Пьянь

— Идиотка, — шипит Кана, а затем переводит взгляд, полный какого-то и вовсе мнимого сочувствия на напротив сидящую девушку. В очередной раз преданно глянув в его глаза, Люси прикусила нижнюю губу, а затем томно вздохнула, виновато тем самым пытаясь опустить глаза, уже вот-вот наполненные слезинками. — Ну и когда ты успокоишься наконец? Нет его, нет! — полушепот переходит в отчаянный крик, пытаясь доказать заклинательнице, что ее возлюбленного, Нацу Драгнила, больше нет, тем самым он старался вывести ее из состояния транса, какого-то и вовсе мнимого желания жить и верить в собственные однотипные и вовсе смешные мысли. Мысли, касающиеся их совместного будущего с уже покойником.       Люси, сама того не понимая и не до конца осознавая, начала пить. С каждым днем доза становилась все больше и больше. Заклинательница и вовсе начала терять самоконтроль и самообладание, ведь теперь ее смысл жизни, казалось, построен на ежесекундной дозе алкоголя, очередной бутылке какого-нибудь дешевенького виски с какого-то не менее дешевенького кабака напротив дома.       Красные, не без слез, глаза виновато глядят на рядом стоящего парня. Было видно: Кана обеспокоен положением подруги и хотел помочь ей, всеми силами вытянуть луч солнца гильдии с этой пучины, в которой не в первые разы оказывался сам. Да, он любил выпить, больше даже собственной жизни, но успел вовремя остановиться. Волшебнику помогли друзья, а в частности она — та, которая теперь напротив него пытается в очередной раз запить мнимое горе и расслабиться, по ее словам.       Очередная бутылка дешевенького пойла полетела на деревянный пол, разбиваясь и тем самым привлекая внимания гильдии. Грей, который чуть ли не в первых рядах вытаскивал Хартфилию, махнул рукой, тем самым дав понять, что все попытки остановить девушку бесполезно. Он смирился. Смирился с тем, что она пытается утопить свое горе в алкоголе и, в какой-то степени, искал причины верить ей и поддерживать ее выбор. Для Альберона это было в новинку. Конечно, не в хорошем смысле. Он считал их ее друзьями, считал ровно до того момента, пока они сами не опустили руки. — Идем, — дернув ее за локоть, пробурчал волшебник, тем самым заставляя девушку ахнуть, а потом и ойкнуть, почувствовав мимолетную боль, — тебе нужно остыть и привести мысли в порядок.       Заклинательница не желала ослушаться его и просто покорно прошла к двери, тем самым привлекая к себе внимание всей гильдии. Кто-то смотрел осуждающе, а кто-то и вовсе сочувственно. Но осуждающих взглядом, как ни странно, было намного больше. Верно, заклинательница духов сломалась. Та, что могла одной своей улыбкой поднять целую гильдию и заставить ее верить только в лучшее, сломалась. Лучик гильдии с каждым днем затмевался на фоне других членов гильдии.       Выйдя на улицу, в карих глазах блондинки вновь появились слезы. Да, в какой-то момент она понимает, что с ней творится, но не могла с собой ничего сделать. Мысль о гибели любимого не давала ей покоя ни на секунду. Она пыталась во всем обвинить себя и, тем самым, забыться в литрах спиртного. В какой-то степени и в каких-то моментах, ей это помогало больше всего и любых других разговорах. Даже мольбы не давали никакого результата, к сожалению. — Ну и долго ты будешь вести себя как размазня? — парень пнул рядом лежащий камень, тем самым заставляя девушку вернуться из собственных неутешительных мыслей, — Ты ведь та, которая подняла гильдию с колен, та, что была светилом этого места! Что с тобой стало? Ты хочешь все бросить? — не унимался парень, сверля ее презрительным взглядом. — Мне больно, понимаешь? — Люси пыталась уйти от этого взгляда, а потом и вовсе отвернулась от Альберона, закусив губу, — мне больно смотреть на тебя в таком состоянии. — щеки девушки предательски вспыхнули, но взгляд не поменялся. Парень не хотел раскрывать все карты с самого начала, однако вся эта ситуация и завязавшийся разговор с девушкой в любом случае перерастет в то, что так долго прокручивал в голове Кана. Волшебник хотел быть рядом всегда и быть для нее не только этой самой поддержкой и опорой, но и чем-то большим. Намного большим. — Зачем тебе все это? — искусанные губы Хартфилии предательские задрожали, — зачем тебе спасать меня? Может, мне и вовсе нравится каждый день загонять себя в эту яму? — карие глаза заблестели какой-то решительности, а голос становился не таким дрожащим, как в самом начале. — В таком случае, — Альберон поднял взгляд на небо, как будто пытался что-то найти на нем, — Нацу не простит тебе этого, ни в коем случае.       