвовать в этом дурацком розыгрыше. Нужно принять душ и бежать на занятия, я еще успею к третьей паре.       Я сбросила одежду на полу, включила воду, бросила несколько ароматных бомбочек в ванную.       С волосами придется что-то делать. Времени на укладку у меня совсем нет, сделаю хвост, а тогда после института приведу их в порядок.       Я встала около огромного зеркала, который занимает большую часть ванной комнаты. Какие-то странные подтеки синего цвета были на спине и в области бедер. Притронулась – болит. Это синяки, но откуда? Этот розыгрыш мне не нравиться все сильнее и сильнее.       Минут через пятнадцать я натянула на себя джинсы и черную футболку.       Подошла к автобусной остановке, но что-то внутри звало меня, тянуло к старому кладбищу. Мысли кричали, чтобы я туда пошла.       Транспорта не наблюдалось больше десяти минут. Я смотрела на часы и понимала, что на третью пару тоже опоздала. Смысла идти сегодня на занятия не было.       Недолго думая, я двинулась по аллеи в сторону старого городского кладбища. Запах страха заставлял меня постоянно оглядываться. Со стороны я была похожа на сумасшедшую.       Спустя двадцать минут приблизилась к парку, дорога через который ведет к старому кладбищу.       Толпа людей что-то кричали. Мне было непонятно. Они все говорили наперебой, хором. Я подошла поближе.       Пространство было огорожено лентой. Зачем она здесь?       Но еще больше меня пугали полицейский. Вот кто здесь был лишним.       Вой заберет того человека, которого никто не держит на этой земле.        Эта фраза пронеслась в моей голове, как пуля. Неужели, все это не глупый розыгрыш.

***       Каждое утро одно и то же – он либо просыпается в объятиях брюнетки либо блондинки, почему-то рыжие его не особо привлекают.       Сейчас она начнет сверлить мозг своими нежностями, просить ласки и требовать обручального кольца. Она, как и все остальные, не умеет готовить, поэтому завтрак будет состоять из хорошо пригоревшей яичницы и кофе, правда, растворимого.       После снова начнется медленное убийство его нервных клеток. Все это перерастет в скандал, главной причиной которого послужит «Ты меня не понимаешь», или «Ты любишь только себя».       Атмосфера вокруг них накалится до такого предела, что можно будет жарить блинчики. Затем он, скорее всего, не выдержит и выгонит ее из квартиры. Она не сможет просто так уйти. Обязательно будет стучать в дверь, требовать, чтобы он открыл. Даже может быть, начнет его ругать, обзывать. Поднимет соседей, расскажет им свою версию происходящего.       Она может даже оставит на память о себе ему подарок. Так делали некоторые из его ночных гостей. Одна нарисовала козла на двери его квартиры, другая подложила под дверь пакет с собачьим дерьмом. Эта придумает что-то новенькое, или просто поищет помощи в интернете.       Затем все начнется заново. Где-то в районе семи вечера он снова подцепит очередную брюнетку или блондинку, и цепочка событий пойдет по накатанной.       Его жизнь скучна и однообразно до такой степени, что ее можно было описать двумя словами « РАЗВЕДЕННЫЙ ТРУДОГОЛИК».       Он вздохнул. Солнце уже было высоко, его лучи плавно растекались по подушке, отражались в бокале с водой и немного резали глаза.       Ему так не хотелось вставать, не хотелось снова окутаться в скандал, который разобьет его день на множество черно-белых порезов.       Он усмехнулся. Его разум всегда говорил красиво, поэтично. Ему даже иногда казалось, что Инга, так звали его бывшую жену, влюбилась, именно, в его красивые слова, в здравый рассудок и в огромнейший интеллект.        А ведь он любил Ингу. Обожал ее шелковые волосы цвета ржи, ее бархатную кожу и запах человека, который был рядом.       Он полностью растворился в ней, верил каждому ее слову, считал ее вздохи. А потом все резко оборвалось. Словно кто-то перерезал нити, которые держали их сердца вместе.

