Неделю назад.
— Ад, ад, ад. Сколько же мне книжек нужно прочитать, чтобы понять какой он на самом деле? — блондин ходит между рядами книг, ищя необходимые. Вот он взял Новый завет, коран, трипитаку, а потом еще берет « Божественную комедию» Данте и отправляется домой, чтобы внимательно изучить интересующий его вопрос, а потом и подготовить проект по философии. Марк никогда везучим парнем не был. В то время, пока другие его одногруппники готовили проекты по одной религии или про различных философов, именно Туану достался ад, который нужно изучить во всех возможных религиях, подробно описать и привести цитаты. Туан тихо матерится под нос, а потом врезается в какого-то парня и падает на холодную землю. — Под ноги смотреть надо, ебучий ты гондопляс! — орет студент, поднимая голову и сразу замолкая. Перед ним стоит парень до одури красивый, но хмурый. У него широкие плечи, рельефные руки можно увидеть сквозь темную кофту. На ногах черные рваные джинсы и кеды. Со спины виднеются крылья, а еще хвост так смешно мотается в воздухе. На голове маленькие черные рожки. Марка завораживает подобная картина, пока до него происходящее не доходит. — Твою ж мать. С этим адом я уже демонов вижу! — блондин собирает книжки и спешит домой, в надежде лечь в теплую кроватку и уснуть. Однако его планам сбыться не суждено. В той самой квартирке сидит тот же самый демон, которого Туан за галлюцинацию и принял. — Ты чего так быстро убежал, красавчик? Мне же с тобой поговорить хотелось, — наигранно произносит парень, снимая с себя футболку, а большие крылья исчезают. Остаются только небольшие рожки и игривый хвост с каким-то треугольником на конце. — Изыди! — кричит студент, кидая библиотечные книжки в незваного гостя, а сам бежит на кухню за ножом. Кто его знает, что там от демонов нужно. — Ну чего сразу изыди? Чаю хотя бы предложил, — иронично произносит темноволосый, садясь за темный деревянный стол. — А, да, тебе. Стоп! Ты кто такой вообще? — Джексон Ван. Демон соблазнитель, а ты Марк Туан, за которым мне велели наблюдать, потому что ты особенный какой-то там. Я в суть не вникал. Сказали, чтобы я тебе сказал, что ты особенный и очень нужен аду, поэтому через неделю тебя не станет на этой земле. — Как не станет?! — парень пищит от ужаса услышанного, — Ты что, совсем с катушек съехал? Я обычный студент! У меня проект на носу висит вообще-то! — Ну так можешь его не делать, потому что ты влюбишься в меня и уйдешь со мной в ад! — Да делать мне больше нечего, гребанный придурок, — ворчит блондин, но чай все же заваривает. Черный. И мяту добавляет, чтобы вкуснее было. Он вообще этого делать не собирался, но этот Джексон Ван помочь может с проектом, да и любопытство берет верх над парнем. Он ставит чай на стол, садится рядом и отпивает немного. Тепло разливается по всему тело, а приятный аромат мяты успокаивает. Джексон наблюдает внимательно за человеком, отмечая про себя, что тот красив невероятно и что слишком подходит именно к аду. Он пытается быть добрым, но его душа внутри темная и властная, только вот он скрывает это под маской безразличия и приветливой улыбки. Демона это очень даже привлекает, поэтому он хочет вкусить запретного плода, как его вкусили Адам и Ева. Только вот он не будет изгнан из Эдема, как были изгнаны первые люди, ему попросту не будет ничего. Джексон Ван далеко не святоша, что и нравится ему. Обычные ангелы какие-то слишком правильные и благородные, полностью подчиняются Богу и считают его своим отцом. Демоны же другие. Они свободолюбивые, любят похоть, страсть, грехи, ложь. Это их питает и дает сил. Да, они слушаются своего любимого Сатану, но он не запрещает им делать что-то грязное. Только лишь бы ангелов не убивали. Ад и рай должны быть в равновесии, иначе разразится война и погибнет все живое и неживое. Это никому не надо. — Ты чего смотришь так, демон? — Марк допивает чай, моет кружку, а потом садится обратно. — Да вот на твою душу мрачную смотрю. Не понимаю, зачем маску носить? Конечно, в тебе еще что-то человеческое есть, но душа у тебя темная. Прям как у демона. — Не неси бред, Ван. Ты как хочешь, а я спать пошел, — блондин поднимается с насиженного места и отправляется в душ, после чего ложится спать. Слишком много пережил за вечер, а еще и четыре книги читать. Кажется, что прочитав эти книги он больше перестанет быть верующим. Еще и этот демон на голову свалился. Кто знает, что дальше будет? Дальше все, кажется, пошло по наклонной. Марк, словно маленький снежок, постепенно