Run, you clever girl

      Едва выйдя из портала, Доктор кричит, желая выместить всю боль и злобу на невидимом враге. На враге, забравшем самого дорогого для него человека за последние несколько лет. Клару Освальд.       А потом, в бесконечной гонке по своей тюрьме, своему кошмару, у него практически не остаётся времени на воспоминания и отчаяние. Но она всегда рядом. Стоит ему только закрыть глаза и начать думать, она подсказывает. Она пишет на доске и снова задаёт один и тот же вопрос: «Как ты победишь?» Клара верила, что он всегда побеждает. Доктор знает, что это не так. Её больше нет, а значит все легенды о великом и непобедимом Докторе – просто сказки.       Лишь трижды за семь тысяч лет он срывается. Убегает от местного монстра в другой конец замка и крушит всё, что попадается под руку: мебель, стёкла, вазы, редкие картины… На следующее утро всё вновь цело, а боль снова притупляется. Никто не видит такого Доктора. Доктора, который на грани. Доктора, которому по-настоящему больно.       Он зол. Зол на тех неизвестных, кто заманил его в ловушку, стоившую Кларе жизни, зол на Эсхильду, провернувшую столь блестящую аферу, зол на инопланетянина в переулке, забывшего упомянуть столь незначительную деталь, зол на Ригси, позволившего Кларе рискнуть жизнью вместо него, зол на Клару… Нет, он не может злиться на Клару. Она поступала правильно. Она пыталась поступить правильно. А это главное. И прежде всего Доктор зол на самого себя. Он потерял её. Снова. Не уберёг. Не справился. Не смог. Доктор ненавидит эту планету за то, что она продолжает существовать, когда Клары, его невозможной девчонки, больше нет.       Когда он осознаёт, что ему нужно сделать и, умирая, ползёт на вершину башни, Клара находится рядом каждую секунду. Он борется, цепляясь за эти воспоминания. В последние мгновения, когда от смерти Доктора отделяют лишь секунды, он беззвучно, совсем как она, просит у всех богов позволить ему быть храбрым.       История повторяется, но от этого не становится проще. За четыре с половиной миллиарда лет он не забыл. И, лишь ступив на земли Галлифрея, понимает, что спасёт её. Обязательно спасёт.       Кларе страшно. Доктор видит это в её глазах. Он в очередной раз клянётся себе найти способ её защитить. Он молчит, не желая отвечать на короткий вопрос: «Сколько лет?» Ей не стоит знать правду, как бы сильно не хотелось её озвучить. Клара поступает проще: она задаёт этот же вопрос другим Повелителям Времени. Они отвечают. Им не понять, что такого ужасного в миллиардах лет заточения. Пользуясь гениальным планом Клары, Доктор заимствует ещё одну Тардис, и забирает невозможную девчонку, всё ещё цепляясь за надежду дать ей обычную человеческую жизнь.       Но пульса нет. Нет при удалении от Галлифрея и нет в самом конце времён. Доктор ещё до встречи с Эсхильдой начинает понимать, что выход, задуманный на самый крайний случай, единственный. Он знает, что это последний шанс защитить невозможную девчонку. А ещё он знает, что не имеет права просто так, без разрешения, забрать её воспоминания.       Да будет на всё воля случая, так решают они. Вернее, решает он, а Клара соглашается. Один из них должен забыть о годах, проведённых вместе. И каждый втайне надеется, что не пострадают его воспоминания.       Доктор понимает, что теряет сознание, и от этого ему безумно тяжело. Практически также, как и когда она умерла. Он не готов. Ему больно.       Нейроблок не сработал так, как предполагалось. Доктору сразу почудилось нечто подозрительно знакомое в чертах молодой девушки за стойкой, а звук исчезающей за дверями машины времени разбудил все только-только исчезнувшие воспоминания.       И на надпись на доске в его собственной Тардис «Беги, умник, и будь Доктором», он мысленно ответил: «Беги, умная девчонка, и не торопись узреть ворона…»