***       На работе выдался тяжелый денек. Допросы сменяли допросы. Преступники не хотели колоться, молчали и требовали адвокатов. Уголовные дела накрывали с головой, того гляди, утонешь в них, и никто не спасет.       Он вышел из темно-синего здания, достал из кармана помятую пачку сигарет. Они все были сломаны, пришлось выкинуть.       Ему казалось, что все жизненные силы, которыми он обладал с утра, просто высосали через трубочку для сока. Голова разрывалась на части, а внутри что-то жалобно ныло.       Автомобиль был в автосервисе, движок что-то отказал. Автобус ждать не хотелось, тем более до дома несколько минут ходьбы.       В окнах квартиры горел свет. Наверное, Инга ждет его ужинать. Он так любил ее, что вспоминая черты лица жены, его пробивала мелкая дрожь.       Курить хотелось сильно. Он подошел к одинокому киоску.       Выбор был невелик, поэтому пришлось брать дешевые сигареты, от которых тошнило. Но желание затянуться было сильнее.       Что-то неведомое потянуло его внутрь подъезда, потащило по лестнице, заставило открыть дверь и зайти внутрь квартиры.       Внешне – все как всегда, но внутренне – все изменилось.       Атмосфера любви исчезла, словно ее проткнули насквозь иголкой, и она лопнула, как воздушный шарик.       Чемодан. Вот что кинулось в глаза. Новый, желтый чемодан, который они приобрели в прошлом году, когда уезжали в отпуск на море. Чемодан.       Он прошел дальше. Инга аккуратно складывала свои платья, которые так ей шли. Она посмотрела на него. Глаза были чистые и печальные. Он все понял.       Здесь не надо было никаких объяснений, никаких криков и ссор. Все было предельно ясно, и ответы лежали на поверхности.       – Пожалуйста, не забудь свое красное платье. В нем ты выглядишь, как греческая богиня, – он улыбнулся.       – Я не хотела, – Инга направилась к мужу.       – Милая, не надо. Я все понимаю. Моя работа разрушила нашу семью. Ты достойна большего.       Он спокойно вышел из комнаты.       На кухне было прохладно. Инга забыла закрыть окно. Он зажег сигарету и сделал затяжку. Неожиданно входная дверь захлопнулась, а через несколько минут Инга вышла на улицу и села в машину, которая ждала ее около одинокого киоска.       В ту ночь он так и не покурил, он вообще больше никогда не курил.

***       Телефонный звонок раздался, когда брюнетка в белой сорочке подавала на красивом блюдце подгоревшую яичницу с апельсиновым соком.       Он мысленно поблагодарил Бога, что тот спас его. Апельсиновый сок он ненавидел даже больше чем, растворимый кофе.       На дисплее высветилась фотография обезьянки. Он засмеялся.       – Доброе утро, – раздалось в телефоне, – у нас труп.       – Где? – без каких-либо приветствий спросил он.       – В городском парке №3, – в телефоне закашляли.       – Буду через несколько минут.       Вскочил со стула, быстро прибежал в спальню. Открыл шкаф и оделся.       – Прости, но меня срочно вызвали на работу, – он поцеловал брюнетку в волосы и отметил для себя, что ее шампунь просто отвратителен. Локоны пахли конским навозом, что могло привлечь только мух. – Дверь просто захлопни.       Лифт, как и всегда, не работал. В этом доме никому нет до него дела.       На улице пахло пылью. Он глубоко вздохнул и подошел к своему темно-синему автомобилю.       Он носил желтые штаны и серый плащ. Выглядел иногда смешно и нелепо, но он был профессионалом в распутывание преступлений.       Нельзя не обмолвиться, что его любили женщины. Он был остряком, интеллигентом и душкой, когда это требовала ситуации.       Итак, познакомьтесь – Игорь Громов, человек от которого не уйдет ни одна тайна.

***       Тело мужчины лежало около старых лавочек, прямо на дорожке, вымощенной желтым кирпичом. Кровь растеклась по ней. Именно, поэтому место преступления выглядело ужасающе.       На лице у убитого мужчины застыла улыбка сумасшедшего, а глаза смотрели в небо, как будто пытались что-то найти или сосчитать.       При себе у убитого были найдены личные вещи: портфель из заменителя кожи, в котором было много различных предметов, в том числе, и документы.       Андрей Викторович Новгородцев – так звали найденного мертвым человека в городском парке №3.       Его нашла пожилая женщина, которая шла на старое городское кладбище, прибрать могилку своего покойного мужа.       Женщина сразу вызвала полицию, стражи закона и порядка приехали в течение получаса.

***       Игорь остановил машину около толпы. Вышел, осмотрелся вокруг.       Людей было много, все они говорили, спрашивали и лезли за огражденную территорию.       – Сколько вас тут, – недовольно ворчал Громов себе под нос, стараясь протолкнуться сквозь толпу.       – Игорь Александрович, – закричал молодой парнишка в клетчатой рубашке, увидев начальника, который пробирается через ограждение.       – Здравствуй, Николай. Итак, начнем.       Громов всегда был сух и строг с коллегами и подчиненными. У него было отменная выдержка и огромные лидерские задатки.       – Итак, – повторил за начальником паренек. – Новгородцев Андрей Викторович, 43 года, не женат. Проживал по адресу: улица Горького дом 23. Работает, ой, извиняюсь, работал в архиве.       – Причина смерти? – повел бровью Игорь.       – Причина смерти – множественные раны в области шеи и груди. Огромная потеря крови привела к смерти. Тело обнаружила женщина, она как раз шла на кладбище.       – Раны, какого характера? – Громов сыпал вопросами.       – Укушенные, резанные, возможно, колотые, – отвечал Николай.       – Возможно? – изогнув бровь, спросил Игорь.       – Вскрытие покажет, – прошептал Николай.       – Где тело?       – В морг забрали.       На этом диалог прервался. Игорь злился, что ему дали в подчинение таких бездарей. Практиканты, что может быть хуже них, наверное, только атомная война.