превращался в огромный снежный ком, скатываясь с горы. И ведь с ним был рядом темноволосый демон с большими глазами, но останавливать его не собирался, наоборот только подталкивал. — Марк, ты куда? — Эй, парень, давай помогу? — Это твой одногруппник? Страшный какой-то. — Это что за парень? Вы встречаетесь? Демон стал настоящей занозой в заднице, а некогда приличный ученик Марк Туан постепенно сходил с ума. Джексон очень красивый оказался: темные волосы, белоснежная кожа, подтянутое тело, а черный цвет одежды лишь подчеркивал все его прелести. Темные небольшие рожки вместе с хвостом делали из него большого котенка с огромными глазами цвета горького шоколада. И Марк тонул с них. Мог сидеть в зале и попросту не сводит взгляда с этих глаз. Они притягивали, словно приглашали в мир похоти и плотских желаний. И студенту хотелось испытать хоть раз плотскую любовь. — Джексон, расскажи мне про свой мир. И как ты там оказался? — как-то задает вопрос блондин, сажась рядом с демоном, который играл в планшет хозяина квартирки. — Я покончил жизнь самоубийством. Прыгнул с обрыва триста лет назад. Вот так и оказался в аду. Сначала меня пытали, а потом ко мне явился сам Сатана, который предложил стать его подопечным. Вот так и оказался здесь. Он дает мне поручения, я их исполняю. — Ван на пару секунд отрывается от маленького компьютера и смотрит на своего слушателя, — ты удивительный, Марк. Твоя душа вся истерзана, ты обладаешь огромной силой, которую боятся многие ангелы, поэтому наш правитель хочет тебя заполучить. Мне же приказано тебя убить, но я хочу, чтобы ты сам этого захотел. — И как же я захочу убить себя сам? — В твоей жизни нет никого, одногруппники тебя не уважают, издеваются, а твоя душа мечтает всех убить. Моя миссия, — шепчет демон на ушко блондину, — влюбить тебя в себя, а потом мы вместе умрем. Согласен, малыш? — Джексон, что ты… — студент договорить не успевает, как оказывается вжат в диван, а темноволосый нависает над таким худым телом, — ты же понимаешь, что я должен разочароваться в жизни, а не влюбиться в тебя? — Ты ничего не понимаешь, Марк. Ты уже хочешь умереть. Ты устал, но пытаешься внушить себе, что все прекрасно. Демоны врут куда лучше вас А потом Джексон целует. Горячо, грубо, страстно. Целует так, что можно умереть и невозможно не ответить. И Марк отвечает. Так же страстно, грубо. Приоткрывает рот, касается кончиком языка сначала губ демона, а затем неуверенно проталкивает его дальше. Вану безумно нравится такая страсть, в нем азарт играет. Он проталкивает свой язык в рот блондина, по-хозяйски изучает его, проводя по нёбу, зубам, а потом играется с языком студента. В их жилах закипает безудержная страсть и желание отдаться. Туан тянет Вана за темные волосы, проводит рукой по рельефному торсу, спуская руку к бугорку на темных джинсах. Поглаживает его, наслаждаясь столь горячим поцелуем. Слишком неправильно. Слишком велико желание, чтобы остановиться. — Джексон, ад. Расскажи мне про него, — Марк пытается отстранить от себя сильного трехсотлетнего парня, но получается с трудом. — Придурок, сам эту кашу заварил. Потом расскажу. Джексон разрывает рубашку на блондине, нетерпеливо стаскивает с него штаны, а потом переворачивает не особо сопротивляющегося парня на живот, ставя на четвереньки. Марк оттопыривает зад, трется о бугорок на штанах демона и прикрывает глаза от удовольствия, когда получает удар по правой ягодице. Ван нетерпеливо стаскивает со студента боксера, а потом обнажается сам. Темноволосый водит языком между упругих половинок, ласкает пульсирующую дырочку и давит рукой на головку члена Марка. Тот кусает губы, пытаясь сдерживать стоны, но крышу от таких прикосновений срывает ужасно. Тихое: «стони мое имя, сучка» лишает разума окончательно, а похоть полностью заполняет сознание. Марк скулит от нетерпения, но вместо поощрения получает громкие шлепки по своей заднице. Кричит он от боли с безбашенным удовольствием. Джексон бьет сильно. Так, что рука начинает гореть после пятого раза, но такой Марк возбуждает еще больше. Виляющий своим упругим покрасневшим задом парень с громкими распутными криками, в коих читается удовольствие и желание получить еще. Джексону крышу сносит от такого, а терпение кончается. Порка прекращается неожиданно, но на ее смену приходит толчок в узкое нерастянутое тело и болезненный крик. — Кричи сильнее, Марк. Джексон начинает двигаться сразу, насаживая парня на себя и крепко сжимает бедра. Туан кричит от боли, на глазах слезы, но