***
Листья устлали золотым ковром всё вокруг, не оставив без внимания и вход в кафе Антейку. Внутри него вкус осени чувствуется не так, как снаружи. Но, кажется, что он вот-вот ворвётся, словно злобный вихрь в раскрытое окно, и оставит здесь напоминание о себе. Этот вкус забивает запах кофейных зёрен и разных сортов кофе. В практически полностью пустующем кафе стоит звенящая в ушах тишина. И всю эту пустоту лишь немного скрашивает присутствие Тоуки — официантки, работающей здесь. Она сидит за одним из столов, устремив взгляд куда-то в пространство и иногда шевеля губами, беззвучно о чём-то размышляя. Затем она едва слышимо произносит: — Йорико... — и вновь погружается в пучину раздумий. Одно имя, которое так много значит для неё. Йорико — её одноклассница и подруга, которая так трепетно заботится о ней, не подозревая о том, каким существом на самом деле является Тоука. Киришима тщательно скрывала свою сущность гуля не только от своей заботливой подруги, но и от других людей. И в особенности, следователей. Её жизнь не казалась ей счастливой и беззаботной: пытаться выглядеть, как обычный человек, и одновременно питаться человеческой плотью было невыносимо сложно. Но девушка стойко выдерживала всё это и напоминала гибкий тростник. Из этих раздумий её вывел знакомый звук колокольчика, висевшего на входной двери. Она взглянула на дверной проём, и её сердце забилось быстрее от радости, смешанной с волнением: в проёме, лучезарно улыбаясь, стояла Косака Йорико. — Тоука, — тихо произнесла она, продолжая всё так же приветливо и беззаботно, — здравствуй. Киришима улыбнулась ей в ответ и ответила приветствием на приветствие. Йорико подошла к ней и села рядом. Во взгляде Косаки было что-то такое, чего не могла разрушить осень и её горький вкус. Наверняка и сама девушка не ощущала ничего осеннего внутри себя. Она была бодра, весела и, как всегда, прекрасна. Её беззаботное настроение разом сняло задумчивость и печаль с Тоуки. Две подруги радовались такой встрече и теперь оживлённо разговаривали, иногда тихонько, почти неслышно, посмеиваясь. Всё помещение заливал солнечный свет, которому, казалось, тоже передалось настроение Йорико. И Тоуке хотелось, чтобы эти счастливые мгновения навеки остались в её памяти. Она ощущала такое приятное тепло, которого никогда не ощущала от обычного солнца. "Йорико — моё второе солнце..." — подумала Киришима. Послышались тихие постукивания чего-то по стеклу — это за окном начал накрапывать дождик. Сначала робко и неуверенно, а затем немножко сильнее. Но солнце продолжало светить, не скрываясь за угрюмыми серыми тучами, медленно плывшими по небу. — Ой. А я и зонтика не взяла! — произнесла Йорико, по-детски хихикнув. — Вот я растяпа! А тем временем на небе протянулась семицветная дуга, а над ней ещё одна, но блеклая и невзрачная. Подруги зачарованно смотрели на эту красоту, и осень словно ненадолго отступилась, давая шанс вспомнить летние забавы. Необычайная лёгкость теперь переполняла сердце Тоуки, и та чувствовала себя так хорошо, как никогда себя не чувствовала. Дождь стал идти слабее, и девушки отвернулись от окна, вновь смотря друг другу в лицо. — Йорико, — Тоука подалась вперёд, — я люблю тебя. Косака почувствовала губы подруги на своих, и её щёки залил пунцовый румянец. Йорико прикрыла глаза и ответила на поцелуй, согреваясь изнутри. Горький привкус осени не чувствовался на губах подруг; они забыли и про дождь, и про радугу, и про солнечные лучи. Им хотелось только одного: чтобы этот чудесный момент не кончался никогда. Через несколько секунд Тоука отстранилась от лица Йорико. Та, чуть дрожа, произнесла: — И я тоже... Тоже люблю тебя. Они обнялись и растворились во всей этой прекрасной, хрупкой атмосфере.***
Морозный воздух ударяет в нос, дурманя своей свежестью. Под ногами скрипит снег, искрящийся в темноте. Люди возвращаются домой, увлечённо о чём-то разговаривая. До Тоуки долетают обрывки некоторых фраз, но она не слышит их. Она смотрит в пространство пустым, задумчивым взглядом. "Йорико, где ты?"