На секунду заклинательнице показалось, что ее тело пробило несколько тысяч стрел за одну секунду. Она не могла найти слов. Она не понимала, зачем он говорит ей это и пытается пристыдить. Приплетает сюда давно умершего Нацу, тем самым заставляя ее страдать. Люси всей душой не понимает, зачем ему это. Карие глаза вновь наполнились слезами, а ноги предательски задрожали. Кана увидел это и незамедлительно схватил ее за плечи, тем самым не давая упасть на сырую землю. Блондинка бледнела на глазах, а алкоголь с каждой секундой все больше и больше дурманил голову, заставляя мысли спутаться в какой-то единый клубок.       Так они простояли очень долгое время, погруженные в свои собственные мысли. Благо, ночи в Магнолии были необычайно теплые, несмотря на осеннюю пору. Девушка была в юбке и футболке, но ей не было холодно. Это радовало, ведь волшебник не хотел, чтоб с заклинательницей что-то случилось еще, а уж тем более чтоб она отправилась в лазарет на какое-то время. Да, это было бы ей полезно для того, чтоб унять свой пыл, но жестко. Солнце не была достойна таких пыток, она уже и так натерпелась. — Послушай, Люси, — через какое-то время начал Кана, внимательно заглядывая в бездонные глаза подруги, — мне не все равно на твое состояние, я хочу, чтоб ты уняла свой пыл и начала жить по-новому. Ты не достойна всего того, что произошло в твоей жизни… — заклинательница почувствовала на себе постороннее прикосновение в области щеки, но не предприняла попытку убрать назойливую руку друга, — ты должна жить по-новому, пора отпустить его. — Думаю, ты прав, — Люси сделала попытку усмехнуться, — я и сама в какой-то степени задумывалась о том, что в таком-то состоянии я лишь стану балластом для окружающих, для гильдии. Нацу, мой милый Нацу никогда мне бы не простил такого! — спутанность сознания все-таки дало о себе знать и девушку повело в сторону. Волшебник незамедлительно поймал ее и приобнял, тем самым пытаясь успокоить, ведь у Хартфилии в очередной раз разгоралась истерика. Да, она винила себя в его смерти, винила долгое время, а тут еще и она опустила руки. Ей было плохо, очень плохо, но никто не хотел помогать ей. Вернее, первое время все пытались помочь, а потом опустили руки, вслед говоря ей, что она потерялась и запуталась в себе. Как же смешно это было видеть и слышать от членов гильдии, считавшие себя семьей. Альберон усмехнулся. Он не раз это видел и не раз пытался вразумить остальных. Тщетно…       Светало. Кана вел уже практически отрезвевшую девушку домой. Всю ночь они разговаривали и пытались узнать друг друга получше, тем самым коротая время в собственном окружении. Девушка была счастлива, узнав о том, что у них много общего: они вместе любили читать. Альберон рассказал про свои любимые произведения, а Люси поделилась своими. Они нашли уйму общего, узнав о друг друге, что им нравится один и тот же роман одного и того же писателя. А потом они обсуждали все то, что накопилось на душе, раскрываясь друг другу с наиболее лучшей стороны. Кана понял, что она не запойная алкоголичка и имеет что-то, связанное с будущим, а она увидела в нем хорошего и интересного собеседника. Как же им этого не хватало раньше! — До встречи, Люси, — парень галантно поцеловал ее в руку, тем самым вызвав у нее на лице улыбку. Ту самую улыбку, которая заставляла гильдию светиться и поддерживала целые отряды. В сердце Альберона вновь поселилась идея о том, что эту девушку нельзя опускать. — Спасибо тебе за компанию — смущенно протянула она, не пытаясь убрать свою руку с его, — я безумно счастлива, что нашла такого интересного собеседника! — на бледном лице показался румянец. Она поспешила поднять голову, тем самым встречаясь с рассветным солнцем. Первые лучи солнца необычайно красиво восседали на крыши Магнолии. Пахло свежестью.       Так они могли стоять целую вечность, но время, да и усталость давали о себе знать. Девушка поспешила скрыться за дверью квартиры, тем самым желая пареньку хорошенько отоспаться и явиться в гильдию бодрее ее же. На это Кана лишь усмехнулся, нелепо почесав затылок. Альберону нравилась эта маленькая победа над тем, что он приблизил к себе девушку. Хоть немного, но расположил ее внимание, тем самым заставив отвлечься на какое-то время. Да, он понимает, что придется постараться для того, чтоб заполнить дыру в ее сердце, но он готов побороться. А еще, он никогда не расскажет ей, что специально допытывал МакГарден насчет любимого романа заклинательницы и прочитал его, тем самым готовясь к этому разговору. На самом деле, ему не нравились все эти истории о любви и дотошные сопли, но что ни сделаешь для того, чтоб понравиться девушке.       Парень улыбнулся, а потом ударил себя по лбу, вспоминая о том, что обещал сегодня новоиспеченной подруге сходить с ней на задание. Надо непременно выспаться!