свое маленькое желание он начинает удовлетворять. Ему нравится и от этой мысли стыдно становится, но подобные мысли сразу вылетают из голову, ибо демон задевает ту заветную железу. У Марка звезды перед глазами, рот открывается, а из него вырывается громкий стон с мольбой продолжить. Джексон двигается грубо, не особо заботясь о том, что его партнер просит. Ван кусает спину парня, оставляя на ней кровавые отметины и местами слизывая кровь. Марк кончает после очередного грубого попадания по простате, марая небольшой кожаный диванчик, а следом кончает и демон, изливаясь прямо в парня. Тот шипит недовольно, но блаженно прикрывает глаза, противореча сам себе. — Так что там хотел узнать? — Ты. уже ничего, — Марк слабо улыбается, встает и идет в душ. Кажется, что все его желания исполнятся. С того дня проходит 3 дня, а Марк понимает, что теряет голову от этого демона. Тот слишком забавный, красивый и неправильный. И дело не в том, что он умеет быть нежным, а просто потому, что желания студента читает с первого раза. Жаркий секс, нежные поцелуи по всему телу и совместные походы в магазин. Это затягивает и жить отчего-то хочется. Проект по философии остается благополучно забыт, в принципе, как и вся учеба, а на глазах розовые очки, которые только путают. Джексона видит только Марк и все, поэтому люди часто считают его больным, который разговаривает сам с собой, смеется просто так и кривляется. Демон все такой же невероятный и мрачный, не показывает своих эмоций и частенько зависает в планшете, играя в Марио. И в такие моменты ему не триста лет, а всего лишь пять. Только вот слишком высокий, сильный и сексуальный ребенок. — Ты же в курсе, что осталось два дня? — ни с того, ни с сего спрашивает Ван, когда Марк изучает свои любимые книги. — О чем ты? — Через два дня либо я исчезну, либо ты умрешь, — в глазах блондина читается немой ужас, а потом он лишь голову отворачивает и читает книгу. Джексон знает, что он думает, поэтому просто хочет помочь сделать правильное решение. Просто подходит к студенту и целует шею. — Ты должен решить, что ты сделаешь. Потому что если я исчезну, то тебе будет очень больно. Невероятно больно и в итоге все равно смерть. Марк так и остается сидеть: сгорбленный над книгой, а по щекам стекают соленые слезы. Просто потому, что уже больно. Когда ты снова влюбляешься в эту короткую жизнь, в этот крошечный мир, а существо, что дало тебе такой толчок, — не человек, то да, это правда трудно. И что решить в такой ситуации надо? Умереть и быть с любимым или же остаться жить и снова страдать, ненавидеть весь мир и плакать по ночам? Ответ на этот вопрос надо искать, но времени попросту не остается. Джексон валяется на кровати и тихо хихикает, потому сам прекрасно знает, что заставляет его страдать. И кажется, что сейчас все идет как надо. Он хороший актер, а все остальное не так уж и важно. Только вот отчего так сердце болит, хотя оно не должно. Он в принципе не должен ничего чувствовать, но каким-то боком к этому жалкому студенту тянет невероятно. И хочется так крепко его обнять, чтобы у того ребра сломились и было больно. И плевать как-то уже умрет он или нет. Хочется его убить самому, чтобы никто не пытал этого студента, только вот рука не поднимается. И звучит так абсурдно, что тошно становится. Марк не приходит ночью спать в кровать, а Джексон по прежнему лежит и думает как ему поступить. Заставить его страдать, чтобы понял все его чувства или же убить самому и доставить душу в Ад. И Ван выбирает определенно первый вариант. Наверно, потому что начинает влюбляться и перестает чувствовать себя одиноким. — Ты же прыгнешь со мной с высотки? — Туан это совершенно неожиданно спрашивает, когда Джексон заходит на маленькую кухню. — Всегда мечтал умереть красиво, поэтому хочу прыгнуть. — Думаю, что я просто полечу с тобой вниз. Ты только руку мою не отпускай, — Ван садится за стол, отпивая излюбленный чай с мятой, а потом получает короткий чмок в губы. И это как-то непонятно греет душу. Туан выкидывает все книги, учебники, сжигает все конспекты, а потом тянется за давно забытой пачкой сигарет с ментолом. Просто потому, что так быстрее умрешь. Но он делает это ради удовольствия. Легкие приятно наполняет ароматизированный дым с примесью табака, а студент удовлетворенно улыбается. Он идет по улице, выкуривая третью сигарету подряд, а демон следует за ним. Джексон никогда не видел, что делают люди перед смертью. Его задача соблазнить нужную душу и убить. Либо же вынудить ее убить себя самой. Просто никто не любит марать руки. Марк заходит в супермаркет и сразу направляется к дорогому алкоголю. Покупает виски, водку, а потом хватает ликер и направляется к кассам, захватив с собой пачку сигарет. На этот раз со вкусом кофе. На такое удовольствие уходят все деньги, но никто и не против в принципе. Джексон наблюдает со стороны, хвостом виляет своим, а на лице непонятная ухмылка. Хотя о ее значении он знает один. Они домой идут в тишине, а Марк продолжает курить, иногда выдыхая дым прямо в лицо демону, что только веселит. Студент заносит бутылки с алкоголем, достает 2 стакана для пива и разливает вроде бы совсем немного, но получается прилично. И если выпить это залпом, то опьянеешь моментально. Что в принципе и происходит. Непонятно как на смену сигаретам приходят самокрутки с травкой, а сам Туан становится в разы раскрепощеннее. Лезет к демону на колени и целует долго-долго, что-то шепча о похоти и дурацком признании в любви. Только вот это все ссылается на пьяный бред, но кинуть парня на кровать и трахнуть труда не составит совсем. В Марке очень узко, а палец с трудом проходит, только вот от удара ремня по белоснежной нежной коже приходится слишком сильным, что стенки ануса слишком сильно сжимают три пальца, что Джексон пихнул сразу. Ну просто пьяный человек под ним так попросил. Демон в принципе не привык никого растягивать, потому что они сами это делают, но он почему-то сейчас это делает, а студент стонет громко, высоко, надрывая связки и срывая голос. И крышу сносит моментально. Ван входит рывком, стонет от нереальной узости и от того, как стенки ануса приятно обволакивают собственный член. Марк голову назад закидывает, двигается сам и прогибается в спине так изящно, что кровь в жилах стынет. Демон проводит хвостом по бедрам, хихикает от приятных ощущений, а Марк кричит от раздирающей боли и нового ожога в области бедра. И такие крики прямо второй настоящий оргазм, что захватывает в свой плен и просит большего. Но такое выполнять только в радость. Черные крылья расправляются, толчки становятся еще глубже, а блондин марает простыни в собственном семени. Джексон кончает с протяжным стоном, а потом сразу выходит из комнаты, оставляя удовлетворенного блондина одного. Выпивает залпом остатки виски и уходит из квартиры. Раз решил умереть, умирай. Марк стоит на крыше многоэтажки, а снизу, словно маленькие точечки, стоят люди, что заинтересованно смотрят на одинокую фигуру, что решила прыгнуть. Слезы обжигают щеки, а голове дурацкий Джексон Ван, что исчез накануне. — Ты не сдержал обещания, дерьма кусок, — студент заходится в новых рыданиях, тело содрогается, а ветер хлестает по лицу. И как только он собирается сделать шаг, смутно знакомые руки ловят его. — Я тоже по тебе скучал, Марк-и, — Джексон так говорит впервые, кусает в шею, а потом просто становится рядом. — Ты так хотел узнать про ад, что я все подготовил там. Хочу, чтобы ты прошел мой путь. — Ты уверен, что так я точно попаду в ад? — Марк улыбается, когда это говорит, хватает демона за руку и сжимает. — Именно, Марк, прыгай и тогда мы будем вместе всегда, — Джексон крылья расправляет и сжимает ладошку в ответ. — А ты? — Я полечу вместе с тобой. — Хорошо, Джексон, давай прыгнем вместе, — они вместе делают прыжок в пустоту под крики и возгласы людей, а на лице у студента блаженная улыбка. Да, он точно влюблен.***
В отдаленных коридорах Ада раздаются душераздирающие крики, а бледное бездыханное тело все в порезах и царапинах. Его сегодня снова пытали, снова делали больно. И Марк готов поклясться, что прошла целая вечность, хотя на деле два или три дня. Только вот Джексон так и не явился. — Ублюдок, я убью тебя, — Туан хрипит это сорванным голосом, а кожу жжет от горячего металла. Такие прикосновения приносят невероятную боль, но вместе с тем и удовольствие. — Ну и ну, на нем же нет живого места. Остановитесь, — голос смутно знакомый, только вот непонятно чей. Туан прикрывает глаза и проваливается в сон. А когда он просыпается, то уже не висит в комнате, пропитанной кровью, а находится в какой-то комнате на дорогих шелковых простынях черного цвета. Кожу все еще неприятно жжет от ожогов, а на теле нет ни одной царапинки. В комнате пахнет приятным запахом мяты и корицы, а рядом с кроватью стоит стакан воды, который в миг становится пустым. — Уже очнулся? — парень в темном костюме заходит в комнату, а Туан резко поднимает глаза. — Чтоб ты сдох, засранец. — Добро пожаловать в рабство к Сатане, мой дорогой.